Мусор

Стелла не знала, что двигало ей, что заставляло её раз за разом обегать весь подземный мир Белобога в поиске сокровищ из мусорных баков, но она делала это с хитрой улыбкой на лице и непонятно откуда взявшемся чувстве неприличности. Изначально ей было искренне всё равно на сочувствующие взгляды Март, или неодобрительные вздохи Дань Хэна, пустившего всю ситуацию на авось. В целом и сейчас на их реакцию было плевать — всё равно те приключения, которые ей предоставляли отходы жителей Белобога, были намного интереснее — но, видимо, что-то в наивном, искреннем восхищении Кротов смутило её достаточно, чтобы опасаться того, что её могли заметить за таким нетипичным хобби. Вовсе не угрозы Сееле сделали её такой, абсолютно точно. Впрочем, даже под давлением быдловатого Робин Гуда в юбке, Стелла считала, что её изучение мусорок Ярило-VI было обоснованно, научно, крайне познавательно и вообще лучшим развлечением на всей планете. Привыкшие к выживанию в экстремальных условиях люди этого города не замечали, насколько необычным видом общения были послания, оставленные в мусорных баках. А после того, как ей бросило вызов целое тайное общество, пытавшееся установить монополию на систему отходов… В общем, у девушки были свои причины, и её причины были очень обоснованны. Тем более, сегодня у неё был воистину королевский улов. Кружевное бельё, которое принадлежало кому-то из Надмирья. Да ещё и настолько вычурно сделанное, что оно не могло принадлежать никакой обычной горожанке — такие заумные завитушки и сложные соединения нитей, которые непонятно что должны были вообще закрывать, не могли принадлежать кому-то без денег. Стелла подавила в себе нарастающий триумфальный хохот, напоминающий злодейское гоготание из мультиков (по словам Март), и поспешила спрятать свою находку во внутренний карман крутки, как внезапно её остановила сильная мужская рука. — Дамочка, а я и не представлял, что у вас такие безобидные без приставки «без» увлечения, — он сказал, сверкнув своей лучезарной улыбкой, обнажающей передние зубы (Стелла не знала наверняка, так как он говорил с ней из-за спины, но была уверена на 98%). — Но, ты поверь, я не осуждаю, милая. — И тебе не хворать, — Стелла вздохнула, полностью выныривая из мусорного бака и, закрыв его крышку с громким «бум», раздавшемся на, кажется, весь пустующий квартал, посмотрела на бравого гражданина, поймавшего её в самом разгаре мусорного угара. Самко Коски выглядел, как и всегда, как неприятности: его голос не звучал к добру, а его глаза бегали беспорядочно-ритмично, пытаясь сбить с толку. Но, к удивлению самой девушки, она была рада видеть именно его. Ей были интересны его таланты и навыки, которые в обычный день мешали Первопроходцам геройствовать, но были без сомнения полезны в более длительном планировании. Стелла пока не додумалась, как именно, но хотелось бы наладить отношения с ним до того, как его помощь действительно понадобилась. Она села на крышку мусорного бака, закинув ногу на ногу, и даже не пыталась высвободить руку, с невиданной для девушки её комплекции силой сжимающую чей-то месячный гонорар. — Однако же, просвети меня, — Сампо наклонился ближе к её лицу, заглядывая прямо в душу. — Зачем такая хорошая и честная молодая девушка собирает из мусора чужое бельё? — Это я для тебя, — Стелла ответила, сохраняя идеально вырезанную из гранита спокойную мину. Её собеседник, кажется, умер в этот момент. Если уж не душой и сердцем, то мозговой активностью точно. Мужчина смеялся без перерыва примерно минут шесть, чуть не задохнувшись раз пять. Он буквально повис на девушке, потому что один взгляд на её невозмутимое лицо заставлял его начинать спидран к сердечному приступу по новой, и, возможно, ему пока не хотелось умирать. Стелле было несколько всё равно на его жизнь (она ему, между прочим, ни капли не доверяла), так что легко похлопать своего знакомого по спине было скорее инстинктом, именуемым сочувствие. Жаль только, что она немного не рассчитала силу, и, лишившись единственной опоры, вес Сампо навалился прямо на неё, придавливая к мусорному баку, и в этот момент девушка почувствовала себя как-то неловко. Даже, как ей показалось, покраснела. — Ну ты даёшь, — Сампо сказал, откашливаясь. Он отстранился так, что теперь он действительно нависал над девушкой, и ей очень сильно хотелось надеяться на то, что её смущение — это просто реакция необычного организма, в котором заключена бомба, на аномальный холод от другой бомбы. — Не думал, что у тебя есть чувство юмора, серьёзно. Ей даже не нравился Сампо, господи. — Ну, это отчасти шутка, — Стелла отвела взгляд в сторону, высматривая какие-нибудь признаки жизни в этом переулке, на всякий случай. — А отчасти, у меня для тебя работа. Говорят, что Сампо Коски может достать всё, переговорить с кем угодно, и сделать невозможное — обыденностью, на которую все закроют глаза. Торгаш, настоящий пахан, вор, криминальный гений, самый обаятельный плейбой Белобога — кем он только не был в глазах жителей этой планеты. Стелле и самой иногда казалось, что он отчасти всесильный, ну или хотя бы всевозможнущий. Наверное, поэтому ей и пришла её следующая фраза в голову, наверное, только поэтому она совсем не паниковала, будучи пойманной им. — Говорят, ты хорошо понимаешь цену любого товара, — Стелла легко вытянула свою руку из хватки ослабевшего от смеха мужчины и раскрыла перед ним тонкие, дизайнерские трусики, состоявшие больше из сетки, чем чёрного атласа, однако с милыми аккуратными бантиками, которые компенсировали пошлую направленность данного комплекта аксессуаров. — Как думаешь, чьи? Они разложили полный сет на крыше мусорного бака. Бюстгальтер был даже относительно целомудренным, отчасти эротичным, но не настолько откровенным, чтобы его можно было использовать исключительно для сексуальных игр. Не участвуй Стелла в драках примерно по десять раз на день, она бы даже присмотрела подобный для себя — такие красивые, не сковывающие и не давящие ни на что вещи ей сильно нравились (и, опять же, ей были по душе милые рюши, совсем не похожие на пошлые нитки, которые обычно продают в магазинах). Стринги она уже описывала, и именно в них ушёл весь креатив дизайнеров и мастеров вышивки; подвязки и чулки тоже были довольно обычными, но обилие рюшей и мелких деталей делали их крайне неудобными для частого использования, а дырки на внутренней стороне бедра явно не были запланированы. Вопрос — как только они там появились? — Ты прекрасно знаешь, как они там появились. И действительно, она знала. — Довольно многие девушки могли бы носить такое, хотя вряд ли каждая из них выкинула бы такой комплект только из-за небольшого дефекта, — заключил Сампо, приняв настолько умный вид, что Стелле подумалось, будто он умеет думать серьёзно. — Значит, это от какой-то богатой мадам? — Стелла сложила руки на груди, чтобы успокоить гордую улыбку, которая лезла на лицо без спроса. — Не обязательно богатой, но довольно принципиальной, — Сампо дополнил, почесав подбородок. — Или же с консервативным воспитанием. — Как Броня? — внезапно пришло в голову девушки. — Ну да, — он кивнул, соглашаясь. — Как Броня. Их взгляды встретились лишь на долю секунды, но её было достаточно, чтобы они могли понять все мысли, все потаённые желания друг друга, потому что в их взглядах, едва различимых в тусклом янтарном свете Подземелья, читалось одно слово: прибыль. Стелла метнулась первой и успешно сгребла бельё в свои руки, однако Сампо не отставал. Он схватил её за руку и прижал к себе, второй рукой хватая поперёк брюха, чтобы ей было сложно вырваться, а вырваться было сложно, ведь держали её очень крепко, не позволяя призвать свою любимую биту. Она, впрочем, сдаваться не собиралась и не умела, так что попыталась ударить локтём ему в подбородок, хотя бы в шею — к сожалению, Сампо, тварь, был слишком высоким даже для неё. — Это я нашла, — она рявкнула, решив перейти к переговорам. — Важна не находка, а тот, кто её продал, — он пытался парировать, не понимая ещё, что Стелла недостаточно образованная, чтобы уметь вести рациональные споры. — Так и идея не твоя! — Стелла вцепилась ему в ладонь. — Я тут сама всё сделала и придумала! — Милая, не неси хуйню, — он пока что ещё смеялся! — Ты даже торговать не умеешь! — Да и ты, как я вижу, тоже не особо данжен мастер, — грубая рука мужчины остановила её, не дав закончить предложение. Какая дерзость! Она продолжала пытаться вырваться, и на этот раз у неё даже было что-то приличное, что можно было кричать. А то слова: «Помогите! Этот мужчина пытается украсть у меня нелегальный заработок на продаже белье знаменитости!» — звучали, совсем чуть-чуть, двусмысленно. — Смотри, мне деньги не нужны, честно! — Сампо продолжал говорить голосом телеведущего какой-то устаревшей игры. — У меня к тебе скорее более личное предложение. Он наклонился к её уху, слишком близко, чтобы было комфортно, и прошептал идею, которая стоила в разы больше любого нижнего белья принцессы. Настолько много, что Стелла не была готова к ней, даже хотела отказаться — по сути, должна была отказаться, но… Она думала о перспективах. Она думала о будущем — не только Белобога, который не имел к ней никакого прямого отношения, но и своём личном. Том, которое она должна была выбрать, и о котором Кафка говорила слишком размытые вещи, чтобы было понятно хоть что-то. Она не знала, какую роль в её будущем мог сыграть Сампо. Он был слишком непредсказуем и скрыт. Но она тоже не говорила многого, не знала в разы больше. И ей нужен был человек, который знает хоть что-то.

***

Неизвестно, где жил на самом деле Сампо Коски, но пригласил он её в комнату, находившуюся вдалеке от отеля «Гёте». Комната явно была съёмная — слишком тесная для самолюбия мужчины, обставленная очень стандартно: кровать шириной один и пять, стол и стул без лишних принадлежностей, деревянный комод, на котором валялась открытая коробка конфет (единственный декор в комнате) и две двери — одна в комнату, другая в ванную. Обои были аккуратно обшарпаны к низу, повторяя цветочный орнамент. На столе стояла лампа, не выделявшаяся особой изысканностью — аж удивительно, что электрическая. Стелла села на край кровати, расправляя хрустящие белые простыни. Она закинула ногу на ногу, напевая какую-то смутно знакомую мелодию, и нервничала. — Я нашёл проверенных лиц, проверенных другими лицами, — Сампо сказал, усаживаясь на стул, и сложил руки на его спинке. — В общем, хорошая у тебя интуиция, милая. — Чутьё Первопроходца, — Стелла гордо заявила, пытаясь казаться как можно более расслабленной. — Не так важно, — он отмахнулся. — Главное то, что сделка в силе. Человечек получит свой товар, ты получишь свои деньги. — А ты… — девушка отвела взгляд к окну, за которым виднелась тихая улица вечернего Камнеграда. На ней почт не было людей, почти не было монстров, почти не было ничего, как и на большинстве улиц Подземья. Интересно, почему Сампо выбрал комнату с таким видом. Хотелось задёрнуть шторы. Внезапно её взяли за подбородок: — Ты готова? Стелла кивнула, удивительно для всех, уверенно. Принимать предложение Сампо было опасно только потому, что туман неизвестности вокруг него был настолько густым, что за любым его словом могло таиться ещё десять, и вот они могут быть в десятки раз страшнее. В конкретной их сделке не было ничего опасного, действительно. От неё не требовалось много действий, ещё меньше навыков. Почти нет минусов, за исключением довольно смущающей природы ситуации. Но поскольку сам Сампо никак не возражал, наоборот, настаивал, чтобы это была она, ей оставалось только согласиться, надеясь на то, что её просят по-дружески, а не с расчётом на будущие услуги по нарастающей. В конце концов, когда она предложила кандидатуру Март, Сампо сильно запротивился, уверяя, что такую работу он может доверить только ей. Ну и хорошо. Значит — только ей. Стелла только спросила, на чей телефон они будут снимать, на что получила весьма лукавое: «На кое-что получше», и сейчас вертела в руках довольно простенькую, старенькую камеру, пользоваться которой ей предстояло научиться за те две минуты, что Сампо снимал с себя одежду. — Почему именно плёнка? — Они тут популярны, — он ответил, начал рыться в нижней полке комода. — А ты что, никогда не подделывала аналоговые снимки? — Это же прошлое тысячелетие. — Ну так никогда не знаешь, какие навыки могут пригодиться. Вот ты где! — он достал что-то из коробки, по звуку шелестящее. Парик? Стелла решила помолчать. До неё, кажется, начало доходить нутро ситуации, в которую она попала. Наверное, она была очень плохим другом, раз первое, о чём она подумала, когда нашла в мусорном баке комплект кружева, принадлежавший (предположительно) девушке, которая доверяла ей свою безопасность в Подземье — это то, кому бы впарить такую вещь, да подороже. Изменилось ли что-то, будь это эротические фотографии Март? Или же утерянная реликвия семьи Дань Хэна? Её пугала перспектива, что нет. Сампо в этом смысле был довольно последователен; он изначально не производил впечатления человека, который может хранить чужие секреты. Его сложно было винить в том, что он кусок дерьма, и, наверное, поэтому он работал с такой лёгкомысленной улыбкой. Даже сейчас, облачённый только в женское бельё, он натягивал серебристый женский парик с этой улыбкой, расчёсывая искусственные локоны, он не переставал улыбаться, ухмыляться, встретившись с ней взглядом в отражении зеркала. Он совсем не был похож на Броню Ренд, даже с макияжем, который смягчал черты его лица, но излучал такую уверенность, что все беспокойства Стеллы улетучивались на глазах. Разве может у них не получиться? Сампо Коски, всё-таки, профессионал. Стелла сделала первое фото, аккуратно спрятавшись за телом мужчины, чтобы её не было видно в зеркале, а затем второе, когда он повернулся на звук щелчка. — Не терпится? — Мы с тобой подделываем фотографии из домашней библиотеки; нужно быть более казуальным с исполнением, — Стелла пояснила, вставая с кровати. Она подошла вплотную к Сампо и тыкнула пальцем в угол его губ. — У Брони довольно скудная и сдержанная мимика. Ты, конечно, мастер, но, следи за этим. Как назло, он ухмыльнулся, показывая зубы, изображая карикатурного хищника. — Будет сделано. Стелле было необходимо признать две вещи о Сампо Коски, которые портили ей настроение. Первая — он был не просто профессионалом, он был гением своего дела. Вжиться в роль их общей знакомой было для него делом первых пяти снимков; придумать, как она могла бы позировать для своего партнёра — ещё двух. Её дело было только находить лучший ракурс и диктовать ему, в какую сторону выгибаться, и она искренне не понимала, почему он её слушал, потому что казалось, что он знал всё о теле принцессы Белобога. Он также быстро догадался, что не будет ничего сверхъестественного, если на кадр попадут какие-то части тела Стеллы; в конце концов, он давно заключил, с кем Мисс Ренд предпочитала проводить свои ночи. Стелла никогда не задумывалась об этом всерьёз (потому что, будем честны, ей не так сильно была интересна чужая личная жизнь), но в ретроспективе это было крайне, чрезвычайно очевидно. Это было очередное напоминание быть с этим мужчиной осторожнее, потому что его внимательного взгляда не могло избежать ничто. Вторая вещь, которую признавать в целом и не хотелось, заключалась в том, что Сампо был очень сексуальным. Он пытался изображать молодую девушку, что только подчёркивало его мужественную фигуру. Рельефная мышечная масса бросалась в глаза только сильнее, обрамлённая в нежную паутину чёрного кружева, не предназначенного для такого тела. Ноги, сильные и ни капли не женские, почти смахивали на нужные им пропорции, облачённые в элегантные чулки; в остальном сходство с Броней заканчивалось. Стелла не могла даже представить, каким образом он будет монтировать снимки, чтобы продать их за реальный бесценок, и всё только для того, чтобы она могла продать выброшенные тряпки подороже. Хотя, разве можно исключать возможность, что Сампо получит от их работы что-то стоящее? Пусть в конечном итоге это будут меньшие деньги, но… Может он вкладывал в прибыль другие понятия. Например, сидящую на его бёдрах преступницу Надмирья, грозу детей и монстров, с лицом краснее лобстера явно не от холода, и чему очень не помогал его едва ли скрытый стояк. Она была вполне готова к такой ситуации, пусть её знания о мужской анатомии и были довольно скудными; не то чтобы её это сильно смущало, пока она находилась на расстоянии — только нужно было быть изворотливее с ракурсом. Вблизи же это было конвертировалось в ощущение неправильности всей её недолгой жизни, потому что, положив руку ему на грудь, под пристальным взглядом зелёных глаз, она подумала — наверняка он спланировал всё. Не только их сегодняшнюю встречу, не только состояние, которое могло свалиться на неё уже завтра, но и то, что она нашла подозрительные вещи в своём рутинном обыске мусорок, и что он появился как раз в тот момент, когда она собиралась покинуть точку своего открытия. Вопрос был в том, насколько сильно ей было плевать. Сампо, впрочем, сам казался довольно запутавшимся, учитывая то, как крепко он схватил её руку, как не позволял ей отстраниться от его тела. То ли он так хорошо вжился в роль, что забыл напрочь, как контролировать любую ситуацию, то ли действительно что-то высчитывал в уме, потому что иначе Стелле было сложно понять, почему он и пялился на её ключицы, и словно не смотрел никуда. Он без улыбки вообще слабо походил на самого себя. Она отложила камеру в сторону, на небольшую прикроватную тумбочку, и дотронулась тыльной стороной освободившейся ладони до его лба. — Ты как? — она поинтересовалась, пусть прозвучало и не слишком искренне. — Думаешь, хватит? — он проигнорировал вопрос, повернувшись лицом к камере, и Стелла внезапно заметила, что он был не просто сексуальным, но ещё и красивым. По-своему, не так, как были красивы модели. Красота преступная. Не в смысле, что она слишком велика для человека, а в буквальном — так могут быть привлекательны только те, чьи руки замараны по локоть. Его лицо, слишком серьёзное, слишком не Сампо Коски, почему-то подходило ему слишком сильно, в профиль; глаза, устремлённые вперёд, даже если впереди ничего не было. Лёгкий румянец на щеках, обрамляющий их. Губы, пухлые и неплотно сжатые, с тонким слоем блеска. — Нам не нужно много, — Стелла смахнула волосы с его лба, слегка залезла под парик. Чёрт, наверняка ему было намного жарче в нём, чем она могла предполагать. — Главное ведь качество. Если так подумать, и под вспышкой фотоаппарата должно быть жарко. Стелла находилась по ту сторону кадра, но всё равно была вынуждена снять куртку. Внезапно захотелось пить. Стелла не была уверена, что в таком случае стоило целоваться, но, взвесив все за и против, она приняла решение, что ей было очень плевать на то, что она целуется с Сампо Коски. Отчасти потому, что он очень хорошо целовался. Наверное. Стелле не было с чем сравнить, потому что она не помнила, имела ли она такую близость до Стелларона. Существовала ли она вообще до того, как Кафка впервые заговорила с ней. Соответственно, она не знала, был ли у неё когда-то секс, и как им нужно заниматься. Но Сампо знал, и она предпочитала провести свой первый раз не с кем-то, кто её разочарует. …Потому что у неё был человек, которого она не хотела разочаровывать сама. Нигде в комнате не было часов. Наверняка Сампо спрятал их специально, чтобы дезориентировать её ещё сильнее, чтобы ничто не отвлекало их от работы. До этого момента девушке было всё равно, потому что её спутники уже привыкли к её постоянному отсутствию и затянувшимся путешествием, но в такой ситуации терять контроль было не просто опасно — было недопустимо. Она потянулась к своей куртке, быстро находя в кармане телефон, и поставила будильник. — У нас два часа, — она сказала, демонстрируя экран парню. — А потом мне нужно идти. — Опять по свалкам шляться? — он спросил с привычной уже тенью насмешки в голосе, стягивая парик. — Именно, — она хитро улыбнулась, сбрасывая на пол кофту. — Я не могу пропустить следующий куш, — она притянула парня за плечи, наклонилась к его губам, и в этот раз у неё была настоящая инициатива. Неловко, но уверенно, она вела поцелуй вглубь, за что получила приятные на слух тихие приглушённые стоны, сильные руки, бродившие по-хозяйски по её бокам, под юбкой. Отстранились только за тем, чтобы её снять. — Значит, два часа. Такой голос Сампо ей нравился больше.

***

Два часа — слишком много времени, чтобы тратить его на человека, который не был ни каким образом интересен, и недостаточно для всего, что Стелла хотела с ним сделать. Она поняла это стоило им только начать. Оказалось, что секс — очень сложный процесс, особенно тогда, когда возбуждение блокировало весь здравый смысл, и думать становилось лень, и даже противно. Её отсутствие опыта никак не помогало, потому что так ей было вдвойне сложнее разобраться с тем, что от неё хотели. Человеческие конечности, в отличии от того, что она видела во время своего короткого «изучения материала», двигаться совместно с другими отказывались очень отчаянно, и им пришлось менять не одну позицию, просто чтобы ненароком не сломать кому-нибудь руки. Зато, Стелла потихоньку начинала разбираться в том, что для неё подходила, как и в том, был ли у неё секс когда-то в прошлом, чьё существование пока стояло под сомнением. Она двигалась слишком уверенно для себя, была слишком настойчивой, даже когда единственное, что понимал её мозг, было то, что она хотела больше. Сампо это наоборот только заводило, так что в какой-то момент секс превратился в соревнование за место доминанта, и оно только набирало темп, ужесточаясь одновременно с прикосновениями, обрываясь в унисон с дыханием. Стелла в итоге оказалась сверху, поддерживаемая только широкими мужскими ладонями, которые продолжали стремиться отобрать у неё контроль, за который она так отчаянно сражалась. — Мне не нравятся пассивные, — было его единственным объяснением, которое, на самом деле, мало что объясняло, и потому, в ответ на грубость по отношению к своей груди, она силой впечатала увеселённое лицо парня в подушку, оставив красное пятно на щеке. Ему было смешно, ему было слишком весело, и это веселье заражало её, делая излишне игривой, и, вроде бы, нельзя было позволять это. Должно же было остаться это чувство извращённого спектакля, но его и в помине не было. Должна же была изгрызть совесть за то, почему она сейчас здесь, почему с ним, почему так. Но совести не было, как и в те моменты, когда она читала чужие переписки, когда собиралась сражаться с детьми за звание королевы свалок. Может быть совесть — это то, чего нет у людей, созданных всего-то месяц назад. Посмотрите только на 7-е Марта. Но у Март было огромное сердце, наивное, не понимающего, почему можно отдать девственность кому-то, с кем ты даже видеться не желаешь. У неё была Химеко и её опыт, был Янг и его знания, был Дань Хэн и его забота, скрытая за сарказмом и непробиваемой маской реализма. У Стеллы была Кафка, которая сказала, что она может закончить историю так, как пожелает, и желания других людей, выкинутые в мусор. Интересно, что было у Сампо. Почему она вообще рылась в мусорных баках? Стелла кончила первой, что не стало ни для кого ни сюрпризом, ни откровением. Ни чем-то постыдным, на самом деле, хотя у неё осталось ощущение проигрыша; до того момента, как в её рту не оказалось члена Сампо, и тогда ощущения сменились на неприятную, солоноватую горечь. В отсосе она, естественно, тоже не была хороша; поэтому давление на затылке её раздражало, послеоргазменная вялость мешала стукнуть сильно, по больному, как она умела, и она ощущала себя несколько беспомощной. Впрочем, его оргазм не входил в негласный контракт, так что у девушки было желание просто одеться и уйти, чтобы увидеть напоследок омрачённое лицо вечно весёлого парня, но какая-то последняя работающая клетка мозга заключила, что это будет излишне свинским поступком. Тем более, секс в их работу не входил изначально. Ей просто хотелось поэкспериментировать, вот и… Эксперимент прошёл удачно, и итоговым выводом стало то, что она позволит хоть кому-нибудь кончить ей в рот только под дулом пистолета. Даже заворожённое лицо Сампо не могло стереть из её памяти это ощущение. Интересно, кто будет следующим. Чтобы уж совсем не демонизировать своего партнёра, Стелла была обязана признать, что он тоже выглядел несколько виноватым, кротко касаясь губами её губ. Хотелось пить, и не обязательно воду. — Держи, — он улыбнулся, протягивая ей шоколадную конфету, почти впихивая в рот. Оказалось, ещё и с орехом. — Я-то знаю, что вкус не очень. Ага, конечно. — Надо ананасы есть. — Что такое «ананасы»? Стелла умерла. Ей оставалось только упасть лицом вниз на кровать, прихватить раненный живот, и смеяться. Смеяться так сильно, как она не смеялась никогда в жизни — она была уверена в этом, потому что помнила прекрасно всё, что произошло за последний месяц. Сампо окликнул её по имени, потряс за плечо, продолжая задавать свой глупый вопрос, и она не могла думать из-за того, насколько ей было смешно. Смешно настолько, что проступили слёзы, и она уже не слышала ничего, кроме своего смеха и кашля, и, открыв глаза, на неё уставился объектив камеры. Стелла надеялась, что она не моргнула от вспышки. — А это ты кому продашь? — Это для личной коллекции, — он сказал, убирая фотоаппарат в прикроватную тумбочку. Стелла многозначительно хмыкнула, поворачиваясь на спину, и потянулась, чувствуя подступающую усталость в мышцах. — Глаза, руки или член? — Стелла спросила, закинув руки за голову. — Что самое привлекательное есть в мужчинах? — Сампо лукаво уточнил, присаживаясь рядом. — Что я оторву тебе первым, если это просочиться в сеть. …После этого разговаривать с Сампо Коски стало даже, в какой-то степени, приятно.

***

Когда они вернулись на Экспресс, Март не могла заткнуться ещё несколько часов, увлечённая своим полным и подробным пересказом всех событий на Ярило-XI. Слушал её правда только мистер Янг, по чьему непробиваемому лицу было сложно понять, слушал ли он из искреннего интереса или вежливости, но главное, что слушал. Дань Хэн поспешил уединиться в своей комнате, скинув все более серьёзные и технические детали на Стеллу, которая пыталась донести до Химеко что она, в общем-то, не очень хорошо в технике разбирается, если это не техника для ринга. Всё пошло по наклонной тогда, когда Март начала очень громко и активно возмущаться тем, что Стелла всё их заточение бегала не пойми где, рыская по мусорным бакам вместо помощи людям. Что ей должно быть стыдно иметь звание героя Белобога, потому что её крысиные инстинкты принижают достоинство команды Звёздного Экспресса. Стелле пришлось очень неловко допивать кофе, игнорируя все звуки в мире, кроме посапывания Пом Пом на её коленях. Она продолжала переписываться с людьми из Белобога, скидывая им мемы и отнекиваясь от любой благотворительной деятельности. Проверив в очередной раз телефон, который пришлось поставить на беззвучный режим от количества уведомлений, она отписала что-то Сееле, не особо вчитываясь, и наткнулась на номер Сампо, с которым они не списывались ни разу после перевода средств. Неизвестно почему, но она решила ему написать, мол — жив ли он ещё? Как обернулась его схема с увеличением популярности Брони путём распространения её (фейковых) эротических фото. Конечно же, ей не ответили в ближайшие три дня, и она уже успела забыть о том, что писала ему хоть что-то. Но тот час, который они провели, обсуждая Белобог после смерти Коколии, Стелла не могла перестать улыбаться. На всякий случай она не назвала ему место, куда отправляется Экспресс, но отрицать, что ей хотелось бы встретиться с ним ещё раз, было уже нельзя.