НаСЛЕДственное

Рогозина подписывала бумаги на проходной, когда её окликнул мужской голос: — Добрый день. Где я могу найти Галину Николаевну Рогозину? Женщина обернулась. Перед ней стоял мужчина среднего роста, весьма упитаный, в хорошем костюме. Лицо выражало некоторую обеспокоенность, а в глазах полковник уловила некую скрытую злобу, которая свозила из его прозрачно-серых глаз, как бы увеличенная линзами очков в тонкой позолоченной оправе. — Добрый день, это я… — У вас есть совесть, Галина Николаевна? — перебил ее мужчина, вытирая платком лысину на голове. — Что случилось? — по-прежнему спокойно спросила полковник. — Представьтесь, пожалуйста, для начала, — успела вставить, пока ее снова не перебили. — Я один из преподавателей юридического факультета МГУ в Москве Сироткин Николай Лаврентиевич. Магистратура, понимаете ли. Вивальди — одна из лучших на курсе. Она всё учит сама, а не, как некоторые любители заплатить за то, что только знать можно. Последний экзамен мой, понимаете ли. Уголовное право и криминология. Она должна закончить на отлично, а не прохлаждаться в вашей конторе, понимаете ли. Как раз Амелина и Вивальди выходили из лифта и о чем-то тихонько смеялись. — Ах вот ты где, Кандида Владленовна, — Сироткин посуровел. — На экзамены, значит, плевать, зато со всякими сомнительными личностями, понимаете ли, прохлаждаться и гоготать запросто, — он с прищуром так посмотрел на Амелину, что ей стало не по себе. — Как не стыдно ходить на работу в таких откровенных платьях. — Добрый день, Николай Лаврентиевич, у меня по всем экзаменам автомат стоит, — попробовала протестовать Кандида. — Нет, Вивальди, со мной такой цирк не проходит. Ты пять лет не для этого ходила учится, чтоб так просто потом получить то, что нужно отработать на честном слове. — А давайте прямо здесь она сдаст ваш экзамен, — у Рогозиной от мистера «понимаете ли» голова потихоньку болеть начала. — Как будто у меня выбор есть, понимаете ли, — снова забубнил Сироткин. — Я сразу готовым пришел сюда, потому что на уступки со стороны женщины рассчитывать не приходится, понимаете ли. Особенно, если она полковник. Пойдемте, Вивальди, где у вас тут тихое место. — Самое тихое место у нас — морг, — прошипела Кандида, а Оксана хихикнула, даже Галина Николаевна улыбнулась. — Идемте в переговорную. — А это что за зверь такой, Галина Николаевна? — спросила Оксана, подойдя к начальнице. — Это преподаватель нашей Кандиды из самого МГУ, — подняла указательный палец Рогозина. — Ого. Он на меня так посмотрел, что я подумала, вдруг платье где-то испачкала. — Ой, Оксанка, тебя ничем не проймешь, — Галина снова улыбнулась. — Да знаю я, что он в своей юридической голове уже представил, где и кто мог бы меня вот такую «принять», — Амелина усмехнулась. — Пойдем, послушаем, чему будет учить наш професор нашу Кандиду. Оксана немного удивилась. Обычно Рогозина поучает их, что подслушивать нехорошо, а тут такое. Заметив удивление в голубых глазах подчиненной, Галина в который раз за это утро одарила ее улыбкой: — Мне интересно знать, как наша новенькая сотрудница сдаст экзамен. — Мне тоже очень интересно. Пока начался экзамен, пока Амелина подключилась к камере в переговорной, пока Рогозина принесла на подносе чай и печенье в свой кабинет из столовой, на проходной в этот момент подписывали журнал присутствия еще трое сотрудников ФЭС. — Да, я тебе говорю, Рит, мне Лисицын все мои выходные испоганил, — негодовал Холодов Андрей. — Он так детально расписывал мне нашу новую сотрудницу: какая она умница, какая она красавица, какие у нее глаза, лучше, чем у нашей Амелиной даже, что она мне снится начала. И всё талдычил про какой-то сюрприз. — Прям таки и сюрприз вместе с красавицей, — улыбнулся Степан Данилов. — Холодов, — остановила вновь забубневшего Андрея Рита Власова, — тебе Лисицын выходные испоганил, а ты мне сейчас начало рабочего дня поганишь. Ты можешь помолчать, пока я тебя не прибила? И никаких «но», — женщина приложила палец к губам сотрудника. Втроем они прошли дальше по коридору и вошли в кабинет Рогозиной, застыв на пороге. Полковник и Амелина сидели за столом почти впритык в наушниках и смотрели что-то на компьютере. Рядом на столе стояла тарелка с печеньем, а обе женщины пили кофе. — Галина Николаевна, — негромко позвала начальницу Власова. — Здравствуйте. — Рит, они нас не слышат, по ходу, — обратится к сотруднице Данилов. Холодов между тем подошел к креслам, где сидели Оксана и Галина и встал за их спинами. На экране он увидел их переговорную, в которой сидели какая-то очень красивая девушка и мужчина постарше. Мужчина ее слушал, а она что-то ему говорила. — Галина Николаевна, а это что вы смотрите? — капитан склонился к уху начальницы. — Андрей, — женщина вздрогнула и обернулась, — зачем так пугать? — Ага, — Оксана тоже едва не подскочила от неожиданного голоса молодого человека. — Заикой стать можно. — Добрый день. А чем это вы таким интересным заняты? — поздоровался и задал заново вопрос Андрей. Рогозина отвлеклась и тут только заметила Данилова и Власову, которые топтались на пороге. — Проходите, — она улыбнулась и указала на кресла вокруг стола. — Нового дела пока нет, но работу нашу никто не отменял. — А смотрели мы с Галиной Николаевной, как наша новенькая сдаёт свой последний экзамен, чтоб стать полноценным юристом, — добавила Амелина. — Здесь, в ФЭС, — коротко повторила Рита. — Новенькая сдаёт экзамен. Зачем она пропускает экзамены, чтоб работать. — Она кроме последнего экзамена получила по всем предметам автомат, как лучшая на курсе, — ответила Рогозина. — Она работу не хочет пропускать, поэтому сдаёт его здесь. Этот ее професор сам к нам пришел. — Ради студентки пришел сам, — повторил Данилов. — Именно. — А мы слушали, как проходит этот экзамен, — снова вмешалась Оксана. — Интересно, правда? Смотреть, как человек сдаёт экзамен, попивая кофе с печеньками, — Холодов выхватил одно печенье с тарелки. — Да, интересно, она так ему отвечает, что я бы только за это поставила пять, а этот ее уже столько всего спросил, что даже для меня кажется, что экзамен — это для самоутверждения МГУшника, — Рогозина посмотрела на экран и снова взялась за наушники. Вивальди и професор перестали общаться, только он говорил с кем-то по телефону. Затем отложил его в сторону и посмотрел на студентку. Пооковник даже через экран поняла, что что-то не так. На лице Сироткина было написано беспокойство. — Что такое, Николай Лаврентиевич? — спросила капитан. — Кандида, я прошу вас о помощи, — мужчина зажал в руке телефон в области динамика. — У меня похитили дочерей. Их нигде нет. Жена позвонила, сказала, что ей пришло смс от одной из них, чтоб мы их не искали. Я вам зачет сейчас поставлю. Мне теперь уже не до экзаменов. Вы — последняя были. Видимо, это знак. На носу ведь Новый год, а тут вот такое, — Сироткин нервно вытер платком лоб и снял очки. — Видимо, у нас всё-таки будет дело, — сказала Рогозина, снимая наушники, как бы ответив на немой вопрос сотрудников. — А хотели спокойно поработать, — недовольно произнёс Холодов. — Рита, Степа, идите к ним, распросите, что конкретно случилось, потом доложите мне, — отдала распоряжение полковник. — Оксана и Андрей, в лабораторию бегом. — Есть, — ответили все четверо. — Вот не мог этот профессор в какой-нибудь другой день прийти или попозже? — Данилов как будто сам с собой рассуждал вслух, но всё-таки надеялся, что Власова его как-то поддержит в этих словах. — Это еще почему? — У нас новая сотрудница работает. С ней знакомится Рогозина сказала нужно. А как тут нормально знакомится, если ни чаю попить, ни поговорить по душам. — Ну ты даешь, — Маргарита развеселилась даже немного. — По-твоему преступник должен был подождать пока ты с новенькой чаю выпьеш, она тебе выкатит душещипательную историю, ты ее послушаешь, пожалеешь, а потом пусть хоть небо рухнет? — Ага, — Данилов посмотрел на женщину и понял, что Власова за счет издевательских слов решила себе настроение поднять. — Эх, Рита, как тебе не стыдно. — Мне не стыдно? — Рита хотела еще что-то ответить, но уже пришли. Новенькая встала им навстречу. — А вот, Николай Лаврентиевич, пришли еще сотрудники. Вы можете нам конкретно всё рассказать, а мы подумаем, как вам помочь. Только дайте нам минутку, ладно? Кандида подошла к обоим капитанам. — Я Кандида Вивальди, ваша новая коллега. — Власова Маргарита и Степан Данилов, — ответила за двоих Рита и улыбнулась, но как-то прохладно. По ее скромному мнению, новенькая как-то не вписывалась в их коллектив. Слишком молоденькая и хорошенькая девушка с наивными голубыми глазами. Хрупкая, как молодое деревце, которое сломается, если подует сильный ветер. — Мне очень приятно, — девушка протянула Власовой первой руку. Женщина протянула свою и не очень сильно сжала. Однако отметила, что руки девичьи не такие уж и слабые, как показалось. Затем Кандида, улыбнувшись, протянула руку Данилову. Тот от этой улыбки едва удержался, чтоб не поцеловать тонкие пальцы Вивальди, но все же повторил за Ритой. — У вас голос просто волшебный, Маргарита, — тихо произнесла Кандида, вводя в ступор капитана. Все трое вернулись за стол, где их ждал профессор. — Капитан Данилов и капитан Власова, — представились оба и сели. — Расскажете, что случилось? — мягко спросила Вивальди. — Жена вот сейчас позвонила мне и сказала, что наши девочки пропали скорее всего еще со вчерашнего вечера. Обычно приходят домой к десяти. Сами понимаете, юные студентки, сердце горячее, гулять хотят после учебы. Ну вот мы и пошли на уступки, что до двадцати двух вечера они могут гулять, но в десять должны быть дома. — И что, всё время приходят вовремя? — Нет, ну вовремя домой вернутся, когда загулялся трудно, особенно, если это молодые девушки. Ну иногда чуть раньше приходили, иногда чуть позже. Пару раз у подруг с ночевкой оставались. А вчера жена ждала-ждала. Звонила им, но трубку никто не взял. Она немного побеспокоилась и спать легла. А сегодня, понимаете ли, уже полдень скоро, а о них ни слуху, ни духу. Смс пришла только вот, что с нами свяжутся, если что-то будет нужно взамен за наших девочек. — А вы в эти сутки где были? — спросил Степан. — У нас общежитие для преподавателей есть. Вы же знаете, наш университет очень престижный. На нашей территории есть всё. Просто готовился к экзамену с вашей сотрудницей, задержался, а потом понял, что уже проще там остатся. — А ты можешь подтвердить, Кандида? — спросила Власова. — Нет, не могу, ехать придется. Я рядом с универом живу, но у меня свое жилье. Единственное, что могу сказать, когда Сироткины-младшие уходили, Николай Лаврентиевич еще оставался. Они вместе со мной учатся. А я приходила кое-какие документы подписать. Потому что учусь на заочном. — Значит, всё-таки ехать придется кому-то. А кому-то домой к ним. — Да, только вот я с кем-то должна из вас поехать. Во-первых, территория там огромная, считайте, в город маленький попали. Но всё равно там так много всех этих корпусов, библиотек и прочего, что заблудиться ничего не стоит. Данилов и Власова переглянулись. Кому ехать? И куда, главное? Раньше они могли поделится поровну, а тут у обоих желание поехать с новенькой, посмотреть, как она работать будет. — Давай по старинке, — махнул рукой Степа. — Давай, — Рита достала монетку. — Орел твой, решка моя. Кандида с интересом смотрела на этих двоих. Первый раз за месяц ее поставили работать с мужчиной и женщиной. Пока что она познакомилась с более старшими мужчинами, которые с ней работали и только с двумя девушками: Юлей и Таней. А тут сразу с двумя. Риту она знала только со слухов от старших и девчонок. Что эта женщина со своим стержнем внутри и довольно-таки жесткая по натуре. Но никто не сказал Вивальди, что жесткая женщина обладает приятным, грудным каким-то голосом. И за счет него, когда Власова говорит, ее вечно можно слушать и внешне она становится мягче. Но это если дело касаеться своих, фэсовцев. — Ну что ж, — Рита улыбнулась слегка, — вы едьте в свои лабиринты Минотавра, а я в спокойной обстановке расспрошу жену уважемого профессора и посмотрю комнаты девочек. — Как ты тут ходишь и не заблудилась ни разу? — спросил Степан, разглядывая высокие красивые здания. Посмотреть было на что. Казалось, человек пришедший сюда попадал в другой мир. Только в фильме можно было, наверное, увидеть прекрасное сочетание архитектуры и природы, окружающей пришедших. — Ну как же ни разу прям, — улыбнулась Вивальди, — на первом курсе два раза перепутала корпуса. При чем оба раза в разные места. Сначала в общагу попала, потом в какое-то кафе. Здесь столько всего, что потерятся новичку раз плюнуть. — А как относятся к Сироткину остальные? — Да Бог его знает. Меня он вполне устраивает. Строгий, требовательный, но в меру. Понятливый. Единственное что, когда нервничает или злится начинает через слово повторять фразу " понимаете ли». Кого-то это раздражает, меня наоборот первое время забавляло даже. Все мы с недостатками ходим. Но прям вот чтоб ненавидеть его, так вроде бы и не за что. — Понятно. Тогда нужно спрашивать его коллег и студентов, которые у него учились, какие отношения были с дочерьми. — Скажите, а телефоны девочек всегда при них? — Рита осматривала как раз одну из комнат в присутствии участкового, двух понятых и самого хозяина квартиры. — Да, всегда, вчера тоже они их с собой брали, — ответил Сироткин, — всегда перед выходом спрашиваю, взяли или нет, вдруг что случится. — А они обе встречались с кем-то? Может, они парня не поделили? — Да вроде у каждой свой был. Это в школе они обе в учителя физики как-то влюбились, так месяца два не разговаривали друг с другом, пока тот не женился. Они дружно на него обиделись и совсем физику забросили бы, если б не принцип показать себя лучше, чем какая-то жена. Это Лена, одна из дочек так прям и сказала, — профессор даже немного улыбнулся, вспоминая школьные годы дочерей. — Понятно, — Маргарита закрыла чемодан, — здесь чисто. Показывайте вторую комнату и заодно запишите мне номера ваших дочек. У нас эксперты ими займутся. — Слушай, а ведь наша новенькая и, правда, очень красивая, — Андрей оторвался от компьютера, обращаясь к Оксане. — Ты работаешь или о ней думаешь? — Работаю. Ничего странного в биографиях девушек нет. Такие правильные, что даже странно. — А что ты хотел, Холодов? Они учатся в самом престижном университете страны. Там ни попить, ни загулять. У тех, кто там учится и в мыслях нет водится с плохой компанией. — Откуда ты знаешь, можно или нельзя? Там же как раз учатся из таких семей, как наша Кандида. Деньги сейчас решают не только, кем ты будешь, но закрывают количество прогулов, несделанные домашние задания и…еще много чего сейчас деньги решают. — Кандида говорит, что нет. Они даже раз в полгода медкомиссию проходят. Ну, те, кто на очном. Кто на заочном, раз в год достаточно. Если бы я училась там, я бы хорошо училась. — Ты повторяешся, Оксан, — Андрей усмехнулся. — Иди поговори с Рогозиной, может, она тебя устроит. — Да ну тебя, — Амелина отмахнулась, — Кандида без родителей росла и ничего. Я такая же. Только денег поменьше. А второе образование — это даже хорошо. Умнее буду. — Куда еще умнее? — Андрей подкатил к сотруднице на кресле. — Ты у нас и так умная достаточно. А чего не знаешь, так и по ходу дела выучить можно. Ведь для всего нужна практика и для получения новых знаний и навыков в том числе. — Ого, Холодов, да ты оратор прям, — Оксана улыбнулась. — Как раз, пока тебя уму-разуму учил, кое-что всплыло о пай-девочках нашего профессора. У них один и тот же контакт на прозвоне почти каждый день. Некий Макаров Альберт. Ему двадцать шесть лет и угадай, где он учится? — А Сироткин Рите сказал, что у каждой из дочек парни разные, — вздохнула Амелина, набирая Данилова. — Знаешь этого Макарова? — Степан отключил звонок с Амелиной, с которой только что говорил. — Знаю. Вместе на пары ходим. Он тоже заочник, как и я, только живет здесь, в общежитии. — Да ладно. А что так можно? — Он — непризнанный гений, — Кандида сморщила носик, — из небогатой семьи. Поэтому живет в общаге. — Ага, а на заочном учится. — Он сам деньги зарабатывает, — девушка пожала плечом. — Курсовые на заказ пишет, докторскую диссертацию второй год строчит, разрабатывает всякие программы-шпионы. В то же время он отличный адвокат в будущем. — Ого, — Данилов подозрительно посмотрел на девушку, — а откуда ты столько про него знаешь? — Мы дружили, на курсе нашем наш куратор сказал, что я — лучшая в нашей группе и мне светит красный диплом. И что меня ждет Лондонский Оксфордский университет по подготовке иностранных юристов. — Да ладно, — капитан не переставал удивлятся. — И что же? Пройдешь у нас практику, а потом в Соединённое Королевство махнешь? — Еще не решила. — Кандида, — Степан резко остановился и посмотрел на сотрудницу так, как будто перед ним юная школьница. — Сейчас молодежь специализируется на технологиях, учится можно где угодно и на кого угодно, а тебе двадцать пять лет и ты еще даже не решила. Мой тебе совет: если есть шанс улучшить свою жизнь, не теряй его. — А что если этот шанс меня не устраивает? Что если я хочу остатся на родине и занятся чем-нибудь интересным здесь? Я, когда мы первое дело раскрыли, загорелась стать лучшим сыщиком. Хотя и поступила на юриста. — Твое право, главное, потом не жалеть, что упустила шанс. — Я его отдала этому Макарову. Он, наверное, всё еще дуется на меня и говорить точно со мной не станет. — Тем более, нам нужно с ним поговорить. — Кого я вижу, — Макаров явно был не рад появлению фэсовцев, — Вивальди собственной персоной. Что изволит ее величество? — парень издевательским тоном произнёс последние слова. — Уже собрала вещички? — А тебе Алла Ивановна ничего не сказала? — удивилась Кандида. — Я вообще-то болею, мне не хочется кого-нибудь заразить, — он поправил маску, почти до глаз насунув ее. — Ты поедешь в Оксфорд. Это первая и хорошая новость. — Ага, а есть еще вторая плохая и я должен тебя с собой в чемодане прихватить. Или его? — Альберт указал на молчавшего до сих пор Данилова. — Он ни при чем. Вторая новость: мы расследуем пропажу дочерей Сироткина и вот след привел к тебе. Потому что вы часто созванивались. — Ленка и Алинка пропали? — Альберт поправил очки. Про себя Степан отметил, что парень слегка занервничал и даже выключил иронию по отношению Вивальди. — Какие отношения вас связывали? — Степан всё-таки решил включится в разговор. — Нас? Отношения? Да вы что? Обе не в моем вкусе. Мне нравятся такие, как она например, — парень бесцеремонно ткнул пальцем в Кандиду. — А созванивались каждый день зачем? — Я у них типа как репетитором был, бесплатно помогал. Они говорили, что мне не на юриста, а на педагога надо было учится. Ну, в принципе даже в моей ситуации одно другому не помеха. И себе память освежаю, и юным будущим юристам помогаю. — А вчера звонил? — Звонил, но они сказали, отдохнуть хотят и поэтому наши занятия отменили до конца недели. — Понятно. Тогда если что-то вспомните, обязательно позвоните нам. — А, еще, — Макаров хлопнул себя по лбу, — если вы хотите побыстрее дело раскрыть, то еще поспрашивайте Аксену. — Кто это? — Данилов и Вивальди переглянулись. — Аксена Зарецкая — подруга лучшая Сироткиных. Они всегда втроем везде ходят… Точнее, ходили. — Спасибо, Макаров, — Вивальди пожала парню руку, — надеюсь, ты больше не дуешся на меня? — Ты дура, Вивальди. — Здрасте, я тебе приятную новость принесла, а ты обзываешся. — Я о том, что ты отказалась от такого шанса стать гениальным адвокатом или кем ты там хочешь стать. — Я просто не хочу, чтобы слава затмила мой ум. Покоя хочу, которого лишена была целых шесть лет. — То есть, работать в ФЭС — это для тебя считается найти покой? Не смеши меня. — Я за этот месяц уже привыкла. Тем более, если захочу, в Лондон я всегда смогу поступить без проблем. А ты сможешь только сейчас, пока в тебе горит огонь к познаниям. Бывай, — девушка хлопнула парня по плечу и пошла за Даниловым к выходу. — Я думал, ботан какой-нибудь, а он нормальный парень, — Данилов хитро улыбнулся, глядя на сотрудницу. — Вот ты еще мне скажи, что я вместе с ним должна поехать. То, что я в его вкусе — не значит, что побегу по первому его зову. — А кто ж тогда? — Ты, — Кандида ткнула пальцем капитана в грудь, оставив стоять в шоке на месте. Таких простых признаний от женского пола Степа еще ни разу не получал. Кандида остановилась возле машины и повернулась к нему. — Не замирай, ты не истукан. Пошли, перекусим где-нибудь, а потом поищем эту Зарецкую. — Телефон Зарецкой вне зоны доступа, — объявил Холодов, отрываясь от экрана компьютера. — Ну, понятное дело, пары же еще идут, — Оксана что-то продолжала смотреть. — Со вчерашнего дня. В то же время, когда перестали работать телефоны Сироткиных-младших. — А я кое-что тоже нашла в пробах с квартиры профессора, которые Рита привезла, — по круглым глазам Амелиной Холодов понял, что сейчас что-то будет. — Алина — не дочь Сироткина. — Как? — Не знаю, я три раза перепроверила. — Что-то нашли? — в лабораторию вошла Рогозина. — Галина Николаевна, у нас две новости, — хором сказали Андрей и Оксана. — Ну, рассказывайте. — Аксена Зарецкая пропала тоже вчера, а Алина Сироткина не Сироткина. — А кто же? — Пока не знаем, — ответила Оксана. — Понятно, значит, допросим нашего профессора в другом месте. ********** — Не понимаю, вы же уже спрашивали меня про дочерей, — Николай Лаврентиевич налетел на Рогозину с порога допросной. — Сядьте, Николай Лаврентиевич, — строго приказала Галина, указывая на стул. Села сама и продолжила: — Почему вы скрыли от нас, что Алина — не ваша дочь? — Какое это имеет отношение к делу? — Самое прямое. Мы уже не знали кого допрашивать. Студенты не в курсе, где девушки могут быть сейчас. Лучшая подруга и та пропала вместе с ними. Парней у них нет совсем, что тоже рассказали студенты. Зато теперь мы выясняем, кто еще мог похитить обеих девочек по новому кругу. И оказывается, что вы — главный подозреваемый в этом деле. — Я не мог этого сделать, — профессор снял очки, — я обеих люблю равно и не выделял никого из них. Как и моя жена. — Кстати, где ваша жена? — Она в больнице всё еще. — Алина только вам неродная? — Нет, мы ее из Дома малютки взяли, когда ей два года было всего. Тихая самая была, но и умница какая. Она в три года читать и писать уже умела. Леночка от нее не отставала. Мы даже как-то и подзабывать стали, что свой ребенок у нас один. Обе умные, обе красивые. Медалистки. А два года назад к нам пришел мужик. В дорогом костюме, с чемоданом денег. Это его дочь оказалась. Мы и независимый тест сделали в клинике за хорошие деньги, но результат нам дали сразу. Он сказал, что отдаст все деньги с чемодана, как компенсацию за то, что мы вырастили его дочь. А как мы могли ее отдать, если чувствували в ней родную душу? — Точно, мы же жену его не допросили, — Власова посмотрела на Кандиду и Данилова, которые сидели напротив, как образцовые школьники. — Ау, я с кем говорю? — Да, да, ты права, Рита, — отозвалась Вивальди, украдкой посмотрев на Данилова. Тот продолжал сидеть молча. — Стёп, — Маргарита пощелкала пальцами перед носом капитана. — А, да. — Замерз так сильно, что ли пока до работы доехал? — участливо спросила Рита. — Нет. — Мы тогда с Кандидой поедем вместе, а ты останься и поешь чего-то, а то больным выглядишь. — Хорошо. Власова в который раз приметила за десять минут допроса, что Степан как-то странно смотрит на их новую сотрудницу со вчерашнего дня — Что ты ему такое наговорила, что он теперь, как потерянный ходит? — Марго заинтересованно посмотрела на Кандиду. — Да ничего такого. — Ну смотри. Какая палата у Сироткиной? — Восемьдесят восьмая. — А, так пришли уже. Обе вошли в просторную одноместную палату. Жена профессора, Мария Григорьевна, выглядела немного совсем бледной и, что точно не упустили из глаз молодые женщины, занервничала, когда увидела их удостоверения. — Капитан Власова и капитан Вивальди, ФЭС, — представила себя и Кандиду Рита. — Да, муж говорил мне, что вы расследуете дело наших девочек. — Мы выяснили, что Алина — не ваша родная дочь. А ваш муж сказал, что пару лет назад приходил к вам настоящий отец Алины и предложил много денег, но вы почему-то отказали. — Мы так любили нашу Алиночку, что решили отказаться, — Мария перебирала нервно рукава рубашки. Кандида присела поближе и спросила: — От дочери или от денег? — Что? Власова тоже непонимающе посмотрела на девушку. — От денег или от дочери? - От...от денег, конечно. Вы что думаете, я так просто откажусь от девочки, которую сама воспитала, сама вырастила? - Да что вы так волнуетесь, мы просто спросили. От дочери, пусть и неродной, могут отказатся только меркантильные, либо же совсем бессердечные люди! Вот я и думаю: вы меркантильная или бессердечная? Кроме вас больше некому. Сироткина перестала теребить рукав и посмотрела на девушку. - Да, это я хотела Алинку похитить! Мы могли такие деньжищи получить, а Коля отказался. Он Альку обажал не меньше Ленки. Обеих баловал. Я хотела, чтоб она исчезла! Моя дочь - только Елена. Я после нее детей больше не могла родить, а Коля уперся: давай еще одну девочку в семью возьмем. Но я Алинку не похищала! Она сама пропала вместе с Леной. Я ума не приложу, где они. Кандида и Маргарита переглянулись. По реакции женщины было заметно, что она не врала. Если бы она получила деньги за Алину, Сироткин бы всё равно узнал. И если действительно любил приемную дочь, жену выставил бы за дверь вместе с деньгами. - Может, они спрятались в таком месте, где их точно не стали бы искать? - тихонько спросила Рита у Кандиды. - Сколько у нас таких дел было, когда дети убегали из дому на какие-нибудь заброшки или в деревни, где когда-то жили родственники со стороны родителей. - Вполне может быть. Надо звонить нашим, пусть покопают еще немного. - Так значит, они сбежали из дома, потому что Елена хотела Алину защитить от моей жены? - спросил Николай Лаврентиевич у фэсовцев, слушая допрос Рогозиной и его дочек. - Ваша жена, Мария Григориевна хотела деньги за Алину, потому что считала справедливым взять откуп за то, что воспитала чужого ребенка, - ответила Рита. - Понятно, - профессор погрустнел. - Я с ней тридцать лет прожил. Дочь еле-еле смогли родить. Сложно узнать, что собственная жена не смогла полюбить Алю. - Зато у нее был замечательный отец, прекрасная сестра и верная подруга, - резюмировала Кандида и тяжело вздохнула, - редко такое на свете случается в наши дни. Особенно, если дело касается денег. - Спасибо вам огромное за то, что вернули моих девочек. - А он неплохой мужик как для профессора с высоким морализмом, - улыбнулась Оксана. - Я говорила, - в ответ улыбнулась Вивальди. - Кандида, - Степан позвал девушку, - на два слова. - Сейчас приду. Без меня чай не пить. Власова и Амелина лукаво переглянулись. - Слушай, по поводу того, что ты мне вчера сказала после общения с Макаровым...- капитан замялся. - Степ, не мучайся, я пошутила, - Кандида хихикнула. - Нет, ты хороший мужчина, симпатичный достаточно. Просто я не умею особо контактировать с людьми, особенно с мужчинами. - Серьезно, что ли? - Ага, сначала вроде так нормально общаюсь, а потом начинаю нести всякую чушь. А если еще и человек хороший, таких глупостей наговорить могу, что сама потом краснею. А шучу еще хуже. Данилов улыбнулся: - А я уже Бог знает что начал думать. Ладно, идем, Новый год через четыре часа, а у нас еще ничего не готово.