Вольные птицы.

      Небо, залитое слепящими лучами закатного солнца, которые проглядывают через лианы из странных инопланетных проводов, если, конечно, их можно было так назвать и парящих в воздухе обломков самой железной планеты, что была так близко… Это просто уму непостижимо. Картина, расстилающаяся перед военными и автоботами, была такой фантастической даже по меркам всего происходящего на Земле за последние годы. Стоя здесь, на небольшом зелёном холмике, казалось, можно разглядеть очертания городов и ландшафта чем-то похожим отсюда на горы. Так вот какой он — Кибертрон. А отличий не так уж и много. Разве что чужая планета — это один большой металлический шар. Хотя это и неудивительно, смотря на её жителей. Что ж, кажется, землянам стоит свыкнуться с новым соседством и пересмотреть своё отношение к трансформерам. Ведь теперь в жизни двух цивилизаций начинается новая эра. Группа людей и трансформеров всё так же всматривалась в поражающий сознание пейзаж, понимая, что их жизни уже никогда не будут прежними, придётся привыкать к новому раскладу событий, но главное, что они смогли остановить Квинтессу и отложить конец света. И самурай, стоящий чуть поодаль от главной группы, не был исключением. — Дрифт, а Дрифт. — Не успел моргнуть мечник, как знакомый голос прозвучал совсем рядом с аудиосенсором, хотя буквально ещё мгновение назад за спиной никого не было. Дрифт был в этом уверен. Пара тяжёлых шагов сопровождается лязгом металла, и ярко-зеленый манипулятор опускается на плечо самурая, таким образом приобнимая со спины. Воин ощущает, как чужая ладонь приветственно слегка похлопывает его по грудной пластине. И как ему вообще удалось подойти и остаться незамеченным? Кажется, он увлёкся и совсем потерял бдительность.       Дрифт отводит взгляд от тлеющего вдали солнца и неспешно поворачивает фейсплейт, дабы взглянуть на обладателя знакомого, чуть хриплого, но всё такого же самодовольного голоса. Не то, чтобы он сомневался в том кого он там увидит. Просто хотелось взглянуть. Вот и всё. Но воин никак не ожидал, что их лицевые пластины окажутся ровно напротив друг друга, да притом так близко, что кончики носов при малейшем движении норовили соприкоснуться. Их разделяли считанные сантиметры. Не стоило и говорить, что неэтично.       Короткий миг удивления из-за неожиданности сменяется спокойствием. Такая выходка далеко не первая и далеко не последняя. Мгновение они изучают друг друга, так непринуждённо скользя взглядами по очертанию скул, подмечая новые полученные шрамы и царапины на гладких пластинах. И на корпусе Дрифта их было больше в разы. Кросс выглядел несвойственно спокойным, даже умиротворённым, что ли. Словно он только что встал из-за пульта управления кораблём и вышел посмотреть, только чтобы понять чего все столпились, а не с замиранием искры наблюдал за тем, как люди, объединившись с Праймом, во чтобы то ни стало пытаются остановить гибель планеты. Было что-то сонное в его взгляде, в полуприщуренных окулярах. Или так всё и было? Дрифт бы не удивился. Но как же это безответственно, как же эгоистично даже по меркам Кроссхэйрза. Даже довольно долго, зная этого зелёного оборванца, воин не мог предположить, что делал его товарищ без посторонних глаз и какие идеи посещали его процессор, пока он доблестно охранял звездолёт, если простое нахождение внутри можно так назвать. Но в любом случае, эта вся суматоха с обмениваем благодарностей и поздравлений была абсолютно непонятна и неинтересна обладателю роскошного металлического плаща. За время их небольшого отпуска на Земле и не такое происходило. Стоило уже и привыкнуть. А вот Дрифт… ему ещё как интересен.       Неприлично близкое расстояние стрелка не смущало и если вовсе не было ему по нраву, казалось, его даже мысли чуть отстраниться не посещало. «А собственно, зачем?» — Вот какой ответ получил бы мечник, если бы спросил напрямую. Иногда Дрифту особенно тяжело понять, что творится в чужой голове. Но он уже привык к замашкам друга, по крайней мере, к большей их части. Возможно, именно поэтому он даже не подумал оттолкнуть учёного или прикрикнуть. Хотя мог… Мог, но не хотел. Однако всё же невольной игре в гляделки было суждено продлиться недолго. Самурай заглядывает в чужую, горящую голубым светом оптику напоследок, прежде чем отвернуться. Ведь что-то подсказывало ему, что его напарник явно не тот, кто бы отстранился первым. Не взяв инициативу в свои маны, неизвестно, сколько бы ещё они бы стояли так, прожигая дыры в друг друге. Мечник вновь устремляет взор лазурной оптики на пейзаж, от которого по-прежнему захватывало дыхание. Непонятный и даже какой-то детский восторг наполнял его искру при созерцании родной планеты, до которой, казалось, можно дотянуться манипулятором. Это поражает воображение. Только теперь он любовался уже не один. А в компании инженера, который и не думал убирать свой ман. Этот бот явно не слышал ничего о нормах приличия. Но Дрифту и не хотелось их рассказывать. Пусть будет так, как есть.       Мимолётный ветерок продувает разъёмы между пластинами, покачивает зеленую траву, неся с собой аромат свежескошенной травы и приятной прохлады. Так вот какой он — запах свободы? Лёгкий вздох срывается с губ, но в нём нет раздражения или чего-то подобного. Скорее это вздох долгожданного облегчения. Ведь всё закончилось, они победили, а члены их небольшой компашки обошлись без серьёзных травм, не считая парочки новых появившихся царапин и стёртой краски в некоторых местах. Но это мелочи когда дело доходит до спасения мира, верно? Ответственность, что висела тяжелым грузом на его плечах, наконец-то начала сходить. Песчинка за песчинкой. Да, он был далеко не главным в этой всей заварушке, не был, так сказать, в первых рядах, да и надо признаться, от него мало что зависело. Но всё же это его долг, долг автобота — делать всё ради достижения благой цели. И этот долг вкупе с переживаниями сдавливали грудь. Но теперь же Дрифт может гордо расправить плечи и просто стоять, чувствуя летнюю прохладу и непринуждённое лёгкое поглаживание чужих пальцев. Неважно, какой пейзаж перед оптикой. Неважно, какой коллектив Кроссхэйрз совершенно не меняется, как и его замашки. Есть что-то очаровательно успокаивающее в этом постоянстве. Самурай ощущает приятный освежающий холодок, разносящийся ветром между сочленениями деталей, который пробуждает от потока мыслей об ответственности и долге, возвращая в реальность, где это уже не играет столь важной роли. — Разве это не потрясающее зрелище? Две планеты с разных концов Вселенной вместе образовали совершенно новый мир. Я слышал о чём-то подобном только в древних легендах, но чтобы видеть вживую… Я не мог представить. — Не смотря товарища спокойно, но в то же время так восторженно и неспешно произносит трёхрежимник, наконец-то нарушая тишину. Уж кто, а он точно был восторжен увиденным, особенно когда озвучил это вслух. В процессоре всё ещё не до конца укладывалось всё произошедшее. Вот это приключение они пережили, хотя это скорее было испытанием. И они прошли его. Кажется, ближайшие миллионы лет ничего не сможет поразить и удивить его так же. Но вот про его собеседника то же самое сказать нельзя было. — Да, согласен. — Протянул Кроссхэйрз абсолютно без восторга, присущего словам Дрифта. Даже так он говорит обо всём произошедшем безумии, как о какой-то бытовой и уже успевшей надоесть части его жизни. Хотя, скорее эти вечные супер-пупер опасные угрозы Земле действительно в его сознания были таковыми. Надоевшая часть его будней и не более. Неохота, но надо. Автобот всё-таки. Долг, честь, все дела. Вот и приходится геройствовать. Ко всему привыкаешь, и спасение мира не исключение. Это просто вопрос времени. Небрежно скользя взглядом по космическим развалинам, зависшим в атмосфере, десантник останавливает взгляд на одном из ничем непримечательных обломков. И через пару секунд цокнув глоссой, продолжает. — Теперь жизнь той ещё несносной суматохой станет. — После этих слов слышится тяжелый вздох. Только представляя этот долгий период адаптации что кибертронцев, что землян к новой жизни, оптика сама закатывается. Всё это звучит до ужаса утомляющее, муторно и напросто скучно. Задумавшийся автобот всматривается куда-то вдаль сквозь розовые пушистые облака, мирно скользящие по небесной глади. Выдерживая небольшую паузу после своих слов, дабы разом очистить разум, выбрасывая все эти ненужные мысли подальше, Хэйрз наконец-то поворачивает шлем и переводит взгляд на товарища. Голосу возвращается былая довольная интонация, стоило ему произнести имя товарища по команде. — Дрифт, а Дрифт. Как ты смотришь на то, чтобы отправиться в небольшое туристическое турне по закоулкам Вселенной, а? — Чуть поддавшись корпусом вперёд, как ни в чём не бывало уже довольно протянул Кроссхэйрз с ноткой присущего ему авантюризма, особенно когда дело доходило до безумных идей.       Ладно, Дрифт ошибся. Вот это предложение сумело поразить. И хорошенько так. Так необдуманно, так спонтанно и так по-Кроссхэйрзски. Всё же не ко всему можно привыкнуть. — Прямо сейчас? — Что, а что, а вот такого продолжения диалога мечник никак не ожидал, и его удивленный голос это прекрасно демонстрировал. Хоть предложение действительно было заманчивым… Разве сейчас подходящее время? — Прям на лету схватываешь. — Лёгкий хлопок ладони по нагрудной пластине служил знаком эдакой похвалы. Смятение самурая инженеру чуждо. Довольная полуулыбка не сходит с его фейсплейта. Он то выполнил свой долг «героя» и свободен, теперь он может идти на все четыре стороны. Для Кроссхэйрза всё легко и просто. А вот Дрифта держит ответственность, словно натянутая до предела цепь. Но в любом случае это дело поправимое. — Но… — Однако время на сомнения давать его товарищ не собирался. Мечник ощутил, как его слабо тянут назад, от чего он плотнее прижимается спинными пластинами к чужому корпусу. Объятие стало крепче. Ощутимее крепче. А голос напарника прозвучал уже гораздо ближе. — Человечество спали? — После произнесённого вопроса Дрифт ощущает чужой пристальный взгляд на себе, даже не поднимая оптики, он уже во всех деталях представляет и знает, какие эмоции отображает лицевая напарника. Приподнятые надоптиковые дуги, чуть сощуренные окуляры, озорной взгляд и лёгкая ухмылка. Именно так выглядит Кросс обычно, когда дело доходит до убеждений. И этот оборванец хорош в этом. Дрифт знает, что вряд ли сможет устоять. Он знает, что они похожи. Вот только Кросс честен не только с окружающими, пускай они этому не очень то и рады, но и с самим собой. И никогда не пытался скрывать свою натуру под маской спокойного и порядочного воина. Ярко-зеленый автобот, не дожидаясь ответа, добавляет сам. — Спасли. Остановили катастрофу планетарного масштаба? Остановили. Думаю, мы выполнили свой должок перед этой планетешкой. Посмотри на это под другим углом. Мы свободны. Теперь мы вольные птицы, вот-вот готовые расправить крылья. — Стоило только гордо воскликнуть инженеру, как в этот самый миг разносится эхом по округе птичий крик. Где-то вдалеке становятся видны тёмные очертания, взмахивающие крыльями и взмывающие в небо с насиженных веток на кронах деревьев. Это была небольшая группа птиц. Так, словно они откликнулись на чужие слова. Стая взлетает так высоко над землёй, что, казалось, кончиками своих крыльев они могли соприкоснуться с облаками. Ещё мгновение их силуэты видны на горизонте, прежде чем они исчезают, утопая в свете тлеющего закатного солнца, будто их и не было. Лишь затихающими отголосками разносится запоздалое, не поспевающее за юркими плашками, эхо, свидетельствующее о их присутствии здесь ещё мгновение назад.       Дрифт ощущает, как холодок покалывает и пробирает изнутри. Или же это дрожь, будоражащая энергополе? Раскрыв ясную оптику, самурай повинуется берущему вверх спонтанному необузданному импульсу, отдавая весь контроль над своим корпусом ему без остатка. Нет смысла противиться. Да и вовсе не хочется. Следуя неясному порыву, мечник поворачивает шлем. И замирает, когда слышит глухой и приглушённый стук металла металла. Это был звук соприкосновения их кончиков носов. На это раз они стали ещё ближе и расстояние, разделяющее их губы уже не измеряется в сантиметрах. Это считанные миллиметры. Не о какой этике и речи не может идти сейчас. Встретившись взглядами вновь, они замирают в таком положении. Не стоило и говорить, что Кроссхэйрз так никогда не выражался. Никогда… При этой мысли холодок вновь пробегает по корпусу… Или это всё же была дрожь? И почему из уст учёного это звучало особенно красиво и даже поэтично? И удивительное совпадение добавляло словам обворожительной красочности, иллюстрируя в лучшем свете. Так, будто это была бы картина.       Ветер вновь разыгрался. Трава послушно склоняется, покачиваясь в такт порывам. А они всё так же не сдвинулись с места. Дрифт никак не мог ожидать попытки заговорить на «его языке». Обычно его речь служила поводом дружеских насмешек со стороны членов их небольшой компании. А сейчас… это совершенно нечто иное, чарующе прекрасное и до пробирающей дрожи приятное. Да… это всё-таки была дрожь. — Я… — Это всё, что удалось произнести мечнику. Это всё, на что его хватило. Голос его звучал гораздо тише. Он мог ощущать, как слова напарника рушат оковы, держащие его здесь. Дрифт ещё мгновение всматривался в чужую оптику, прежде чем после медленно перевести взгляд на Прайма, стоящего поодаль от них в компании людей, который не отрывает оптики от завораживающего пейзажа. Оптимусу досталось больше всех, но, тем не менее, он гордо держится на сервоприводах, взирая вперёд, в будущее. Это воодушевляет. Истинный лидер. Но готов ли истинный лидер к безумному приключению? Это уже другой вопрос. И что-то самураю подсказывает отрицательный ответ. Собрав разбросанные и запутавшиеся мысли воедино, Дрифт наконец-то смог продолжить. — Я не думаю, что сенсэй согласится, особенно сразу после… — Смолкнув на миг, дабы подобрать подходящее слово, но попросту не находя, бывший десептикон неуверенно добавляет. — … всего этого. — Так стоп. Разве я что-то говорил про Прайма? — Приподнимая надоптиковые дуги, выражая искренне удивление, но это лишь на мгновение Уголки губ вновь приподнимаются. Кроссхэйрз глухо усмехается. Уловив ответный удивлённый взгляд, губы инженера окончательно расплываются в задорной улыбке и он продолжает. — Никого Прайма, никого Хаунда и этого… как его… ну, этого мелкого десептикона, ну, вообще тем более без него. Только ты и я. Ну, что?       Самурай в один миг ощущает, как вновь теряется. И ощущает, как его собственные мысли запутываются в новый клубок. Только вдвоём? Дрифт почему-то сразу не подумал об этом, хотя всё намекало как раз таки на такой исход. Не то, чтобы он был против. Просто удивлён. Просто… Вот ведь… Кроссхэйрз отлично умеет выбивать его из равновесия.       За долгие годы отсутствия сэнсэя и скитаний по Земле, скрываясь от назойливых людей, которые меняют своё мнение как перчатки, он довольно сильно, если можно так сказать, расслабился. Хотя это не совсем подходящее слово, учитывая, что в те годы им натурально приходилось выживать, чтобы их не рассекретили. Проще говоря. Он отвык и разучился работать в команде. Забыл, какого — это служить верой и правдой. Но сейчас он порядочный солдат… Ну, почти. Никто не без греха. По крайней мере, он старается. Так… может ли он так лёгко пойти на такую авантюру? Хотя в глубине своей искры он уже знает ответ. Но будет ли это правильно? Хотя, если посмотреть на эту ситуацию под другим углом, то они бы только оказали Прайму услугу, если бы сейчас отправились в путешествие. У него будет много дел, учитывая, как сложились дела. Придётся много чего обсудить с правительством и много чего ещё предстоит решить. А они, как ни крути, далеко не лучшая компания, по крайней мере, далеко не самая спокойная. Не хотелось бы ему мешать. — Только мы? — Из уст самурая это прозвучало даже малость робко. Возможно, дело в том, что никто из них до сих пор не сдвинулся ни на миллиметр, и между их губами по-прежнему уж слишком маленькое расстояние. Если эти считанные миллиметры вообще можно было назвать «расстоянием». — Ты, я и… — Голос напарника плавно переходит на полушёпот, обжигающий губы самурия. Это придавало их положению ещё больше неприличности и даже интимности. Как никак Прайм мог обернуться в любой момент и увиденное вряд ли ему понравилось, как минимум вызывало бы непонимание. Если такие мысли поначалу и волновали трёхрежимника, то сейчас в его разуме для них не осталось места. А Хейрз и вовсе не парился на этот счёт. Повисшее молчание было действительно смущающим, в отличии от предыдущих. Это из-за сказанных слов или из-за обстановки? Или всё вместе оказывало такой эффект? Дрифт не знал. Он лишь мог, не сводя оптики, ожидать с замиранием искры следующего слова или действия напарника. Что ж, долго ждать не пришлось. Свободный манипулятор инженера ложиться на правый плечевой сегмент, более крепко и малость небрежно впиваясь пальцами в металл. Холодок… Нет, дрожь вновь покалывает изнутри. Вместе с тем Дрифт внезапно чувствует, как товарищ с лёгкостью разворачивает его корпус на 180 градусов, любезно придерживая двумя манами, дабы самурай не грохнулся на землю. Успешно совершив поворот, ярко-зеленый манипулятор соскальзывает с гладкой металлической поверхности и тут же вытягивается вперёд, указывая на порядком побитый жизнью корабль, стоящий посреди поля в компании стогов сена. Это космические судно, оставшееся ещё от дядюшки Локдауна, хотя тут скорее больше подходило — одолженное. Бывший десептикон мгновение молчит, всматриваясь в раздолбанную обшивку космического корабля. Да, потрепало его знатно. Как он всё ещё умудряется летать? Поистине инженерное чудо древних технологий. Это было даже забавно. Была в этом всём какая-то привлекательно манящая абсурдность. — Ты, я и этот драндулет? — Дрифт дополняет фразу, произнося с лёгкой, мягкой усмешкой, былые нотки робости к этому времени уже растворились без следа. — Именно. Ну, так что? Дрифт, ты в деле? — Я… — Он смолкает на секунду только чтобы ответить. —… согласен. — Кончики губ приподнимаются, только стоило Дрифту произнести свой окончательный ответ и перевести взгляд на товарища, ожидая чужой реакции. Нет смысла скрывать свою улыбку, которая сама просится наружу. И она не остаётся без внимания. — Замечательно. — Хлопав по плечевому сегменту, Кросс одаривает напарника в ответ самой обворожительной улыбкой, которую тот только мог видеть. — Пакуй вещи, мы вылетаем.