Снова

Дождливая ночь, теплая постель, свечи. То, что повторяется который раз. Пиковые уместились на кровати, король обнимает валета, тихо шепча успокаивающие слова. А тот, прижавшись к телу старшего, пытается игнорировать голоса в голове и галлюцинации, пялясь на свечи. Рука Пика медленно и плавно водила по голове Вару, такая родная и привычная рука. Волосы короля были небрежно разбросаны по плечам, белой, приятно пахнущей футболке, лицу. Волосы, которые Вару так сильно любил. Находясь под нагретым одеялом, младший пиковый начал медленно проваливаться в сон, надеясь, что очередные кошмары и последующие от них галлюцинации не настигнут его снова. Он почувствовал медленное движение, когда Пик начал укладывать своего вальта на подушку. Укрыл одеялом получше, и улёгся рядом, наблюдая за медленным погружением в сон. Нежный поцелуй в лоб и тихий шепот, Вару окутало тепло короля и его запах. — Не волнуйся, я с тобой, и никуда не уйду. Просто засыпай, милый. Вару подполз чуть ближе, прижимаясь к Пику, а тот положил руку на его спину и начал поглаживать. Пиковые уснули через несколько минут. Дождь громко тарабанил по крышам, но им нравился этот звук. Возможно, они бы проспали так до утра, если бы не очередной приступ валета. Как обычно: сначала кошмарный сон, а после него галлюцинации. Вару снова резко проснулся, дрожа, бегая глазами по комнате, жмурясь и задыхаясь. Пик проснулся, и вздохнул. Это происходило каждую ночь, его родной валет мучился от галлюцинаций и кошмаров. Король сел и не делая резких движений принялся успокаивать Вару и приводить в себя. — Пик, Пик… Ты тут? Ты ведь тут, верно? Снова бормотание в животном страхе, пока сам Пик усадил дрожащий комочек себе на колени. — Да, Вару. Конечно я тут. Где же ещё, малыш? Тихий, привычный голос, который был почти не слышен из-за звуков в голове. Вару прижали к груди, накрыли одеялом. Все знакомо, все повторяется, но успехи уже есть, и очень большие. Рука Пика нежно переместилась за голову пятого, а губы принялись чмокать по всей ее площади. Дрожание медленно прекращалось, но не до конца. — Тише, счастье мое. Давай я включу метал? Все твои любимые группы? Может, хочешь есть? Уже через пару минут комната была заполнена громким, ритмичным звучанием музыки, той, что связала пиков, той, из-за которой они поладили. Кто бы знал, что музыкальный вкус может убрать все ссоры и ненависть? В любом случае, это помогало Вару. Музыка перебивала все голоса, а идеально — как и всегда — приготовленная пиком еда разом прогоняла все галлюцинации. И финалом было само его присутствие, присутствие родного человека. Его прикосновения, его успокаивающие слова. Его небрежный вид и постукивание пальцев в ритм музыки. Совместные интересы. Его теплая постель, его обвешанная постерами уютная комната. Его ласка и забота. На часах 3:36, когда пики решили вернуться ко сну. Все прошло как и всегда. Ночь пиковых была их секретом, тем, что связывало их ещё больше; ведь каких больших усилий стоит им обоим преодоление очередного припадка шизофрении. Но пики справляются очень и очень хорошо, по крайней мере, Вару уже не нужны таблетки. Только его любимый король, его нежность и любовь. Они привязались к этому, хотя здесь нет ничего, что можно романтизировать. Шизофрения. Страшная вещь. Страшная и холодная, ледяная, удушающая. Но потом появляются нежные руки короля, его поцелуи, его слова. Потом появляется музыка, которую они вдвоем так любят. Потом появляется еда, ведь Вару тратит все силы на выздоровление, и даже за пол ночи тратит все, что съел перед сном. И приходит тепло. Очередной припадок превратился лишь в воспоминание; словно холодный кусок льда. Что-то несуществующее. Что-то, что Пик прогнал. Потом появляются его теплые объятия, полные ласки, и они засыпают. Никаких приступов на оставшуюся ночь, но ведь оба знают: следующая будет такой же. Почти такой же, единственное, что изменилось, это то, что на один маленький процент Вару стал ближе к выздоровлению.