Мальчик, у которого было все

— Гарри, прости, но ты сошел с ума, — устало покачала головой Гермиона. — Я делаю это каждый год, Гермиона, — раздраженно бросил Гарри. — Помнится, в прошлый раз я сошел с ума, когда мне привиделся Волан-де-Морт на Турнире Трех Волшебников… — Прекрати, — прервала его подруга. Этот, ставший уже традиционным спор утомлял их обоих. Но оба же упорно не желали идти друг другу на уступки и менять точку зрения. Поэтому примерно один и тот же разговор повторялся из раза в раз последнюю пару месяцев. Драко Малфой — Пожиратель смерти. Закономерный исход событий, учитывая историю его семейки. Для Гарри уж точно, но не для остальных. Ни Гермиона, ни Рон, ни кто бы то ни было другой ничего не желали слышать, и только отмахивались от подозрений Гарри, как от назойливой пикси. Это злило и заставляло вновь и вновь доказывать свою правоту, несмотря на накаляющуюся обстановку. Поттеру было невдомек, отчего же все вокруг так резко решили стать слепыми и глухими и не замечать, как ему казалось, очевидного. — О Мерлин, Герм. Извини, но я уверен, что прав, но как доказать это вам - не знаю, — после небольшой паузы признался Гарри, порядком смягчив тон. Доходить до ссоры не хотелось. Еще бы, ссориться из-за Малфоя. Но и сдавать позиции он тоже не собирался, и продолжал стоять на своём. — Я чувствую, что что-то происходит прямо сейчас. У нас всех прямо под носом. Я чувствую, должно случиться что-то страшное, а я не смогу это предотвратить. Выпалив последнюю фразу практически на одном дыхании, Гарри замолк, угрюмо уставившись в книгу, по которой они вместе готовились к очередному уроку Снейпа. Гермиона же, напротив, отложила свой уже практически до краёв исписанный свиток и посмотрела на него грустным, таким понимающим, но уже набившим оскомину взглядом. Ей, как никому другому, было известно, что для Гарри значило ощущение надвигающейся опасности и невозможность предотвратить ее. — Я понимаю тебя, Гарри, — наконец-то заговорила она. — Но ты не можешь обвинять его без всяких доказательств. Поттер злился. На друзей, на всех, кто игнорировал странное поведение Малфоя. На самого Малфоя. Подозрительного настолько, что это замечал только Гарри, но не замечали все остальные. И, в конце концов, он был чертовски зол на человека, который в прошлом году умудрился влипнуть в похожую историю. На Гарри Джеймса Поттера. «У тебя нет доказательств.» «Темный лорд не мог вернуться, Гарри.» «Ты врешь, ты просто хочешь привлечь внимание. Ты наглый, лживый мальчишка.» «Признайся, Поттер.» Людям свойственно упираться до последнего. Требовать неопровержимых доказательств, упорно игнорируя неочевидные. Только проблема в том, что обычно очевидные доказательства появляются только тогда, когда становится слишком поздно. «Интересно, будет ли достаточным доказательством, если Малфой прикончит какого-нибудь маглорожденного младшекурсника?» — давящийся чужим недоверием и собственным бессилием, Гарри все же не решался задавать этот вопрос друзьям прямо в лицо, зато с мазохистким удовольствием прокручивал его у себя в голове. Действительно, все это уже происходило. Его поливали помоями и клеймили сумасшедшим все, кому ни лень, начиная журналистами из пророка, заканчивая собственными однокурсниками, с которыми он учился бок о бок столько лет и делил одну спальню. Тогда его поддерживали друзья. Самые близкие, самые важные люди. Именно их непоколебимая вера в его правоту помогла ему наконец-то донести до магического мира безрадостную правду. Волан-де-Морт вернулся. Сейчас же ему не верил никто. Даже Рон и Гермиона. И это сбивало с ног. Гарри был бы только рад предоставить неопровержимые доказательства и превратить гниющий нарыв, образовавшийся в душе из-за неверия самых близких людей, в маленький, аккуратный шрам. Но совершенно не понимал, как их достать. Попробовать пробраться в слизеринское подземелье в мантии-невидимке и подслушать? Каков шанс, что ставший особенно нелюдимым Малфой будет озвучивать свои дьявольские планы на всю гостиную? Тогда, в Хогвартс-экспресс, он так ничего толком и не сказал [1]. Только какие-то туманные разговоры о том, что в следующем году он, возможно, не вернется в школу. «Благодаря твоим дружкам, Пожирателям смерти, мы, возможно, все сюда больше не вернемся», — мысленно выплевывал Гарри каждый раз, когда прокручивал в памяти обстоятельства той стычки. Такая перспектива действительно пугала и заставляла действовать. Точнее, мучительно обдумывать хотя бы приблизительный план действий. В голове Поттера, словно в магловском телевизоре, мерцали сцены: вот он поджидает его где-нибудь в многочисленных коридорах Хогвартса, заставая врасплох, прижимает к стенке и заявляет: «так мол и так, Малфой, я знаю, что ты что-то замышляешь». И тогда останется лишь надеяться, что тот испугается излюбленного Поттером экспеллиармуса, и выдаст все свои темные делишки. Выдаст и не закатит истерику, а из-за угла вдруг не выпрыгнут верные цепные псы. План надёжный, как ящик Грозного Глаза Грюма. Только… Только ведь это всё не более, чем фантазии. Малфой действительно никогда и нигде не появлялся один. Рядом с ним всегда ошивалась его упитанная свита в лице верзил Крэбба и Гойла. В любом другом случае, в этой вылазке не будет никакого толка. Да и к тому же, у Гарри уже была подобная попытка. И чем же она закончилась? Вряд ли среди слизеринцев найдется какой-нибудь особо сердобольный, что захочет вправлять нос Гарри Поттеру. Не то, чтобы Гарри много знал о Малфое, кроме того, что тот был порядочным стопроцентным дерьмом. Но точно знал, что тот не станет разбалтывать что-то действительно важное кому попало. Даже на втором курсе не стал, когда принявшие оборотное зелье Гарри с Роном выпытывали у него информацию о наследнике Слизерина, и сейчас не станет. Они тогда были детьми, и Гарри до глубины поразило отношение Малфоя к своим друзьям. Им было не понять логику Малфоя, с детства впитавшего в себя все самые мерзкие черты своей семейки. Со временем Гарри осознал, что у этого существа нет друзей, лишь жалкие шестерки, которым он позволяет находиться в своей тени. Тогда Гарри окончательно укрепился в мысли, что Малфой - полнейшее ничтожество. И за все прошедшие годы не было ни одного случая, чтобы Малфой хоть-то как-то опроверг это убеждение, творя гнусные, омерзительные вещи просто ради удовольствия. Единственным, кто не производил впечатление прихвостня, был Забини. Блейз Забини. Странный паренек, нередко крутившийся рядом с Малфоем, на что Гарри обратил внимание во время слежки по карте-мародеров. Они сидели рядом в общем зале, вместе. Даже их кровати находились рядом. Любому человеку, пусть даже такому, как Малфой, нужен кто-то, кому можно выговориться. Забини производил впечатление именно такого человека. А еще, что немаловажно, он тоже входил в «Клуб Слизней», на вечеринки которого Гарри так ни разу не заблагорассудился сходить... Ему даже не придётся варить оборотное зелье. В подвале стоит целая бочка, заботливо припрятанная там профессором Слизнортом, о чём он не забывал упоминать на каждом уроке. Правда, для оборотного зелья требовалась какая-то частица. Волосы. Ногти. Кровь. Кожа. Последнее, конечно, достать проблематичнее, чем первое. Но и с первыми двумя вариантами придётся повозиться. Не бегать же ему за Забини с ножницами. *** Удача улыбнулась ему во время очередного вечернего изучения карты мародеров: Блейз Забини. После отбоя. В запретной секции. Один. Ничем иным, как наиудачнейшим знамением судьбы, это посчитать было нельзя. Гарри вытащил из-под кровати неизменную спутницу всех своих ночных вылазок — мантию невидимку, - и осторожно пробрался к двери под мирный храп соседей по комнате. До библиотеки он мог дойти с закрытыми глазами. Уже на входе в запретную секцию он услышал приглушенный голос, принадлежащий Забини, подсвечивавшему себе люмусом. — Ну ничего, я с него потом спрошу, — тихо ругался себе под нос слизеринец, рассматривая корешки книг. Свет от люмоса падал на его лицо, на котором играла мечтательная улыбка. Гарри готов был поспорить на что угодно, если что речь идёт о Малфое. Или Гермиона и Рон правы, и он действительно окончательно чокнулся. Но Забини же явно сказал: «с него». Вполне в малфоемском стиле - отправить кого-нибудь из свой прихлебателей на весьма опасное дело, а самому отдыхать в тёплой кровати. Притаившись в углу, Гарри направил палочку в сторону полок, уронив пару книг. — Что за черт? — вскрикнул Забини. — Кто здесь? — он покрепче перехватил свою палочку, и с воинственным видом начал водить ей из стороны в сторону. — Ученики не в постели! — внезапно раздался привычный с детства возглас. Филч. Забини выругнулся, но было уже слишком поздно. Завхоз уже приближался к библиотеке. — Ученики не в постели, — повторял он с победной злобной улыбкой, которая посещала его некрасивое лицо лишь тогда, когда ему удавалось поймать какого-нибудь ученика, нарушающего школьные правила. Он, неизменно громко шаркая, приблизился к Забини, и, в своей излюбленной манере, схватил того за ухо, по пути прихватив слишком длинную прядь, чем Гарри и поспешил воспользоваться, также ухватившись за чужие волосы, кажется вырвав больше, чем следовало. Забини злобно шикнул от боли, но Филч тараном тащил его к выходу, игнорируя все возмущения. Теперь его ждало несколько недель чистки котлов или другой грязной работы, конечно же, если его не отправят на отработки к Снейпу. *** — Ты можешь сказать Рону, что мы вместе пойдем на вечеринку к Слизнорту? — теперь, когда у него в руках самый важный ингредиент, план становился все менее безумным. Оставалось лишь придумать правдоподобное алиби. — А на самом деле ты? — спросила Гермиона, не отнимая глаз от своей домашней работы. — Ну, у меня хвост по травологии, и я думал немного позаниматься… - начал Гарри. Даже в его голове это звучало крайне неубедительно, а Гермиона и вовсе перебила его на полуслове: — Гарри. — Хорошо, на самом деле у меня запланирована встреча кое с кем, — бросил Гарри. Этот вариант даже не промелькнул в его голове, а сразу превратился в слова, произнесенные вслух. С девушкой. На самом деле, я встречаюсь с девушкой. — С девушкой? Гарри, когда ты успел договориться с какой-то девушкой? Ты же всегда с нами, - чрезмерно ошарашенно, чтоб это не было хотя бы капли не обидно, переспросила Гермиона. — Ну спасибо, - буркнул Гарри. Она ничего не ответила. Но посмотрела так, как смотрела всякий раз, когда читала книгу и не находила в ней нужной информации. В последнее время Гарри часто ловил этот взгляд на зельеварении, после того его зелья превосходили зелья Гермионы. — Прости, я не хотела тебя обидеть, просто это было очень неожиданно. Я скажу Рону. Но знай, это первый и последний раз, — виновато потупив взгляд проговорила Гермиона, все же добавив в голос нравоучительные нотки на последней фразе. — Спасибо, Герм, — с облегчением вздохнул Гарри. — И ты обещаешь, что потом расскажешь мне все подробности! *** Накануне вечеринки Слизнорта, а потому дня, когда ему с приличной вероятностью удастся реализовать свой план, Гарри никак не мог заснуть, насилуя свой мозг всевозможными вариантами событий. В конце концов, измученный ожиданием и неизвестностью, он безуспешно боролся со сном на очередном убийственно тягомотном уроке истории. — Гарри, скажи, что сегодня никуда не пойдешь, и мы наконец потренируемся, — прошептал Рон, стараясь не заглушить монотонное бормотание Бирнса. — Гарри идёт на вечеринку к Слизнорту, — с задней парты раздался шепот Гермионы, опередив зевающего Гарри. — Ты же говорил, что скорее откусишь хвост мисс Норисс, чем пойдешь туда, - спросил Рон, уже практически не заботясь о тишине своего голоса. — Дамболдор сказал, что мне нужно сблизиться с ним, — пожал плечами Гарри, приложив палец к губам. — И что, пойдёте вместе? — снова зашептал Рон, подозрительно сощурившись. — Да, — вновь опередила Гермиона, с вызовом вскинув голову. — Ясно, приятного вечера, — хмуро буркнул Рон, более не обращая на них никакого внимания до самого конца урока. Гарри глянул назад, одарив подругу кислым взглядом, но та лишь повела плечами и еще выше вскинула подбородок. Крыть было нечем.

***

Этим же вечером, стиснув зубы опрокинул в себя зелье одним большим глотком, что было единственным верным вариантом, ведь вкус было чрезвычайно мерзким. Дальше предстояло пережить весьма болезненную трансформацию. И вот, из отражения на Гарри уже смотрел высокий, выше его самого, юноша с раскосыми глазами и надменным выражением лица. Гарри поморщился. Очки придется на время спрятать. Только спустившись в подземелье, подходя к двери, Гарри наконец вспомнил про очень важную часть плана. Он не знал пароль. Чертов пароль от чертового змеиного логова. Такая очевидная деталь, напрочь выпавшая из головы. Да и откуда же ему было знать, слизеринцы особой гостеприимностью не славились. Он обругал себя за несобранность. Ему не оставалось ничего другого, как дождаться кого-нибудь из студентов, и пройти вместе с ним. Через какое-то время показалась небольшая компания девчонок. Гарри чуть помедлил, дожидаясь, пока хихикающая девчачья масса дойдёт до двери. Одна из них гаркнула пароль, который Поттер так и не смог разобрать из-за раскатистого смеха. Но тут же поспешил воспользоваться случаем и протиснулся внутрь. Девчонки приутихли, заметив его, и, уже намного менее возбужденно щебеча, побежали в спальни для девочек. В гостиной Слизерин было совсем не так весело и оживленно, как в грифиндоровской. А еще здесь было холодно, несмотря на огромный камин, располагающийся в самом центре комнаты. Этого холода было не избежать, только привыкнуть, как, судя по всему, и делали местные обитатели. Но Гарри, избалованный уютом и жаром гостиной своего факультета, хотел сбежать отсюда как можно скорее. Это место давило на него. Страшное место. Здесь точно не должны были жить дети. Сочувствовать слизеринцам, пусть и самым маленьким, совершенно не хотелось. Но все же ему было жутко. Гарри украдкой взглянул на карту мародеров. Точка с именем Драко Малфоя все также неподвижно значилась в спальне для мальчиков. Остальные слизеринцы тоже предпочитали находиться в своих спальнях… Только кучка совсем крошечных ребят, курс второй, не больше, расположилась на диванах, рядом с единственным источником тепла. И то, при виде вошедшего в гостиную «Блейза», сорвались с места, отчего Гарри вновь невольно сглотнул. Младшеркурсники Гриффиндора никогда не убегали из гостиной при виде старшекурсников. Но впечатляться пришлось недолго. — Блейз? — со стороны мужских спален раздался удивлённый голос. До боли знакомый голос. Слишком занятой изучением местоположения остальных учеников Поттер чуть не проворонил появление Малфоя в гостиной. — М… Драко, — повернулся на голос Гарри, неуклюже засовывая карту в карман, стараясь повторить ту чуть заискивающую улыбку, что приметил на лице Забини во время наблюдений. — Разве ты не должен торчать на вечеринке этого старого идиота Слизнорта? — растерянно пробормотал Малфой. По его лицу не было понятно, рад он, или опечален внезапному раннему возвращению однокурсника. Скорее второе, чем первое. Учитывая то, как нервно он поглядывал на дверь. Явно куда-то торопился, наверняка туда, где пропадал, когда исчезал с карты-мародеров. — Я свалил, — пожал плечами Гарри. — А, ну и правильно, нечего там делать, — одобрительно покачал головой Малфой. — Терпеть его не могу. Мерзкий старикашка, воротит от меня нос. Раньше по-другому бы вертелся. «Как будто твоя семейка руководствовалась какими-то другими принципами, Малфой», — со злорадством отметил Поттер. Но он был прав. Раньше Слизнорт действительно задействовал бы все свое влияние, чтоб заманить в свои сети отпрыска такой знатной и уважаемой семьи. Но теперь от былого малфоевского величия остались лишь тени, желающих семенить перед ними на задних лапках становилось все меньше. — Бесполезная трата времени, — вновь пожал плечами Гарри, ловя себя на мысли, что ответил бы похожим образом на вопрос Рона. — Я бы все равно не пошёл, ты же знаешь, — пробормотал Малфой. Холодное отношение Слизнорта явно задевало его куда сильнее, чем он пытался показать, и совершенно точно больно было его самолюбию. — Знаю, — улыбнулся Гарри. Малфой нервно улыбнулся в ответ. Одет он был не в мантию, а в тонкий черно-зелёный свитер. По типу тех, что дарила миссис Уизли им с Роном на каждое Рождество. Гарри они нравились. Пусть они и были пошиты не слишком аккуратно - нитки выбивались из вязки и топорщились в разные стороны, - все же в них было тепло и уютно. Свитер Драко же сидел на нем будто вторая кожа, был не в пример качественнее и красивее, но Малфоя он совершенно не красил. Акцентировал внимание на том, что скрывала школьная мантия — на его чрезмерной худобе. Как начать разговор, тем более такой щепетильный, Гарри не имел ни малейшего понятия. Всё их с Малфоем общение долгие годы ограничивалось, в лучшем случае, обоюдными подколками, в худшем - откровенными оскорблениями и кулаками. Да, бить Малфоя было определённо легче, чем вот так вот стоять напротив него, выдавливая из себя дружелюбие. Малфой тоже помалкивал и не спешил спускаться к своему «другу», просто стоял, переминаясь с ноги на ногу, поглядывая на злосчастную дверь. Но долго так продолжаться не могло. Гарри прямодушно считал, что слизеринцы вообще неспособны на нормальное человеческое общение. Не дружат по-настоящему, а лишь общаются ради выгоды. Никогда не смеются просто ради смеха, а обязательно над кем-то. Так было проще и легче, ведь их факультеты были непримиримыми врагами еще задолго до появления Гарри на свет. Неприязнь к слизеринцам и наоборот. Даже Малфой не казался ему сейчас воплощением вселенского зла. Он даже почти не растягивал слова, как это делал всякий раз во время разговоров. Возможно, подобная манера общения была чем-то вроде эксклюзивной тактики по выводу соперников из себя. Но всё же, находиться рядом с ним было чертовски некомфортно. Не только из-за их личной неприязни. Хотя, конечно, она играла огромную роль. Было что-то еще. — Блейз, — наконец подал голос Малфой, разрывая неловкое молчание. Гарри дёрнулся, не сразу осознав, что обращаются именно к нему. Он не забыл отметить про себя, что Малфой обращается к однокурснику исключительно по имени, когда как Крэбба с Гойлом называл никак иначе, как Крэбб и Гойл, что в лишний раз подбросило дровишки в теорию «Забини для Малфоя больше, чем обыкновенная шестерка». Воровато осмотревшись, наконец, Малфой двинулся с места, спустившись вниз к Гарри. — Я сейчас хотел опять пойти туда. Но это все без толку, у меня не выходит, ничего не выходит, — Забини был одного роста с Малфоем. Поэтому тот без труда сделал то, что сделал в следующую секунду. Положил голову на плечо. Драко Малфой положил голову ему на плечо. С ума сойти. Обомлевший Гарри не посмел дёрнуться и скинуть чужую голову. Сама мысль, что гордец Малфой, всю жизнь корчивший из себя невесть что, позволил себе столь фамильярный жест, завораживала его. Не зная куда девать глаза, Гарри вперился взглядом в аккуратный затылок, короткие белые волоски вперемешку с небольшими родинками, на контрасте с белой кожей казавшимися совсем черными. Одна из них опасно зацепилась за тонкую серебряную цепочку, выглядывающую из-за ворота малфоевского свитера… «Проклятие, что он творит, не хочу я видеть его белобрысые патлы так близко», — поневоле Гарри отметил, что волосы у Малфоя вовсе не сальные и редкие, как у Снейпа. А тщательно причесаны и уложены специальным гелем. Возможно, тем же, что использовала Гермиона на Святочном балу на четвёртом курсе. А может, и каким-нибудь другим, подороже и поэлитней. Разбираться в видах магической косметики у Гарри не было никакой нужды. То воронье гнездо, что обрамляло его голову, будто каска, никакой гель в жизни не возьмёт. Даже обычные попытки расчесаться зачастую заканчивались полным крахом. Малфой на удивление тоже мог похвастаться густотой волос. Густые, но тонкие и мягкие. Они безукоризненно лежали на его голове, будто опасаясь гнева хозяина, очевидно, уделявшего много времени своему внешнему виду. Хотя, пара волосков все же ослушалась и выбилась, неприятно щекоча Поттеру шею. Вдобавок ко всему, Гарри отчетливо чувствовал на оголенном участке шеи чужую щеку, а горячее дыхание прожигало плечо даже через слой школьной мантии. А если вспомнить КОМУ принадлежали эта щека и это дыхание, то становилось совсем уж неловко. Малфоя, судя по всему, напротив не смущало, что они стоят в чёртовой факультетской гостиной, в которую в любую минуту могут зайти студенты, и застать их за столь странным занятием. По крайней мере, сам Гарри бы очень удивился, зайди он в гостиную Грифиндор и увидь там как, например, Дин Томас кладёт голову на плечо Невиллу или Симусу. Но Драко Малфой устроился на чужом плече, и не желал покидать насиженного местечка. Всё это мало походило на дружескую беседу. Рон никогда не клал голову ему на плечо и уж точно не совал волосы прямо под нос. Было в этом нечто… интимное, в чем определённо не хотелось принимать участия. Гарри осторожно опустил руку на чужую спину, но тут же отдернул её, почувствовав кончиками пальцев острую линию позвоночника. «Как можно быть настолько худым при том объёме еды, что подают в Хогвартсе», — чуть было успел задуматься грифиндорец, как тут же пресек эту мысль. — «Точно, ведь кроме малфоевского аппетита и проблем больше нет, да, Гарри?» На самом деле, даже мысль, что он, вроде как, сочувствует Драко Малфою, его неприятно удивила. Драко Малфою — человеку, портившему ему и его друзьям жизнь на протяжении всей учёбы в школе, а сейчас затеявшему что-то зловещее. Поэтому он также осторожно дотронулся до его не менее острого локтя: — Драко, — позвал Гарри. — Драко, давай поговорим. — Мм? — апатично отозвался Малфой, лениво повернувшись на источник звука. Гарри невольно скосил глаза, наткнувшись взглядом на кончик чужого носа и выбившуюся из прически челку, и чертыхнулся, теперь стараясь смотреть только прямо перед собой. — О чем? — О тебе, - ответил Гарри, все также глядя только вперед. — Обо мне? - переспросил Малфой, хотя по его тону было отчетливо слышно, что он вовсе не удивлён. Ну конечно. Какие еще могут быть темы для разговоров с этим самовлюбленным павлином. - Ну давай. Давай поговорим обо мне, — протянул Малфой, наконец поднимая голову нарочито слишком медленно. — Я вижу… Ты чем-то опечален… — начал Гарри, с трудом подбирая слова. — Опечален? — перебил его Малфой, насмешливо приподнимая брови. — Я опечален? Ты действительно так думаешь, Блейз? Он ещё несколько раз повторил это чёртово слово, каждый раз находя его все более смешным, в конце концов сорвавшись на хохот. — Ох, извини, — Малфой наконец-то отсмеялся. — Извини, я тебя пугаю наверно. Но ты сам виноват… ты сегодня какой-то странный, — бесцеремонно заявил тот, кто только что использовал плечо Гарри как совятню и ржал как ужаленный в зад гиппогриф. — Впрочем… — Впрочем… — повторил он, так странно улыбнувшись, что Гарри уже мысленно настроился на новую порцию смеха. — Раз уж ты здесь, — к счастью для Поттера «впрочем» оказалось недостаточно забавным. Вместо этого Малфой довольно ощутимо прихватил его за плечи. — Может быть, это знак. Ты знаешь, я никогда не был силен в прорицании. На этот раз смешок еле подавил сам Гарри. Выскочка Малфой признался, что он в чем-то не силен? Еще больше Гарри могло шокировать только то, если бы тот добровольно выкрасил свои патлы в рыжий и начал интересоваться магловским кинематографом. — Помнишь тот наш разговор? В июле, когда мы гостили у твоей матери, — спросил он с таким видом, что становилось кристально ясно, что Забини просто не мог не помнить тот разговор. — Да, — кивнул Гарри. — Я долго думал и тогда, и сейчас. Вряд ли у нас будет возможность, после… ты сам знаешь чего. В общем, я решился. Но я должен быть уверен, что ты тоже до сих пор хочешь этого, - произнёс Малфой, наконец оторвавшись от плеч, но тут же еще сильнее вцепившись в правое запястье - руки у него были тонкие, но держали крепко. Почти больно. — Да-а, хочу, конечно, — таким же полушепотом ответил Гарри. Инстинктивно пытаясь отодрать чужую конечность от себя, он накрыл ладонь левой рукой и чуть сжал, но Малфой расценил этот жест по-своему, и даже не думал ослаблять хватку. Кожа его была холодной и какой-то излишне нежной на ощупь, оттого касаться ее было неприятно. Некстати вспомнился случай из детства. Дурсли всем семейством собирались отмечать очередное повышение дяди Вернона. Гарри брать с собой, конечно же, никто не собирался, зато ему поручили погладить шелковый галстук, который не был мытым дышащим наладам утюгом. У этой затеи был один единственный, заведомо неудачный финал. В итоге, комкая в руках испорченную вещь, испугавшийся неминуемого наказания Гарри не придумал ничего лучше, как засунуть ее в холодильник, где ее спустя несколько минут и обнаружила тетя Петунья, безуспешно пытающаяся докричаться до "мелкого неблагородного мальчишки". Хлесткие удары холодной тонкой тканью по лицу были не самыми болезненными в его жизни, но оставили довольно запоминающиеся яркие ощущения. Дурные воспоминания о детстве вызвали едва заметную судорогу на его лице, и еще сильнее возбудили желание впиться в чужое предплечье, совсем чуть-чуть закатать рукав - этого будет достаточно, чтобы увидеть маленькую змеиную головку, разинувшую пасть для смертельной атаки. Всего каких-то пара дюймов отделяли Гарри от избавления от навязчивых мыслей, от скепсиса друзей и от гадкого чувства надвигающейся опасности, идущего от человека напротив. Он здесь. Ему некуда бежать. Он слаб и практически беззащитен. Измотан физически и ментально. Его худоба, его истерический смех и серый цвет лица. Гарри так отчётливо осознавал свое преимущество, но все равно преступно медлил. Магловское шоу в его голове продолжило вещание, после рекламы игрушечной гильотины. Вот он все же задирает злосчастный рукав. Вот хватает Малфоя за шкирку и тащит наверх, в кабинет Дамболдора. Вот злодейские планы планы Малфоя становятся достоянием общественности. А дальше, под счастливую музыку, его запирают в Азкабане, а ключ выбрасывают с самой высокой башни. И вот он. Долгожданный хеппи энд. - Сделай это, - сипло прошептал Гарри. "Сделай то, что хочешь. Дай мне повод поймать тебя" Но Малфой лишь кивнул, наконец ослабив хватку, и несколько секунд напряженно вглядывался в глаза своего «друга», будто решаясь сделать шаг в пропасть. Гарри нетерпеливо вздохнул и… Касание было бы практически незаметным по сравнению с прежней цепкой хваткой, если бы не одно но. На этот раз это были не пальцы, а губы. Чертов Драко Малфой целовал его совсем невинно, не пытаясь залезть языком в рот, но глаже на душе и в этом самом рту от этого не становилось. Гарри широко распахнул глаза и, ощутимо сжав острый подбородок, с силой отодвинул его от своего лица. Тот от неожиданности отшатнулся в сторону. — Ты что творишь?! — прошипел Гарри, запоздало спохватившись, что вполне мог произнести на парселтанге. Но если и так, это уже не имело бы никакого значения. — Ты зачем ЭТО сделал?! — свирепел он, вытирая губы тыльной стороной ладони, едва сдерживаясь, чтобы не начать сплевывать ставшую едкой слюну прямо на пол. — Что… — Малфой был так ошарашен, что начал заикаться. — Б-Блейз. Я…думал… Что он там думал Гарри слушать совершенно не хотелось, и находиться здесь тоже. Черт с ним, с этим Малфоем и его зловещими планами. Только бы быть подальше отсюда. - Блейз, - шаг. - Послушай…, - еще шаг. Нет. — Стой, где стоишь, Малфой! — в сердцах выкрикнул Гарри. Он даже выхватил из кармана палочку, выставив руку в предупреждающем жесте. Вот и все. Слишком агрессивно отреагировал. Слишком по-поттеровски. Растерянное выражение сменилось задумчивым. Теперь Малфой смотрел прямо на его лоб. Туда, где у Гарри, настоящего Гарри был шрам. В его взгляде отразилось недоверчивое осознание. Он все понял. Всё понял. — Мне нужно выйти… Подышать свежим воздухом, — сил и желания придумать хоть сколько-нибудь правдоподобное оправдание своему бегству не было. Гарри даже не осознавал держал ли он еще палочку в руке, когда со всех ног кинулся к двери. Все, чего ему хотелось - это поскорее убраться из этого отвратительного места. А от его обитателей хотелось убраться еще сильнее. Он несся со всех ног, совсем не разбирая дороги. Вроде бы, даже снес несколько слизеринцев по пути. Наплевать. Дальше, еще дальше. Как можно быстрее наверх, где кости не ломит от холода и никто не цепляется мертвой хваткой в ладони. Даже Филч не остановил бы его в эти минуты. Наконец, окончательно выдохнувшийся Гарри залетел в первый попавшийся туалет. Кажется, женский. Неважно, совершенно неважно. Бок нещадно кололо от слишком быстрого бега. Горло саднило, будто он надышался холодным воздухом во время зимней прогулки. Больно, но еще больше мерзко. Его вывернуло прямо на пороге. Дурно пахнущая мерзость все извергалась и извергалась, пачкая кафель, обувь и даже школьные брюки. Но легче не становилась, наоборот - хотелось блевать ещё больше. От поцелуя. От запаха и вкуса рвоты. От выпитого недавно оборотного зелья. Даже от съеденной на ужин фасоли с беконом. Сильнее всего от поцелуя. Но вот, когда рвать уже стало нечем, а Гарри окончательно пришел в себя и посмотрел в зеркало, к нему уже вернулся его настоящий облик. Теперь он никак не мог остановиться, и все полоскал рот водой. Плескал на лицо, отчего воротник стал мокрым и противно лип к коже. Его не покидало стойкое ощущение, будто он съел несколько пачек «Берти Боттс», причем после того, как кто-то слишком удачливый наполовину опустошил их, оставив только самые мерзкие вкусы. Но даже такой вариант устраивал его гораздо больше, нежели тот, что произошёл каких-то несколько минут назад. Драко Малфой, третий волшебник, после Воландеморта и Снейпа, вызывающий в Гарри неподдельную ненависть и отвращение поцеловал его, составив конкуренцию нескольким пачкам «очищенного» Берти Боттс. Поттеру не хотелось не то, что касаться его, но даже смотреть в его сторону было противно. Он пересиливал себя, когда просто находился к нему ближе, чем на несколько сотен футов. Неплохо было бы почистить зубы пастой, купленной ещё в летом во Всевозможных волшебных вредилках. Паста была изобретена Фредом и Джорджом специально для бедолаг, страдающих от неприятного запаха изо рта. «Мятный Джон» могла заглушить все что угодно. Но взамен покупатели получали концентрированный запах мяты. Гарри не испытывал таких проблем, и они с Роном купили её лишь для того, чтобы прятать запах огневиски. Но они так ни разу ей и не воспользовались. Паста лежала где-то на дне не до конца разобранного с лета чемодана, зубы скрипели и зудели от усиленных натираний пальцами и холодной водой, а десна грозились пойти кровью, если он прекратит экзекуцию. Ему здесь было больше нечего делать. Кажется, когда он уходил, в одном из бочков что-то знакомо булькнуло. *** Кажется, она сидела в гостиной. Кажется, они с Дином опять поссорились, и, наконец, расстались. Это не будет выглядеть странно, к этому давно все шло. С их самой первой встречи в Норе. Так пусть это случится сегодня. Быстрее. Быстрее. Быстрее. — Гарри, Рон мне все уши прожужжал, что вы с Гермионой вместе пойдете на вечеринку к Слизнорту. Но она пришла одна. Где ты… — Гар… — ее губы пахли клубникой. Её стройное тело, без выступающих костей. Её длинные рыжие волосы… Мягкие и шелковистые… — Ох, Гарри! — вздохнула Джинни, когда он наконец отпрянул от нее. У тебя такие гладкие зубы… — о, Мерлин. Гарри был так счастлив. Первый настоящий поцелуй в его жизни, без слез и без… — Я был в ванной старост, хотел немного подумать в одиночестве, ну и, знаешь, — Гарри ухмыльнулся, добавив в голос заговорщические нотки, — отсрочить тренировки с Роном еще ненадолго. Ты только ему не говори, пожалуйста. Джинни кивнула, тоже позволив себе легкую улыбку. Но потом ее лицо посерьезнело и она наклонилась к Гарри. - Но почему сейчас? — полушепотом спросила она, уткнувшись носом в его ключицу, выглядывающую из-под влажной расстегнутой рубашки. — Я понял что, — начал Гарри, еще не совсем понимая, что именно собирается сказать. Ему просто это нужно сейчас. Говорить не хотелось, хотелось лишь вдыхать запах её волос, прижимать её тело к своему. — Я понял что ты нужна мне. — Если бы ты сделал это несколько дней назад, я бы ударила тебя по лицу, — ответила Джинни, не отнимая головы от его груди. — Значит я выбрал правильное время, — Гарри вело. Все его общение с девушками до недавнего времени сводилось к дружескому, и даже прошлогодние чувства к Чжоу не сделали его менее робким и стеснительным. Но сейчас его сердце билось намного быстрее обычного, Джинни слышала этот стук, и Гарри это ни капли не смущало. - Я хочу, чтобы ты стала моей девушкой. — Поцелуй меня еще, Гарри, - произнесла Джинни, сама потянувшись к его губам. Они могли бы простоять так целую ночь. Но Джинни не могла скрыть сонливость. Гарри с сожалением выпустил её из своих объятий, прекрасно осознавая, что не сможет уснуть в оставшиеся до занятий часы. *** Их приход в общий зал был встречен счастливыми возгласами со стороны гриффиндорского стола и насмешливым улюлюканием со стороны слизеринцев. Гарри стушевался, ощущая на себе ненужное внимание. Он уже начал жалеть, что они с Джинни так открыто продемонстрировали свои отношения. Головы большинства присутствующих в зале были обращены в их сторону. Ночью было не до обсуждений, а утром Джинни просто взяла его за руку и повела за собой. Единственным плюсом было то, что необходимость объяснять Гермионе, с какой именно девушкой у него была встреча, и почему об этом не должен был знать Рон, исчезла сама собой. — Чего это Малфой так долго пялится? — задумчиво прочавкал Рон, когда они с Джинни устроились рядом с ним и Гермионой. Проклятие. — Завидует, — хихикнула Джинни. — У них там эталоном красоты считается мопс-Пэнси, - весело глянув на Поттера, ожидая, что тот поддержит её шутку. — Ага, так и есть, — закивал Гарри. Пэнси Паркинсон действительно крутилась с Малфоем, и вправду не отличалась особой привлекательностью. — А мне кажется, он чем-то озадачен, — иногда блестящие аналитические способности Гермионы были совсем не к месту. — Гермиона, я тебе который месяц уже толкую, чем он озадачен, — почти беззлобно ответил Гарри. Сил на очередные препирательства не было. — Нет, мне кажется, что-то случилось… — не обратив внимание на колкость, продолжила Гермиона, но, столкнувшись со взглядом Гарри, сдалась. — Неважно. Она встала, кинув Джинни мимолетный взгляд. Та оживилась, выскальзывая из его неловких объятий. — Пока, Гарри. Встретимся на большой перемене, — проворковала девушка, нежно чмокнув его в щеку. Этот жест ожидаемо вызвал новую волну веселья слизеринского стола. Гарри наконец заставил себя поднять глаза и посмотреть на одного конкретного человека. Как он и думал, смотря на Джинни, удаляющуюся в комнату для девочек, он вновь не смог уснуть. Его голову занимали совсем другие мысли. Гарри в самом деле ненавидел Малфоя, это чувство никогда не было шуткой или преувеличением. Драко Малфой, которого он знал, не был человеком. Кто угодно. Что угодно. Потенциальный Пожиратель смерти и убийца грязнокровок. Будущий вечный узник Азкабана. Злобная магическая карикатура Дадли. Периодически напоминавший о себе гнойный нарыв. Не человек. Не существо, способное хоть на какие-то эмоции, кроме злобы и ненависти. Но, стоя напротив него, чувствуя его голову на своем плече, его руки, вцепляющиеся в собственные ладони не с целью причинить боль или унизить, а также все, что произошло дальше… Нет, Гарри не начал презирать его ни на йоту меньше. Просто внезапно осознал, что Драко Малфой что ни на есть - настоящий живой человек. Мерзкий человек с мерзким характером. Ублюдок, но не убийца. Просто неудачник и трус. Но не больше. А еще, как тяжело это не было бы признавать, Гарри было очень неловко за, то что он узнал чужой секрет. Но все эти мысли скончались в одну секунду, и Малфой лишился так внезапно приобретенного статуса реального человека, превратившись обратно в обычного школьного отморозка, заслуживающего только презрение и отчуждение. Хорошо знакомая мерзкая ухмылка. Все правильно, таким, таким он и останется до самой своей смерти. Так Гарри и думал, пока не поднял глаза вновь. Крэбб и Гойл отвернулись, что-то оживленно обсуждая между собой. А Малфой… Взгляд его изменился, он больше не был насмешливым. В этом взгляде сочеталось слишком много всего. Смятение, недоверие, грусть. И даже … страх. Чего он мог бы бояться? Что Гарри побежит трепаться о случившемся всем подряд? Всего каких-то несколько секунд, после чего тот поспешил отвести взгляд. «Проклятие» — второй раз за утро подумал Поттер, но уже совершенно по другому поводу. Гарри обратил внимание на одну деталь, которая прошла мимо него в самом начале. Забини рядом не было. Он сидел поодаль, и даже не принимал никакого участия во всеобщем слизеринском веселье. По спине Поттера пробежал холодок. Неужели ему показалось, и остолоп Малфой так ни о чем и не догадался, и сейчас сторонится своего дружка? Заманчиво, но слишком хорошо для правды. Вчера он слишком подозрительно смотрел на его "шрам". Это не могло быть совпадением. — Чего это ты вдруг? — из мучительных размышлений его выдернул голос Рона. — Мм? — он ответил, уткнувшись носом в стакан. — Джинни, — уточнил Рон. — Она мне уже давно нравится, — пожал плечами Гарри. Это не было ложью. Ему просто нужен был толчок. — Но еще она моя сестра, — процедил Рон, будто Гарри забыл о факте их родства. — Знаю, знаю, Рон, тебе не о чем переживать. Я никогда не причиню ей вреда, — друг только хмыкнул. Младшие Уизли хоть и не упускали возможности подколоть друг друга при каждом удобном случае, но если дело касалось чего-то серьезного, то стояли за друг друга горой. Гарри не знал наверняка, но подозревал, что так и полагалась в каждой нормальной семье. Слизеринцы все не унимались, даже после ухода Джинни. Гарри решился кинуть прощальный взгляд в ту сторону, Малфой уже отвернулся и только слабо реагировал на гогочущих Крэбба и Гойла, противно кривящих свиные рожи, нелепо имитируя поцелуи. Если бы его желудок в этот момент был наполнен чем-то кроме тыквенного сока… — Пошли-ка отсюда, Рон, — Гарри схватил явно желающего доесть неизвестно какую по счету порцию каши, а потому недовольного Рона за руку и, как можно быстрее, зашагал в сторону выхода под аккомпанемент из неутихающих криков студентов.