Новая история

      За несколько дней до часового круга…       Луна угрожающе сияла кроваво-красным. Казалось, даже последний лучик света в черной тьме исчезнет: настолько бессильный был свет. Еще недавно полная луна, яркая и сверкающая, озаряла небосвод чистым и белоснежным светом. Но в этом месте она всегда висела, будто проклятая, окровавленная. Ведь была всего лишь отражением прошлого — ненастоящей, фальшивой.       Гигантский, не утративший былого великолепия, словно вырезанный из алого с фиолетовыми прожилками льда собор, гордо возвышающийся посреди руин забытого города, — таким был Храм Времени, его исконный дом: место, где Первородные поклонялись Времени и место, где Остальский Князь появился на свет.       Здесь, в морской и непроглядной пучине, ярко-красная луна по-прежнему продолжала светить, зловеще озаряя руины забытого города.       Послышался детский смех…       Однако мужчина прошёл мимо, не обращая никакого внимания на призраков прошлого — свидетелей катастрофы и предательства, что разрушили город до основания. Те настороженно преследовали ее виновника, бросая на него полные презрения и ужаса взгляды. Однако не подходили. Даже после смерти страх перед ним все ещё был велик…       «Она любила детей…» — Рубиан невольно усмехнулся: что-то он стал каким-то больно сентиментальным за последние годы. Даже чересчур…       Внутри же проклятого собора все было совсем по-другому, — не так, как снаружи: всюду цвели фиалки, орхидеи и ирисы. А лозы винограда цепко опутали полуразрушенные колонны и стены.       В нос ему ударила смесь прекрасных запахов, будоражащих ничуть не меньше, чем запах её тела. Он все еще очень отчётливо помнил тот пьянящий, едва уловимый, но такой волшебный и чарующий аромат, принадлежащий только ему одному. И эта женщина была его. Была самой желанной и любимой им на всем белом свете. И только её он хотел и любил…       — Малышка что-ли постаралась? — Пробормотал Рубиан вслух, продолжая идти вдоль заросших каменных лавочек.       Дивный ужасающий свет, шедший снаружи, отражался от заросшей мхом разрушенной мраморной плитки, озаряя все вокруг, не хуже современных электроламп и светильников.       Рубиан посмотрел наверх: красно-фиолетовый свет проникал внутрь сквозь цветастый витраж, изображающий две чаши цветов — ярко-алую и нежно-фиолетовую, стебли которых тесно и навечно переплелись друг с другом: казалось, цветы пожирают друг друга шипами и лепестками. И это единственное новшество в этом Богом забытом месте, которое он создал всего несколько лет назад. Хотя, здесь прошло куда больше времени с того момента…       Пройдя мимо каменных изваяний, потрескавшихся изображений Старейшин Осталы, мужчина брезгливо усмехнулся.       — Гадкие создания, — едко произнес Рубиан, выдыхая сизовато-серое облако сигаретного дыма.       Словами не описать, какое отвращение и презрение он питал к этим мерзким существам. Но сейчас они были лишь пережитком прошлого: Рубиан уничтожил их всех — своими собственными руками разорвал на части, положив конец их существованию.       Всё стареет и чахнет, в отличие от него самого — в этом его проклятье и одновременно благословение, — промелькнуло у Рубиана в голове, как ни в чем не бывало закурившего сигарету.       Почти два месяца, и опять наступит тот роковой день… День, когда его любимая Айрин появилась на свет. И день, когда «умерла» на его руках. Если бы не упрямый Родри, этого бы никогда не произошло. Все не закончилось бы так плачевно, и она бы не вырвала себе сердце от боли и ненависти, переполнившей её в тот самый момент, — не только на него, сколько на саму себя.       Знал бы Рубиан, чем все обернется, никогда бы не спас Родри в прошлом. Не вытащил бы его из ада под названием «Ланкастер». Но если посмотреть с другой стороны, если бы не этот сопляк, то он никогда бы и не встретил её…       Когда Рубиан впервые увидел эту маленькую, большеглазую, всю чумазую девочку в синяках и ссадинах на руках у несносного Родри, сердце его по неведомой причине замерло и в тоже время забилось как бешеное от злости на тех, кто сотворил с ней подобное. Но Родри уже убил их. И ему оставалось смириться и просто дождаться, когда девочка вырастет.       С самой первой встречи Рубиан почувствовал по отношению к Айрин невиданное родство, какое не испытывал ни к кому в своей длинной и унылой жизни. Словно они с ней были связаны невидимыми алыми нитями. Словно им было суждено встретиться, полюбить друг друга…       Рубиан любил Айрин. Любил и любит больше всего на этой проклятой земле. И только её жизнь имеет хоть какое-то значение для него. Хотя в тот день появилась ещё одна…       — Князь… — Из-за каменной статуи показалась светловолосая девичья голова: золотые глаза блеснули радостью, стоило ей увидеть его.       — Приветик, — мужчина улыбнулся. — Как твои дела, малышка Мириан? Не скучала по мне? — Он сел перед ней на корточки. — И я же говорил… Называй меня папой, хорошо?       Девушка смущённо спрятала лицо за длинными-предлинными волосами, краснея.       — Как ваше состояние, о-отец? — Неловко спросила она, а Рубиан улыбнулся и бережно взял её за руки.       — Ты хочешь встретиться с ней? — Спросил он, нежно касаясь её ладоней.       Лицо её на секунду замерло. А затем она остранилась и запрыгала от счастья, кружась в весёлом танце.       — Я наконец-то смогу увидеть Айрин?! — Глаза её радостно вспыхнули золотом.       — Так не терпится?       — Конечно! — Воскликнула она, смеясь и кружась на месте. — Я и мечтать не могла о встрече с ней!       Рубиан всегда любил экспериментировать с живыми существами, еще будучи Князем. Ему всегда было интересно, как именно на свет появляются Первородные. Изучал их, проводил бессчётные бессонные ночи за исследованиями. Из-за чего его собственный народ и отвернулся от него. Рубиана заклеймили еретиком и попытались свергнуть. Хотя именно за способности и мастерство в управлении Временем, а также вклад в часодейную науку, его и нарекли когда-то Остальским Князем и Великим Духом Осталы.       Хотя многие его методы нельзя было назвать гуманными, но что с того? Рубиан подарил Первородным и людям процветание на века, а как ему отплатили? Предательством! С того дня, когда он положил конец истории Первородных, они больше не рождались на свет, — так он считал. Но встреча с Айрин перевернула весь его мир. А теперь и Мириан, рождение которой также стало для него полнейшей неожиданностью. Двое Первородных за несколько десятков лет — разве не удивительно?       Всё Первородные Духи рождаются из чего-то: например, огонь и вода. Даже из такой силы как Время, из которой родился он сам. Но определить истинную природу Первородного другому можно лишь вырвав Духу сердце, обнажив ядро его жизненной силы. Именно так Рубиан и узнал истинную природу и происхождение Айрин… Как бы горько ему не было от одного воспоминания об этом.       Хоть Рубиан и знал, из чего родилась Айрин, но насчёт Мириан он мог лишь гадать. Однако связь между ними тремя была слишком очевидна. Ведь произошло это именно в тот самый день…       Рубиану никогда не было дела до того, что будет с его созданиями, над которыми он проводил эксперименты. Однако Мириан он считал «их» дочерью, хоть физически это было не так.       — Мириан… — Рубиан принял крайне серьезный вид. — Она не должна узнать свою природу, понимаешь? Айрин никогда не должна узнать о Первородных. Как и о том, что ты одна из них.       — Ты постоянно об этом мне повторяешь, — девушка хмыкнула, сложив руки вместе. — Я позабочусь обо всем. А ещё, эм…       — Что такое, милая?       — Она точно…       — Не волнуйся, солнышко, — он поднялся и погладил её по голове. — Она точно полюбит тебя, не сомневайся.       — Но если Айрин всё-таки узнает кто я на самом деле, что тогда? Если поймёт, что именно ты…       — Если это произойдёт, — Рубиан медленно наклонился к её лицу, сощурившись. — Нам придётся лишь немного подправить планы. Всего-то…