Hey, Lolita, hey

—Я предлагаю вам сделку. Я не буду трогать ваших жителей и сжигать деревни, но взамен вы должны отдать мне себя. Ровным голосом сказал сидящий на шикарных коврах, окружённый золотом и мехом, молодой, на вид человек. С вытянутым, "хитрым" разрезом глаз, тёмные как смоль очи смотрели на двух белокурых мальчуганов. Скорее не хитро, а изучающе, оценивающе. Такие же чёрные волосы были заплетены в тугую, толстую косу. Мальчики сидели, скрестив так же ноги на роскошном ковре, расписанным невероятными узорами. Обоим было не больше десяти лет с виду. Оба как две капли воды похожи друг на друга, отличает лишь разная причёска. У одного волосы были выстрижены ровной линией закрывая лоб, "под горшок". У второго же пряди впереди были разделены и открывали середину лба. Так их и различали все, Москву и Химки. Первым голос подал Миша, всегда более активный в политических делах. Мальчик хочет в будущем стать столицей. —Извините нашу малограмотность, хан Есугей, но мы не вразумием в каком смысле мы должны будемо отдать себя? —В прямом. Я забираю вас в полное мне служение. Ныне вы две мои куколки должны сопровождать меня, быть прилежны, красивы собой и покорны в ложе. И желательно как можно медленнее. Не. Расти. Теперь вам всё понятно. Поклонитесь как подобает, если вы согласны, и я отдам приказ отвести вас подготовить. У меня есть дела. Голос подал Данечка, на ланитах которого ныне расцвёл розовый румянец. —Хан Есугей, а мы не знаем, как подобает. Ныне никто не владел нами. Оба готовы поспорить, что уголок губ мужчины приподнялся, а в глазах блеснул недобрый свет. —Склоните голову к ковру, встав на колени, и можете встать и идти. Вот эта женщина... Мальчики развернулись и увидели одетую как служанка женщину с полностью покрытой головой, так что ни одного волоса не торчало из скромных тканей. —Поможет вам принять омовение и даст подходящую одежду. С этого момента вы должны будете ходить в ней, пока я не прикажу иного. Согласны? Повисла пауза. Монгол смотрел на мальчишек. Те переглянулись и, кивнув друг другу, встали на колени и склонили головы к земле, к роскошным коврам. Делать им было нечего. Они не знали, что их ждёт в плену у Есугея, но хотя бы жители будут в безопасности, и, возможно, их будут кормить. Как только они подняли головы, причём синхронно, мальцы встали на ноги и подошли к женщине, которая повела их в другую хату, как подумал Даня, и рукой сказала пройти внутрь. Внутри было скромнее, а посредине была небольшая деревянная купальня. Сняв одежду, мальчики опустились в тёплую воду, а женщина помогла им обмыться. Чистые, ребята уже было хотели взяться за свою одежду, но им что то рявкнули и дали другую. Небесно-голубой шёлк и золотые бусы. Дане не нравилось, но у него не было выбора. Дама помогла им одеться в то, что дали и это было странно. По своему красиво, но для добрых молодцев точно не пойдёт. Ещё зачем то полупрозрачные платки повязали на голову, скрывая нос и рот. "И хану Есугею нравятся такие наряды?". Подумал Данила, вздыхая. Женщина повела из палаты, и мальчуганы поняли, что выходить в этом как то стыдно. Не девицы же они, орде монгольской ноги показывать, да телеса в нежно-голубом шёлке. Но на них прикрикнули и заставили выйти. Нужно было показаться Есугею, и тут ничего не поделаешь. Мальчикам пришлось выйти из палат купальни и снова прийти в главное сооружение, где новых, наряженных слуг ждал их хозяин, полученный по праву завоевателя их земель. Зайдя в палаты Даня тихо проблеял, как загнанный ягнёнок. —М-мы готовы, хан Есугей. М-можете владеть нам-ми. —Во первых, перестань мямлить, во вторых, с этого момента вы учите язык нашего народа. Не подобает моим куколкам говорить на вашей славянской мове. Я выделю вам учителя. —Конечно , хан Есугей. Спасибо большое.-Спокойно и покорно ответил Миша, чуть склонив голову. Данила поразился его раболепию, но в глазах видел расчёт и желание отомстить за унижения. Последовал примеру, и сам чуть склонил голову. Ему не нравится это, но раз брат решил делать так, чтобы выжить, значит придётся. —Подойдите.-Кочевник поманил мальчиков к себе и продолжил теребить в руках какое то украшение из тонких золотых цепей и голубого камня.-Садитесь рядом. Теперь ваше место подле меня. Даня помялся, пока Миша сразу пошёл в сторону Есугея, не ведая ни стыда, ни смятения. И Данила пошёл за ним. Миша сразу лёг справа и оперся головой на руки, а после положил голову на колено Есугея. Под правую руку, абсолютно спокойно, всем своим видом заявляя о своей покорности. Это Орде очень понравилось, поэтому, сначала он положил руку на голову мальчика, погладив того по пшеничный волосам, после провёл рукой по спине до ягодиц, слегка сжав, и отпустил. Кисть теперь переместилась на подбородок мальчика и, подняв руку, приказала приподняться. Миша смотрел чистыми, голубыми глазами в глубокие, обсидианово-чёрные, мило улыбаясь. Есугей улыбнулся и решил кое что ещё проверить, накрыв его губы своими, так же не найдя сопротивления, наоборот. Оторвавшись, мальчика одарили широкой улыбкой, на которую Миша подумал "лукавый улыбается именно так". Пока он об это думал на его голову надели золотые цепи, немного сливающиеся с волосами, а держал их большой, голубой камень. Мальчик понял, что его подарили за покорность, ведь в это время Даня присел рядом с Есугеем слева, даже чуть позади, скромно поджав ноги под себя, и пытаясь закрыть больше кожи. Орда, очевидно, давал больше внимания Мише. "Ну, так лучше. Лучше он будет издеваться надо мной, чем над Данилой." Послышался приказной тон на языке племени от Есугея. Мальчики не поняли, что он сказал, но поняли, что не им. —Куколки, ваш хан устал. Хотите узнать, как можно делать ему приятное? Даня, подумав, спросил. —Лобызания не достаточно приятно для вас, хан Есугей? —Приятно, но от тебя я поцелуя так и не получил.-Строго ответил мужчина, повернувшись к Даниле. Мальчик чуть сжался и, покраснев, закрыл глаза и потянулся к Есугею как влюблённая старшеклассница начитавшаяся любовных романов. На узкую, маленькую талию легла сильная рука, а мальчик почувствовал тёплые, грубые губы на своих. Нажав на скулы его заставили разжать зубы и в рот мальчика проник горячий, скользкий язык завоевателя. Сердце рухнуло вниз, а по груди разлилось какое то новое, странное чувство. Оно не было похоже ни на что другое, что он когда либо испытывал. Думать об этом было мерзко, но движение языка мужчины в его рту вызывало..трепет. Он не понимал, что с ним происходит, но брови уголками приподнялись и стали ближе друг к другу, а из носа вырвался небольшой звучный вздох. Мужчина приулыбнулся сквозь поцелуй и разорвал, давая мальчику отдышаться. —Ну чтож, тебе понравилось?-Ехидным голосом спросил монгол. Отдышавшись, Даня сильнее залился краской и пару раз кивнул, соглашаясь. Тут его грубо взяли за лодыжку и посадили на колени. Руки Есугея блуждали по телу мальчика и залезли под наряд. Чуть ослабляли, заставляя больше кожи открываться взору, делая наоборот то, что мальчик делал недавно. И было стыдно, так как под шёлком ни трусов, ни повязки не было. —Тебе так стыдно быть красивой куколкой своего хана? А если я сделаю тебе приятно, ты доверишься мне? Под доверием, конечно, имелось ввиду покорство. И Данила согласился, ведь сердце всё ещё стучало от того, что делали с ним сейчас. Мальчика снова поцеловали, и он не задумываясь положил руки на плечи мужчины, уже без применения силы позволяя углубить поцелуй. Но руки мужчины пошли дальше, залезая под одежду, пальцы закрылись в голубой шёлк и на нежном соске мальчика почувствовался грубый, большой палец. Сначала ничего непонятно, но спустя некоторое время от этого соска, от потирания и пощупывания било то же, что и как от прикосновения к шерсти. И в купе с тем же языком, что хозяйничал во рту это было что то волшебное. Вторая рука спускается по талии и пропадает, а спустя некоторое время опускается на член мальчика. Такого он точно не ждал. Тёплая, большая, с грубой кожей рука, смазанная ароматным маслом вскружила полностью голову. Мальчик не ведал, что невольно толкался в руку, следуя за удовольствием, вздыхая и цепляясь кулачками за одежды Орды. Химки не знал, что это было, но в какой то момент его тряхнуло, и он случайно разорвав поцелуй упал головой на плечо мужчины и продолжил слабо дёргаться, вздыхая. В это время мальчик пребывал где то не там, но чувствовалось это потрясающе. Его тело подняли и взгляд сфокусировался на лице Есугея. На теле же были руки Миши, которые его обнимали и держали. Данила улыбнулся. В первый раз после того, как пришёл в ордынский плен. Его отпустили рядом, позволяя отдохнуть на ковре, в то время как внимание переключили на Мишу. Данила увидел, что Есугей распахнул одеяния, и после маленькая ручка брата водила по большому члену Орды. Есугей иногда что-то объяснял, а Данила не мог поверить в такой размер. Нет, он видел хуи мужиков в бане, и братьев, иногда. Пару раз видел во время обрядов, когда видел язычников. Но он был.. Немного не такой. Этот интерес заставил его привстать с помощью рук, что не прошло мимо внимания Есугея и Миши. Орду заинтересовал интерес Дани и, взяв его за подбородок он заставил приблизиться к члену, а рукой убрал руку Миши. Обоих мальчиков он приблизил к своему органу и чётко произнёс: —Лижите. Мне будет приятно. Даня встрепенулся и поднял голову. Лизать то, чем мужчина писает!? Да ни за что! —С чего бы это? Мы этим писаем, зачем нам это лизать!? Взгляд Есугея посуровел, а голос был холодный и приказывающий. —С того, что я так сказал.. И если ты ещё хоть раз будешь мне перечить... Но мужчина быстро остыл, почувствовав на своём члене мокрый язычок Москвы. Мальчик старательно вылизывал от основания к головке, желая этим самым успокоить Орду и обезопасить Данилу. У него получилось, и он получил лёгкие поглаживания по голове. Химки понял, что его мнения тут никто не спрашивал. Есугей будет нежен, если быть достаточно покорными, поэтому мальчик сглотнул и опустился к члену мужчины, начав лизать. Спустя некоторое время обоих мальчиков облило что то липкое. Они совершенно не ожидали такого и не знали что это, но Есугей довольно улыбался с расслабленным взглядом, так что они полагали, что всё хорошо, и они всё сделали правильно. —У меня есть дела. В углу есть ведро и зеркало, приведите себя в порядок, пока я вернусь, чтобы были опрятные и улыбчивые к моему возвращению. Я проверю, как вы по мне скучали. Есугей привёл свои одежды в порядок и вышел из палат. Его не было неделю. Мальчиков кормили и они играли друг с другом и украшениями в доме хана, но дни тянулись в скуке и обучении монгольскому с учителем, что не знал славянского, поэтому приходилось учить на предметах. Мальчики нашли два одинаковых заколки и нацепили их на волосы друг друга. Данила был немного расстроен, что не получил своё украшение на голову. Миша же снял свой ошейник. Уж больно ему не нравилось ходить как собачка на поводке. Они о чём то смеялись друг с другом, когда в палаты вошёл, наконец Есугей. Братья поняли, что его надо хорошо встретить, поэтому припрыгнули и обняли, почти синхронно приветствуя на монгольском. —Хорошие мальчики.~ Из-за этого я закрою глаза на то, что вы надели то, что я не разрешали. Но Мише нужно надеть ошейник. Это нужно. Москва быстро подбежал к месту и, взяв ошейник, надел. Есугей улыбнулся и погладил обоих под подбородком. -Ваш хан вернулся с подарками. Вы же хорошо себя вели? Оба мальчика стараются отвечать на языке племени, чтобы показать, что уроки не прошли зря и свою преданность. Есугею это нравилось и он сел на ковёр, подманив мальчиков, которые сели рядом. Монгол достал мешочек и открыл, доставая небольшие статуэтки из какого-то камня в форме..хуя? —Вам подарочек прямиком из Китая. Достаточно маленький для вас, но достаточно, чтобы подготовить. —Подготовить к чему, хан Есугей?-недоумевающе смотрел Данила на штуку в руках завоевателя. —А вот сейчас и увидишь, потому что я привёз это в первую очередь Мише. Монгол похлопал по своим коленями, Миша сел на них, ожидая чего то, и мужчина его поцеловал. Отвыкший от поцелуев Есугея ребёнок обмяк в его руках и обнял за шею, позволяя раскрыть его деяния. Миша почувствовал мокрые прикосновения от масла на своих ягодицам и между, и в отверстие проник указательный палец мужчины. Миша мычал от небольшого дискомфорта и странных чувств, но когда внезапно палец наткнулся на что то внутри мальчика ножки сами разъехались и хотелось ещё и ещё. Но как только мальчик это почувствовал в него вошёл второй палец и стало вновь неприятно. Данила в это время помогал Есугею со смазкой, а потом его взяли за волосы и насадили на свой член, пару раз до тошноты, насаживали. Есугей был счастлив от того, что делал. В его руках два красивейших мальчугана идеального возраста, которые делают всё, что он только пожелает. Данила кряхтел и давился членом, отчего с уголков глаз капли слёзы, но мужчину нельзя заставить прекратить. Миша же насаживался на пальцы Орды, постанывая и трясясь. И, когда Московский был почти на грани пика этих новых потрясающих чувств, пальцы ушли, а на их место пришёл прохладный, смазанный маслом нефрит. Миша не понимал, что в него входит, и ощущения от распирающего нутро камня были странными, пока камень не напоролся на особое место внутри. По телу молнией расползался табун мурашек, а из рта вылетело писклявое "Боже". Ноги тряслись, и только Есугей держал его от падения, внимательно наблюдая с мягкой улыбкой. Даня задыхался на члене и не мог попросить прекратить. Ордынский член полностью вошёл в горло, а рука не давала отстраниться. Челюсть не могла двинуться, а Химки думал, что если сделает лишнее движение вывихнет её. Сверху послышалось тихое "Есугей, Е-Есуугеей". Высоким голосом Миши, от чего Даня почувствовал, как его горло заливает жидкость. После этого его наконец отпустили, и, откашлявшись в руку, он увидел белую, липкую массу, как ту, что попала тогда им на лицо. "Фу, и это теперь у меня в животе", пробежал в голове у Дани, пока он посмотрел на пребывающего в каком то блаженстве брата. —Я хочу ещё!-Тихо, но требовательно провозгласил Москва. Не зная, что пожалеет о своих словах. Ведь Есугей долго терпел и игрался, и когда он посчитал, что достаточно подготовил ребёнка, он ошибся. Есугей был несдержан и любил грубо и быстро, поэтому даже когда Миша капал слёзками на ковры и просил монгол быть помедленнее, остановиться, его даже не подумали слушать. Взрослая плоть вторгалась в детское тело, заставляя обоих дрожать, а пытка продолжалась, пока того не захотел Есугей. Тогда он просто вышел из тела Миши и бросил его на полу, подходя к Даниле. Химки не сразу понял, но было уже поздно. Его схватили за руку и за ломали назад, заставив склониться. Мир перед глазами рухнул. Золотая клетка, полная украшений, вкусной еды, игр и удовольствия оказалась темницей. Удовольствие тут получал только Есугей, в той мере и в том виде, в котором хотел только он сам. О чувствах и мнении детей он не спрашивал, а только ставил перед фактом. Даню Орда не смазывал и не растягивал, сразу вошёл, отчего перед глазами рассыпались слёзы. Тупая боль поразила всё ниже талии, слёзы капали из глаз, а стоны ни за что не походили на удовольствие. Единственный, кто получал удовольствие был Есугей. А стоит ли называть его человеческим именем, ведь это был не человек. Несколько веков этот монстр насиловал, убивал и калечил этих детей. Деревни, как они потом узнали, всё таки были несколько раз сожжены. Их обманули. Спустя несколько веков унижение Москва смог дать отпор Орде и освободить своё государство. Объединив славянские земли он создал особенное государство, и взошёл на пьедестал столицы. Но какой ценой... Данила остался в тени, но рядом, поддерживая Мишу весь его путь. И обоих будет связывать одна вещь. Позывы к тошноте при виде одежды нежно-голубого цвета.