The Secret Apadan

Лед и пламя, что будто пронзило мою душу, каждый раз сменяя температуру тела. Казалось бы, холодный взгляд янтарных радужек, изучали с неистовым вожделением каждый изгиб на моей разгоряченной плоти. Кончики глаз и бровей, второго моего обожателя, обычно сохраняли намек на ухмылку, не говоря уже о сладости речей Вэй Ина доносящееся из-за моей спины. — Нервничать нет нужды, — прошептал Лань Ванцзи проведя фалангами по моей щеке. — В твоих руках наши сердца и души. В груди что-то защемило от его высказанных слов, которые имели глубокий смысл. Лань Чжань не уступал в красоте Усяню, ведь темные как смоль волосы и светлые глаза идеально сочетались с его бледной кожей. Очертания его спины и талии были гладкими, изящными, и в тоже время сильными. — Не гневайся, наш весенний пион, — промолвил старейшина Илин, после осыпал мое плечо поцелуями. — Одним своим видом заставила наш рассудок помутнеть. Не это ли злодеяние? — Отнюдь, Вэй Ин, — притянул Ванцзи к себе меня за подбородок. — Запретный плод настолько сладок. Вдоль позвоночника чувствовалась прохлада, тонкая струйка улыбки императора стекала вниз, после… горячее дыхание опалило мою кожу и моему сердцу любимый Усянь провел кончиком языка, слизывая влажную линию и закрепляя сей жест легким поцелуем. Неистовое наслаждение, стоит их телам приобрести движение, что так отчетливо чувствуется внутри меня. Колени то и дело, что подрагивали, когда двое обворожительных мужчин заполняли меня всю. По выражению лица Лань Чжаня было понятно, что тому только в сладость, когда его член натирается не только от моих стеночек во влагалище, но и от полового органа Вэй Ина. Я невольно вскрикнула, стоило парням подняться и удержать меня на весу. От такой чувствительности я закатила глаза раскрывая уста и выпуская из груди протяжный стон, который прервал старейшина Илин, повернув мою голову к себе. — В облачных глубинах запрещен шум, — произнес Усянь оторвавшись от моих губ, после чего ухмыльнулся. Их движения приобретали яркие краски, что позволяли звездочкам появиться в моих глазах. Мои сладостные стоны, которые желали эти юноши, перекрывали поцелуями, что были подобно меду. Губы Ванцзи накрывали мои, неопытно вовлекая в жаркий танец языков, пока Усянь оставлял яркие отметины на моих плечах, после слизывая выступившую кровь. Эти следы говорили о моей принадлежности ему, что означало: «кто тронет мое, поплатится жизнью», отчего возбуждение лишь переваливало через шкалу измерения и от температуры наших разгоряченных тел термометр бы взорвался. «Какое разнообразие», — подумалось мне впервые, когда в предвкушении соития с отступником, что пошел по темному пути, вошел его дрожащий близкий друг Лань Чжань и застал пикантную картину. Мы ожидали короткое: «убожество», но улыбка императора дала о себе знать, стоило Ванцзи приблизиться к нам. Самый почитаемый ученик ордена Гусу Лань поддался моим чарам и словам старейшины Илин, что были брошены в провокационном стиле. — Позвольте сестрице достигнуть кульминации, — сквозь сбитое дыхание прерывисто молила я, отчего юноши ускорили темп, натираясь членами друг об друга внутри меня. Легкости проникновения можно было бы позавидовать, учитывая как от возбуждения я выделяю смазку. Лань Чжань сомкнул веки слегка прищурившись, стоило движениям набрать быстрый темп, и лишь Вэй Ин был вне себя от достигающего его пика. Кто бы нас застал, не поверил бы, стоило бы соврать о передаче энергии Ци, ведь подобная картина привела бы в ужас, если бы свидетель лицезрел даму, что обхаживает двух мужчин за раз. Рваное мычание, что смешивалось в просторной комнате с дыханием юношей. По стволам их члена стекала жидкость, что дала нам всем понять: «достигли предела», после чего мое тело обмякло. Лань Чжань припал к моим устам, закрепляя процесс нежным неопытным поцелуем и возле уха донесся шепот старейшины: «Просыпайся».