In another life

      — Дэнни, — огонёк сигареты распалился и тут же остыл, роняя на железные перила балкона пепельное крошево, — как думаешь, мы могли бы быть просто друзьями?       Вопрос прозвучал в гладкой зимней ночи звонко, как осколки битого стекла, да по голым рукам. Мужчина поморщился и с подозрением покосился на стоявшую рядом Ханю, совершенно не понимая, к чему она вообще клонит.       — В смысле? Бросаешь меня?       Холодный воздух рядом вздрогнул — девушка беззвучно рассмеялась, опустив голову. Волнистой растрепанной занавесью волосы закрыли её лицо, отгородили от собеседника. Дэнни начинал нервничать и злиться, взволнованный неопределенностью и нехорошим предчувствием. Широ молчала. Казалось, что слышно, как гудит внимательный глаз фонаря рядом с дорогой.       — Нет-нет… — Дэнни едва слышно выдохнул едкий дым вперемешку с облегчением. — Просто интересно. Мы ведь сильно не поладили вначале, помнишь?.. Могли бы… Могли бы мы быть друзьями без… "всего"?       Вот же взбредет девке в голову… Она имела талант и в трезвом состоянии мастерски играть на нервах Джонсона, а уж после пары бокалов и вовсе входила в раж. Хотелось обернуться и щелкнуть чертовку по носу, поворчать по поводу неосторожных слов, но она, хитрая, уже ластилась. Прильнула милой головушкой к плечу, прижалась щекой. Улыбнулась. И Дэнни невольно улыбнулся, наблюдая, как на черные волосы падали хрупкие ажурные снежинки.       — А почему нет? — Дэнни стряхнул пепел и почти неглядя бросил недокуренную сигарету в пепельницу. — Нам есть о чем поговорить. И в общении ты не такая раздражающая, как казалось со стороны…       Ресницы Ханю дрогнули. Она плавно, будто нехотя, подняла голову. Зеленые глаза, поймав взгляд собеседника, потеплели. Слегка затуманенные, уставшие, но все равно красивые. Девушка смотрела на Джонсона так, как обычно делала, когда ей хотелось подразниться. Тонкие пальчики вцепились в рубашку на груди, потянули вниз, требовательные. Заставили наклониться близко-близко, ощутить теплое дыхание. Губы едва тронули чужие, огладили щеку, коснулись уха…       — Холодно… — тихо пожаловалась вдруг девушка и тут же отстранилась, направилась к балконной двери, нырнула в квартиру.       Мужчина в ответ только фыркнул, чувствуя, как в груди странно, но очень знакомо теплеет.       В комнате было многим приятнее, чем посреди угрюмого Января: тепло, слабый мягкий свет, вкусный алкоголь. Красивая девушка.       Она как раз сидела на диване и, поджав замерзшие с улицы ноги, поглощала остатки содержимого бутыли. Дэнни вскинул брови:       — А ты не считаешь, что с тебя хватит вина на сегодня?       Птичка явно возражала. Она проигнорировала и приближение мужчины, и то, как он присел на диван совсем рядом с ней. Только когда рука Дэнни осторожно, но бескомпромиссно переняла полупустой бокал, Широ наконец подняла на Джонсона взгляд. Но стекло не выпустила. Прищурилась, готовая к битве за горячительное, которая, впрочем, закончилась, не начавшись: мужчина быстро запрокинул бокал с остатками вина, допивая в два глотка. Женские пальцы расслабились. Ханю разочарованно вздохнула.       — Это была последняя бутылка.       Она смотрела на собеседника неотрывно и так печально, будто он сделал нечто абсолютно непростительное. Дэнни поставил пустой сосуд на журнальный столик. Широ все щурилась на него, не сказав больше ни слова.       — Если ты так сильно разочарована, я схожу за еще одной.       — Мх. Не на-а-до.       Ханю привстала и потянулась поближе к мужчине. Едва не упала, но вовремя догадалась опереться таки руками о его бедро. На этот раз их губы встретились уже не так осторожно, как чуть ранее на злом морозе. Девушка совсем не стеснялась наглеть, кусаться, углублять поцелуй так сильно, как ей одной вздумается, будто бы пыталась отомстить за сегодняшний запрет на вино или ведомые только ей обиды. Но Дэнни совсем не возражал.       Короткая передышка — Ханю отстранилась, окончательно распаленная, и уткнулась носом в плечо Джонсона. Он же, пользуясь заминкой, ловко перетянул девушку на свои колени.       — Уже не хочешь быть просто друзьями? — Еще слегка прохладная с мороза, рука скользнула под майку, награждая Широ приятными мурашками.       — Даже будь мы друзьями, все равно однажды оказались бы… тут.       Усмешка. Легкое прикосновение протянулось вдоль талии, пересчитало ребрышки и огладило лопатки. Одежда все сильнее задиралась, пока, ненужная, вовсе не отлетела в сторону, стянутая со стройного тела через голову.       — И то верно.       Поцелуй повторился лишь с той разницей, что Ханю весьма ощутимо оробела — мужские руки, свободно изучающие оголенную нежную кожу, не позволяли расслабиться. Подушечками пальцев по давно зажившим шрамам, по выступающим косточкам и смуглой груди. Прикосновения легкие, дразнящие, но ощутимые. Девушка, тем временем, путалась в пуговицах чужой рубашки.       — Да блять, — она отодвинулась чуть, глянула вниз. До глупого растерянная, ужасно пьяная, но все равно такая красивая.       — Я сам-...       — Оставь.       Широ неловко прижалась к мужчине вплотную, обнимая его за шею. Бормотала еще что-то, но скоро задышала ровно, глубоко, замершая и расслабленная.       “Уснула?..”       Дэнни прислушался — разочарованный, но не удивленный — усмехнулся. Погладил склонившуюся на его плечо голову, да собрался было встать, когда Ханю снова ожила.       — Дэнни, знаешь, что мне снилось сегодня ночью?       Мужчина замер. В ее голосе скользнула ощутимая печаль и… обида. Птичка никогда не упоминала свои сны так просто.       — Что Дэнни из твоей головы успел сделать, пока я спал рядом?       Ханю в ответ погладила его по щеке и прижалась сильнее. По спине Джонсона пробежали приятные мурашки.       — Ты убил меня.       — Что?       Широ оттолкнулась чуть, чтобы посмотреть в глаза собеседнику. Она была абсолютно пьяна, но настолько же серьезна. И все еще чертовски красива.       — Я помню всё так хорошо. Комнату, но не эта… и не спальня. Мы там не бывали. Холодно было. И еще очень-очень страшно, не знаю почему. Снег еще, повсюду. И… белая маска. С ножом. В смысле… ты, но в маске и с ножом. А на ноже кровь. Моя. Там больше никого не было, точно моя.       Тишина. Дэнни молча смотрел на Ханю, придерживая ее за талию. Продолжать она не спешила, так что мужчина решил задать единственный вопрос, который его волновал:       — С чего ты взяла, что это был я?       — Просто знаю, — она снова погладила Джонсона по щеке, глядя будто бы куда-то сквозь него, — у него… у тебя была камера. Старая и отстойная, такими уже не пользуются. Блин, да только ты такую древнюю хрень любишь…       Дэнни вскинул брови.       — Так я и старше тебя на добрый десяток с лишним лет, — мужчина щелкнул милую по носу, чтобы та слегка пришла в себя. Ханю поморщилась и мотнула головой. — Ну и сны. Не будем больше смотреть столько хорроров за раз.       — Но ты же любишь их?       — Люблю. Но я не хочу, чтобы ты грустила после подобных снов. Я и не знал, что ты такая впечатлительная.       Дэнни вздохнул. Настрой вечера теперь никуда не годился, да и Ханю готова была вырубиться в любой момент. Неужели именно свои сны она запивала с таким усилием последние несколько часов?       Мужчина поднялся на ноги, не забыв подхватить Птичку на руки. Но девушка все еще казалась обеспокоенной (даже слишком), даже лежа в теплой мягкой кровати, в безопасности, уюте и пьяной неге.       — Но все таки знаешь Дэнни, — она ухватила склонившегося над ней мужчину за руку, когда тот уже собирался уходить, — у меня такое чувство, будто… будто это был не сон. Как… дежавю? Я видела где-то все это, типа, вживую…       — Как я и сказал: больше не будем смотреть так много хорроров залпом, — он легко вывернулся из ее хватки. — А теперь спи, ради всего святого, Ханю. Разрешаю тебе убить меня в следующем сне, если вдруг хочешь отомстить.       — Ну уж нет, Джонсон. Лучше я тебя в этом сне трахну, как сучку.       — Договорились. Я тоже люблю тебя.       — Спокойной… ночи.       Малышка пробормотала что-то невнятное, проваливаясь в сон. Дэнни улыбнулся, медленно прикрывая за собой дверь спальни. Объектив камеры, лежавшей на тумбочке рядом с кроватью, прощально блеснул в полоске света. Приснится же такое, а?       Всякое бывает. Сны есть сны.       Да, так Дэнни и думал, убирая со стола и отмывая до блеска красивые дорогие бокалы. Выкуривая очередную сигарету, а за ней сразу другую. Ну бред же, а? Но почему-то ему тоже вдруг начало казаться, что все описанное Ханю он где-то видел. Не вчера, не в прошлом, не в этой жизни, даже не во сне или фильме, но видел. Вживую. Был там.       “Ты просто устал, Дэнни. Умойся и иди спать”       Джонсон вздохнул. Расстегивая рубашку по дороге в ванную, он смотрел только вниз. И включая воду. Может, побриться?.. Нет, лучше утром. Плеснул пару раз водой в лицо и поднял взгляд на стену перед собой. Замер вдруг.       Дэнни неотрывно смотрел в зеркало напротив. Вода шумела, стекая с замерших рук в раковину. Секунда, буквально секунда. Но мужчина мог поклясться, что ему не показалось. Он видел не свое уставшее лицо, не лицо очередной жертвы из его статьи, как иногда бывало по пьяни. Он видел белую маску с раскрытым ртом и пустотой в деформированных глазницах.       Всего секунда.