Благословение небожителей: правдивая история почти Непревзойдённого демона

Глядя на воссоединение матери и ребёнка, Ци Жун сцепил руки в замок, пристроив их на уровне груди, и всем своим видом демонстрируя крайнее умиление. Гуцзы тоже радовался. Оказавшись на ручках у мамы, Цоцо мигом перестал нервничать, а его страшненькое личико разгладилось. Сама Лань Чан, хоть и вовсю распекала непослушного сынишку, который взял моду удирать и теряться где попало, тоже выглядела вполне счастливой. Не радовались только двое молодых людей, стоявших в сторонке и наблюдавших эту странную картину. Это были Фэн Синь и Му Цин, прислужники его тупого кузена. Причём, если на роже Му Цина застыло просто озадаченное выражение, то Фэн Синь демонстирировал такую гамму всяких разных чувств, что она сделала бы честь профессиональному драматическому актёру. Князь демонов мигом припомнил все мимолётные жалобы Лань Чан на то, что когда-то давно у неё был парень, но она его бросила, потому что в самый ответственный момент он оказался тюфяком и мямлей. На своём опыте, он знал, что в похожее состояние некоторые безответственные ублюдки (тот же Пэй Мин, например) впадают, когда встаёт вопрос о совместном ребёнке. И вот с одной стороны позубоскалить бы над этим придурком, а с другой, Лань Чан с мелким жалко. Щас ведь повернётся, увидит своего "ненаглядного", начнёт вопить... В процессе поисков женщины, которая, отдохнув, решила пойти дальше (вдруг Цоцо где-то поблизости, а она тут сидит), они с Гуцзы наткнулись на поистине расчудесную картину: генералов Наньяна и Сюаньчжэня, увлечённо бьющих друг другу лица. На своём пути Ци Жун уже не первый раз встречал раздолбанную мостовую, и даже догадывался, кто это натворил, но увидев, как мерзкие прислужники его венценосного братца, которым уже по восемьсот с хуем лет, а ума до сих пор нет, мутузят друг друга, в очередной раз выясняя отношения, его нехило флэшбэкнуло обратно в детство, отчего в нём вскипела ярость. Он за шкирку цапнул духа нерождённого, всунув его в ручки сыну, и широко шагнул к распоясовшимся божествам. Ему уже не пятнадцать годиков, так что, в этот раз этим напыщенным полудуркам придётся с ним посчитаться. Му Цин и Фэн Синь натурально обалдели, когда к ним из-за кустов вышагнул молодой мужчина в зелёном ханьфу, и, злобно прошипев "парное выступление клоунов-уродов, какая прелесть", ловко цапнул их за воротники одежд, легко вздёрнув в воздух. -Вот вы реально два долбаёба, а?!- заорал он, на вытянутых руках держа за грудки обоих генералов.- Вот вы реально два долбаёба? Вы хрена, блять, опять дерётесь, а? Хрена?! Ци Жун уже давно мечтал вправить Фэн Синю и Му Цину, которые, несмотря на солидный возраст, до сих пор дрались по любому поводу, мозги, и теперь откровенно наслаждался их растерянными физиономиями. -В чём дело, блять, не поделили? Чего не поделили, суки, а?- выговаривал он, встряхивая охреневших от такого обращения небожителей, как нашкодивших котов.- Посмотрите теперь, на кого вы оба похожи! У одного морда, блять, порвана...- Фэн Синь, у которого всё лицо было в царапинах от каменной крошки, агрессивно шмыгнул разбитым носом.- У второго, блять, дырки... Вы ебанулись?! Два дружка ёбаных, а?! Теперь они все вместе наблюдали, как Лань Чан выговаривает Цоцо, что теряться в таком большом городе (и есть всякую дрянь типа редиски)- нехорошо. -Какой же он всё-таки страшный...- подал голос Фэн Синь, одной рукой зажимая кровоточащее плечо, а другую прижав к разбитому лбу: раскапризничавшись, маленький демонёнок с пинка засветил ему по лбу невесть откуда взявшейся здоровенной редиской, не хуже игрока в цуцзю, а потом попытался отгрызть своему горе-папаше руку. -Ты страшный.- незамедлительно отозвался Ци Жун, ловко хватая за шиворот своё беспокойное наказание, которое уже собралось бочком отойти в сторонку, и что-нибудь учудить.- Он через пару месяцев станет нормальным симпатичным ребёнком, а твоё ебло уже ничего не исправит. -Да он же совершенно несносный!- Фэн Синь всё не унимался, но жаловался исключительно шёпотом, боясь спалиться перед бывшей возлюбленной.- Кусает кого попало, и совершенно меня не слушается! Владыка ему милее родного отца! -Да фто ты говориф! Ты хоть имя-то его знаешь? Папаша ёбаный. Восемьсот лет за хлебом ходил, бедный ребёнок уже плюнул, начал тебя без хлеба жрать... Э, руки опустил! А то щас устрою тебе принудительную кремацию. А пепел насыплю в песочницу, чтоб у мелкого всегда была возможность поиграть с папкой, хехе. -Да ты!..- до глубины души возмущённый наглым поведением почти Непревзойдённого, Фэн Синь выкрикнул это слишком громко, отчего Лань Чан наконец отвлеклась от сына, и мигом принялась голосить.- Ты-то что понимаешь?! То, что ты с какого-то перепуга взялся таскать с собой ребёнка, не значит, что ты можешь поучать меня! Ци Жун презрительно сощурился, чувствуя, как Гуцзы судорожно вцепляется в его ногу. Сейчас он ощущал полнейшее превосходство над этим тупым божком. Ну в самом деле, сравнил хрен с пальцем, в смысле, этого демона, который уже столько времени весьма успешно справляется с прицепившимся к нему ребёнком (в отличие от Се Ляня), и самовлюблённого мальчишку-метёльщика, который только что узнал что у него, оказывается, есть дитё, а ведёт себя так, будто они с ним и Лань Чан уже десять лет прожили. Он спокойно выдержал полный обиды и ненависти взгляд Фэн Синя, и ответил, глядя прислужнику царственного брата прямо в глаза и чеканя каждое слово: -Ты бумажный змей, а я чёртова птица феникс. Не смей ровнять себя со мной только потому, что тоже можешь летать. Фэн Синь застыл с открытым ртом, пытаясь подобрать слова. Видимо, нужных так и не нашёл, потому что спешно захлопнул варежку, и капитулировал, прицепившись к Лань Чан, и принявшись допытываться у рассерженной демоницы, почему она не сказала, что у них, "кококозалось" есть общий сын. Му Цин в их перебранку не вслушивался. Он вдруг вспомнил постоялый двор, и то, как молодой мужчина, в котором он тогда не признал Лазурного Фонаря в ночи (он бы и сейчас не признал, если бы невесть откуда взявшийся на Верхних небесах владелец гостиницы не разорался со знакомыми интонациями князя Сяоцзина) и ребёнок носились по двору, сражаясь на ветках, и странные рассказы, и как тот стал злым и нервным, а потом обмолвился, что его сын заболел. Он запомнил Ци Жуна избалованным ребёнком, на которого никто не мог найти управы. Фэн Синю приходилось разгребать последствия выходок почти Непревзойдённого демона, который погряз в безумии и каннибализме. Они пытались отыскать Лазурного Фонаря, но выслушали лишь стенания о ненаглядном Пэе. И теперь этот демон стоял рядом с ним, пусть и в другом теле, обнимая человеческого детёныша, всё такой же злобный и агрессивный, но и ещё и... спокойный? Уверенный в себе? Наконец переставший пытаться доказать всем и каждому, что он чего-то стоит? Этот большеглазый малыш, выглядывающий из-под его руки, это он его так поменял? Капризного и мерзкого князя Сяньле, ненавидящего детей, сумел изменить обычный ребёнок? Правда? Такое вообще возможно? Ощутив, что Му Цин таращится на него, Ци Жун посмотрел в ответ, ожидая, что прислужник царственного брата что-нибудь скажет. Но тот тоже молчал. Как и ожидалось. Эгоист. Все они эгоисты, небесные чиновники. А Се Лянь подобрал себе в помощники двух самых гадостных эгоистов во всех трёх мирах. Счастье, что он не решился призвать на Небеса его самого. Уж лучше быть демоном, с каждым движением ощущая свою боль, чувствуя, как она растекается по венам холодной мёртвой кровью, смиряясь с нею, как с наплевательским отношением царственного брата, стискивая зубы и смеясь над собой и всеми остальными, внушая себе, что он делает всю эту мерзость исключительно для себя, чтобы самому выжить, что он тоже... Да что он тоже? Непревзойдённым не стал. Помешали. Отец тоже так себе. Настроение у князя демонов стремительно рухнуло вниз, а в таком состоянии он принимался делать что попало, поэтому, чтобы не усугубить ситуацию ещё больше, спешно подхватил Гуцзы на руки, и свалил. Ух, как хочется набить кому-нибудь ебало, или испортить что-нибудь, аж руки чешутся! Так, нет, он с ребёнком... Проклятье! Плевать, пусть Гуцзы и начнёт хныкать. Не могу больше уже. Разумеется, мелкий гремлин расстроился, да и ему самому этот акт вандализма не приносил особого удовольствия, но угомониться демон уже не мог, не получалось. Обида, помноженная на охватившее его после визита к Цзюнь У напряжение, искала выход. Гуцзы было очень неловко. Папа Жун опять разнервничался, и принялся вести себя как капризный ребёнок, зачем-то потащив его по опустевшим дворцам небесных чмош... чиновников, расписывая стены всякими нехорошими словами, но с другой стороны, особо расстраиваться малышу было некогда- будешь тут сердиться на отца, когда вокруг такая красотища. Его больше огорчало то, как на них смотрели эти разодетые люди. Даже Лянь-гэгэ так на них никогда не смотрел. Кстати, о Лянь-гэгэ... Мальчик надеялся, что молодой монах и его друг им больше не встретятся, иначе точно не избежать скандала. Папа, конечно, утверждал, что ему вовсе не обидно, и он ни капельки не расстроился из-за того, что Лянь-гэгэ и Лан-гэгэ устроили в подземном городе, но по его глазам было видно, что это не так. Гуцзы и сам был крепко обижен на этих двоих надоед, так что, когда они добрались до очередного дворца, и отец пробормотал что-то вроде "ну всё, братец, тебе пизда", он забеспокоился. Небесный дядя говорил, что у Лянь-гэгэ здесь тоже есть дворец, и, похоже, они наконец до него дошли. Во дворце, почему-то, находились не только Се Лянь и Сань Лан, но и дедушка Мэй (вроде бы, его так звали) и какая-то очень красивая усталая тётя в чёрных одеждах. Мальчик смутно припомнил, что её зовут Линвэнь, и она единственная на Небесах, кто действительно работает, а не делает вид, что работает. Папа Жун так интересно рассказывал про её дворец и большую библиотеку, которая там находится, что ему ужасно хотелось там побывать. Может, там найдётся книжка, в которой написано про тот странный талисман, который он подобрал в Уюне?.. Ци Жун не рассчитывал, что во дворце Се Ляня будет ещё кто-то кроме Се Ляня и Хуа. Увидев, что помимо них в зал стоят ещё советник Мэй Няньцин, которого царственный брат выкопал хрен знает откуда ещё в Уюне, и Линвэнь, с её фирменными подглазными синяками (правда, уже не такими явными, что удивительно, учитывая то, сколько эта женщина вкалывает, пренебрегая сном), демону остро захотелось спалить весь дврец к чёртовой бабушке. Его зрачки сузились, превратившись в две чёрные точки, широкие рукава взметнулись, руки крепко и бережно обхватили прижавшегося к нему сына. Зря он сюда зашёл. -Что за поветрие Му Цина?- презрительно бросил он небесным чмошникам.- Почему, стоит нам где-то появиться, все сразу закатывают глаза? Советник Няньцин внимательно вгляделся в знакомые зелёные глаза, и вдруг принялся отчитывать бывшего князя Сяоцзина, утверждая, что это именно его вина, что в его шкафу с отчётами однажды появилась каппа с банкой солёных огурцов, которая испортила все документы и перепугала самого советника и всех служащих. Пока вспыхнувший от злости лазурный демон переругивался с советником Няньцином, одновременно цепко держа за рукав своё не в меру любопытное наказание, которое, кося глазом на взрослых, пыталось то потрогать узорчатую нефритовую плитку на полу, то цапнуть стоящую на столике фарфоровую вазу, Се Лянь бросал виноватые взгляды на улыбающуюся в веер Владыку Линвэнь. Он не сомневался, что Ци Жун потащится на Небеса, и ему было неловко от того, что кузен снова демонстрирует свой мерзкий характер, не стесняясь ни пасынка, ни посторонних. Но, одновременно с этим, ему, почему-то, стало грустно. С одной стороны, вернувшись из Призрачного города после той ночи, когда Сань Лану резко поплохело, и обнаружив, что Ци Жун реально сбежал, он был рад, что наконец избавился от этого камня на своей шее (пусть даже столь некрасивым образом). Дома наконец-то стало спокойно, тихо, и никто больше не орал, не плакал, и не затевал скандалов на ровном месте. Но с другой... Он почти неделю не мог нормально уснуть, потому что привык засыпать под полусонное бормотание кузена, рассказывающего Гуцзы очередную нелепую сказку собственного сочинения; выходя во двор, он первым делом смотрел на дерево, под которым ребёнок и демон любили сидеть; а говоря посетителям что-нибудь вроде "ничего страшного, всего доброго" подсознательно ждал, что из дома донесётся громкое "ничего доброго! Всего страшного!", или ему подобное. Иногда, раздумывая, как поступить, он даже ловил себя на мысли: а что бы в такой ситуации сделал Ци Жун? Например, когда он безуспешно попытался приободрить одну из прихожанок, девушку, которая, как он знал, приносила лазурному демону поесть, когда он был вынужден уйти, чтобы разобраться с призраком нерождённого, расстроенную из-за своего жениха. В отличие от лазурного демона, который мог бы с чистой совестью заявить, что истеричные дамочки, обиженные на весь мужской род, его профиль, Его Высочество понятия не имел, что нужно говорить в подобных ситуациях. А как-то раз его даже посетила ужасная и эгоистичная мысль, что не стоило соглашаться на предложение Сань Лана поискать способ выкинуть несносное Бедствие из тела отца Гуцзы в Призрачном городе, и оставить всё как есть. Возможно, пожелай Се Лянь перебороть в себе предвзятость к демоническому брату, он осознал бы, что просто скучает по Ци Жуну, но принц пошёл по привычному и наиболее лёгкому пути, решив выкинуть из головы смутное беспокойство за младшего и подобранного им ребёнка, а потом вернулся Сань Лан, и он окончательно перестал о них думать. Из его рукава высунулась Жое. Вид у ленты был несколько замученный, но весьма оживлённый. В отличие от своего хозяина, она была рада видеть обоих Ци, и, если бы не присутствие Се Ляня, непременно бы к ним рванула. Она всерьёз беспокоилась, что стало с шумным демоном и его сынишкой после того, как они добрались до императорской столицы. -Он у тебя сейчас на пол упадёт.- неожиданно подал голос Хуа Чэн, которого откровенно веселило противостояние Гуцзы и тупицы Фонарика: ребёнок, встав на цыпочки и сосредоточенно сопя, пытался дотянуться до столика, чтобы дотронуться до красивой бело-синей вазы, расписанной цветочками, а демон держал его за рукав рубашки, размахивая свободной рукой в сторону недовольно нахмурившегося советника. -Этот-то?- Ци Жун на мгновение отвлёкся, и рывком подтянул к себе свою дражайшую обузу.- Этот сам лицом вниз прыгнет. Хуа насмешливо дёрнул уголком губ. -Что ты тут вообще забыл, Фонарик? Небеса не место для такого ничтожества, как ты. -Недобожеству слова не давали, псина паршивая!- презрительно выплюнул Ци Жун ругательство вместе с комком слюны себе под ноги.- Что, думаешь, раз вознёсся, а потом отрёкся, так тебе всё дозволено? У тебя прав торчать здесь не больше, чем у меня! Услышав это, Се Лянь поперхнулся воздухом, и с подозрением воззрился на Сань Лана. В его голове всплыл давний вопль кузена, который втемяшился ему ещё тогда, когда Бедствия как-то раз начали вспоминать своё детство, и Ци Жун заявил, что знает, каким образом Собиратель цветов получил свою силу. Так вот как оно, на самом деле... -Какой пример ты подаёшь ребёнку!- возмутился советник Няньцин.- Посмотри на себя, столько лет, а ума так и не набрался! -Папа, не надо плеваться в таком красивом месте!- укоризненно пискнул Гуцзы, дёргая родителя за подол ханьфу. Ци Жун, атакованный сразу с двух сторон, подавился возмущённым выкриком, и сердито воззрился на ребёнка. -Цзы-Цзы, вот щас ты совсем не вовремя! -Ну правда же, некрасиво! Почему ты опять так себя ведёшь? Лазурный демон со вздохом стёр плевок сапогом, но рожу всё равно при этом скукурузил, и закатил глаза так, что, охнув, прижал пальцы ко лбу. -Бля, кажется, я свои мозги увидел... -А они есть?- незамедлительно поддел его Хуа Чэн. Линвэнь, которая до сих пор хранила значительное молчание, неожиданно язвительно улыбнулась. -Семейные разборки. Как мило. Ци Жун одарил её не менее язвительной ухмылкой: -Зависть- плохое качество. Кстати, как пройти в библиотеку? Се Лянь закашлялся. -Спуститесь по лестнице рядом с вишнёвым деревом, потом налево, и через дорогу.- неожиданно миролюбиво подсказала небожительница.- Спросишь Сяо Вэя, он покажет, где отдел с детской литературой. Се Лянь закашлялся ещё сильнее, но уже от удивления, а Ци Жун довольно хмыкнул. -Ну, спасибо тебе, добрая женщина. Хоть кто-то адекватный на этих ёбаных Небесах. -На стенах ничего не писать, и матерные стихи духам литературы не декламировать!- предупредила Линвэнь вдогонку удаляющимся ребёнку и демону.- Они пугаются! Ци Жун насмешливо фыркнул, пинком распахивая входную дверь, а Гуцзы, который вприпрыжку последовал за отцом, заинтересованно оглянулся на женщину: -А что такое дека...дек... де-кла-ми-ро-вать? -Декламация это громкое чтение вслух, с выражением.- несмотря на то, что у остальных взрослых глаза понемногу начали ползти на лоб, богиня литературы сохраняла вполне доброжелательный вид. -О!- малыш легкомысленно махнул рукой.- Ну, я к выражениям привык. Когда папе что-то не нравится, иногда такая де-кла-мация бывает... *** Если бы кто-то заглянул сейчас во дворик рядом с Дворцом литературы, то узрел весьма занимательную картину. Несносный князь демонов Ци Жун, Лазурный Фонарь, блуждающий в ночи, мирно сидел на краю прудика, жуя ебаную булку маньтоу, которых ему отсыпали во дворце Мингуана, придерживая за шиворот маленького ребёнка. Мальчик свесился с бортика пруда, и увлечённо наблюдал за рыбками, время от времени бросая им кусочки хлеба, который держал в руках, и от которого периодически откусывал приличные куски. -Гуцзы, хватит объедать рыбу.- демон слегка наклонился, так, что малыш коснулся носиком воды, а потом решительно подтянул приёмыша, и усадил рядом с собой.- Идём. Малыш с готовностью кивнул, быстро разворошил остатки хлеба, закинув крошки в пруд, где к ним тут же бросились прожорливые карпы, и уцепился за ладонь отца. Когда они ушли из дворца Лянь-гэгэ, папа Жун быстро успокоился, и перестал злиться, что очень обрадовало мальчика. И ещё ему очень понравилась сестрица Линвэнь. В отличие от остальных, она смотрела на них довольно дружелюбно, и Гуцзы про себя решил, что она такая же добрая, как братик Пэй Су. Ему очень редко встречались люди, которые могли разглядеть в папе демона Ци Жуна, а не безумного Лазурного Фонаря в ночи. Они поднялись по огромной лестнице, и вошли в прохладный гулкий зал, в котором сновали встревоженные люди в чёрно-серых одеждах, нагруженные книгами и свитками. -Ого... Ци Жун замер, поражённый масштабами и величием главного бюрократического центра Небесной столицы. Даже его владения не могли сравниться с высотой этих гулких чертогов, а уж о количестве всяких ценных книг и манускриптов, которые хранили в себе здешние архивы, и подумать было страшно. На мгновение, у него промелькнула мысль остаться жить здесь. Ну а чо. И книги всегда под рукой, и работа рядом. -Папа, ты же не станешь тут ничего портить?- забеспокоившись, мелкий гремлин подёргал замершего демона за руку.- Ты обещал сестрице Линвэнь, что не будешь делать плохие вещи и не станешь никого пугать! Услышав имя их начальницы, несколько духов литературы, которые были поблизости, метнулись к ним, и вскоре отец и сын Ци оказались в плотном кольце обеспокоенных пропажей Владыки небесных чиновников. -Линвэнь? -Кто сказал "Линвэнь"? -Владыка Линвэнь здесь? -Господин, вы видели Владыку Линвэнь? Где она? -Почему она не возвращается? С ней что-то случилось? -Пожалуйста, скажите, что с ней всё в порядке! -Да, пускай она поскорее вернётся, мы не справляемся! Вспомнив умученное лицо женщины, Ци Жун поспешил откреститься от обступивших его работников Дворца литературы, сказав, что понятия не имеет, где их начальство находится. Раз уж бедняжка сбежала от бесконечных отчётов, значит на то есть весомая причина. В смысле, ребёнок сказал, что она здесь? Пхе, дети чего только не болтают! Нет на Небесах вашей Линвэнь! Разыскать Сяо Вэя не составило труда, и вскоре они проследовали в один из огромных залов, доверху забитый книгами. Получив от духа литературы чёткие указания, в какой секции что искать, семейка Ци честно попёрлась за долгожданной книжкой, но отвлеклась на стеллаж, в котором хранились книги о заклинательстве. Преимущественно потому, что Ци Жун опознал большую часть размещённой там литературы, которую, собственноручно, напару с Сянь-Сянем, вывез из разорённого Безночного города. -Эй, откуда у вас эти книги?- он схватил за рукав пробегавшую мимо работницу Дворца литературы, отчего та потеряла равновесие и едва не шлёпнулась на пол, выронив все свитки, которые тащила в руках. Пока Гуцзы, ойкая и причитая, собирал раскатившиеся отчёты, женщина рассказала, что эти книги продал им какой-то охотник за редкостями, и что добыл он их в каком-то из логов Лазурного Фонаря, блуждающего в ночи. -Не думала, что этот демон может хранить у себя подобные ценности.- пренебрежительно хмыкнула небесная чиновница.- Сомневаюсь, что он их вообще читал, но, учитывая то, что стало бы с ними, останься они в развалинах резиденции клана Вэнь... -Да нифига подобного.- несмотря на уничижительную рекомендацию, Ци Жун легкомысленно махнул рукой.- Всё я читал, даже применил большую часть написанного на практике. Кстати, могу подсказать местонахождение ещё нескольких загашников, там ещё больше подобных книжек есть. Пришлось прятать от всяких... псин паршивых. Женщина ойкнула, и прижала ладони ко рту. До неё только сейчас дошло, что не так со странным посетителем, который, хоть и был относительно вежлив, почему-то внушал смутное беспокойство. Мысленно поржав над перепуганной физиономией небожительницы, которая, судя по всему, уже прощалась с жизнью, уверенная, что её сожрут вотпрямщас, и даже без хлеба, лазурный демон вытащил из рукава обрывок пергамента и кусок грифеля, которым до этого старательно разукрашивал внутренности дворцов, уведомляя, что "здесь был великий князь демонов Ци Жун, Лазурный Фонарь, блуждающий в ночи", быстренько набросал координаты своих старых захоронок, и, всунув его в руки застывшей на месте женщины, потянул свою дражайшую обузу вдоль полок. Ему они уже особо не надо, а вот Линвэнь и её прислужникам наверняка пригодится. Он не собирался особо задерживаться в этой секции, но Гуцзы вдруг полез в рукава, и, после непродолжительного копошения, выудил один из талисманов, которыми их пытался напугать Жун Гуан. -Странный такой.- Ци Жун ещё раз осмотрел талисман, и вернул его сыну.- Похож на тот, которым изгоняют духов, но не совсем. Мне проверять как-то не очень хочется. Давай поищем, может найдём чего... Судя по всему, весть о том, что их посетил сам Лазурный Фонарь Ци Жун, быстро разошлась по всему дворцу, так что, когда ребёнок и демон наконец отвлеклись от поисков, то обнаружили, что сова находятся в окружении духов литературы. В принципе, посмотреть было на что: они с Гуцзы забрались почти на самый верх, и сидели прямо на лесенке, в окружении призрачных огоньков. Заметив, что под стеллажом, который они осматривали, собралась толпа, князь демонов заметно напрягся. Неужто их и отсюда попросят? Они ж ничего не делают! Ну, в смысле, незаконного... -Чё такое? -У нас дверь в кабинет Владыки заклинило.- с виноватым видом доложился один из небесных чмошников, который, судя по одеждам, был более высокого статуса. -Ааа... - Ци Жун взмахом ладони погасил огоньки, подхватил Гуцзы на руку, и ловко спланировал вниз.- Понял... Вам дверь просто открыть, или чтоб замок целым остался? Оставив мелкого прилипучку на попечение Сяо Вэя, который увёл его на улицу, чтоб мальчишка не заскучал и не учудил снова какую-нибудь фигню, он прошествовал к рабочему кабинету Линвэнь. Осмотрев дверь, которую, похоже, специально заблокировали, напихав в замок всякой мелкой всячины и опечатав несколькими талисманами с внутренней стороны, демон мысленно перекрестился, понадеявшись, что богиня потом не попытается оторвать ему башку, взялся обеими руками за дверную ручку, поставил ногу на косяк, и резко дёрнул, приложив некоторую часть своих сил. Дверь хрустнула и открылась, но замок, разумеется, был вырван с мясом. -Прошу, блять... *** Му Цин с удивлением уставился на стоящего у розового куста Гуцзы. Малыш сосредоточенно обрывал цветы. Судя по всему, он занимался этим довольно давно- под ногами у его было красно от лепестков. Он был настолько поглощён своим занятием, что совершенно не реагировал на то, что происходит вокруг. Подивившись тому, что Ци Жун оставил мальчишку без присмотра, небожитель присел рядом с ним, и осторожно коснулся его плечика ладонью. -Привет. Как ты здесь оказался? -А вот щас придёт его отец и тебе руки оторвёт.- бодрым голосом предупредил его один из духов литературы, которого, судя по всему, князь демонов просил присмотреть за ребёнком. -Э, бля! Смерти захотел? Потирая растянутое плечо, Ци Жун спешно спускался по лестнице, держа в руках книжку со сказками.- Пасиб, Сяо Вэй. -Может, пророком заделаться?- хихикнул Сяо Вэй, облокачиваясь о резные перила.- Всегда пожалуйста, приходите ещё. Ци Жун перепрыгнул через перила, приземлившись рядом с приёмышем, и ловко цапнул его в объятия, спрятав за широкими рукавами ханьфу. Му Цин поймал себя на мысли, что невыносимый кузен Его Высочества сейчас похож на встрёпанную птицу, оберегающую своего птенца от посягательств дворовой кошки. Что бы там ни говорили, но ответственности у него явно прибавилось. -Чего один?- фыркнул демон, всовывая в ручки мальчика большую красивую книгу, на которой были нарисованы несколько девушек с журавлиными крыльями.- Где этот... отец года? -Хана.- коротко отозвался генерал Сюанчжэнь, непроизвольно потирая покусанное духом нерождённого плечо. -Кому хана? -Фэн Синю хана.- уточнил он, поглядывая на крышу дворца своего заклятого друга, которая мягко золотилась в сгущающихся сумерках.- Ему сейчас дома такая же пила, только в юбке, голову отпиливает. -Хех. Так ему и надо. Пускай расхлёбывает... Дети- это весело. -С чего ты вообще взялся таскать с собой ребёнка? Князь демонов насмешливо хмыкнул. -А угадай с трёх раз. Му Цин на это лишь неопределённо пошевелил бровями. Самым очевидным вариантом было то, что мальчишку следовало рассматривать как перекус для чокнутого демона-людоеда, но после того, чего он навидался на постоялом дворе, даже предполагать подобное было глупо. Да и то, как бережно Ци Жун прижимал к себе свою "закуску" говорило всё за него. -Вот знаешь поговорку: вот мы как этот...- решив дать зависшему прислужнику венценосного кузена подсказку, Ци Жун пощёлкал пальцами, вспоминая слово.- Как метла. Если мы по одному, то нас ломают, а если по два... Нет, надо больше, по два тоже сломают. -Была б метла, жил бы в Санья.- подсказал со своего наблюдательного пункта Сяо Вэй. Му Цин побагровел, а князь демонов и дух литературы дружно заржали. -Одна метла хорошо, а две метлы пара.- добавил Гуцзы, который не сильно понимал, почему человек, с которым разговаривает папа Жун, так рассердился. -Не, самые прикольные поговорки про метлу, это где метла вообще не к месту.- Ци Жун одарил небожителя широкой улыбкой.- Голодный, как метла. Это вот как? -Это по башке!- Му Цин хотел уже залепить обнаглевшему Бедствию оплеуху, но заметил, как над одной из крыш на соседней улице взметнулись красные и белые одеяния, и замолк.- Ладно, чёрт с тобой, мне надо идти. Он поправил висящий в ножнах меч, и побежал догонять Се Ляня. Гуцзы оторвался от красивой книжки, и с восхищением проследил взглядом за белой и красной фигурами, вспархивающими на золочёную крышу одного из дворцов. -Ухтыыыы... Папа, а мы можем так же полетать? Ци Жун задумался. В человеческом теле он был не так ловок, как раньше, но раз уж мощи у него прибавилось, попробовать стоит. В любом случае, на что-нибудь не сильно высокое они запрыгнут, это вам не забор. -А чего нет. Держись, мелочь, мы взлетаем! Он снова усадил Гуцзы на руку, отставив вторую для равновесия, и оттолкнулся от земли. Они красиво, и даже изящно пролетели по воздуху, и запрыгнули на чью-то крышу, довольно высоко. -НУ НИХЕРА Ж СЕБЕ!!! По-детски восторженный вопль лазурного демона отозвался, казалось, по всей столице, отчего Се Лянь, который крался по крыше дворца братьев Ши, поскользнулся на черепице, и едва не шлёпнулся наземь.