Мне так нежно и тревожно

Меряя длинными шагами коридор феликсовой квартиры, Хёнджин едва ли не задыхается от ощущения достигнутой цели в ожидании его только что приобретённого парня. Тот не торопится развеять сомнения Хвана насчёт нереальности происходящего, не издавая и единого звука из своей комнаты, отчего парню приходится глубже дышать, пытаясь привести чувства в порядок. Ещё вчера Хёнджин и не подозревал о том, что его спонтанная самоуверенность может привести к такому исходу. Сам Феликс Ли, душа любой компании и просто очаровательное солнышко, ответил взаимностью на его, хёнджиновы, чувства. И вот они вместе уже семь часов тридцать четыре минуты! Хван давится воздухом, осознавая, что всё это время считал минуты, проведённые с Феликсом в отношениях. Принять факт взаимных чувств со стороны его — теперь уже — персонального солнца было отнюдь не легко, учитывая не особо высокую самооценку Хёнджина. Да, абсолютно все и всегда говорили ему о его привлекательности, и он действительно верил в это, пока один прекрасный юноша с созвездиями веснушек на лице не разбил ему сердце, даже не посмотрев в сторону Хвана в их первую и последующие встречи. И ведь даже заговорить Хёнджин с ним не мог из-за языка, который внезапно превращался из мышцы в простой кусок мяса, когда глаза карамельного оттенка на долю секунды останавливались в его обычных карих. Кто же знал, что сам Феликс был в точно такой же ситуации? Хёнджин резко стонет из-за боли в подвернувшейся ноге, тут же затыкая себя. Не хватает ему напугать Феликса своими внезапными звуками, которые он издаёт по собственной неусмотрительности. Хван не то чтобы не любит видеть беспокойство в глазах своего чуда. Просто спокойствие в его глазах выглядит намного лучше, нежели волнение, которое сопровождается складками на лбу Ли. Дверь, ведущая в комнату хёнджинова солнца, наконец приоткрывается словно по зову его стонов, и из неё выплывает — именно выплывает! — солнечная фея, заставляя нервного Хвана зажмуриться от яркого света и выбросить все негативные мысли в сторону. — Джинни..? — глубокий голос вновь возвращает Хёнджина на Землю из заоблачных краёв, в которые он уже успел улететь, из-за чего его глаза внезапно приобретают европейские оттенки в разрезе, открываясь настолько широко, насколько это вообще возможно. — Мне идёт? Хван словно перестаёт чувствовать опору под ногами, когда осознаёт, что его мнение очень важно для смущённого перед ним Феликса, но находит в себе силы кивнуть, не переставая при этом смотреть на него с открытым ртом. Его глаза будто намертво прилипают к этому светлому чуду и отлипать не собираются ни при каких условиях. Да что уж там условия! Даже перед смертью он готов смотреть на Феликса точно таким же взглядом влюблённого идиота. Ли от такого напора со стороны парня очаровательно покрывается румянцем, который красиво ложится под россыпью веснушек, и смущённо улыбается своими пухлыми губами в форме бантика, открывая вид на ровный ряд белых зубов. Одежда, в которой он показался своему парню, лишь подчёркивает его нереальный вид: молочного оттенка свитер с углублённым вырезом на груди, из-под которого виднеется чёрный кроп-топ с длинными рукавами, настолько идеально сочетается с блондом Феликса, в то время как чёрные джинсы прекрасно подчёркивают его стройные ноги, что Хёнджин просто не в силах остановить вырвавшийся вздох восхищения. — Ты словно ангел, Ликси, — уже серьёзно смотрит на своё солнце Хёнджин, подмечая его ещё более яркий румянец и приоткрытые губы, которые Хван спешит накрыть своими, преодолев короткое, но мучительное расстояние между ними в два маленьких шага. Феликс отвечает не сразу, впав в ступор на мгновение, после чего дарит ему такой же мягкий поцелуй и отстраняется, улыбаясь не только губами, а ещё и глазами, в которых в какой-то момент начинают плясать чёртики. — Спасибо, — выдыхает Хёнджин. Всё игривое настроение как рукой снимает с поцелованного солнцем лица, когда до него доходит смысл сказанного Хёнджином слова. Теперь губы не растягиваются в очаровательной улыбке, вместо этого приоткрывшись в немом вопросе. За что? — За то, что любишь меня, — прочитав все невысказанные мысли на дне карамельных глаз, Хёнджин с беспокойством на лице спешит объяснить свой внезапный порыв благодарностей, получив в ответ тяжёлый вздох и руки, обвивающие его шею. — За любовь «спасибо» не говорят, глупый, — Феликс крохотными ладошками прижимает к себе Хвана, запуская в его нос приятный запах какао и шоколада, которым явно пропитан от и до в связи с большой любовью к брауни. Хёнджин тоже любит это сладкое лакомство из-под руки Ли, но ещё больше он любит самого обладателя этих по-детски маленьких лапок, которые сейчас гладят его по голове, пуская по всему телу волны удовольствия и желания лечь спать вместо похода в кино. — Любовь не нуждается в словах. Всё можно понять по глазам. Феликс отнимает голову Хвана от своего плеча своими ладошками за щеки и влюблённым взглядом сражает его наповал. — Давай не пойдём в кино? — словно прочитав недавно проскользнувшие в голове Хёнджина мысли, Феликс наклоняет голову в бок и лукаво смотрит с блеском в глазах на очарованного этим Хвана. — Я готов за тобой хоть куда, — «Ради этого странного блеска».