Так что, ты меня отпустишь?

" ХАХ НУ ВОТ ТЫ И ПОПАЛСЯ, ДОЛГО ЖЕ ТЫ НЕРВЫ МОЛОЛ СВОИМИ ВЫХОДКАМИ"- воскликнул шериф, вжимая своей ногой спину аппонента в пол, стягивая его руки крепкой веревкой за ней же. Он был крайне недоволен тем, что вечно гонялся за этим глупым шутом, который постоянно творил непонятно что и смывался тут же, как это замечали. И вот наконец то он был пойман, с самым крупным поличным. Эта улыбчивая, хохочащая рожа бесила тода в тот момент, хотя почему в тот : этот клоун только и находил повод как то выбесить бедную жабку и заставить его уже схватыватся за ствол, лишь бы тот закрыл свой рот, из которого доносились лишь его мерзотные шуточки, по крайней мере так считал шериф. Он окончательно подтянул руки, немного переборщив с узкостью. Его не сильно заботило то, что чувствует джестер, его главной задачей было доставить нарушителя в участок и посадить в подобающее место для таких же хулиганов как он. - " ААУ- а еще сильнее мог затянуть, или тебе грубой силы не хватает, а? Хехехе~ААУЧ А СЕЙЧАС ЗА ЧТО??"- В этот момент шериф треснул шуту по голове, рассержено глядя на него, уже готовясь прибить его к чертям собачьим, но так нельзя, он же не изверг, а лишь честный сторожила закона, исполняющий свой долг в садике. Он резко приспутился к его макушке, по которой только что был совершен удар и произнес : - " Чтобы не повадно было себя так вести, ты хоть понимаешь сколько ты преступлений совершил? " - тод был крайне возмущен, он даже не хотел слушать отмазки этого сатирического полудурка, но у другого нашлось пару слов и на эти замечания. Шериф привстал, начав закручивать веревку достаточно жестко, чтобы этот шалунишка точно никуда не делся от него, еще бы одну погоню за ним он бы не перенес. Потихоньку пытаясь высвободить руки, джестер начал немного перетирать их между собой, а тем временем пытаясь отвлечь местного полицая : - " Да ладно тебе, я не думаю что я впринципе сделал что то плохое, тем более в последнее время на меня не было никаких жалоб. Клянусь что чист. Слушай-" - джестер повернул голову со стороны пола к лицу тода, хотя что то сказать но тут же был перебит. Его связыватель достал небольшой, черный пистолет и направил прямо на рот джестеру, намекая на то чтобы он как можно быстрее либо высказал то, что собирался, либо взял и замолчал. Джестер удивленно взглянул на руку с приставленным оружием, разглядывая его казалось, что он даже забыл о том о чем хотел дополнить. Одна из прихмуренных бровей сменилась на вопросительную, а следом последовал вопрос, ждавший утверждения : - " Тебе есть что добавить, или сам понимаешь, что сейчас не до разговоров? " - уже сердито начал говорить тодстер, ему явно не нравилась излишняя болтливость пойманного преступника. Он хотел лишь поскорее разобраться с этим проказником, а не сидеть и болтать с ним о всем на свете. Он опять прихмурил брови и подопустил лицо, сверля его своим взглядом. Он держался изо всех сил, чтобы не взбеситься и на накинуться на шутягу с кулаками, хотя в тот момент ему очень хотелось хорошенько вдарить джесу, чтобы тот больше не шалил и не хулиганил. Настала неловкая пауза. Какое то время эти двоя молча переглядывались, рассматривая у друг дружки то одежду, то лицо, да все что только можно, лишь бы не испытывать смущения. Только джестер мог бы испортить такую атмосферу, полупав своими якобы непонимающими глазами на полицейского, тот побольше перевернулся в его сторону, скривился в неловкой улыбке и попросил его о весьма странной просьбе. - " Может ты меня лучше отпустишь и я так больше не буду? Честное причестное!- " - Сделав невинное лицо, тот подприжал к себе руки и расслабил ранее напряженные плечи. Он пытался изобразить вид того что он очень раскаивается и буквально хочет чтобы он оказался на свободе. Шут пытался показаться милым и хорошим, может даже вызвать к себе сострадание, надеясь, что чудо свершиться и его отпустят, но как бы не так. Измотанный долгой погоней и глупым поведением двухцвешки, жабка схватил его за эти же плечи и начал яростно расшатывать того из стороны в сторону, из за чего хулигану пришлось снова их напрячь, чтобы хоть как то сдержать равновесие, в то время как тод разьяренно верещал тому прям в рожу все что приходило в голову от неимоверной злобы, а где уже от усталости и безысходности. - " ДА УТКНИСЬ ТЫ КРИТИН ИЛИ Я ТЕБЯ ТУТ ПРЯМ ПРИСТРЕЛЮ-" - шериф высказал все что еще не вылетело из его рта, надеясь на идеальное молчание и послушание от джеса. Через какое то время он истратил все силы и остановился, лишь придерживая пойманашку чуть пониже, чтобы самому не грохнуться с потерей пульса. Тот тяжело дышал, его прям переполняла злоба, начавшая отступать с каждым вздохом и выходом, он потихоньку начал успокаиваться, подотпуская хватку. Сам джестер ошарашенно смотрел на шляпника, уже не думая сопротивляться или как либо шутить над ним, может до этого ему и хотелось высказать пару ласковых своему связывателю, но после такой скачки адреналина это желание куда то испарилось. Тот лишь глядел на него глазами-блюдцами и излишне моргая, пытался сообразить что это было. Тот понемного начал отворачиваться и пробовал попытки самостоятельно встать, как вновь почувствовал руки на плечах. Тот вздрогнул и развернулся еще больше, думая о том, чтобы то что только что произошло больше и не повторялось. Шериф смотрел сожалеющим взглядом на двухцвешку, то и дело отводя свой взгляд в сторону, иногда даже осматриваясь по сторонам будто проверяя, чтобы это вдруг никто не увидел. Он привстал, и приподнял за собой шута, подхватив его за часть рук, которую связывала толстая, туго стянувшаяся веревка. - " Прости, прошу, просто день тяжелый, а ты итак проблемы доставляешь на постоянной основе, в последнее время ученые вообще хотят исключить меня за мою халатность в работе, хоть я и пытаюсь быть хорошим сотрудником, но все бестолку, ибо особо работы нет, а гоняться надо только за тобой, и даже это я не могу сделать достойно. Ладно, не будем об этом, надо доставить тебя в участок и завести новый протокол о твоих выходках. Пойдем-" - Тот развернулся в сторону двери и легонько потянул за собой хулигана. Резко тод почувствовал, как кто то схватил его за руки, да так крепко, что очень сложно разжать или вовсе вырваться. Тот застыл на месте с удивленным выражением лица, для него это было очень неожиданно, он развернулся в обратную сторону, вновь туда же, хотев уже вопросительно на того, кто это сделал, и это был... джестер? Шут держал шерифа несвязаннами до конца кистями рук, пытаясь удержать его на месте. Здесь было явно что то очень не так : он совсем поменялся настроем от слов тодстера, его вечно не слезающая с лица улыбка испарилась, а глаза застыли в каком сострадании, осознавании того, что то что он делал было явно неправильно. Тот буквально прожигал взглядом полицейского, ему не удавалось подобрать нужных слов, в горле застыл комок, а голова отказывалась думать. Ему не верилось, что тода могут действительно убрать из садика, или еще что похуже. Как бы он над ним не подшучивал, как бы он не доставлял ему неприятностей в качестве забавы и развлечения, для него это было очень сильным ударом, потерять того, кто так ему симпотизирует, что он уделяет ему столько такого внимания, пускай и в таком плане. Шериф насторожился, его непонимающее выражение лица сменилось на встревоженное, а сам он не понимал чего он на него уставился, еще и с такой испуганной миной. Не выдержав тишины шут произнес : - " Так тебя хотят убрать с должности по моей вине?" - он продолжал смотреть своими блюдочными от недопонимая глазами на шерифа, пытаясь понять правильно ли тот услышал, или это просто ему кажется. В глубине души он все прекрасно понимал, ему не послышалось. Жабка же молча повернулся в сторону и досадливо глянув на стену, вернулся в прежнюю позу, продолжая смотреть на клоуна, ожидая, что же он еще сделает. Все мысли отвести его как и нужно, как в конце концов планировалось в участок для заведения нового дела о преступлении куда то улетучелись, единственное что напрягало обоих - это гнетущая тишина. Некоторое время они просто смотрели друг другу в глаза, не находя подходящих слов, чтобы что то сказать. Джестер понемногу сжимал ладони шерифа, постепенно скорчивая свою рожицу из ошарашенной в более тоскливую и стыдящуюся. В тоже время он медленно приподнял руки над головой тода, закинул их чуть ниже плеч и также медлительно присел. Тот чувствовал себя очень виноватым перед ним, пытаясь не показывать своего стускневшего настроения он уткнулся в низ груди полицая и окончательно приспутился на колени. Шериф хотел по началу сопротивляться : он посчитал что тот просто хочет выиграть время, отвлечь и опять смыться, оставив его с очередной неудачей, но в итоге решил понаблюдать и посмотреть, что же шутяга будет делать. Ни через минуту, ни через 2, ни 3, он не выкинул никакого трюка, ни единой мерзопакостной шутки, ничего подобного от него не последовало, он крепко вжался в живот своего любимца для шуток, стараясь не шевелиться. Кое как тот расслышал от него тихое, содрагающееся : - "извини.." Тодстер не смог просто молча продолжить стоять и смотреть на такое зрелище, эмоции, старые обиды и все подобное начало брать верх. Его руки начали тихонько трястись, а ноги неровно подкащиваться. Складывалось ощущение что тот сейчас сам примет такую позу и будет сидеть так в обнимку вместе с этим дураком. Окончательно расстрогавшись, тод вытер скопишиеся слезы и присел на колени, принимая крепкие обьятия шута. Вот они братья по несчастью : обоих отвергает этот чертов сад, им некуда пойти и выпроситься под надежное, сильное крыло, и ведь это ни для кого не секрет. Им двоим крайне сложно влиться в общую атмосферу детского сада, у них никак не получается найти себе примение. У каждого свой путь пытаться показать себя нужным : этот двухцветный клоуненок - донимает окружающих своими шутливыми, не всегда положительными выходками, часто не задумываясь об их последствии, а как иначе, если всем плевать и эта травма давит на бедняжку еще больше. Маленький полицейский же жаждит одобрения и признания, как действительно хорошего сотрудника, на которого тоже можно положиться. А ведь на это всем точно также все равно, вот она - несправедливость. И их обьеденяет одно : им необходима любовь к себе. Они никогда ее не испытывали должным образом, в нужном размере. От того все и страдания, что нет того, что очень нужно. Обьятия этих двух длились будто бы бесконечность, совершенно не хотелось отпускать такик не чужие руки, уже не чужие. Эта тишина, темнота, да впрочем все, это абсолютно не мешает сидеть и не произнося в слух ничего, просто утешать друг друга. Откнувшийся в плече джестеру шериф сидел на холодном, незапачканном полу и принимал акт физического контакта рук от хулигана, нежно поглаживая его по спине, чтобы утихомирить его содрагания. Ему самому было очень не просто от таких событий, но единственное чего он хотел на тот момент : чтобы у них все наладилось. Джес сидел на коленях перед тодом, вжимаясь ему уже в грудь, изредка терся верхней частью личика об его рубашку, чтобы вытереть лишнюю жидкость с глаз. Он пытался делать это аккуратней, но эмоции брали верх и этого не удавалось. Сам полицейский был совсем не против таких действий, он наоборот прижал сильнее к себе расстроенного такими вестями шутача и сам хотел оставаться сдержанным, хотя это у него также плохо получалось и слезы самостоятельно текли ручьем, как бы он их не сдерживал. Поглаживая шутика по голове, тот пытался легонько развернуть его голову к себе, пытаясь убедиться что у него все хорошо. Тот же в свою очередь сначала противился такому, но спустя пару попыток сдался и показал свою заплаканное, расскаивающееся лицо. Джес же вглядывался в личико жабки, которое выглядело ни чуть не лучше. Его очень успокаивали движения по его макушке, по которой вообще ранее ему прилетела затрещина, но ему также было беспокойно за состояние тода. Тот хотел немного отодвинуться от партнера по обнимашкам, но тугая веревка тут же вернула его на место, поставив крест на малейшем движение назад. Он пригляделся его к глазам и удивленно спросил : - " ой, погоди, а ты тоже плачешь что ли? " - двухцвешка уже был более спокоен, разглядывая лицо шерифа, его физианомия будто засияла, понимая, что он тут не один такая плакса обнимательская. Тот продолжал тулить в него, от чего тод засмущался и произнес резкое, спонтанное : - "Чего? Я?? Д-да нет конечно, тебе кажетс-" - и тут он резко отпрянул от него, забыв что перевезал ему руки, которые находились у тода за спиной, в итоге чего они вместе, так, за компанию, рухнули откисать на полу, прижатыми друг к другу своими телами. Шериф, лежа под джесом, походу ударившись головой, он шипел от внезапной боли где то на затылке, прищурив один глаз, а другим, что был открыт полностью глянул на шута. Лицо шутника находилось буквально в пару сантиметрах от лица шляпника, еще немного и они бы даже поцеловались. Оба покрылись малиновым румянцем, хотели бы они поскорее отвернуться от друг дружки или еще лучше слезть, вот только веревка на руках джеса, перекинутая за спину шеричке ой как мешала это сделать. Полицай испытывал явное смущение и сгорал от краснения и столь неловкой ситуации, пытался не смотреть на того, кто был сверху, но это настолько не получалось, что он прогорал еще больше. Шут же напротив, внимательно смотрел на выражения лица нижнего, будто что то изучая, что то очень интересное, иии...смешное? Тот весело хихикнув, а затем ехидно улыбнувшись произнес то, что уже бы наверняка занесло бы его в могилу, если бы он это сказанул даже пускай не подумав ранее : - " Хихихихи~ так что, отпускать меня будешь?) Я буду себя хорошо вести-" - " ПРИДУРОК!!! " - Одновременно и злясь, и краснея, орал на клоуна тодстер, пытаясь вломить ему ногами в самые интересные места, до которых он мог достать, пока этот увалень громко и весело смеялся, переодически айкая и ойкая. Канец