Сахарная пудра (Powdered Sugar)

      В жизни Эдгара Аллана По был лишь один человек, способный каким-либо образом заинтриговать его; Эдогава Рампо, единственный и неповторимый. Что именно у него на уме – для По всегда потёмки, он никогда не знал наверняка и перед этим вечно благоговел. Ему невероятно повезло, что Рампо стал его вдохновителем, величайшей тайностью и возлюбленным в одном лице.       Они съехались буквально пару месяцев назад, но Эдогава уже успел удобно устроиться, всегда сытый и довольный по первому требованию. В угоду своему ненаглядному воронёнку Эдгар позволял на себе ездить во всех смыслах. Но величайшим открытием, как оказалось, для По стали предпочтения любимого в постели.       Однажды Аллан возвращается домой с покупками, нагрузившись их любимой едой. Что-то на перекус, ингредиенты по простым рецептам, немного орехов для Карла и, как ни странно, коробка пончиков, белых от сахарной пудры (как и просил Рампо). Обычно ему больше нравились всякие сласти, но, похоже, в этот раз он изнемогал без выпечки.       Пройдя через прихожую, По мельком замечает, как из-за дивана выглядывает чужая макушка в знакомой твидовой кепке. Любимый сидит бездельничает и наверняка что-то ест.       — Ты вернулся! — детектив соскакивает с дивана, роняя на пол пару чипсинок из пакета, который неосторожно оставил открытым на коленях.       Обняв возлюбленного, Эдгар про себя отмечает, что крошки уберёт потом, и притягивает Рампо ближе к себе, обхватывая за талию. Увлекшись, гладит его бока, очерчивает пальцами мягкое брюшко (просто очаровательное). Такие вот маленькие издержки от постоянных перекусов. По ласково улыбается; любимый не голодный, смешливый – душа радуется.       Эдогава же спешит выпутаться из его рук, следует к сумкам с продуктами и начинает копаться в них, как-будто ищет что-то конкретное. И находит, конечно же.       — Ага! Большущее спасибо, По, я знал, что ты не забудешь, — со счастливой улыбкой Рампо выуживает из пакета пончики и держит их перед собой, как какой-то трофей.       Удивлённо приподняв брови, Аллан гадает, в чем причина такого восторга, но лишь с улыбкой кивает. Если нужно, он для драгоценного Рампо-куна звезду с неба достанет.       Позже, готовясь ко сну, Эдгар брызгает водой себе в лицо и пристально разглядывает себя в отражении. Рампо сказал, что готовит ему "сюрприз", а это обычно означало только две вещи: либо они будут читать его роман, либо его ждёт незабываемый акт их близости. Эдгар привык, когда всё попроще и с парой партнёров до разве что по-всякому менял позы. Эдогава же наоборот, чаще предлагал привнести что-нибудь эдакое в их интимную жизнь (просто изумительную, по скромному мнению По).       — Так, ну иди уже сюда! — бодрым тоном зовёт его Рампо из соседней комнаты.       Настроившись, Эдгар делает глубокий вдох и отворяет дверь в спальню, где Эдогава растянулся на кровати нагишом...с коробкой напудренной выпечки в руках.       — Пончики? С едой мы уже что-то пробовали, — отмечает Аллан. Благо чёлка достаточно хорошо прятала побагровевшие щёки...       Абсолютно обнажённый, Рампо всегда услада для глаз. Его хрупкий стан, упитанные бедра и небольшой животик заслуживают внимания и неподдельного восхищения. А кожа у него мягкая, гладкая и едва ли не светится... Поэтому По, весь такой негибкий, тощий и долговязый, всегда поражался, какой подарок сделала ему фортуна.       — Не-а, это новенькое. Давай, давай, в темпе вальса, — похлопывая по простыни подле себя, Рампо смотрит на него своими зеленющими глазами, и взгляд его подёрнут дымкой вожделения. Эдгару хватает ума не заставлять его ждать, так что он садится рядом, стараясь не пялиться, пока милый обвивает его руками за поясницу, мурлыкая:       — Штаны снимай и побеседуем...       Аллану дважды повторять не требуется. Покопошившись с молнией, он спускает брюки на пол и шагает к кровати, после чего заваливается рядом с Эдогавой, который встречает его лукавой улыбкой.       — Ладненько, в общем, мне было любопытно узнать, сколько у тебя на члене поместится пончиков! Очень уж он внушительный и всё такое, — подмигивает детектив.       Эдгар краснеет пуще прежнего. Тут даже ультра-дедукция не нужна, чтобы догадаться, зачем, по словам Рампо, в таком случае у пончиков есть отверстия.       — Я- Я, ну- не вопрос, только я об этом никогда не думал, вдруг не получится?       Эдогава лишь усмехается.       — Вот как раз и узнаем! Мне достанется вкусненькое, а тебе – великолепный минет! Здорово я придумал? — довольно хихикая, Рампо ловко высвобождает причинный орган из плена удобных семейников. Уже полутвердый, он без труда выскальзывает из-под резинки, истекая смазкой. Буквально съедая его глазами, уже лакомство само по себе, Эдогава пару раз изучающе проводит по длине, обхватив ладошкой. На это Эдгар слегка напрягается, негромко кряхтя.       — Что ж, попытка не пытка! — восклицает детектив, постепенно насаживая на достоинство любимого первый пончик. Медленно, но верно, на нём их в итоге оказывается пять, шестой же остаётся в коробке. Рампо подбирает слюнки.       — Ну и ну! Поразительно, — восторгается он своим рукоделием, а Эдгар неловко извивается, шурша простыней. Надобно отметить, что колечки из дрожжевого теста, нанизанные ему на член аки на колышек в кольцебросе, ощущения дарили странные, а сахарная пудра чуть липла, размазываясь по коже.       — Ну что, готов? — Рампо бросает на брюнета быстрый взгляд, мерцающий шаловливыми искорками.       А потом, не дожидаясь ответа, уже с аппетитом прикусывает верхний пончик на конце. Едва его губы касаются чувствительного до ласки члена, Эдгара словно окатывает открывшимся потоком возбуждения. Закономерный глухой стон подначивает Рампо продолжать начатое. После первого пончика заметно показалась тактильная головка и он поспешил бегло лизнуть самую щелочку. Аллан срывается на стон, запрокидывая голову. Эдогава продолжает смаковать предсемя, чарующе глядя чётко на возлюбленного своими изумрудными глазами, чуть опустив ресницы, и принимается за второй пончик.       Эд почти задыхается, на грани между крышесносной чувственностью и искушением, прилагая нечеловеческие усилия, чтобы не сорваться – да к черту выпечку! — и не впечатать Рампо в матрас, чтобы- Нет, это, пожалуй, в следующий раз.       Эдогава обрабатывал уже третий пончик, принимаясь кивать головой, понемногу вбирая сам член. Слизав широким движением полоску сахарной пудры, собравшейся снизу, он заглатывает длину до оставшихся пончиков, неторопливо посасывая. Член во рту дёргается.       — Прошу....так- хорошо, не прекращай, — едва разборчиво лепечет По, и детектив не может ему не ухмыльнуться.       Эдгар машинально запускает пятерню в чужие тёмные волосы, на что Рампо легонько отпихивает его руку, отстраняясь и цыкая:       — Родной мой, я ведь ещё не закончил.       Слегка пожурив любимого за нетерпение и фыркнув, он отвлекается от кончика, откусывая тесто у четвёртого колечка. Писатель же пребывает в агонии собственного возбуждения. С одной стороны, Рампо с таким наслаждением лакомится сладеньким, равно как и его членом, что глаз нельзя отвести; с другой, однако, нещадно хочется прекратить эти истязания удовольствием и достичь желанной разрядки.       Наконец с последним пончиком покончено и Рампо принимается вылизывать остатки сладкой пудры вокруг основания. Поласкав мошонку, Эдогава возвращает внимание к вершинке аппетитного члена, после чего ненасытно втягивает его в рот полностью.       Не помня себя, По теряется в череде собственных стонов и частых стенаний, польщенный – любимый берёт глубоко с азартом, обсасывая приторную сладость без остатка. Рампо тихо вздыхает, отправляя по изнывающей плоти волны вибраций и окончательно доводя Эдгара до исступления: он крупно вздрагивает, весь взмокший – вьющаяся чёлка безнадёжно налипла на лбу. Весьма скоро внизу живота он ощущает приятную тяжесть.       — Кончай уже, Рампо, я на пределе! — сбивчиво бормочет По.       Детектив поднимает на него глаза, не выпуская член изо рта и чуть кивая. И лишь этого Аллану хватает более чем, чтобы излиться в узкое горло, ощущая, как Рампо глотает всё до последней капли. Затем, очень эротично причмокнув, тот отстраняется и устраивается по-удобнее.       — Рампо, у меня нет слов, я- — упоенно начинает было Эдгар, до сих пор парящий в неге пресыщения, как тут Рампо прижимает к его губам указательный пальчик.       — Т-ш-ш. И не надо. Дай теперь отоспаться, — чуть жалобно тянет он, пряча в кулаке небольшую отрыжку.       Погладив набитое пузико, сытенький и утомлённый своими стараниями, Эдогава плюхается на кровать лицом в подушку подле возлюбленного. Тот нежно улыбается и шепчет:       — Спасибо, Рампо. Я очень тебя люблю.       Аллан опускается рядом и нежно рисует на чужой спине кружочки, целует осторожно между лопаток.       — Я тебя тоже люблю, — глухо бормочет детектив куда-то в подушку, медленно погружаясь в спокойный сон.       Беспорядок По приберет и потом.

Пока что он засыпает с тёплыми мыслями о любимом. О личности Эдогавы Рампо – поистине величайшей загадке.