репетиционный день

Очередная репетиция была прервана Тиной сильно раньше запланированного окончания. И совсем непонятно, в чем была эта самая последняя капля: в пошлых подкатах Дана, на которые повестись могла разве что тринадцатилетняя девчонка, в Палаче, точнее его полном отсутствии, в сломавшейся дома кофемашине, из-за которой привычное кофе на завтрак сменилось водой с лимоном – тоже вкусно, конечно… А может быть в очередной громкой хлопнувшей двери после очередной ссоры с Потапом, который все еще пытался усидеть на двух стульях: играть любовь с Настей по контракту, а просыпаться и засыпать с девушкой с пшеничными волосами и королевским станом. Спустя пару десятков минут Тина даже не помнила, почему вылетела из павильона быстрее пуль, летящих на поле боя. Не хотела помнить ни «коханя», сказанное таким родным голосом, но не ей, ни шутки на грани фола от Дана про ее формы. Тина в миллионный раз за свою жизнь в мыслях благодарила Палача, что он настоял на получении ей прав: хоть использовать эту опцию приходилось не часто, тысячу лет назад полученных навыков хватило, чтобы сесть за руль и, проехав пару кварталов, припарковаться в каком-то незнакомом дворе. Слезы, оставляя на щеках черные дорожки, пачкали кожаную обивку салона, но кого это волновало? В это время съемочная территория почти опустела, оставались в здании разве что пара охранников и Потап, который еще недавно бил стаканы о стену своей гримерки. Уже осознав, что пострадавшая сторона в этой ситуации отнюдь не он, певец направился в до боли знакомую гримерку. Заставив дверь открытой, а саму комнату – окутанной ее запахом, он пару раз обошел весь павильон, зайдя даже в монтажную, о существовании которой до сегодняшнего дня не догадывался вовсе. Телефон предательски показывал один процент, а потом и вовсе решил отключиться, не дав отправить Леше ни одного сообщения. Пока он ставил телефон на зарядку, Тина отчаялась ждать сообщения от нелюбимого. Прекрасно осознавая репутационные риски и возможные заголовки завтрашних газет: «народная певица ночует в машине во дворе на окраине Киева», она начала проводить ревизию всех потайных мест в автомобиле. Найдя коробку таблеток со знакомым названием, она, недолго думая выпила 3 таблетки –забыть разовую дозу с проклятого тринадцатого забыть было для неё так же невозможно, как существование вечного двигателя. Через несколько минут тело расслабилось, а мозг как будто отключился от питания во всем, связанном с Лешей. Недолго думая, Тина выехала на трассу, ведущую к дому. Леша в это время вернулся в диджитал и написывал Тине сообщения везде, где мог. Через пять минут усомнился в возможности ее ответа, через 10 – понял, что общаться текстом – точно не вариант. Спустя три дурацких железных оповещения о том, что абонент не отвечает, все-таки услышал ее голос. - Алло, - Тина звучала отстраненно-обиженно, что было для Леши не впервой. - Привет, Тинк. Я столько раз уже говорил тебе и «прости» и «спасибо», что эти слова просто уже потеряли смысл в наших с тобой отношениях. Можно я просто приеду и заберу тебя, пожалуйста, - со стороны и не скажешь, что этот медведь внутри был очень чутким и эмпатичным человеком. - Делай что хочешь, Леш, - в этой фразе не было ни грамма ненависти, только безразличие, несвойственное сегодня даже роботам. - Тин, ты что пьяная? – это было единственное оправдание, которое Леша для себя видел происходящему. - Нет, просто спать хочу. Устала. - А ты где вообще? Вещи твои до сих пор в гримерке лежат, выходи из своего убежища и поедем вместе домой, - без виски Потап не выдерживал этого разговора, тем более от одного стакана ничего не будет. - Я по трассе иду домой. А вещи – ну куплю новый телефон, мне не впервой знаешь же, - Леша почувствовал что-то неладное и запротестовал. - Земля вызывает космос, повторяю, земля вызывает космос! Верите мне мою Тину, которая бы за телефон и открытую гримерку убила бы, да и вообще – с тобой рядом временами опаснее, чем на атомной электростанции. Ты чего такая не ты сегодня? - Да я это я Леш, просто на успокоительных становлюсь обычной на пару часов. - Под какими успокоительными, м? - В бардачке какие-то нашла, ну и выпила, как всегда. Три таблетки, - Леша уже доставал из ящика точно такую же коробку и пытался высчитать, сколько же таблеток можно было ей при ее весе, если даже он никогда не пьет больше двух. - Тин, давай ты сейчас припаркуешься там как-то, и я тебя совсем скоро заберу? – как можно спокойнее сказал Потап, прекрасно помня о побочных действиях на границе со снотворным этих своих таблеточек, будь они неладны. - А давай без давай? Мне уже не 7 и даже не семнадцать. - Я помню всё, что ты говорила, и про то, как долго ты училась быть самостоятельной и как не хочешь вновь разучиться этому, - Потап не хотел волновать свою девочку, поэтому искал аргументы, - но я с тобой долго. И хочешь ты этого или нет, я никуда не собираюсь, поэтому привыкай делить все свои проблемы пополам. А еще привыкай, что я буду что-то за тебя решать, - Тина едва заметно улыбнулась уголками губ, - и то, куда мы едем в отпуск, и то, в каком платье ты ни за что не пойдешь на премию, и … - Лешин монолог прервал звуковой сигнал машины совсем рядом. «Пожалуйста, нет, пожалуйста» - повторял в мыслях как будто пытаясь что-то изменить, - Тин? Тина, прием? - звук разбитого стекла и визжащие тормоза где-то совсем рядом. «Моя девчонка больше ко мне не вернется».