Я устал, Торд

— Томас, как прошла операция группы Б? — стук сапог о плитку и грубый голос приближались к Тому. Он стоял у кулера и набирал себе воду в столовой. Рука сжимала в руке пластиковый стакан так, что тот сжался, облив мужчину. — К счастью, успешно. Но на это было очень мало шансов и у нас много потерь. Не могу сказать, когда они будут готовы к новой операции. — Томас разжал руку и спокойно выпил воду. Лидер был уже рядом и он чувствовал холодный взгляд на своей спине. — Хорошо… Но мы не можем отдыхать. Нам нужно продолжать сражаться. Собери новую группу, а калек отправь Поулу и другим медикам. — холодным тоном сказал лидер, разглядывая единственным глазом спину своего работника. Сенсоры Тома были направлены на стаканчик, он вновь стал набирать воду. — Почему тебя не было вчера? — рука, после слов лидера, вновь сжимается и вода попадает Тому прямо на лицо. Лидер опустил взгляд на лужу внизу. — Что это значит? — Простите… Случайно вышло. Я уберу. — стаканчик оказывается в мусорке, а Томас быстро пошел в каморку рядом, чтобы взять швабру. Красный Лидер провел его взглядом и продолжил стоять, ожидая. Том видел его через щель и стоял, в руке сжимая швабру. — Пидор… — тихо шепчет он, а серый глаз переходит на каморку. Прямо на Томаса. Мужчине ничего не оставалось, кроме как пойти к нему. Как только Том вышел, мимо стал проходить солдат. — Эй, ты! — парнишка обернулся к Томасу, который уверенно дал ему в руки швабру. — Иди убери у кулера. Там Красный Лидер наблюдает, смотри не облажайся. И скажи ему…— Том наклоняется и шепчет что-то ему, но Лидер не мог разобрать это и прищурился. Губы сжались. Вместо Томаса пришел солдат, который очень нервничал и смотрел на него как на идеал. — Л-лидер… Вам просили передать, что ваш зам-меститель ушел работать. Ему нужно собрать новую группу и обсудить план с Владом. — железная рука касается плеча так, что парнишка кривится от боли. — Спасибо, служи во имя будущего. — единственный глаз смотрел так, что солдат побледнел и замер. Лидер пошел в сторону, куда ушел Том. Томас шел как можно быстрее, понимая, что за ним скоро появятся. Мест, где можно было скрыться, было не много. Очень немного. Пока он шел, его дыхание сбилось, а руки сжались в кулаки, ногтями царапая ладони. — Я не разрешал уходить. — голос подобно лезвию врезался в сознание, а острая боль пронзила голову, а вместе с ней и тело. Идти было невозможно, ноги отказывались стоять. Руки оперлись об стену, но он медленно спускался вниз. — Я старался уважать тебя, но понимаешь… Я слишком скучаю… — у Тома в «глазах» мигало красным, а программа выдавала ошибку. Стук ненавистных ему сапог приближался. Лидер был уже прямо перед ним, однако когда рука коснулась лица, Томас отключился. Сенсоры включились. Перед взором знакомый до отвращения потолок, а в нос бил запах сигарет и виски, к которому Том привык, но все равно всегда тошнило. Кровь приятно бегала по телу, давая возможность подвигать затекшим конечностям. Голова повернулась на бок. Тусклый свет освещал рабочий стол, за которым сидел Красный Лидер. Он был с голым торсом, поэтому Томас мог снова «насладиться» шрамами на его теле. Стоило вспомнить о тех временах, как сердце резало, а жизнь в нем стихала. Однако его всегда волновал вопрос: как так почти ровно он оставил такие шрамы? У мужчины одна половина повреждена и это всегда удивляло Тома. — Сказал бы, что проснулся. — Лидер поднимает голову, а Томас понимает, что снова ушел куда-то в себя. — Как самочувствие? — Это когда-то было важно? — Том отвечает машинально, не особо задумываясь над смыслом или реакцией Лидера. А тот усмехается ему в ответ и зажигает сигарету. — А ты не меняешься… — он делает затяжку, а Том поворачивается к нему спиной. — Каким был раньше, таким и остался. Вроде сломался, а все равно мне зубы скалишь. Томас садится и осматривает себя. Он был только в нижнем белье, однако даже бровь не поднялась от удивления. — Где моя одежда? — «глазами» Том пытался найти одежду и увидел ее на стуле напротив Лидера. — А ты куда-то собрался? — бровь мужчины поднимается, а мужчина со спокойным выражением лица встает и подходит к стулу. Голова от резкости заболела, но он предпочел игнорировать ее. Это лучше, чем оставаться с Лидером в одной комнате. Руки берут рубашку и он натягивает ее на себя. — Ты уже сделал это, пока я был в отключке. Я уверен. Значит меня ничто не держит. — руки быстро и ловко застёгивают пуговки, а голова даже не поднимает взгляда на Лидера. Мужчина медленно встал, заставляя заместителя сжаться всего и немного отойти. — Да ладно, я не такой извращенец. — он замечает, как быстро Том хватает рукой штаны, все так же стараясь не смотреть на него. Улыбка сама собой появилась на его лице. Лидер медленно подходил подобно хищнику, давая Томасу немного времени и стресса. Все кричало тревогу, а штаны никак не поддавались Тому. Он даже развернулся спиной, чтобы успеть сбежать, однако мозолистая большая рука легла ему на плечо, а после погладила до самой талии. К ней присоединилась механическая. И вот его спина прижималась к прессу и паху Лидера. — Ты делал это. Такое было, так что не затирай мне. — руки в попытке спастись, легли на чужие, но это было тщетно. Мертвая хватка не давала разжать и сбежать. — Один раз… Когда я был пьян… И хотел тебя. Не ждать же мне. — от этих слов кольнуло в груди и все сжалось. Том закрыл «глаза» и выдохнул. Отвращение от воспоминаний липло вместе с болью. Руки, обнимавшие его, хотелось оторвать или хотя бы убрать от себя. — Прекращай дуться из-за этого. Что было, то прошло. И я этого больше не повторю. — сухие губы нежно коснулись шеи, вызывая у Томаса волну мурашек. — Ты всегда так говоришь. И всегда все повторяется… — руки сжали чужие, а напряжение все еще держалось в теле. Лидер не отвечал, лишь ласково целовал его шею. Рубашка медленно, но верно снималась с него, оголяя плечи. Сухие, немного царапающие губы коснулись и их. Грудь больно сжимало вновь, но какое-то тепло грело душу и тело. Горячий выдох не заставил себя ждать. — Мы же оба знаем, что тебе это нравится… — холодный ранее голос был уже ласковым и тихим. Лидер горячо шептал это прямо на ушко, заставляя немного вздрогнуть. Рубашка вновь оказалась на стуле, но га этот раз она небрежно валялась. Мозолистые подушечки пальцев аккуратно касались груди. Лидер гладил еле касаясь, как будто боясь поцарапать все еще гладкую кожу. Томас обернулся к нему лицом. — Красный Лидер, у меня очень много дел. — его ненастоящие глаза передавали то негодование, которое бушевало внутри мужчины в этот момент. Единственный глаз смотрел на него с трепетом, лаской, любовью. Губы были расслаблены, лишь уголки губ подняты в легкой улыбке. Том не в первый раз видел это выражение лица и каждый раз тепло разгоралось в груди. Каждый раз к щекам прилива кровь, а он не мог и слова сказать против. Рука от груди медленно поднималась к лицу. Частью большого пальца он гладил его щеку и молчал, наслаждаясь моментом. Сенсор показывали, что его глаза закрылись. Сухие губы аккуратно коснулись губ Томаса. — Я не могу без тебя. — Лидер прошептал это прежде, чем поцеловать. И в этот момент тело обмякло, а все происходящее до этого забылось совсем. Горячее тело прижималось к нему, делясь желанным теплом. Сердце сжималось от боли, но одновременно трепетало. Руки гладили накачанное, такое любимое тело Лидера. Томас никогда не мог с этим совладать. Стоило ему быть таким родным, как тело само отдавалось Лидеру в руки. Поцелуй из нежного переходил в жаркий, страстный. Язык жадно хозяйничал во рту Тома, а пах прислонялся к его бедру. Живот от трепета и волнения приятно скрутило, а таз прижимался к Лидеру. — А ты говорил, что дел много. Мы оба знаем, что ты хочешь этого. — единственный глаз смотрел на пылающего Томаса с ехидством, а он так и расплывается в дьявольской улыбке. — Ты сам дьявол, Торд. — сенсоры отводят взгляд, а Лидер смеётся в ответ. — Я так люблю, когда ты говоришь мне это. — руки обхватывают Тома и поднимают. Мужчине ничего не остаётся, кроме как прижаться к горячему телу. Когда Том оказался на кровати, то весь поплыл в сладкой любви. Касания разогревали всего, а поцелуи были раем. Торд не был тем холодным и равнодушным Лидером. Он был… Его Тордом. Рука бережно коснулась лица любимого, а Торд поднял взгляд на него. Ком в груди не давал и слова сказать, но мужчина сделал это за него. — Я люблю тебя. — сухие губы касаются ладони, а Том окончательно забыл все. Прелюдий больше не хотелось. Только горячее тело рядом, которое будет дарить ему свое тепло. Томас быстро снимает боксеры, а Торд с удивлением смотрит на него. И снова эта дьявольская улыбка, от которой так трепещет сердце и хочется дать Торду прямо в нос. — Ничего себе… Не помню, когда в последний раз было такое, чтобы ты сам снял трусы передо мной. — голая плоть оказывается прямо перед Тордом, а Том поднимает голову вверх и смотрит в потолок. Но это не спасало от хищного и возбужденного взгляда любимого. — Не помню, когда я хотел тебя. — после этой фразы последовала тишина. Томас начинал корить себя за то, что сам же испортил такой момент. Сердце сжалось от боли, а губы сжались. — Я рад, что на этот раз тебе нравится… — Том опускает глаза и сталкивается с взглядом Торда. Чувства, которые были в этом взгляде мужчина не мог понять. Но сердце заболело вместе с грудью. Норвежец заметил это, поэтому взял в рот головку. Тело поддалось, а Томас вновь отвел взгляд. Моменты, когда Торд делал ему хорошо, Том мог сосчитать на пальцах. Эти моменты всегда надолго запоминалось и грели душу в сложные времена. Но сейчас грело не только душу, но и тело. Рука сжала волосы Торда, немного растрепывая его рожки. Тихие стоны вырывались сами собой. Все тело бросало то в жар, то в холод. А стоило взглядам столкнуться, как кроме трепета и любви Томас не чувствует ничего. Руки сами тянут Торда к себе. — Люблю тебя… Я так люблю тебя… — Том шептал это как в бреду, пока любимый приближался к нему. Они становятся так близко, что мужчину от Торда было вовсе не оторвать. Тому было мало, руки крепко держали любимого за голову, как будто убежит. Но мужчине так действительно казалось. Стоит отпустить его, как Торда не станет и все вернется на круги своя. Во время жадного поцелуя Томас чувствует, как палец растягивает его и от этого горит любовью еще больше. К этому прибавилась рука, ласкающая его плоть. — Люблю… Я люблю тебя… Не уходи от меня… Никогда… — Тому было слишком жарко, поэтому он отлип. Одни пальцы заставляли чувствовать себя восхитительно и метаться из стороны в сторону. Томас не прекращал признаваться в бесконечной любви во время этого. Ему хотелось стонать и говорить, говорить и говорить это, чтобы Торд запомнил это раз и навсегда. Торд, а не Красный Лидер… — Ты сводишь меня с ума, я не могу. Как же я могу уйти от тебя, Том? Ты лучшее, что у меня было. — Торд как хищник нависал сверху, но взгляд у него был добрый. Руками Томас гладил любимое лицо. Норвежцу пришлось отлучиться, чтобы достать презерватив. — Давай быстрое, а то я могу передумать. — Том поднимается на локти, а Торд оборачивается и посмеивается. Сенсоры с интересом осматривали накаченную спину, а шрамы не вызывали боли. Лишь тихое восхищение и любовь, хотелось целовать каждый сантиметр поврежденного участка, чтобы извиниться за прошлое. — Я уже бегу, любовь моя. — норвежец вновь оказывается над Томасом. Руки сами тянуться к его груди, напряженному прессу. Серый глаз внимательно наблюдает за мужчиной, но прерывать его он не смеет. — Мой… — тихо шепчет Том, а потом громко вздыхает. Торд был так близко, что боль внутри казалась приятной. Все мгновенно напряглось, а он стиснул губы. — Извини… — холодная металлическая рука хорошо контрастировала с горячей кожей Тома. Ласковый взгляд, приятные поглаживания отводили от неприятных ощущений. — А теперь повтори, что ты там сказал. — снова дьявольская улыбка, Том пытается сфокусировать взгляд на нем. Но небольшие толчки выбывают из сознания и понимания происходящего. Руки хватались за спину, а ощущения внутри заставляли тело вздрагивать, а ноги дрожать вовсе. — Тои, что ты там сказал?.. — Торд не смеет останавливаться, но параллельно подушечки пальцев касаются мягких влажных губ. — Я люблю тебя, Торд… Я так хочу быть с тобой… Мой, ты только мой. — губы обхватывают палец, а лицо Торда запылало сильнее. — Знал бы ты, как я обожаю тебя… И не только… Так… — дыхание сбивается, а движения становятся резкими, глубокими. Томас ничего не мог ответить, кроме несвязных стонов. — Том, я не могу без тебя. Никогда не смей идти против меня. — стоны Торда были похожи на рык, а к этим словам добавились пошлые хлопки снизу. — Я не выдержу, если это произойдёт… Кроме тебя мне никто не нужен… Сука, как же я не могу без тебя. — руки хватают Тома за бедра, п тот немного вздрагивает. Ненастоящая рука такая холодная, но он забыл об этом. Все тело Томаса выгибается, а голос дрожит. — Когда ты перестал ходить ко мне по ночам, знал бы ты, как мне было плохо без тебя… — резко Торд оказался так глубоко, что Том чуть не задохнулся. Даже руки задрожали, а заканчивать не хотелось. Сенсоры взглянули на мужчину, который с таким обожанием и дикостью смотрел на него. — Ты мой, Том Риджуэлл. — снова глубокий толчок, дрожащие руки поднялись, а сквозь сбитое дыхание он пытался попросить Торда сделать так еще. — Весь. — и вновь, руки цепляются за большие лопатки, а тело подобно змеиному извивается. Торд взял такой темп, что Том превратился в несвязную лужицу. Ничего сказать не получалось, а жадность до происходящего была такая, что в голове щелкнуло. Ноги обхватывают таз, а руки сильнее сжимают Торда. Томас собрался силами и перевернул норвежца под себя. — Не смей… Прекращать говорить мне этого… — мужчина сидел на Торде и пытался отдышаться. Норвежец под ним делал тоже самое. — Я сказал, не смей… — ноги поднялись, а тело поддалось вперед, тихий стон и Томас садится на Торда. —… Говорить… Сенсоры смотрели на Торда. Хоть это и машина на его лице, но все равно уверенный взгляд передавался. Движение началось. Уверенно, быстро, резко. Том отдался чувствам, он отдался похоти. И этой похотью был сам Торд Ларссон, смотрящий на мужчину с восхищением и обожанием. Его грубая рука трогала горячую плоть, пока Томас жадного отдавался желанию. — Ты по сравнению со всеми такой умный… Твои планы всегда удивляли и восхищали меня, хотя ты никогда не проявлял никогда своих стратегических способностей. — сенсоры продолжали уверенно смотреть на Торда, прикусывающего губу и говорящего все это ему. Том даже затих, внимательно слушая речь любимого. — Ты такой внимательный… Меня радует… — дыхание сбилось, а мысль было сложно формировать. — Том, я так кончу. — голос задрожал, но серьёзный взгляд вернул с небес на землю. — М-меня радует твое увлечение музыкой, которое сохранилось до сих пор… С тобой можно о многом поговорить…— Торд закинул голову назад, а ноги Тома немного устали от интенсивного движения. Однако останавливаться он не собирался. — Сука, ты чертовски хорош в сексе. Лучше всех тех сук, что были у меня до тебя… — это так льстило Тому, что мгновенно все переживания по этому поводу ушли. — Ты… Я… Я хочу быть с тобой тоже… Мне так страшно терять тебя, Том… Томас… — Т-торд… — мужчина уставше лег на него. К сожалению, ни дыхания, ни стл не хватило на продолжения. Но тело хотело пика. Торд снял его с себя и поставил в позу собачки. — Согласись, мы ещё не закончили… — без каких либо церемоний Том снова чувствует себя с ним близко. Как будто они единое целое… Конец был животный. Торд до синяков сжимал бедра, иногда шлепая мягкие ягодицы. У Томаса болело горло от стонов, которые, кажется, слышала вся база… Свет солнца так и бил в лицо, не давая дальше нежиться в кровати. Мужчина лениво сел и потянулся, рука легла на сторону Торда, которого не было рядом. Губы сжались, а он резко сел. Лицо расслабилось, ни один мускул на лице не дрогнул. Утренние процедуры Томас позволил сделать в комнате Лидера. Стоило выйти из комнаты, как звук марша звучал в коридоре, но солдаты были на улице. К шуму добавился серьезный голос Красного Лидера. — Я сказал тебе идти на фронт вместе со своей армией! И не смей на этот раз разочаровать меня, бездарность. — это доносилось из кабинета. Том ускорил шаг, а капитан вышел с суровым видом. — Томас, зайди ко мне. — мужчина все равно попался на глаз Красного Лидера, из-за чего сильно стиснул зубы и зашел в кабинет. Дверь со скрипом закрылась, а Том стоял перед ним. Лицо оставалось спокойным и расслабленным, даже руки разжались. Лидер с серьёзным видом что-то изучал, а после поднял взгляд на него. Висла тишина. Томас не собирался произносить то, что говорят другие подчиненные, иначе его вывернет наизнанку. — …Нужно смазать… Скажи Поулу об этом. — серый глаз опустился вниз, но серьезность вида никуда не уходила. — Ладно. Какое задание? — сенсоры холодно смотрят на Лидера, а он вновь поднимает взгляд. Его глаз щурится, но Том не дрогнет перед ним. — Сегодня проведешь свою спец.группу на решающий бой. — Томас кивнул на слова Красного Лидера. — Можешь уже собираться, нашим нужно подкрепление. — И Томас… Не трать силы попусту. — Есть. — голова кивает, а после он уходит. Том чувствовал, как Лидер смотрел на него, и от этого все сжималось в груди. Но он не опускал головы, а шел уверенно вперед. Подготовить бойцов было легко, они как послушные псы выполняли все команды Тома. Добраться до места войны было тоже не сложно, вся дорога была занята красной армией. Томас смотрел на разрушенную дорогу, рядом с которой мешки с песком и красноармейцы. Некоторые были ранены и ползли, а некоторых носили на носилках. Но выражение лица оставалось холодным, даже сердце не екнуло от волнения или страха. Том думал о том, что готов принять свою смерть и даже рад ей. Однако сенсоры посмотрели на суровых солдат его спец.группы. Хоть лица серьёзные, а глаза все равно смотрели напугано. Один из них держал в руках фотографию дочери. Грудь сжало от этой картины, но мужчина ничего не сказал. Взгляд перешел на дорогу. Когда машина приехала, их ждали пустые городские улицы и пули на каждом шагу. Люди Красного Лидера уверенно рвались в бой, не думая о собственной жизни. А Том наблюдал за этим из машины. Глаза каждого выдавали панику и страх. Зубы стискивались, но ноги уверенно шли вперед. — За мной. — оружие было в руках, а Томас двинулся к многоэтажке, которая была пустой, потому что все разнесли и украли. Спина прижалась к холодной стене пустого полуразрушенного дома. Ноги не дрожали, как обычно, а даже с холодной уверенностью держали его на бетонном полу. Только когда сенсоры смотрели на серьезные лица мужчин, становилось не по себе. В мыслях бегало то, что у каждого семья и своя жизнь, а они выбрали путь войны. Подул холодный ветерок и легкий дождь, вокруг одни выстрелы и взрывы. — Вы — подмога. Если я не справлюсь, то идите. — оружие легло на бетонную плиту, а Том размял шею и плечи. Тело стало меняться, а мужчина становится монстром. Это вызывало небольшую, но привычную боль, а «глаза» упали вниз. Рык заставил стены дрожать. Солдаты отошли на безопасное расстояние, а Томас рушил стены и шел на противников. Пули не раз попадали в него и это вызывало боль, но не заставляло монстра отступать. Большими лапами он убивал обычных солдат, но не наслаждался этим. Желания уничтожать противников не присутствовало. В голове только мысли о том, как же хочется поскорее вернуться на базу и отдохнуть от шума и суеты, хотя на поле боя он несколько минут. Кровь брызгала в разные стороны и мешалась с дождем, который продолжал идти. Когда же от врага осталось никого, Том обессиленно упал на землю. Он чувствовал, как руки несли его в машину, как его правая рука что-то говорит. В голову пришло предупреждение от Лидера не сильно тратить силы, однако это лучше потери бойцов и несколько часов кровопролитной войны. Появились воспоминания прошлой ночи и легкая боль в груди, которую он предпочел игнорировать. Том заставил себя очнуться, когда машина приехала к базе. Тело ломило, а голова болела, не давая особо задуматься над происходящим. — Заместитель, вам стоило бы… — мужчина не слушает предостережений помощника и встает на ноги. Он был весь мокрый, кровь была на одежде, на руках оставались следы от пуль. Но Томас уверенно зашел в здание, где его первым встретил Мэтт. — Том! Что ты тут делаешь? И что… Случилось? Почему ты здесь в крови? — друг механическим глазом осмотрел мужчину, а тот с непониманием смотрел в ответ. — А что? Что-то не так? Красный Лидер сказал… — Просто в честь захвата города проводится вечеринка, а ты здесь… И еще в таком виде. Я думал тебе плохо… — пока на фоне Мэтттю говорил, руки невольно сжались в кулаки, а Томас направился в столовую. — Том…? Ноги со злобой стучали по плите. Сенсоры глаз были направлены точно вперед, ногти оставляли следы на руках. От боли не осталось ни следа, разве что сердце металось в разные стороны и вызывало лишь острую боль. Из столовой доносилась музыка, перед входом мужчина резко остановился. Руки разжались, а Томас набрал полную грудь воздуха и зашел с выдохом. В большом зале мигал разный свет, кучи людей двигалось в центре помещения. У стен стояли столы с закусками. Но сенсоры быстро вычислили Красного Лидера. Он сидел в кресле в конце зала и пил. С ним были еще люди, которых Томас знал, но не особо общался. А на коленях сидела какая-то девушка. Губы сжались, чтобы сдержать «спокойное» выражение лица. Пришлось двигаться сквозь танцующую толпу. С каждым шагом люди расступались, а сдерживать себя не удавалось все сильнее. В груди появился камень, больно давящий, когда он заметил, как близка эта девушка к Торду. Тот улыбался ей, гладил за талию и это все напоминало Тому о вчерашней ночи, которую они провели вместе. Дыхание начало учащаться, а руки вновь сжались в кулаки. — Т-торди… — девушка взглядом указала Лидеру на стоящего перед ним Томаса. Весь мокрый, с горящими «глазами», одежда порвана и в крови. Были видны раны. А плечи сутилились, чтобы он стоял прямо над ним с этой незнакомкой. Непонимающий взгляд поднимается и сталкивается с Томом. Железной рукой Лидер хлопает девушку по ягодице и та встает с него. Мужчина встал и приветливо улыбнулся, протягивая вперед руки. — То-омас… Как операция?..— серый глаз пробегается по всему мужчине и он кладет свою руку ему на плечо. — Извини, планы немного изменились. Я не успел тебе сказать… Но я рад, что… — шлепок раздался на весь зал, а музыка затихла. Лидер отворачивает голову в бок, а его щека покраснела и опухла. Ноздри Томаса расширились, а вместе с ними грудная клетка стала выше подниматься. Красный Лидер поворачивает голову на заместителя, который не теряя момент, бьет его прямо в нос. Девушка громко охает, все продолжают пялиться на них. Кровь продолжала бушевать внутри, а сердце разрывается на мелкие куски. Томас был готов высказать все, но оглядел окружающих и ушел. — Томас!.. Вернись сейчас же!.. — голос Лидера звучал где-то позади, а вместе с ним и шепотки. — Том! Коридоры слились в один, а Томас не понимал, куда он шел. Ноги сами вели его подальше от этого ненавистного сердцу места. Вместе с ноющим сердцем болело и уставшее тело, требующее отдыха. — Том! — Мэтт снова встречается на пути, но на этот раз мужчина проходит мимо и даже толкает его плечом. Было лишь желание самоуничтожиться и исчезнуть, а не копаться во всем этом дерьме или разговаривать с кем-либо. Рука машинально открывает дверь перед собой и холодный ветер приятно обдувает лицо. Дождь продолжал идти, но сильнее. Где-то гремел гром и сверкали молнии. Это приятно успокаивало, но Томас остался со своей болью один на один. Ком в груди давил, а в голове все те разы, когда Торда был рядом. Не Красный Лидер, а Торд Ларссон, который так хитро и умело похитил его сердце. Сенсоры глянули на небо, полностью покрытое черными тучами. Том чувствовал себя точно также, как эта погода. Но из-за новых глаз он не имел возможности разрыдаться. Приходилось бить рукой об стену и грызть до крови губу. — Томас! Какого черта ты сделал?! — Красный Лидер оказался прямо перед ним. Нос опух вместе с щекой, единственный глаз горел злобой. — А что? Унизил перед всеми, да? — Том переводит взгляд с неба на него, а руки залезли в карманы штанов. Рука, которой он бил стену покраснела и ныл, однако все внимание было направлено на Лидера. Мужчина засунул руку в карман, а Томас усмехнулся. — Я чувствовал себя также. Только ты один раз, а я каждый раз после тех ночей… — нижняя губа начинала дрожать, а руки вылезли из карманов брюк. — Я устал, Торд… Взгляд Тома был устремлен на темные тучи, а голос дрожал. Том сожалел, что не мог расплакаться. Не только сердце, но и душу рвало на тысячи кусочков, которые после взывали от боли и печали внутри. — Я устал, Торд! Устал! Устал быть твоей игрушкой и приходить по первому зову, а потом быть просто… Никем. — взгляд переходит на Лидера. Лицо у него снова выражало то непонятное чувство, которое Том так и не разгадал. А губы были опущены, только одна рука что-то держала в кармане. — Устал, что потом мы как чужие. И ты можешь позволить себе выключить меня и надавить на жалость… А я ведь такой идиот, Торд. Я же все прощу. Да? — он встал ровно и смотрел мужчине прямо в глаз, который избегал контакта с ним. — Вот ты, блять, когда-нибудь думал, какого мне видеть тебя с другой девушкой? А после этого ты мне говоришь: «Ты лучше девушек, Том». Да? Что-то я не особо это вижу… — тело не выдерживает напряжения внутри, поэтому Томас бьет рукой о стену и сжимает губы. Он не смел не произнести не звука в этот момент. — Да как ты не понимаешь! Я стараюсь для нас! И нет, я не собирался спать с ней, это просто подарок от бывшего мэра города. Нельзя же упускать шанс, дочь мэра все-таки… — мужчина смотрит на Тома уверенно, но его ответ лишь заставил его горько рассмеяться. — Нет никаких нас, Торд. И никогда не было… Ты растоптал всю любовь к себе, давно. И раз дочка какого-то мэра важнее «нас», хотя как и все остальное, в принципе, то иди. Я не хочу тебя ни видеть, ни слышать. — взгляд перешел куда-то, однако шагов он так и не услышал. Это вынудило мужчину посмотреть в сторону Лидера. В его руках был пульт управления Томом. — Ну конечно, если не жалость, то… Насилие. — Том закрыл «глаза» и приготовился к острой боли. Но ничего не происходило, только треск прозвучал у ног. — Я тоже устал, знаешь ли. Устал, держать этот ебаный образ и тебя подальше от себя. Не встает у меня на них. Давно… — Том открывает глаза, а Торд подходит к нему. Его руки бережно ложатся на мягкие щеки, а Томас увидел во взгляде знакомую ему боль и сожаление. — Мне не хочется быть зависим от тебя, но я не могу ограничить тебя на совсем. А видя, как ты ревнуешь, я успокаиваю себя тем, что не все потеряно… Ты как наркотик, Том… — грубые пальцы едва едва касаются его щеки, а после переходит на мягкие губы. — Если это действительно правда, то увези меня отсюда. Я хочу отдохнуть от всего этого дерьма… — Том не сопротивляется, однако не верит Торду. Он был уверен, что все это очередная ложь и пыль в глаза и что он найдет тысячу и одну отговорку. — Хорошо, поехали прямо сейчас… — металлическая рука хватает за запястье, а норвежец ведет его к своей машине. Сенсоры не переставали изображать моргание, а мужчина от происходящего открыл рот. — Чего стоишь, рот раскрыв? Садись. — Томас послушно садится на переднее седенье, а Торд сел за водительское. — Ты сейчас шутишь, да? — сенсоры пытались найти камеры или хоть что-нибудь, что указывало на шутку. — Нет, я давно хотел это сделать… На твой день рождение. — машина тронулась, а серый глаз внимательно смотрел на дорогу. Томас застыл и не мог понять происходящего. Мысль, что все это обман бегала в голове, но и надежда не заставила себя ждать и терзала уставшую от страданий душу. Поездка проходила в неловкой тишине. Все темы, которые начинал Торд, Том сводил на нет, возвращаясь к анализу и недоверию. А музыка в машине вызывала у него раздражение. Остановился норвежец у моря. Сенсоры с непониманием смотрели на спокойную водную гладь, но мужчина не решался выйти. — Идем. — норвежец уверенно выходит, а Томас повторяет за ним. Торд взял за руку мужчину, а тот с неуверенностью шел за ним. «Глаза» с интересом осматривали окружающего его обстановку. Все это казалось просто очень хорошим сном, в котором он захочет остаться. Перед тем как наступить на холодный песок, мужчины снимают обувь и идут к воде. На пляже не души, а луна светила ярко вместе со звездами. Атмосферы добавляли шумы волн. Том смотрит на Торда и молчит. Норвежец самодовольно улыбается ему. — Тебя как будто на казнь привели… — мужчина смеется, а Томас поднимает брови брови. — А если это правда? — смех стихает, Торд нападает на него с поцелуем. Неожиданным и страстным. Холодный песок не морозил ноги, а остужал их. Сердце приятно трепетало, заставляя Тома почувствовать себя влюбленным старшеклассником. — Знаешь… За что еще я люблю тебя?.. — голос Торда перешел на сладкий шепот, а сенсоры смотрят на него с сладостным ожиданием. — Ты такой искренний в своих чувствах… Так четко и прямо показываешь, чего хочешь… Это до сих пор восхищает меня. — новая волна жара напала на Тома, но тот не смел сводить с него взгляд. Ночные поцелуи под луной и шум волн никогда не появлялись в голове Томаса, однако это было самым романтичным в его жизни. Торд снова был нежен и заботлив, снова приятные слова о любви, греющие больную душу. Сильные руки, прижимающие Тома к сильному и властному мужчине. Его мужчине. Торду Ларссону, который так хитро и умело украл его сердце. Мужчины поддались такому моменту любви и страсти, наслаждаясь лаской друг друга. — Это еще не все… — Торд отрывается, а Томас с разочарованием смотрит на него. Мужчина берет его за руку и ведет по холодному песку на край пляжа, на котором располагались милые домики. — Как тебе? — норвежец останавливается перед первым домом и переводит взгляд на изумленного Тома, у которого открылся рот. — Это… Наш? — рука ложится на грудь, а Торд кивает ему. — Пойдем, опробуем. Как раз тебя нужно привести в порядок… — мужчина поднимается по лестнице, а Томас поднимается за ним. На этот раз они провели вместе не только сладостную ночь, но и утро.