Творцы должны держаться вместе...

Ночной Париж завораживал. Огни сияли на Эйфелевой башне, привлекая еще больше туристов из разных уголков мира. Машины гудели друг другу то ли в одобрение, то ли в знак того, чтобы поторопились. Все шло своим чередом, жители, привыкшие к супергеройской суете, ходили вполне спокойно по тротуарам, переговариваясь между собой. Кто-то смотрел ЛедиБлог, кто-то ел мороженое в паре, а кто-то был гордой одиночкой. Все были счастливы. Каждый по-своему. Все уже давно знали, что, что бы ни случилось в их Городе Любви и Искусства, какой бы злодей ни появился вместе с сенсомонстром, обязательно появятся Ледибаг и Кот Нуар, может даже вместе с каким-нибудь новым героем, и они все спасут их день. Так всегда было, так есть сейчас, и так будет всегда. Даже сейчас, казалось бы, в затишье перед бурей, никто не волновался. Лишь некоторые люди высказывали свое опасение. Натаниэль Куртцберг сидел у себя в комнате и переживал. Недавние события в школе были очень некрасивыми. Ученицу по обмену, а по совместительству его соседку по парте и соседку по квартирам — Аврил Мьюзи, — с позором отстранили от занятий. И все из-за Хлои Буржуа. Он не верил, что новенькая девушка из Ниццы могла сказать гадости про других одноклассников. Да и другие это начали потихоньку понимать, только вот было уже слишком поздно что-либо менять. Никто не смог найти Аврил, кроме Натаниэля. Тот как-то интуитивно ее отыскал в переулке рядом со школой. И, похоже, девушка была рада его компании. Только вот она потом быстро убежала со слезами на глазах, когда тот спросил, почему она не стала отрицать нападки Хлои. Что-то она скрывала. Как будто она чего-то боялась рассказать. Как будто она скрывала свое прошлое, либо же свой характер. Да, она изначально при первой встрече была не подарок — дерзкая, мало кого нормально слушала. Она была как будто себе на уме, жила в своем мире, мире музыки. Непонятно, как она вообще смогла выбраться в Париж с таким характером и поступить в их школу. Все даже посчитали ее чем-то похожей на Хлою, за глаза, конечно. Но она не была плохой. По крайней мере, таковой не оказалась. Натаниэль знал это как никто другой. Почему-то с ней он мог чувствовать себя собой. С ней он мог быть более открытым — она открыто поддерживала его творчество, даже говоря, что если бы они вместе работали, она бы написала саундтрек к его комиксу. Он чувствовал ее положительную энергию, которая била ключом. Только вот ее нужно было направить в правильное русло… Натаниэль переживал. Уже было темно, а Аврил так и не вернулась. Он хотел даже выйти на улицу пойти искать ее, но родители ему не давали, ссылаясь на работу полиции. На связь Мьюзи не выходила. Юноша очень хотел поговорить со своей соседкой о том, что произошло, он хотел ее утешить. Но сейчас сделать он ничего не мог, потому сердился от своего бессилия. — Хлоя… Опять ты все испортила… — сказал он, сидя у себя в комнате. — Почему бы тебе просто уже не переехать в свой Нью-Йорк… Там тебе самое… Тебе там самое место! — О, ты абсолютно прав, Нат! — услышал он вдруг знакомый голос из своего окна. Он резко обернулся — и обомлел. На его подоконнике сидела девушка, безусловно, вот только это была злодейка под влиянием акумы. Волосы походили на яркое рыжее пламя, на голове виднелись наушники, а сама она была одета в кислотные тона — ярко-зеленая толстовка с радужными пятнами, ярко-синие джинсы скинни, радужные кеды, белые полуперчатки. Под толстовкой виднелась футболка с эквалайзером. Кожа у злодейки была черная как смоль, на лице красовались и переливались разными цветами веснушки, а глаза искрились радугой. — Ты… Ты кто?! — Натаниэль попятился, упираясь в стол. — Оу, Нат… — почти с нежностью проговорила девушка, спускаясь на пол и подходя к парню. — Неужели не узнал? Хех, хотя теперь узнаешь. Я Ди-Джей. Я та, что совершит правосудие над этой выскочкой. — Но… Но что ты делаешь… Подожди, Аврил? — юноша был ошеломлен. — Узнал все-таки. — Ди-Джей улыбнулась, кладя руку ему на щеку. — Прости, что напугала, я не хотела, правда. Я лишь хочу тебя отблагодарить. Ты единственный, кто поддержал меня в минуту нужды. А еще ты с самого начала относился ко мне хорошо. Тут из ее спины послышалась странная успокаивающая музыка. Похожая на какой-то вальс или просто романтическую мелодию для свидания. Натаниэль хотел было закрыть уши, догадываясь, что его может подчинить, но злодейка взяла его за руки и положила себе на плечи. Удивительно, но парень чувствовал себя даже слегка воодушевленно, в полном рассудке и сознании. — Не бойся, Нат. Я не подчиню тебя своей воле. По крайней мере, я не хочу делать это насильно. Мы с Бражником кое о чем договорились. — Ди-Джей улыбнулась. — Я свершу правосудие, отплачу ему, а затем мы сможем стать дуэтом Творцов! — Мы станем… Кем? — Куртцберг поднял бровь, убирая руки с ее плеч. — Творцами! Послушай, Нат, я знаю, что тебя, как и меня, не понимают. Тебя не принимают, тебя не замечают. И ты боишься показать всему миру свои творения. Ты ведь боялся признаться Маринетт в своих чувствах когда-то, верно? — при этих словах художник удивленно раскрыл рот. — Меня точно так же игнорировали, а некоторые смеялись надо мной, называя мою музыку какофонией. Но теперь все изменится! Ты и я, Натаниэль Куртцберг. Бражник подарит твою силу иллюстрации, и вместе мы изменим этот мир к лучшему! — Бражник никогда так не сделает! Он… Он!.. Он злой! И он хочет чего-то ужасного! — Это уже не наши проблемы. — Ди-Джей рассмеялась, что прозвучало даже жутко. — Главное, что мы будем вместе. И все увидят силу нашего искусства, наших творений! Мы создадим лучший мир, где все любят друг друга, и никто не говорит друг другу плохих слов! Натаниэль был в смятении. Он понимал, что Аврил под действием акумы, и что она, скорее всего, просто говорит все это в бреду, под его контролем. Но с другой стороны он вдруг вспомнил свое время под его «начальством», когда он был Злолюстратором. Он тогда испытывал те же чувства, ту же любовь. И он хотел точно так же устроить свидание Маринетт… Сейчас ситуация очень походила на ту стычку на пароме. Его чувства захлестнули. Он одновременно боялся, но в то же время он хотел сделать хоть что-то. Но что ему нужно было делать? Отказаться он не мог, потому что, зная оригинальный характер Аврил, она могла в таком состоянии просто «взорваться» и устроить переполох, да и подвергнуть его жизнь опасности. Согласиться он тоже не мог, ведь Ди-Джей — это злодейка Бражника, и он наверняка использует их обоих в дальнейших своих целях. Перед ним стояла сложная дилемма. Почти неразрешимая. — Нат. — услышал он вдруг успокаивающий голос. — Поверь мне. Все будет хорошо. В конце концов, Творцы должны держаться вместе. Послушай меня. — она положила руки ему на щеки. — Ты лучшее, что случалось в моей жизни. Ты единственный, кто принял меня такой, какая я есть. Помнишь, как ты меня провел по некоторым красивым улочкам Парижа? Я ведь тогда придумала для нас с тобой саундтрек. Скоро ты его услышишь, как только все закончится. — Аврил… Прошу, очнись. — сказал юноша, смотря прямо в радужные глаза. — Бражник — наш враг. Тебя остановят Ледибаг и Кот Нуар. Пожалуйста, одумайся, откажись от его предложения! — Эти двое ряженых мне не помешают. — ухмыльнулась Ди-Джей. — Очень скоро они отдадут свои талисманы. И знаешь, для них проще сделать это, потому что как только они сдадутся — прекратятся все эти нападения на Париж. Не понимаю, чего они так сопротивляются… — она махнула рукой. — Все ведь так просто! — Но я… Я не… — Нат замялся, держась за голову. — Я не тороплю тебя, Художник. Пока я сделаю дела, пока я подготовлю все к финальному этапу своего плана, у тебя будет время подумать над моим предложением. Я заберу тебя с собой, как только все будет готово. И… Пожалуйста, Нат. Сделай правильный выбор. Я люблю тебя. И Ди-Джей поцеловала юношу в лоб, заставив его вздрогнуть от неожиданности. Когда он открыл глаза, злодейки уже не было в его комнате, лишь открытое окно и странная белая пластинка с радужным центром. Куртцберг поднял предмет и рассмотрел его. «Это оставила она… Но почему? Что это такое?» — подумал он, обратив внимание на название. «Тихий Париж». — Это та самая мелодия, которую она хотела дать мне послушать… — догадался Натаниэль. — Боже… Что же теперь делать? Я не могу, не могу, не могу принять решение! По всему Парижу разнеслись громкие звуки музыки, предвещая начинающийся план Ди-Джей.