Вместе и навсегда

Профессор Дамболдор быстрым шагом пересекал свой кабинет снова и снова, каждую минуту он издавал звук, похожий на "ага", и кивал головой, будто подтверждая что-то. Старик не выглядел удивленно или напуганно, скорее его состояние было похоже на то, что в его голове кусочки пазла складываются в единую картинку. Длинные ноготки профессор МакГонаглл отбивали дробь на дубовом столе директора. Женщина была бледна, в глазах виднелось непонимание, а голова отрицательно покачивалась из стороны в сторону. Но эти шумы не могли заглушить стук сердца Альционы Трелони. Она сидела в центре кабинета, и тонула в ударах своего сердца. Оно билось громко и сильно, казалось, что грудная клетка сейчас разорвется. Даже такая напуганная Цина была красива. Черные коротко стриженные волосы открывают острые скулы, огромные янтарные глаза, в которых вечно бушевало безумство, обрамляют густые ресницы. Девушка вспоминала событие месячной давности. В это вечер Альциона не смогла уснуть, душевная боль сковывала легкие. А обида на саму себя сильной рукой сдавливала глотку. В голове крутилось "Я - бездарность. Я - никто. Позор семьи, неоправданная надежда бабушки", не выдержав этого, девушка поднялась с постели и направилась к Больничному крылу. Получив свое снотворное, Альциона вылетела из крыла и направилась в сторону спальни. Но около окна она заметила его силуэт. Ремус Люпин, облокотившись на подоконник, смотрел в окно. Альциона и Ремус были старостами, и очень часто проводили вечера за совместными дежурствами. Цина очень любила его общество. Поначалу их общение не задалось. Он был угрюм и неразговорчив, но вечно веселая девушка смогла его растормошить, и они сдружились. - Привет. А ты чего тут стоишь один? - Её голоса Ремус услышать не ожидал. Постоянно радостный и громкий, сегодня он был тих и печален. - А ты чего тут бродишь? - парень повернулся к ней лицом. - Знаешь, кто отвечает вопросом на вопрос? - улыбка мелькнула на лице девушки и снова исчезла. Ремус удивился, обычно весела и изнутри светящаяся, сейчас она была потухшей и грустной. На ней были одеты магловские джинсы и серый свитер на несколько размеров больше. - И всё таки, куда путь держишь? - Ремус усмехнулся. - В гостиную. Брала у мадам Помфри снотворное, боюсь, своим сном я сегодня не усну, - обычно смотрящие прямо в душу янтарные глаза были опущены в пол. - Что случилось? - Ремус за нее испугался. Альциона села на подоконник. - Сегодня ровно год, как умерла моя бабушка. Кассандра была невероятным человеком. Она с легкостью подбирала рифму к любому слову, она была рада любому гостю и была готова всем помочь. А еще она была великой предсказательницей. Она делала глобальные прогнозы, и они все сбывались. Бабушка надеялась, что ее талант перейдет маме, мне или моей старшей сестре Сивилле. Мама пропила весь свой дар, она только и может, что сказать будет ли дождь или нет. Сестра предсказывает всем смерть, но никто так и не умер. А я... только чувствую, как будут складываться отношения между людьми, - боль и отчаяние в голосе Цины запали Ремусу в душу. Девушка не плакала, она просто смотрела в одну точку на полу и не моргала. - Что значит чувствуешь? - воздух стал тяжелым и сухим. Ремусу казалось, что воздух, окружавший Цину меняется в зависимости от ее настроения. Когда она счастлива, он прозрачен и пахнет свежестью, а когда она случайно наталкивается на Ремуса, в коридоре становится жарко. Возможно дело не в воздухе... - Ну я чувствую, что так произойдет. Я не знаю даты, точных фактов, но я просто чувствую. Например, я знаю, что Лили и Джеймс будут вместе, я не знаю, когда и как, но знаю, что будут, - Цина улыбнулась. - Бред, да? Внучка самой великой предсказательницы просто чувствует! В последние минуты своей жизни бабушка произнесла последнее пророчество. Она сказала, что я сделаю великое предсказание, которое изменит этот мир и спасет огромное количество душ. Но я не верю ей. Я бездарность, понимаешь? Я даже по ладони ничего не могу сказать, а бабушка дату смерти порой назвать могла. - Твое время еще придет, - Ремус взял ладошку Цины в свою руку. - Ты изменишь это мир. Просто жди... Воздух снова стал влажным. Альциона наконец-то оторвала свои глаза от пола и взглянула на Ремуса. Нежная улыбка озарила ее лицо. - Я верю в это. - прошептала девушка и, уткнувшись лицом парню в шею, глубоко вдохнула его запах. - Мне пора, - парень отодвинул от себя девушку и провел рукой по ее открытым скулам. - Береги себя, - Цина встала на цыпочки и слегка коснулась своими губами уголка губ Ремуса. Тот улыбнулся и печально зашагал в сторону выхода из замка. Когда его силуэт полностью исчез из вида, Альциона скатилась по стене на пол и закусила зубами ладонь. Слезы полились из ее глаз обжигая щеки. Она плакала тихо, ни одного всхлипа, ни одного стона. Боль пульсировала в венах. Она не видела перед собой школьного коридора, в глазах как сюжеты старой киноленты мелькали образы воющего на луну волка, рядом с ним сидела собака, олень и крыса. Картинки менялись с быстрой скоростью, вот эта четверка гуляет по заснеженной улице Хогсмида, вот бредет по Запретному лесу. Последний кадр дольше всех стоял перед глазами девушки: измученный Ремус Люпин весь в ранах и ссадинах лежит на полу какой-то серой и обшарпанной комнаты. - Оборотень, - выдохнула Цина. Сердце отбивало бешеный ритм, дышать было тяжело. Это был первый раз, когда она увидела внятную картинку. Это был день, когда Ремус пообещал, что ее время еще настанет. И вот спустя месяц это время пришло. - Мисс Трелони, а вы точно уверены? - в который раз МакГонаглл неуверенно задает это вопрос. - Да, Минерва, это было предсказание. Перестань мучать девушку, - голос директора был уверенным, как будто ничего не произошло. - Но что же нам теперь делать, Альбус? - А у нас нет другого выхода. Профессор, зовите сюда Поттера, Блэка, Люпина, Петтигрю и Эванс. - Но сейчас же ночь и ... - Минерва! - закричал директор и стукнул кулаком по столу, но потом он успокоился и продолжил спокойнее. - Сейчас война.