Последний Хранитель.

-Нет. Иерарх не отвечает. Лишь смотрит в ответ. В его взгляд одно лишь сострадание и жалость. Это раздражает, но Рохана не позволяет себе выпустить эмоции из-под контроля. Хранители контролируют себя действительно прекрасно. Все их эмоции — это сжатый клубок. Все, что мешает работе, должно быть отброшено за ненадобностью. Хранитель должен быть беспристрастным и холодным. У него не должно быть своего взгляда на ситуацию, а если он и есть, то он должен соответствовать интересам народа протоссов, используя в качестве основы накопленные знания и сотни тысяч, если не миллионы воспоминания и жизней других протоссов, уже слившихся в Кхале в одно единое целое. Это отличает их от тех же высших тамплиеров, которые не менее тесно связаны с Кхалой. По сути все отличие лишь в назначении конкретного псионика. Умеешь кидать псионные штормы, взрывать противникам головы силой мысли, телекинезом ломать кости и шеи врагу? Ты точно высший тамплиер, сила, что поддержит простых воинов на поле боя и сметет любого, кто осмелиться противостоять зилотам и «драгунам». Если же ты куда сильнее связан с остальными через Единую Сеть, если ты куда лучших их чувствуешь, куда сильнее связан с памятью предков, то твое призвание быть вечным советником и живым хранилищем воспоминаний, хранителем истории и личностей, что когда-то ее творили. Да, это сложная, неоднозначная и тяжелая судьба. Да, такого никто не просит, однако никто не смеет идти против воли Богов или самой судьбы. Любой протосс, если он кхалай, должен быть верен своему народу и Айуру, его будущем и настоящему, быть тем, кто сделает все, ради других. Если потребуется, то отдать свою жизнь ради будущего Айура и всего народа. Хранители не платят кровью, как тамплиеры. Не платят нервами и внутренними сомнениями от собственных решений, как Судьи или Кхалаи. Однако они платят самими собой. Своими жизнями, мечтами, своими личностями, становясь холодной вычислительной машиной, которая на основе прошлого сможет дать совету вершителю, судящему или кхалаю. И Рохана знает, что это именно так, никак иначе подобное не может быть. Она сама не просила себе такого Дара, но она и ее сестры оказались связаны с Кхалой особенно сильно. Их удел с того момента, как они узнали об этом, быть советниками, вечно на вторых ролях, вечно в тени великих личностей народа Перворожденных. Мало кто знает об их истинных заслугах. Им достаются лишь крохи славы и общего восхищения. Но нужно ли это им? Становясь Хранителем ты отрезаешь себя от всех и вся. Ты белая ворона, которую побаиваются и уважают, к которой не зазорно обратиться за советом. Но что кроется под этим всем? Правильно, личность, посвятившая себя долгу. Раз призвание Хранителя выпало тебе по воле судьбы, так и исполни свое предназначение наилучшим образом. Погрузись в анализ прошлого, проживи тысячи и миллионы жизней за несколько мгновений. Оцени обстановку. Проанализируй риски. И дай совет, от которого может зависеть очень многое. Это сложно, тяжело и иногда больно. Раз за разом просматривая ошибки прошлого, проживая тысячи жизней в попытке понять мотивы и причины, в попытке найти ответы, в попытке найти верное решение твоя личность теряется. Ты, Хранитель, лишь часть системы, выстроенной еще Великим Кхасом. И ты должен работать безупречно, если хочешь быть полезным и хоть таким образом помочь своему народу. Рохана это понимает. Поэтому она приняла свою судьбу как должное. Никаких сомнений, никакого сожаления. У живого компьютера не должно быть лишних эмоций. При этом он должен оставаться протоссом, живым существом, сотворенным самими Зел’Нага, иначе станешь живым «чистильщиком», которые в конечном итоге восстали против Перворожденных. Крики тех, кому в спину вонзились клинки искривления, будут долго преследовать таких, как Рохана. Как и боль. Боль от тысяч уже виденных ошибок, которые, увы, невозможно исправить, но которые надо пережить в буквальном смысле. И так будет всегда. Само собой, боль уйдет, уступая место холодной отстранённости и замкнутости, желанию выполнить свою священную миссию наилучшим образом. Это если не сойдешь с ума от сотни пережитых жизней, в которых можно легко потерять себя. Рохана знает о рисках. Но разве ее это остановит? Что значит одна жизнь, когда на кону могут стоять миллионы? Для Роханы выбор очевиден. Если нужно спасти большинство, то меньшинством можно пожертвовать. Цель оправдывает средства. И такие, как она сама, это понимают лучше всего. История знает слишком много подобных случаев. И Рохана знает, почему иерарха смотрит на нее с такой надеждой временами. Артанис сам желает спасти большинство. Благородная цель. В этом они совпадают. Рохана сама готова положить себя на алтарь победы. Однако прекрасно понимает, что иерарху, еще молодому, не познавшему толком жизнь, но уже успевшим пройти через кошмар во плоти нужна ее помощь. Иначе он сам сойдет с ума в тщетных попытках всех спасти. И Рохана готова помочь. Артанис может использовать любые ее знания. Она готова дать совет в любой момент. Однако то, что он просит, для нее не просто не допустим. Это просто невозможно! -Рохана, Кхала осквернена Амуном. Она никогда не будет прежней. Ее свет угас. Мы должны двигаться дальше, иначе застрянем в прошлом. «В прошлом». А разве она сам не застряла в прошлом? Она сама -реликт прошлого, артефакт утраченной эры Золотого Века. Когда она еще не легла в стазис протоссы были на пике своего могущества. Однако даже тогда они были не всесильными. Чего стоит тот случай с двумя погибшими материнским кораблями? А ведь именно они стали причиной постройки Ковчегов, на одном из которых она провела много лет в стазисе, пока ее не разбудили, выдернув из прошлого и поставив перед простым фактом: будущее сильно отличается от того, каким было прошлое. Рохана верила, когда ложилась в стазис, что она полностью готова к новому времени. Однако сейчас она понимает, что это были лишь несбыточные надежды. Рохана желала послужить протоссам в будущем, помочь в трудную минуту. И она исполняет эту миссию сейчас. Но она не готова к таким изменениям. Айур потерян. Протоссы превратились в рабом падшего Зел’нага. Остатки их расы ютятся на Ковчега, бездельно бороздящем просторы космоса. Однако Рохана не отчаивается и продолжает уверенно планировать следующие шаги, все большее узнавая о том, что произошло, пока она была в стазисе. И самое, наверное, тяжелое, было осознание того, что она осталась одна. Совсем одна. Она никогда больше не почувствует одобрительного ментального касания Шантири, никогда не ощутит легкую иронию Орланы. Их больше нет. Как и многих других. Воистину, время и колеса истории безжалостны. Только теперь Рохана осознает один простой факт: самое страшное для нее — это понять, что она пережила своих сестер и осталась одна. И это тяжело, невыносимо больно. Рохана старается, борется сама с собой, однако внутри что-то неуловимо, с противным, тошнотворным хрустом, ломается, навсегда меняя ее, давая выход эмоциям, скопившимся в течении столетий. Лишь самоконтроль и дисциплина не дают им полностью вырваться на свободу, лишь сделав Хранителя более эмоциональной. Однако на этом проблемы не закончились. -Рохана? «Кхала осквернена Амуном. Она никогда не будет прежней. Ее свет угас». Какие еретичные мысли! Раньше за них Конклав приговорил бы к заключению любого. А сейчас… это ужасная правда. Рохана сама ощущает это, тяжелые, неповоротливые мысли падшего, его влияния, его ярость и гнев, что постепенно затапливают ее. Лишь контроль удерживает ее от того, чтобы поддаться. Шепот Амуна, словно змей искусителя, обещает спасение, но несет лишь сладкую ложь. Рохана понимает это лучше всех. Более сильная связь с Кхалой позволяет ее ощущать истинные намерения того, кто возомнил себя Богом. Связь работает в обе стороны, что можно использовать как оружие против Амуна. Рохана готова пойти на это. Но ни за что не расстанется с Кхалой. Для Хранителя Кхала -эта судьба и жизнь, приговор и судьба. Кто они без нее? Сколько хватит своей памяти, чтобы сохранить столь важные воспоминания, которые могут помочь расе протоссов спустя долгие циклы? Отрезать себя от Кхалы для Хранителя — это как отрезать руки любому тамплиеру или кхалаю. Протезы, конечно, поправят дело, однако Хранителю подобные протезы вряд ли помогут, ибо что-то подобное Кхале у кхалаев больше нету. Что делать Хранителю лишенному инструмента? Правильно, ничего. Смысл жизни просто теряется, а без него и жить особо не хочется. Нет, самоубийством никто оканчивать свой жизненный путь не станет, ведь пока Хранитель жив, он все еще полезен, однако и былого азарта уже не будет. Рохана знает это не понаслышке. Она сама видел, что случается с подобными ей, когда они теряют возможность работать так, как другие Хранители. Это очень тяжело, болезненно. Хуже будет дальше, когда лишенный постоянной и привычной нагрузки разум начнет стремительно слабеть и даже разрушаться. Тогда и наступит конец. Просто угаснешь, не сумев справиться с самим собой. Рохана это знает, потому что сама видела подобное, сама чувствовала мучительную боль товарища, медленно умирающего от потери своего Дара Хранителя. Конечно, не все умирают. Кто-то справляется с самим собой, кому-то помогают, кто-то находит новый смысл в жизни. Но какой смысл она может найти? Ее сестры мертвы. Все, кого она знала, уже давно слились с Кхалой. Отрезав же себя от Единой Сети, она станет такой же одинокой, какими были протоссы, когда Зел’Нага оставили их. Кхала спасла их от безумия и внутреннего саморазрушения. Но кто они без нее? Свободные? Это лишь красивые мысли, иерарх. Но под ним кроется пустота, в которую народ провалиться и очень скоро. Пока идет война с Амуном об этом никто не будет задумываться. Но что будет когда они победят? Когда все осознают, что теперь они одиноки, что они не способны чувствовать других так как раньше? Рохана боится этого, боится перемен, которые сулит ей Артанис. Для него это все может быть и легко. Но не для нее. -Рохана? Посвятив всю жизнь изучению воспоминания и жизней других протоссов в тщетных попытках найти ответы на свои вопросы, Рохана с ужасом смотрит в будущее. В прошлом подобное было лишь раз, когда Зел’Нага оставили их. И что было потом? Кровавая резня, когда Айур утонул в крови протоссов, когда технологии и знания были забыты, когда племена убивали друг друга ради каких-то абсолютно глупых для сегодняшнего дня вещей. Неужели это ждет их в будущем? Снова крах, снова кровь и тысячи смертей ради непонятно чего? Рохана скрывает дрожь и старается выглядеть спокойной, но сердца яростно стучат в груди, выдавая ее с головой. Она боится. Боится неизвестности. Риски слишком велики, а прошлое не спешит дать ответы на ее вопросы. Просто подобное случилось лишь единожды и причиной тому послужил ряд факторов. Так что она не может предсказать, что будет потом. Но уверена, что ничего хорошего. Иерарху легко думать лишь о победе, не задумываясь о том, что будет после, но Хранитель всегда смотрит в перспективе на будущее, на много шагов вперед. Будущее не сулит ничего хорошего, как бы Рохана не пыталась найти положительное. Новая Эра, которую обещает Артанис в случае победы над Амуном, представляет из себя серое марево, в котором даже самые мудрые Хранители ничего не могут разглядеть. А она уж тем более. Были Хранители сильнее ее, умнее, мудрее. Но их нет. Она -последняя из тех, кто зовёт себя Хранителем. И это тоже пугает. Ей не с кем посоветоваться, обсудить проблему, прийти совместно к выводу. Нет, это все в прошлом. Она одна, а Тьма вокруг сгущается, плетя пугающие узоры, даря ужасные видения. Но Рохана упрямо стоит, не позволяя Тьме окутать ее. Она не позволит никому подчинить ее себе. Она пойдет на все, ради Перворожденных. На все, кроме одного. -Рохана? -Ты слышал мой ответ, юный иерарха. -ее глаза горят уверенностью. Весь облик демонстрирует неприступность и готовность встретить неприятности, какими бы серьезными они не были. -Я не отсеку себя от Кхалы, даже если ее свет угас. -Хранитель, я прошу тебя. -Артанис прикладывает руку к груди, с болью и сожаленьем глядя на нее. В его ауре одна лишь тревога и сострадание. Это вызывает легкое раздражение в груди, которое Рохана, не без труда, но давит в зародыше. -Ради тебя и всех нас, прошу тебя. Кхала стала орудием для нашего порабощения. -Ты знаешь мой ответ, иерарха. -непреклонна Веларе. -Я не отрежу себя от Кхалы. Никогда. -добавляется стали в ментальный глас, заставляя Артанис лишь слегка опустить голову, от осознания своей тщетности переубедить Рохану. Когда она оставляет ее одну, она отворачивается в сторону практически невидного стекла, являющегося противоположной стеной к двери. Вглядываясь в мрачный космос за ним, Рохана прикрывает глаза, погружаясь в транс. Ей действительно нужно многое повторно проанализировать, чтобы дать иерарху столь нужный ему совет. Дни идут за днями. Рохана продолжает находится внутри своей сдерживающей капсулы. Амун раз за разом пытался взять ее под контроль, однако больше у него пока не разу не вышла. Рохана ликует этому, хоть и с ужасом осознает, что вечно сопротивляться она не сможет. Не те весовые категории, чтобы сопротивляться самому Падшему. Однако она по-прежнему тверда в своем решении. И хоть иерарха часто ее навещает и нет-нет, да пытается ее осторожно навести на мысль, что стоит отсечь свои нейронные узы, она игнорирует его. Она не отступит, несмотря ни на что. В этом смысл ее жизни, ее предназначение, ее судьба. И несмотря на попытки Амуна сломать ее, не попытки Артаниса переубедить ее, она остается тверда, как никогда, ведь вера сильнее страха. Рохана держится, ищет, анализирует. Она старательно не думает о будущем, сосредотачиваясь на настоящем. Однако и тут она чувствует себя временами не нужной, застрявшей в прошлом. Однако Рохана старательно отгоняет эти мысли. Она нужна им, нужна, чтобы помочь победить Древнее Зло. -Эн Таро Адун, Хранитель Рохана. Воразун, дочь знаменитой и известной всем Разшагал. Новый матриарх неразимов, решившийся на уничтожение собственного родного мира, лишь бы не отдать его в руки Амуна и его прихвостней, в лице зергов и гибридов. Рохана поражается такой решительности и готовности к жертве. Неразимы, которых она помнит, были другими, совсем не другим. Сколько же веков прошло, что все так сильно изменилось? Вопрос, впрочем, риторический. И Рохана лишь уважительно склоняет голову, приветствуя ту, кто, несмотря на большую в управлении войсками, все-таки нашла лишнюю минутку, чтобы навестить Хранителя. Кроме Артаниса и Каракса никто больше не заходит внутрь. Кроме стражи, что внимательно следит за ней, постоянно ожидая, что она станет марионеткой Амуна. Эта аура также давит на Рохану, однако Хранитель старательно ее игнорирует, понимая, что причины для подозрительности у ее охранников имеется. Они-то отсекли себя от Кхалы. А она -нет. -Эн Таро Тассадар, матриарх Воразун. Для меня честь лицезреть вас лично. -Взаимно, Хранитель. -отвечает Воразун, наклоняя голову и с любопытством рассматривая находящуюся в специальной капсуле Веларе. -Не думала, что вас запрут здесь. -Я не та, кто способна отсечь нейронные узы. -отвечает Рохана, поведя рукой. -Моя вера крепка, как и связь с Кхалой. -И вы не боитесь стать марионеткой? -наклонил голову и сощурила с интересом зеленые глаза Воразун. -Нет, пока моя вера и решительность крепки, Амун не властен надо мной. -произнесла Рохана. -Я восхищаюсь вашей решительностью и непоколебимой верой. -призналась Воразун. -Я слабо разбираюсь в культуре кхалаев и их образе мышления. Не могли бы вы меня просветить? -Хотите лучше понимать своих союзников и иерарха? -с легкой иронией уточнила Хранитель. -Именно так. -подыграла ей Воразун. Рохана была не против ее компании. Хотя и испытывала сомнения. Как никак, а раньше они были врагами, еретиками, которые угрожали Айуру. Да, кхалаи были виноваты не меньше, но Рохана знала истину, в отличии от многих, поэтому все-таки сомневалась. Воразун был темпераментной, вспыльчивой, но умной и справедливой особой. С ней было приятно иметь дело ровно до того, когда она начинала особенно остро иронизировать и подкалывать Хранителя, или остро реагировать на излишне высокопарное высказывание Роханы. Веларе знала причину такой реакции. Воразун очень горячая особа. Она еще молода. Она многое не знает, но скоро познает. Война воспитает в ней сильного, умного, холодного и расчетливого, но при этом доброго и отзывчивого лидера, каким была ее мать. Рохана помнит Разшагал, помнит ее гордую осанку, непреклонный характер. Глядя на Воразун, она невольно поражается тому, как они похожи. Иногда она даже путает ее с матерью. Хотя отличия есть, и они прекрасно чувствуется. В отличии от своей матери, Воразун «за словом в карман не полезет». Способна она и шутить и иронизировать. И это немного раздражало чопорную хранительницу. Какое-то время. А потом она стала осознавать, что привыкает к этому. В любом случае, общество матриарха было более-менее приятным. По крайней мере до того момента, когда они оказывались по разные стороны в вопросах культуры и будущего. В отличии от Артаниса, думающего лишь о том, как выиграть войну, Воразун смотрела в будущее, что будет после войны. И также опасалась. В этом они были схожи. Обе понимали необходимость перемен, но противились, опасаясь за прежние жизненные уклады. Рохана и Воразун не могли не сцепиться из-за виденья будущего. Воразун верила, что два народа смогут жить вместе, избегая конфликтов и вмешательства одного народа в дела другого Но Рохана была реалистом, а также Хранителем, поэтому прекрасно понимала, что такое невозможно просто физически. Неудивительно, что Воразун очень резко отреагировала на замечания Хранителя. Однако, несмотря на эти стычки, они виделись достаточно часто. Воразун очень интересовали кхалаи, и Рохана рассказывала и показывала ей многое. Однако с каждым днем Воразун появлялся в военном совете все меньше и меньше, больше времени проводя на мостике с Артанисом. Рохана же продолжала исполнять свой долг, изредка поражаясь, как изменилось отношение протоссов к другим расам. Чего стоили чуть ли не дружески разговоры между иерархом и каким-то командиром терранов? Воистину, многое изменилось. Когда Рохана погрузилась в стазис, терраны еще не объявились в секторе Копрулу, а отношение к младшим расам было исключительно покровительским. Не воспринимали их протоссы как равными себе. А теперь дружат, утонченные беседы ведут как с равными! Воистину, мир сошел с ума, пока Рохана была в стазисе. Чего стоит идея Каракса разбудить «Чистильщиков». Тех самых, которых только чудом смогли отключить, предотвратив тем самым кровопролитие. Обезумевшие роботы убивали всех и вся, не щадили ни детей, ни женщин, ни стариков. Рохана помнит ужасы того восстания, помнит крики ужаса и боли, мольбы о пощаде. И одна мысль о возвращении роботов вызывает ужасные воспоминания и содрогание сердец. И лишь Артанис и Каракс совместными усилиями смогли убедить ее в том, что это необходимость. Рохана не верила, противилась как могла, хоть и понимал, что иерарх и главный фазовый кузнец правы -им нужна армия, нужны восстанавливающиеся воины, нужен способ выжить. Рохана сама это понимала, но какая-та ее часть протестовала против такого решения, опасаясь худшего. Она честно призналась о своих сомнениях, однако остальных это не переубедило. Рохане пришлось смириться и продолжать борьбу с постепенно наращивающим силы Амуном. И однажды она не смогла с ним совладать. Она не помнила точно, как это произошло. Когда иерарх отправился на Ульнар, она потеряла контроль. Всего на секунду отвлеклась, с тревогой следя за Артанисом, когда Амун ворвался в ее разум, взяв его и тело под контроль. Сама Рохана с ужасом провалилась в черный разум Падшего, видя пугающие картины того, как мир сгорает в огне, а после рождается новая, выращенная лично Амуном жизнь. Красивая ложь, которую старый бог показывал, наверное, каждому, но в которое сам не верил. Рохана проникла в самые черные чертоги разума Амуна и узрела истину. Падший желал лишь одного: собственного возвращения, а дальше его уже не беспокоило, что будет. Сначала он уничтожит все наследие Зел’Нага, а потом видно будет. Рохана не была удивлена подобному. Она лишь с удовлетворением отмечает, что не ошиблась, после чего с ужасом осознает, что потеряла контроль. Снова. И на сей раз ей не получается прогнать Амуна просто так. Падший слишком крепко вцепился в ее разум. Лишь когда Врата на Ульнаре закрываются, Падший неохотно, пылая ненавистью и обжигая разум видениями и злыми мыслями, покидает ее, оставляя в одиночестве. Рохана приходит в себя внутри все той же камеры. Она снова стоит на коленях, упираясь ладонями и лбом в холодную, обжигающую сталь пола. Медленно Рохана позволяет своему Дару течь по ее венам, окутать ее с головы до ног, подняв и позволив зависнуть в метре над полом. Она снова стала сама собой. И лишь тогда она замечает, что она совсем не одна. Совсем рядом, приложив руку к стеклу, замерла матриарх Воразун с тревогой и заботой глядя на нее. -Хранитель? -Он ушел. -отвечает Рохана, осторожно касаясь пальцами лба, который болел почему-то особенно сильно. Амун постоянно оставлял тело в каком-то разбитом и потрепанном состоянии. Видно, хрупкое тело протосса не выдерживало мощи и нагрузки со стороны чужого разума и его псионической мощи. -Я вижу. Имела честь с ним даже лично пообщаться. –«фыркнула» Воразун, встревоженно глядя на приложившую руку в груди Рохану. -Вы точно в порядке? -Да. Спасибо за беспокойство. -отвечает Рохана. -Возможно, вам стоит действительно отсечь себя от Кхалы. -Никогда! -резко отвечает Рохана, полыхнув глазами. — Это для вашего же блага, Хранитель. -не отступает Воразун, глядя на нее с тем же сочувствием, с которым на нее постоянно смотрит Артанис. -Рохана, мы ценим твои знания, твою жертвенность, твою преданность старым идеалам, но, может быть, стоит вступить в новую эру? -Я готова это сделать, матриарх, но оставшись с целыми нейронными узами. -сухо отвечает Рохана. -Вы же понимаете, что это невозможно? -иронично сверкают зеленые глаза. Рохана не отвечает. Лишь прикрывает глаза, с какой-то тоской погружаясь в прошлое. В те времена, когда они с сёстрами были счастливы вместе. Увы, но теперь это стало прошлым. Сбылись худшие опасения Хранительницы. И вот она теперь оказывается перед неприятным фактом: если они победят, она все равно будет вынуждена отсечь себя от Кхалы, став такой же одинокой, как Артанис, Каракс и другие. Сейчас она способна чувствовать других протоссов, являющихся частью Единой Сети. Она чувствовала их страдания, их боль, их обожжённые яростью и тьмой Амуна разумы, страдающие от того, что они стали марионетками Амуна. Это действительно было больно для любого протосса. А Рохана, связанная со всеми сильнее, чем другие, ощущала все еще острее. Возможно, Воразун права? Рано или поздно, ей, скорее всего, вес равно придется отсечь себя от Кхалы. Рохана это понимала. Однако она не собиралась просто так смирятся с подобным. Она продолжит заглядывать в чужой разум, считывать планы и мысли врага. А там видно будет. -Надеюсь, ты не будешь против моего присутствия? -Нисколько, матриарх. Я совершенно не против вашей кампании. -ответила искренне Рохана. Кампания матриарха ей действительно успела стать приятной. Наверное, потому что кроме нее редко кто заходил сюда. Каракс предпочитал находиться в помещении Солнечного Ядра, Артанис большую часть времени проводил на мостике, споря с новоприбывшим Алараком, который своей манерой речи мог вывести из себя кого угодно, либо разрабатывая планы. В военный совет иерарх теперь заходил редко, лишь чтобы получить короткую, но емкую консультацию от Роханы, и чтобы выбрать какие-то типы войска для предстоящего сраженья. Поэтому кампания Воразун была Рохане приятна и позволяла чувствовать себя не одинокой и всеми покинутой. Сама Воразун посчитала, что в военном совете она будет полезнее. Да и с Алараком находится в одном помещение она не желала. И Рохана ее прекрасно понимала. Артанису же повезло меньше, ибо Аларак предпочитал как раз находится на мостике, едкими комментариями выводя из себя весь персонал и самого иерарха. Когда Артанис, сразу после Ульнара, показался в военном совете, даже без Кхалы Рохана поняла, что он сильно подавлен и очень не в духе из-за знакомства со своим спасителем. -Рохана, хорошо ли ты подумала насчет своих нервных уз? Я не могу позволить Амуну взять тебя под контроль снова! Переговорив с Воразун об Ульнаре и пророчестве, Артанис взялся за хранителя. Та лишь смерила его задумчивым взглядом, чувствую, что молодой иерарх очень устал. Поддержка ему явно не помешала бы. Правда после его мыслей Рохане на душе стало даже тоскливее. -Кхала была создана в самый темный момент нашей истории. -вместо ответа произносит Рохана, глядя в глаза иерарху. -Только свет мог привести наших заблудших людей к единству. Рождаясь, мы становимся частью Единой Сети, а умирая, сливаемся с ней. Против этого не надо сражаться. -добавляет Рохана, бросая взгляд в сторону занятой у консоли Воразун. -Но сейчас Амун использует ее против нас! -не отступил Артанис. — Это недопустимо! Мы должны положить этому конец. -Артанис, -как-то устало смотрит на него Веларе, -в Кхале все наши мысли и эмоции становятся одним целым. Амун же, вмешавшись в Кхалу, невольно открыл свой собственный разум для всех, кто остался в Кхале, наполнив тем самым ее яростью и ненавистью. Это оружие, которое я использую против него. В Кхале он уязвим для меня. -Как? -не понял Артанис. -Раз он может заглядывать в материальный мир через меня, так и я могу заглядывать в его разум через Кхалу. -терпеливо, словно совсем еще ребенку, объяснила Рохана. -Мы можем использовать это, иерарх, чтобы узнать о планах и важных местах для Амуна и использовать это против него. Этим я и занимаюсь. — Это не решает главную проблему. -заявил Артанис, насупив надбровные дуги. -Прошу, Артанис! -вскрикнула Рохана, прикладывая руку к груди. -Мне нужно лишь время, чтобы узнать больше важного для нас. -Рохана, я очень ценю твою самоотверженность, но прошу все же еще раз подумать о том, чтобы отрезать себя от Кхалы. -после некоторого молчания, произносит Артанис, глядя на нее решительно. -Мы не можем рисковать. -Одна жизнь за миллионы? Оно того стоит. -не соглашается Рохана. -Я добуду из разума Амуна необходимые сведения. Они нам пригодятся. -продолжает Хранитель. -Также я готова дать тебе совет в любой момент, иерарх. — Это опасно, Хранитель. -Раз никто, кроме меня на это не способен, то я сделаю все, ради этого. -отвечает Рохана, глядя на Артаниса с легкой иронией. -Одна жизнь за ценную информацию стоит того. Артанис колеблется, однако в конце концов дает ей время. Она по-прежнему участвует во всех главных военных советах и совещаниях, дает советы и комментарии. Однако в основном она занят тем, что и обещала иерарху. И как бы не было тяжело, Рохана раз за разом ныряет в черно-красную тьму Амуна, раз за разом подвергает себя риски навсегда затеряется в этой тьме, стать марионеткой Падшего, чей разум навсегда останется во тьме, как и миллионы других протоссов, что не отсекли себя от Кхалы. Но Рохана идет на это. Сомнений нет в груди. Одна лишь уверенность. Вера сильнее страха, и она ныряет в черноту, что сразу же обволакивает ее, протянув к ее разум тысячи черных щупалец, желая утащить на самое дно, поглотить и растворить в общей какофонии боли и отчаяния, что испытывают порабощённые. Там, где был свет, гармония тысяч разум, место и радости, и горю, и сомнениям, теперь лишь крики боли, ужаса, заставляющие содрогаться всем телом, закрыть место кожи, где у тех же людей уши руками, чтобы не слышать их. Рохана лишь вскидывает руки, ладони начинают ярко светиться, отгоняя и щупальца, и тьму, позволяя ей вновь почувствовать себя комфортно. Но надолго ли? Через какое-то время свет начинает тускнеть, а тьма смелеть, вновь подбираясь к ней. -Ты одна, совсем одна. Все, кого ты знала, мертвы. Ты одна. Прими нас, стань едиными с нами! -шипит голосами тысяч порабощенных тьма, вновь окутывая ее со всех сторон. -Узри истину! Рохана не слушала голоса, хотя они назойливо продолжала звучать в ее сознании. Все ее внимание устремилось на то, во что превратилась Кхала. Там где был свет, наступила либо гробовая тишина, либо какофония из криков боли и ужаса. И они заполнили голову Роханы с головой, заставляя зажмуриться и схватиться руками за голову. Однако Амуну, Падшему Зел’Нага, этого было мало. Ощутив Рохану в своем разуме, он пожелал сломить ее, насылая пугающие виденья. Пред внутренним взором Хранителя вставали ужасные картины: одержимый отец, безжалостно убивающий успевшего отсечь свои нейронные узы сына, умоляющего отца одуматься и прийти в себя. Неразим, со слезами на глазах, вынужденный убить одержимую возлюбленную, бросившуюся на него с псионическим штормами. Сестра, с трудом удерживающего сверкающего красными глазами брата, превратившегося в марионетку Амуна. Рохана чувствует их боль, их страданья, их ужас и мольбы, но ничего не может сделать. Лишь молча принять это. А потом приходит очередь главного видения. Рохана не сразу осознала, в чьем теле оказалась. Однако потом поняла, что тело принадлежит Верховной вершительнице Селендис, сейчас находящейся на борту флагмана Золотой Армады, которая сейчас сметала очередную жалкую терранскую колонию, вставшую на пути главного оружия Амуна. Гавань, кажется? Селендис помнит ее. И в глубине души никогда не простит терранам того, что те остановили ее тогда, из-за чего на колонии вспыхнула эпидемия вируса зергов, едва только доктор Хэнсон успела опробовать вакцину. Колонию пришлось зачистить терранам, однако эта угроза нависла и над протоссами, а ведь если бы командир Рейнор принял бы другое решение, ничего этого не было бы. Однако терран поступил иначе. И теперь Амун, желая окончательно сломать гордую и непримиримую вершительницу, решил ее руками уничтожить колонию, которая оставила свой отпечаток на душе Селендис. И сейчас, глядя на то, как колония сгорает в очищающем пламени, Амун ликовал, наблюдая за мучениями забитого глубоко внутрь себя разума Селендис, испытывающего от происходящего боль. Рохана не удерживается. Она не может просто пройти мимо. И пусть это виденье, она тянется к Селендис, стараясь ее поддержать. И ей удается дотянуться до нее, ощутить истинные чувства вершителя, превращенного Амуном в свою главную и любимейшую марионетку. Селендис вздрагивает всем тело, физически ощущая теплое и подбадривающее прикосновение Роханы. -ТЫ ДАЕШЬ ЕЙ НАДЕЖДУ? -смеется падший бог, упиваясь своей силой и могуществом, а также ничтожностью своих творений перед ним. -КАК ЖЕСТОКО. ТЫ ЖЕ ЗНАЕШЬ, ЧТО ОНА ОБРЕЧЕНА НА ВЕЧНОЕ СЛУЖЕНИЕ МНЕ. ТВОИ ЖАЛКИЕ ПОПЫТКИ ПОДБОДРИТЬ ЕЕ ЛИШЬ УСИЛЯТ ЕЕ БОЛЬ! ОНА, КАК И ТЫ, СОВСЕМ ОДИНОКА И НЕ СМОЖЕТ ВЕЧНО ПРОТИВИТЬСЯ ТЬМЕ. И ТЫ ТОЖЕ БУДЕШЬ МОЕЙ! ТВОИ СИЛЫ СЛАБНУТ. ТЫ ОДНА! ТВОИ СЕСТРЫ УЖЕ СТАЛИ ЕДИНЫ С КХАЛОЙ, СО МНОЙ! СТАНЬ И ТЫ ЕДИНОЙ! -Я -Хранитель. И как бы не было невыносимо наблюдать за тем, что ты делаешь с моими братьями и сестрами, я не отступлюсь. -отвечает Рохана, смело глядя в пылающие алые глаза, что смотрят на нее с насмешкой из тени. -Я храню не только воспоминания всех когда-либо живших протоссов. Я берегу их сокровенные мысли, их чувства, их желания, их личности! Они живут во мне! Пока она говорит позади Роханы материализуются две фигуры, мало чем отличающиеся от своей сестры. Орлана и Шантири одновременно шагают вперед, вставая по обе стороны от Роханы, молчаливым столбами поддерживая уверенность сестры. -И в этой битве я никогда не буду одна. -заканчивает Рохана, прикрывая глаза и поднимая руки к верху. Амун смеется, с презрением глядя на очередные фигуры, материализующиеся перед Хранителем, закрывая ее словно щитом. Феникс, гордый и смелый воин, умерший дважды от когтей и клыков зергов, однако не утратившей своей веры в идеалы. Тассадар, гордый, смелый и отзывчивый глава Тамплиеров, отдавший свою жизнь ради победы. Сверкающий глазами непреклонный Алдарис, чья вера в идеалы Конклава и Кхалы были нерушимы. Темпла, верный последователь Кхаса и его помощник в самые темные времена. Сам Кхас, создавшей Кхалу и спасшей протоссы от вечного кровопролития. Кроме них было много и других фигур, из самых разных эпох. И все они стояли как один, непреклонно глядя на продолжающего лишь смеяться темного бога. -КАК ЭТО МИЛО! КАК ЖАЛЬ ЧТО ОНИ ВСЕ ТЕПЕРЬ ПРИНАДЛЕЖАТ МНЕ! Рохана не слушает его. Ее взгляд проникает сквозь алые глаза, погружаясь во тьму и очередные видения. Однако уже другого толка. Смех Падшего сразу же резко обрывается. Он осознает, что задумала Хранитель. И это приводит его в ярость. Страх хватает Зел’Нага за усы, крепко сжимая и не давая покоя. Мощным ударом он выбивает Рохану из своего сознания, однако Хранитель успевает увидеть, что ей требовалось. Она знает его истинные мотивы. А после узнает и то, что где же его тело, которое ему столь быстро готовят верные рабы. И тогда он вновь познает тот же страх, когда тело будет сожжено в результате мощного орбитального удара, который сотрет и тело, и верных рабов в порошок, не оставляя им ни шанса на выживание. Рохана добьётся своего, пусть с каждым разом ей становится все сложнее сопротивляется. Однако она совсем не щадит себя. Сохранность Кхалы и выживание Перворожденных — вот главные ее задачи, которые она сама поставила перед собой после того, как осознала, что происходит. И она стремиться к их исполнению. Переживания Артаниса, Воразун и остальных ее мало волнует. Она добьется своего, несмотря ни на что. Ведь она Хранитель. Она останется верна идеалам и самой Кхале навсегда. Вот только вера дает трещину за трещиной каждый день. Рохана хочет не знать о том, какие шаги временами предпринимает иерарха, каких союзников он собирает. Понятно, что это необходимость, но то, с какой легкостью он отрекся от Кхалы и ее идеалов пугают Рохану. Возможно, она была права, когда думала, что стала реликтом прошлого, у которого нет будущего, а лишь одно прошлое, за которое она так старательно цепляется. Сначала иерарх решает завербовать «Чистильщиков», несмотря на все возражения и предостережения. Потом решил заручиться поддержкой тал’даримов, фанатиков, помешенных на службе Амуну. А после и вовсе отменил всю кастовую систему. Все это все сильнее и сильнее заставляло расти росток сомнения внутри Хранителя. Жизнь слишком сильно изменилась с тех пор, как она была в стазисе. Приходилось приспосабливаться, избавлять от того, что мешало двигаться вперед. Осознавая это, Рохана, однако, продолжала упорствовать. Кроме Кхалы у нее ничего нет. Кем она будет, когда лишиться ее? Ничтожеством, которое никому не будет нужно? Не хотела себе такой судьбы Рохана. Однако с каждым днем становилось все очевиднее, что сохранить Кхалу у нее попросту не выйдет. Как бы она не старалась, но протоссы под руководством Артаниса приближались к победе. Поэтому ей требовалось что-то решать, а это было непросто. Одно дело давать советы другим, другое -самому нуждаться в совете. -Вы обеспокоены. -замечает как-то вечером Воразун, испытующе глядя на задумавшуюся и глядящую в черноту космоса Хранительницу. -Я боюсь, что рано или поздно Артанис вынудит меня отсечь свои нейронные узы. -неожиданно искренне отвечает Веларе, поворачивая осунувшееся и заострившееся лицо к матриарху неразимов, оторвавшемуся от консоли. -Но это же избавит вас от риск стать марионеткой Падшего и позволит вам быть свободной. -замечает Воразун нейтральным тоном, никак не демонстрируя своего отношения к этому вопросу. -Нужна ли мне это свобода? -горестно вздыхает Рохана, прикрывая глаза. -Я всегда была часть Кхалы. Кхала — это часть меня. Я -Хранитель. Я храню самих протоссов, умерших или погибших. Все их мысли, чувства, эмоции -все то, что делает нас протоссами. Я не могу потерять это добровольно, ведь мой священный долг защитить эти знания и самих погибших. -Думаю, у меня есть выход из сложившейся ситуации. -после некоторого молчания произносит Воразун, подходя ближе к камере Хранителя. -Мы, неразимы, издревле используем кристаллы памяти, чтобы хранить знания и воспоминания. Думаю, для вас мы соберем необходимые кристаллы. -Не стоит. -качнула головой Рохана. -Вам надо позаботиться о вашем народе. -Я это и делаю. –«фыркает» наследница Разшагал, сверкая глазами. -Один народ -одна цель. И я помогу вам найти выход из вашей дилеммы. Этот день приходит внезапно. Вот они уже на орбите Айура. Амуна успевает многое высказать Артанису перед тем, как покинуть тело Роханы, однако та успевает узнать и месторасположение тела Падшего Зел’Нага и его шаги по устранению угрозы в лице протоссов под руководством Артаниса. Иерарх слушает ее молча, потом делает выводы. Матрицу необходимо уничтожить. Рохана лишь в очередной раз поражается, как легко он говорит об этом. А он лишь подходит к самому главному, озвучивая то, что озвучивал не раз до этого: Рохана должна отсечь себя от Кхалы. И пусть в груди что-то болезненно сжимается, умом Рохана понимает, что дальнейшая связь опасна -Амун точно осознал, что именно Хранитель вызнала важную информацию. Последствия такого действия нетрудно предсказать. Она и так с трудом сдерживает ментальный натиск Падшего. Еще немного, и он точно сломает ее. И допустить такое она больше не может. Однако и терять все то, что было для нее обыденностью ранее она не желает. -Я потеряю все, что знала… —Это единственный путь. Отринь прошлое, Рохана, и вступи в новую эру. Ему легко говорить. Она хранит всех когда-либо живших протоссов. Кхала не играла важную роль в его жизнь, не была самой жизнью. Любой Хранитель связан с Кхалой. Навечно. И отсечь себя —значит потерять всю прошлую жизнь. И это тяжело. Рохана не может пойти на это, но понимает, что другого выхода нету. И она решается. Отсекает себя от Кхалы, от боли и осознания содеянного падая на колени поднимая голову на замершего над ней иерарха, обещающего ей, что скоро все закончится. Она медленно встает и смотрит на него лишь с грустью и печалью. Нету радости в ее мыслях. Одна лишь печаль. Она вошла в новую эру. А прошлое умерло вместе с отрезанными нейронным узами. Кто же она теперь? Рохана не знает, однако она продолжает играть роль Хранителя и военного советника. Именно она проводит инструктаж по уничтожению матрицы. И как бы ей не было больно это делать, она идет на эти жертвы, стараясь не думать о восторженных возгласах, радости и счастье, которые вызвала постройка это удивительного слова кхалайской архитектуры и техники. Она верит в иерарха. И вера ее снова крепка. Когда Артанис произносит речь перед решающей битвой, Рохана стоит в первых рядах. Она внимательно слушает эту речь, стараясь ее запомнить. А потом переводит взгляд на Воразун, что отвечает ее решительным, но таким добрым и уважительным взглядом, что Рохане становиться легче. Матриарх справилась. Она выполнила свое обещание. До того, как узы были отрезаны, в кристаллы памяти было перенесено все, что смогла вытащить из своего разума Хранитель. Это был единственный шанс. И все получилось. Это умиротворяет тревожную Хранительницу. Наверное поэтому она несколько рассеяно принимает от иерарха командование над «Копьем Адуна», лишь с опозданием осознавая, что ей доверили. Артанис глядит на нее с уверенностью, что она справиться. И Рохана принимает эту честь с уважительным поклоном. Никто не осмеливается оспорить решение иерарха. А после никто не смеет противоречить Хранителю, вставшему на мостике и руководящему сражением. Лишь изредка, когда Ковчег получал тяжелые повреждения, на нее смотрели с испугом и надеждой. Рохана же, полуприкрыв глаза, старательно руководила боем, используя память лучших флотоводцев протоссов. И ей удалось продержаться достаточное время. Она почувствовала, как Амун сгинул с криком в Пустоте, навсегда освобождая протоссов от своего проклятья. Это приносит Рохане неслыханное облегчение. Она-то лучше всех знает, как страдали все те, кто оказался под контролем Падшего. Теперь это наконец-то победа. -Как ты меня нашла? -Не сложно найти того, кто не особо прячется. -в своей обычной манере отвечает Воразун, подходя к задумчиво стоящей на берегу озера Рохане. Война была окончена. Пока остальные протоссы приходили себя, стряхивая последние оковы Амуна, Рохана решила уединиться. Сейчас она была никому не нужна и лучше было не мешаться под ногами. Справедливости ради какого-то времени Рохана помогал всем протоссам, кто только обращался к ней или кому она могла помочь. Но когда поток иссяк, она предпочла привести мысли в порядок вдалеке от остальных. Например, встретить рассвет в одиночестве на берегу озера. Однако этим ее мечта не было суждено сбыться. -Я думала, что вы заняты организационными вопросами. -заметила Веларе, задумчиво проводя подушечками пальцев по гладкому камню слева от нее. -Моя работа в этом направлении окончена. -ответила Воразун, устремляя взор вдаль. -Я также захотела избежать общего шума. Рохана не стала удивляться, как Воразун догадалась о ее истинных намерениях. Матриарх была весьма умна и проницательна. А также наблюдательно. Несомненно, она заметила отсутствие Роханы на мероприятиях и последовала за ней. Возможно, чтобы не дать ей совершить самоубийство? Ведь некоторые, кто отсек себя от Кхалы, не могли смириться с одиночеством и убивали себя, желая избавиться от мук. Матриарх об этом точно знала. Как знала и об особой связи у Хранителей с канувшей в лето Единой Сетью. -Вы думали, что будет дальше? -спросила Воразун, поворачивая голову. -Разумеется. Это моя работа и мой долг. Были, точнее. -устало отвечает Рохана, опускаясь на камень и подставляя босые ноги ласковому прибою. -Нас ждут тяжелые времена, матриарх. Не просто будет объединить наш народ, непросто будет смириться с интеграцией в общество многих. Однако мы справимся. Я уверена в этом. Пусть и не без труда, но мы справимся. -Хороший прогноз. -оценила Воразун, щурясь, глядя на светлеющее небо. -Однако я имела в виду другое. Какое будущее вы видите для себя? -Об этом я не думала. -призналась Рохана, также глядя на полоску горизонта, что уже начала светлеть. -Вся моя жизнь -служение Кхале и моему народу. И теперь, когда Кхалы нет, я не знаю, что меня ждет. Если иерарх будет не против, я продолжу работу в качестве его советника. А если будет против, то я возьмусь за обучение детей с сильным Даром. -А вы говорили, что не знали? –«хмыкнула» Воразун. — Это лишь варианты. -качнула головой Рохана. -Я не знаю, в чем теперь мой смысл жизни. -В хранении и передачи знаний? -предполагает Воразун. -Они утеряны. -вновь качает головой Рохана. -Неужели? -ехидно сверкают глаза. Воразун жестом фокусника выудила из своих одеяний кристалл. -Здесь ваши знания и воспоминания, Хранитель. Храните их дальше. И не только их. -Воразун демонстрирует второй кристалл. Рохана заинтересованно склоняет голову набок. — Это кристалл памяти неразимов? -Да. Думаю, лучше вас никто не справится с хранением, изучением, анализом и передачей информации. Да и поможет она вам давать советы. И обучение детей тоже не будет лишним. Рохана, я уверяю тебя, в этом мире у тебя будет смысл жизни. Не думай, что твоё время в прошлом. Все только начинается. -Все только начинается. -эхом повторяет Рохана, блаженно щурясь на наконец-то проглянувшее сквозь линию горизонта солнца. На Айуре наступал новый день, приносящий с собой новую эпоху. И место Хранителя в ней изменилось мало. Рохана была рада, что смогла пережить отсечение уз и сможет продолжить свою службу, даже лишившись Кхалы. Впереди их народ ждали серьезные испытания, однако к ним Рохана вновь была готова. Хранитель — это не профессия, а жизнь. И Рохана была намерена за оставшейся у нее срок сделать все, чтобы народ протоссов, наконец-то единый народ, жил и процветал. И она сделает для этого все, как раньше, как во времена войны. Она сохранит знания, изучит их, на их основе даст необходимый иерарху совет, обучит детей, научит их быть добрыми друг к другу. А Воразун поможет ей и Артанису, ведь теперь они один народ и цель у них также одна и та же.