«Побег»

Будь на улице хоть осень, хоть зима, хоть весна или лето, Достоевский всегда ложился спать поздно ночью или рано утром, если ложился вообще. Зачастую юноша не слишком горел желанием прохлаждаться большую часть дня, вместо этого пытался поговорить с кем-то полезным, повторить материал для урока или просто почитать что-то. Но парень не мог не удивиться, когда ближе к трем ночи ему пришло сообщение. "Э, извини, что пишу но ты сейчас свободен? Мне не то чтобы много надо, просто я, походу, могу к тебе прийти. Ты же, вроде, не спишь еще в это время." Сообщение от друга, во всех смыслах мальчика-солнца, поскольку волосы его были рыжие и кудрявые, напоминающие солнечные лучики. Да и спать он ложился относительно рано: часов в 10 вечера, когда солнце уже совсем скрывалось за горизонтом. Хотя, кажется, все-таки спать его гнали родители, но тем не менее. Достоевский хотел уж спросить, по какому это поводу он может гулять среди ночи, но в итоге решил разобраться в этом при личной встрече и просто ответил на сообщение. "Приходи." Долго ждать себя Карма не заставил: уже через десять минут он сидел на пороге дома Федора и разувался, пока Достоевский стоял рядом и пил горячий чай. С улицы веяло холодом и свежестью, а из-за теплой жидкости в стакане появлялся интересный и даже приятный контраст. В конце концов Карма снял со своих ног кеды и аккуратно поставил в угол, стараясь не нарушить чистоту в доме друга. Достаточно часто родители Федора разъезжали по затяжным командировкам, и каждый раз перед отъездом мать парня драила весь дом, хотя прямой необходимости в этом и не было. Карма медленно встал на ноги и отряхнулся, после чего слегка неловко уставился на Достоевского, пытаясь определить, точно ли брюнет не против его визита. -Перед "но" всегда ставится запятая,-Первый прервал тишину Федор.-не забывай. Исправлять твои оценки не буду, тем более в твоем возрасте,-Он пошел вглубь дома, а за ним двинулся и Топаз. -Запомню я,-Пробормотал рыжеволосый с ноткой недовольства в голосе, глядя в пол. Через минуту они оба сидели на кровати Достоевского и снова молчали. Карму эта тишина прямо таки разрывала. Беспокойство по поводу того, что никто здесь не рад его приходу, в геометрической прогрессии росло, пока Федор вполне спокойно смотрел в окно и наблюдал за приставшими к уличному фонарю мотыльками. Топаз молча тяжело вздохнул, что будто вывело Федора из транса и заставило его повернуться к Карме. -В чем дело? Разве тебя отпускают так гулять среди ночи? Рыжеволосый пожал плечами. -Не знаю, но просто сегодня все как-то странно. Днем, конечно, все было как обычно, родители спокойно со мной говорили, и не было никаких конфликтов, а вот ночью да. Даже не знаю, плохо это или хорошо, но родители будто просто забыли про меня. Проигнорировали то, что я не сплю в час ночи, хотя ходили рядом. Единственное что поесть мне наложили, но спать не отправили. Ну, не будет же ничего страшного, если я только на ночь уйду, да? Карма на пару секунд задумался. -Либо все-таки имеет значение то, что от матери несет пивом. Достоевский поставил кружку в сторону и провел рукой по взъерошенным волосам гостя. -Без разницы. В любом случае здесь будет повеселее. Топаз посмотрел на его руку и аккуратно положил голову Федору на плечо, будто после прикосновения Достоевского он получил разрешение трогать его в ответ. -Я был бы больше рад быть тут с тобой, нежели тупо спать у себя в комнате. Мне будто семь лет, почему я должен даже спать ложиться так, как только им хочется. Ко мне ведь даже не прислушиваются,-Распинался рыжеволосый. Кажется, ограничения в родительском доме действительно раздражали его. -Ничего, сможешь еще с ними договориться,-Федор успокаивающе погладил Карму по затылку, отчего второй закрыл глаза и расположил голову у брюнета на плече поудобнее. Желание спорить с этим утверждением вскоре совсем покинуло Топаза, когда подросток все больше обмякал рядом с Достоевским. Заметив это, Федор уложил рыжеволосого на подушки и укрыл одеялом. В этот же момент Карма обнял его за плечи и посмотрел на его лицо уже слегка мутным взглядом. -Ляг со мной. Лежащий на груди Достоевского мальчик-солнце согревал его тело, пока Федор перебирал и пропускал между пальцев непослушные рыжие волосы. Дыхание Кармы было ровным и глубоким, будто впервые за все это время он действительно хорошо выспится.