Сэндвичи

Лололошка немного болен, точнее, страдает от компульсивных перееданий. Они не такие сильные, но все запасы еды на неделю в перед опустошаются, с громким вздохом Ло с сожалением. Если силы после кп остаются, то он продолжает его. До победного конца. Обычно, после этого живот так вздувается, что еще немного, и в действительности можно лопнуть. Часто они случались в гостях, после чего было невероятно стыдно. Сегодня в Эрессии Седрик сделал очень много своих фирменных и вкусных сэндвичей! Целая тарель. Ло любит еду своих друзей, какой бы она страшной, или опасной не казалась. Они же делали с любовью, ожиданием, что это понравиться. Не пропадать же добру. — Хе.. Очень вкусно! — возгласил Ло-шка, съев два таких элитных бутерброда. — Ты прям мастер кухни. Даже Фран от тебя научился. — Спасибо, Лололошка. Приятно слышать, что тебе нравится моя еда, — улыбнулся Седрик, пока доделывал последний. — Можно.. Я еще один возьму? — просьба еды была невероятно сложной просьбой, а вдруг он подумает что он обжора. В любом случае, сытости Ло не чувствует. — Конечно, бери-бери! Для кого-ж готовил-то, аха-ха! — добродушно подставил поближе тарелку с сэндвичами Седрик. — Эх-хе.. — он поднес ко рту еще один сочный бутербродик, смакуя все приятные ароматы и вкусы. Ох, это было божественно. Яйцо пропитывалось в не толстый хлебушек, давая вкусный сок и позже вкус. А небольшие кусочки мяса придавали еще больше сочности. Помидоры так же сочились по рукам, а лист салата приятно похрустывал во рту. И понесло. Пока Седрик отходил, в дело пошел еще один, с мясом. Но это было совершенно не важно! Третий, четвертый. Лололошка потерял счёт во времени, и бутербродах. Сознание будто на эти жалкие 10 минут отлучилось от тела, но оно все еще продолжало этот противный прием пищи. Голоса продолжали свою войну, подавая еще мысли глупее. Сэндвичи уже в рот не лезли, было тошно. И противно, от самого себя в том числе. Настолько, что чуть слезы не пробивались. Хотелось раствориться, чтобы не чувствовать эту тяжесть в животе, и вину. Самый главный гость во время компульсивных перееданий. Один голос в голове поддерживал, второй же останавливал, приговаривая насколько он слаб. Кого слушаться? В глазах происходил хаос, картинка то затемнялась, то наоборот, так светила, что было плохо. Попутно проглатывая перемешанную внутри субстанцию, что раньше была аппетитным сэндвичем, Ло наконец-то заметил. Из тарелки, то, брать было нечего. — Я.. я все сожрал… — со страхом смотрел на себя и пустую посуду Ло-шка. — Меня Седрик убьет здесь же. Тут уже, собственно, ничем не поможешь. Он пришел, и с удивлёнными глазами смотрел на слегка унывающего Ло. —..Лололошка, тебя в Поэне не кормят? Ты не подумай, я не против, просто.. — Седрик зачесал макушку в неловкости. — ну, человек столько физически не может съесть. — Я знаю… В голову пробрался снова тот голос, что корил Ло за слабость, именно он обратился к воображению. Седрик. превратился. в бутерброд. Конечно, не в реальной жизни. А в его сознании. Но он выглядел столь аппетитно, что все слова что сейчас говорил старый друг, были на заднем фоне. Воображаемые слюнки текли, все больше и больше хотелось накинуться на огромный сэндвич перед собой. Какая же радость! Лололошка встал со стола, и умеренным шагом идя вперед, накинулся на Седрика, повалив его на пол. Громкий грохот друг людей, и короткое «Ай!» от Седрика. Испуганный друг попытался встать, но на него присел Ло, не медля свои позывы к еде. Он сильно укусил за кожу плеча, создавая не то что синяк в форме зубов, а прогрызая тонкую кожу заставляя ничего кроме ужасной боли не чувствовать. Громкий крик пронесся по пустому замку, заканчиваясь эхом в комнатах. Но его никто не услышит. Никто не поможет. Будет лучше встретить еще одного такого же, вместе веселее. Небольшой кусочек плоти, как ни странно, легко оторвался, залив комнату и ротовую полость Ло в крови. В глазах Седрика был настоящий ужас. В глазах Седрика, Лололошка казался монстром во плоти, которого он скрывал долго. Никак не описать его испуганную старческую морду. Глаза пусто смотрели на действия своего, казалось тогда, чуть слегка прожорливого друга. Но это не отменяло того, что он все еще был бутербродом. Перебираясь к другому плечу, оно было не таким вкусным, но приемлемым. Жертва уже даже не пыталась кричать. Смирился, кажись. — Блин, какую аппетитную томатную пасту ты добавил внутри! Он еще круче получился, — весело проговорил Ло-шка, попивая ту самую «Томатную пасту». Предплечье тоже было на грани, все в красных пятнах, и с прокусанной кожей, что уже открывало доступ к мясу. Кисть была не очень вкусной, а вот пальцы.. Пальцы были вообще легкой добычей, разве что, косточки мешались. Откуда взялись кости в сэндвиче? Обглотав косточки, он бросил их сзади себя, не обращая внимания на такую чушь. Он продолжал течь по течению тела-бутерброда, осматривая все окрестности. Покусав, поиздевавшись над руками, эта доля дошла до торса. Соски казались самыми привлекательными в фантазиях Лололошки, отдельное внимание он отдал им. Тщательно кусал кожу вокруг, поближе, подальше, всегда доходя до середины. Область сосков была буквально вся измучена, один даже удалось оторвать. Ах-ха, прелестный сувенир! Потерянный старостью пресс и бедра были не столь вкусными, но тоже хорошего качества. Жаль, что в ресторанах не подают такое мясо. В нем не так чувствуются косточки, но тоже встречаются. Чуть ниже был пустой кусок хлеба, тут даже оценивать нечего. Приступив к ножкам, ляшечки были сочными, а они сами тряслись от страха и остального. Нижняя часть такая же была, не очень вкусной. Весь нос, рот, подбородок, и одежда были пропитанны в телесной красной жидкости. Голод не хотел уходить от Лололошки, вместе с тяжестью. Кусая свое тело до еще больших ранений, ему больше не понадобилось бороться с болезнью, и голодом. Главное, что мы поели.