XXIX — посланные за рассудком
4 июля 2014 г. в 14:30
Он часто наблюдает за ней, стараясь не пропустить ни одного движения, следя, чтобы она постоянно была рядом. Липкий страх душит Финника за шею, но он поклялся самому себе, что не сдастся. Теперь, когда они оказались тут, нет времени на раздумья о том, какой могла бы быть их жизнь или какой она еще будет.
Губы мужчины трогает улыбка, когда он вспоминает о темноволосой девушке, что находится сейчас далеко-далеко отсюда, от этого эпицентра ужаса. Лишь бы с Энни все было в порядке. Он согласен полностью продать свою душу, лишь бы она была жива и в безопасности.
Она то крепко сжимает топор в собственной руке, то расслабляется, и Одейру кажется, что оружие сейчас упадет на песок. Он видит, как сильно устала Джоанна, но не может ничем ей помочь. В нескольких метрах примостился Бити, разбирая свою катушку с проволокой. Мужчина занят своим делом и почти ни на что, происходящее вокруг него, не реагирует. Финник вспоминает трудяг своего дистрикта, что могли часами распутывать сети и сидеть в лодке, ожидая, пока клюнет рыба. Их глаза и присущая им напряженность были очень похожи на напряженность Бити. Все они одинаковы, вне зависимости, к какой специализации отнесли их дистрикт. Бити с упоением наматывает небольшой кусок проволоки на катушку, после чего останавливается и внимательно осматривает тоненькую железку, держа её в пальцах.
Если сейчас закрыть глаза и прислушаться к шуму, что едва доносится до его ушей, то можно представить себе, что ты в Четвертом дистрикте рыболовов. Похожий морской запах, влага под ногами, постоянная жажда.
Финник поднимает голову и смотрит на спину Мэйсон. Где-то все еще видна запекшаяся кровь, которую девушка так и не смыла после своего путешествия в сектор с необычным дождем. Волосы Джоанны свисают вниз мокрыми сосульками, и она то и дело поправляет их, убирая назад, чтобы те не мешали и не падали на глаза.
— Не люблю, когда на меня так пялятся, Одейр, — еле слышно подмечает она, разворачиваясь в пол оборота к победителю.
Финник не может сказать, сколько таких тихих минут осталось в его жизни. Возможно, через несколько мгновений ему придется вскочить на ноги и отбиваться от решивших напасть на них оставшихся трибутов Квартальной бойни. Он прекрасно знает этих людей и не раз общался с ними. Энобария довольно милая, если знать, с какой стороны к ней можно подойти и о чем заговорить. Брут то и дело любит отпускать шуточки о капитолийской моде, выставляя своих стилистов на посмешище. Но сейчас они не знакомые и не друзья. Они — враги. Хорошо, что он, Финник, это понимает. Навряд ли с этим смогла бы справиться сама Китнисс. Она не убила Пита тогда, когда была возможность, и надо было сделать это. Она не смогла. Финник бы тоже умер лучше сам, чем поднял руку на Энни.
Но Пит для Китнисс значит вовсе не то, что Креста для Одейра.
Финник улыбается, чувствуя на своем лице взгляд разозленной Мэйсон, а сам всматривается вперед, различая в двух фигурках, сидящих на берегу, трибутов Дистрикта-12. Пит с Китнисс о чем-то разговаривали, причем Одейр не мог видеть лица самого Мелларка.
Смог ли Пит и смогла бы Китнисс, окажись они вдвоем на его месте, справиться со смертью Хеймитча так, как он справился со смертью Мэгз? Задание превыше всего, но в какие-то секунды Финник хотел бы наплевать на все и притронуться к бездыханному телу своего ментора еще раз. Мэгз была хорошим человеком. Она почти что стала ему матерью. Её улыбка всегда вселяла в него надежду в такие моменты, когда казалось, что ничего хорошего уже не предвидится.
Зажимая в правой руке топор, Джоанна садится рядом с Одейром, так, что её левая рука соприкасается с его правой.
Некоторые капитолийцы всерьез поверили в «утку» о том, что Одейр и Мэйсон — пара. Двоих менторов часто видели рядом, и, как отмечали многие, их судьбы крайне похожи друг на друга. Финник никогда не задумывался, кто именно Джоанна для него. Он не мог назвать её напарником, потому что это слово навряд ли могло показать все то, что происходит между ними, но и сестрой Финник назвать девушку тоже не мог. Иногда в порыве ярости ему хотелось чем-то сильно стукнуть Мэйсон.
Хотя, несколько лет назад он был бы не прочь поступить так и с Энни Креста.
Джоанна Мэйсон из Седьмого дистрикта занимала в сердце Одейра особенное место, которое не мог занимать никто другой. Энни не могла стать тем, кем для Финника стала Джоанна. Он не мог испытывать к Мэйсон тех чувств, что душили и грели его душу каждый раз, стоило ему лишь завидеть Креста.
— Тихо как-то. Слишком, — подмечает девушка тихим голосом. Финник чувствует себя немного виноватым перед ней и даже слабо усмехается, не понимая, в чем причина такого его отношения к Мэйсон. Он виноват перед ней в том, что дал слабину в секторе с пересмешниками?
— Затишье перед бурей, — парирует мужчина.
— Как мило.
Финник слышит её спокойное и размеренное дыхание, видит граем глаза, как поднимается и опускается грудь Джоанны и как девушка закрывает глаза и расслабляется, упираясь подбородком в ямочку под собственной шеей. Она очень сильно устала. Она как никто другой не хотела сюда возвращаться. Одейр знает, насколько тяжело Джоанне досталась её победа и как на ней сказалась смерть её подопечного. Если бы ей дали возможность, она бы удавилась перед Квартальной бойней. Но как назло будущие трибуты и бывшие победители стали находится под постоянной опекой миротворцев и приближенных к Капитолию и Сноу.
— Ты в порядке?
Её вопрос звучит несколько натянуто и странно для самой Джоанны. Она спрашивает о тех самых пересмешниках и голосе Энни. Он знает, насколько Мэйсон было неудобно видеть его слабость.
— Да. В полном.
Наверное, это весь их разговор, что они могут себе позволить в настоящий момент.
— О, Господи, — подмечает Джоанна, закатывая глаза. Финник старается найти причину её недовольства и натыкается на обнявших друг друга Пита и Китнисс. Отсюда видно не очень хорошо, но похоже, что они там точно не разговаривают.
Одейр улыбается и смотрит на свою подругу. Джоанна кривится и уже готова подняться на ноги, но мужчина вовремя её останавливает.
— Все же, они — муж и жена, — подмечает Финник с издевкой и неосознанно задерживает дыхание. Когда-то, скорее всего, в другой жизни, он сможет назвать Энни своей невестой и даже женой. Но не сейчас. Через пару часов его вообще может уже не быть в живых.
— Точно. Простите. Забыла.
Они оба ревнуют к тем моментам единения, что есть у трибутов из Двенадцатого. Финник сожалеет, что не может видеть перед собой темноволосую макушку Энни, а Джоанна до сих пор вспоминает тот эпизод в лесу, когда она прижала Монтэга к земле и дала ему в полной мере ощутить её опасность.
— А Бити все плетет, — меняет тему беседы Одейр, кивая на трибута Дистрикта-3.
— Как думаешь, у нас получится? — спрашивает вдруг Джоанна неуверенно. Не веря собственным ушам, Финник поворачивается к ней и встречается с испуганным взглядом. Им предстоит сделать намного, намного большее, чем просто то, что сказал сегодня Бити Питу и Китнисс. И в случае провала никто из них не будет мертв. Сноу просто так их не отпустит.
— Конечно. Ничего сложного в том, чтобы прибить Энобарию и Брута, нет.
Наверное, Джоанну он своими аргументами не убедил вообще. Она едва заметно отодвигается от него, пытаясь вернуться в то состояние, когда она чувствовала одну лишь безмятежность, и ей было на все плевать.
— Ну это уже ни в какие ворота не лезет, — зло шипит Джоанна, вскакивая с собственного места и не забывая прихватить с собой топор. С улыбкой на губах Финник смотрит, как Мэйсон громким криком нарушает идиллию Пита и Китнисс. Огненная девушка сразу же отстраняется, и Одейр, сиди он к ним ближе, мог бы поспорить, что видел на её лице румянец.
Что-то гремит в стороне, и мужчина оказывается на ногах через долю секунды.
Вот оно. Началось. Им надо выдвигаться. Остался всего лишь час до того, как в дерево ударит молния.
Финник забирает с собой свой улов, вспоминая несуразную девочку из родного дистрикта и рыбу, что она разрешила взять ему с собой, когда он загнал крючок себе в руку и не смог ничего поймать. Как бы он хотел вернуться туда. Как бы он хотел не чувствовать страха смерти. Но боги слишком неблагосклонны к нему. Боги, в отличие от капитолийцев, не любят Финника Одейра.