Лишь бы не снилось

      Зеленый чай – самое чудесное средство от всего. О его полезных свойствах не то что книги пишут, о них слагают легенды! Казалось бы, столько непринужденный травянистый напиток да стал частью культуры многих стран – немыслимо… И сейчас, в свете алых язычков свечей двое людей преклонного возраста сидели за столом и пили чай.       – Это самое горькое варево, что я пробовал! – воскликнул глава полицейского участка, сморщился и рассмеялся. С последней встречи с Морган Фей прошло очень много времени. И эти годы унесли за собой огромное количество воды: тайны, молодость и любовь.       Сейчас Деймон и Морган доживают последние свои года и полицейское сердце предчувствует, что скоро всё кончится. Не понятно, что это за «всё», но задумываться не хотелось совсем. Он хотел наслаждаться этой романтической посиделкой в старом поместье семьи Фей. На улице уже царила ночь, полумесяц бледно освещал прудик на участке, а свечи на столе немного покачивались от дуновения ветра.       Когда-то Гант хотел переехать на ферму после того, как выйдет на пенсию. Хотел иметь небольшой уютный домик на берегу реки где-нибудь в глуши, где до него чтоб добраться нужно пройти целую полосу препятствий по дороге в лесу. На этом участке было бы пару грядок, теплицы, может некоторый скот.       Деймон мог себе позволить это, только в такой идеальной картине мира не хватает… семьи, внуков. Молодость сожрала своими амбициями его с головой, но он ни о чем не жалел. У него есть загородный дом с бассейном, лужайка для гольфа, дорогой джип, огромный коттедж, в котором не то что семейную пару можно уместить, но даже несколько поколений. Как маленькая мечта в реализации превратилась в типичную богатую дачу? Не понятно, но Деймон даже не жаловался. Он любил, когда всего много, дорого и роскошно. Ничего не мог с собой поделать.       То ли дело поместье Фей. Оно хоть и было приличных размеров, но вместе с тем дом наполнен уютом. Здесь не было излишне кричащих деталей, непонятных воткнутых куда попало трофеев, всё лаконично и строго. Как и сама хозяйка, собственно.       – Я вас спрашивала: «Вам разбавить?». На отрез вы ответили мне, что хотите попробовать то «варево», которые я периодически пью. – полу-шипящий голос Морган звучал как шепот недовольной змеи, что брыкается в чужих руках. Появление вновь Ганта в её жизни казалось чем-то раздражающим и нереальным. Казалось бы, не зря он стал главой полицейского участка, раз уж старую добрую подругу смог так легко найти. Однако Морган не пряталась, а значит регалии мужчины совершенно тут ни при чём.        Где-то глубоко в душе, если не врать самой себе, ей было очень приятно, что подобное «эхо из прошлого» появилось из ниоткуда. Однако Гант совершенно не ввязывался в квартиру мира Морган, с её будущими планами. Его присутствие могло всё испортить.       – Бодрит не хуже кофе. Надо заиметь в офисе такой же. – Гант украдкой усмехнулся, затем посмотрел на Морган. Он заметил, как её руки были напряжены в момент разлива новой порции чая. Некогда лёгкие как крылья белоснежные запястья исказились морщинами и ярко выраженными венами. Старость никого не щадит, даже такую прекрасную и по сей день даму, как миссис Фей. – Что случилось?       – Зачем ты приехал? – Морган облокотилась локтями об стол, сложила руки вместе и положила подбородок на них. – Мог бы договориться о встречи со мной… за неделю. А не звонить, когда уже приехал. Это не твой вшивый город, где ты господин. Это мой дом, а пустила я тебя только по старой дружбе, и чтобы...       – Не навести лишнего шума и не беспокоить домочадцев?       – Не смей меня перебивать, Деймон Гант. – серые пустые глаза прожигали гостя насквозь, только сдаваться он просто так не намерен. Полицейский снял свои розовые очки, скрестил руки на груди, одернул прядь волос и облокотился спиной к балке террасы. Раз уж дама начала эту игру, старый друг её поддержит!       Так они сидели и смотрели друг на друга не моргая около двух минут. У Ганта были все шансы на победу, но проклятый ветер, что был на стороне Фей, подло подул в его сторону, из-за чего глаза не сдержали натиск воздушной стихии и моргнули. Это проигрыш в одной битве, но не в войне!       Морган тихо засмеялась, Дэймон подхватил. Буквально две минуты назад его хотели прогнать, если не убить, а теперь, как ни в чем не бывало они смеются. По молодости они делали также, когда кто-то из них очень сильно злился. Лёгкий вызов и маленькая победа всегда хорошо действовали для разрядки атмосферы. И не важно кто победил.       – Не уж что ты думал обыграть меня же у меня дома?       – Ох уж эта чертовщина… Ладно, твоя взяла. – Гант признал своё поражение и честно дал ответ на вопрос о своем присутствии. – Я не просто так приехал.       – Разумеется. Будто мы что-то делаем просто так. – на лице Морган появилась спокойная властная улыбка. По-прежнему эта вишневая помада красовалась на её губах, хотя прошло достаточно много времени с их последней встречи. Интересно, она каждый раз её использовала только для встречи с Гантом? Или кто-то стал слишком высокого мнения о себе?       – Я всегда рад тебя видеть! Даже несмотря на то, как ты подло разорвала со мной. – мужчина наигранно вздохнул и хлопнул в ладоши. – Но у тебя явно были причины, я давно тебя простил! Благодаря тебе я потерял какое-либо желание заводить семью, пережил даже парочку разводов. Всё, потому что я… захотел власти и высокого поста. Чего, собственно, и добился.       – Я рада. И за твоё повышение, и полное понимание моей судьбы. Что-то ещё? – упреки даже не тронули её холодную душу, ей было плевать как она искалечила Ганта. Мужчины всю её жизнь ломают, вот она и отомстила. Может, он меньший, кто этого заслуживал, однако, чему быть того не миновать. А за повышение она правда рада. Это же так выгодно иметь старого приятеля в рядах верхушки полиции! Она никогда не сомневалась в нём.       – Мия Фей. Она же, надеюсь, не твоя дочь?       – Можно было догадаться, – шепнула себе под нос Морган, после закатила глаза, – Она моя племянница.       – Да я так, на всякий случай спросил. Черт разберешь ваше семейное древо.       – Манеры, добрый сэр.       Собственно, чего и стоило ожидать. Славная встреча оправдывается определенной выгодой. Это их никогда не обижало, взаимовыгода всегда стояла вопреки всему. Пока человек тебе полезен, значит, его нужно держать поближе к себе. Как бы цинично это не звучало, но таковы реалии человечества.       Всё же, одна мысль не покидала Фей. Некоторая информация о погибшей племяннице всё таки была не основной причиной приезда, а всего лишь предлогом чтоб явиться спустя сорок лет. Будто бы цинизм выворачивается на изнанку, от чего становится даже забавно. Такой огромный грозный полицейский ищет повод, чтоб навестить деревенскую предательницу. Какой же он всё таки… странный.       – Извини, Морги, я и забыл как ты чувствительна к шуткам, – Гант поднял взгляд вверх. Всё таки ночное чаепитие на террасе выглядело как-то нечто романтичное. – Ты никак не связана с её смертью?       – Возмутительно. Конечно нет. – Гант тихо фыркнул на этот ответ.       – Не строй из себя невинную овцу. Мы оба знаем на что мы способны, когда чего-то хотим.       – Я не про это, Дэймон. – мужчина хмыкнул и вопросительно посмотрел на свою собеседницу. – В этом нет никакой логики. Подумай сам. Мия сама отреклась от своего поста главы Кураин и уехала в город, чтоб стать юристом и отыскать мать. Она была умной девушкой с хорошо развитой интуицией и светлой головой. Я поддержала её переезд, таким образом лояльно избавилась от одной из претенденток с основной линии.       – Вы были близки?       – Не сказала бы. Мы часто спорили, в особенности из-за её младшей сестры, но мы быстро находили компромиссы. – разумеется, это ложь. Конфликты и обиды могли длиться день, даже неделю. Всё потому что Мия такая же упрямая, как и я ее мать, что раздражало тетушку. – Я ей давала житейские советы, направляла, учила чему могла. Я не чувствую какую-то сильную грусть и печаль о её утрате, потому что смерть для нашего клана нечто обыденное, но…       Женщина тяжко вздохнула и постучала пальцами по столу. Она пыталась говорить правду, но когда речь идет о собственных эмоциях - сложно подобрать слова. Отчаяния не было, горя от утраты тоже. Чувство облегчения может и присутствовало, как никак она избавилась от ещё одной женщины основной линии клана Фей. Это же хорошая новость, будет проще убрать Маю. Но всё равно что-то не так.       Гант аккуратно взял Морган за руку и погладил ее кожу большим пальцем. Он редко снимает перчатки из-за соображений гигиены и нежелания оставлять где попало свои отпечатки. Профдеформация, что ещё говорить. Женщина склонила голову вниз и сжала руку мужчины.       – Ты знаешь, кто это сделал?       – Редд Вайт. Отвратительный вычурный идиот, что опорочил честное имя моей семьи. Это фиолетовое недоразумение не входило в мои планы.       – Ты довольна итогом сложившейся ситуации? – отрицательное мотание головой в ответ. – Как никак, Мия стала большой занозой для криминального мира. Хороша была девчонка. Давно таких адвокатов не видел со времен Эджи-старшего. – а ведь Грегори и правда был хороший адвокатом. Подумать только, так упорно шёл к своей цели, даже не боялся ничего. Он был тем самым правдорубом… вот и поэтому сейчас его нет в живых, в отличие от тех нечестных адвокатов, полицейских, судей и прокуроров, которых он так яростно ненавидел.       – И не увидишь. – в этих шипящих словах было так много злости, что даже Морган удивилась от самой себя. Она была уверена, что Мия сможет перевернуть весь судейский мир если этого пожелает. Ведь она женщина клана Фей. А они, несмотря ни на что, способны приодеть любые невзгоды. Даже саму смерть.       Морган сильно сжала руку Ганта, даже можно сказать вонзила в него ногти. Эти длинные тонкие пальцы с таким остервенением впивались в грубую темную кожу, но Дэймон даже не шикнул. Нужно чем-то заполнить голову Морган, отвлечь её навязчивых мыслей и той тьмы, что всегда толкало её на безумные вещи. Дело не в страхе, а в заботе и даже беспокойстве. Каким бы монстром она себя не считала, в первую очередь Морган Фей - человек.       – Её подруга, ныне моя напарница, тяжело перенесла смерть твоей племянницы. Скажи… что-нибудь утешительное, чтоб я ей передал. Мои слова совсем не помогают, а мне нужно с ней как-то работать.       Морган разомкнула руки и встала из-за стола, чтобы пересесть ближе к своему ночному гостю. Стол был неким защитным барьером, который она захотела сейчас опустить. Защищаться не от чего, тем более она может принести небольшую помощь и отвлечься от эгоистичной ненависти.       Её нежные руки аккуратно взялись за пальцы Деймона. Не так грубо и сильно, как до этого. Сейчас она хотела показать всю возможную нежность и теплоту, которую он должен был передать той девице, что так скорбит о потери Мии. Морган за столько лет жизни в Кураин научилась утешать людей, что захлёбывались в собственном горе. И эти знания необходимо передать Ганту, чтоб он смог урегулировать уже свои проблемы.       Его руки такие огромные и теплые, из-за чего одной ладонью их сложно объять. Поразительный коренастый мужчина смотрел покорно и без лишних колебаний давался на подобные касания. Даже не дрогнул и не поменялся в лице.       – Как её зовут?       – Лана Скай.       – Лана Скай… – Морган немного сморщилась, пока вспоминала кто этот человек. Ах, да, Мия в студенческие годы рассказывала о своей лучшей подруге, что ныне занимает высокий пост в органах. Какая глупость иметь друзей, от них только проблемы и боль. Хотя в молодости все совершают ошибки. – Пусть она не страдает и не плачет по душе усопшей. Мия покинула этот мир как честный человек, что шёл со своей правдой и верой до конца. Будучи духом она восприимчива к горю её близких людей. Позвольте её душе не нести столь тяжелый груз горя. Душа медиума… долго не может уйти на покой по некоторым причинам. Облегчите её страдания и вспоминайте добрым именем. Она всегда видит нас и радуется за каждый успех.       Морган загнула пальцы Дэймона в кулак и приложила его руку к груди. Он чувствует слабое сердцебиение. Этот жест успокаивал многих клиентов. Собственно, это успокоило даже Ганта, когда ему горевать-то было о чём.       – Я передам слова Ланни и сделаю всё точь в точь, как ты. – нежная улыбка озарила смуглое лицо, что даже в полумраке могло светиться своей приятной солнечной энергией. – К сожалению, я рад, что Мию устранил кто-то другой, а не я. От этой девицы слишком много шума и проблем. Ты же понимаешь меня, Морги? – она кивнула.       – Вот и славно. Нет ничего страшного в том, что ты не чувствуешь грусть за такую потерю…       – Меня не надо утешать, мой алмаз. – женщина выпустила руку Ганта и отдалилась. – Всё случилось так, как и должно было случиться. Я лишь искренне верю в то, что Редд Вайт будет казнен и сгорит в чертогах ада за свои грехи.       – Ты веришь в ад?       – Я в нём живу.       Нависла тишина. В ней не было неловкости, дискомфорта. Её заглушала прелестная тихая ночь, которая на деле была очень шумной. Вдали где-то на полях цикады играли свою трель, ветряные колокольчики играли песнь, а соседские собаки вдали лаяли, охраняя покой своих хозяев. Ночная деревня так прекрасна в своей самобытности.       – У Мии был компромат не только на Редда, но и на меня. Я мог попасться, если бы она копнула глубже.       – Вот как. Вы сотрудничали с Вайтом?       – Было одно… дело. Теперь нас ничего не связывает и слава Богу. Я говорил ему, что рано или поздно гордыня его прихлопнет.       – А тебя?       – В отличии от Вайта у меня есть мозги и здравый смысл.       И это верно. Деймон чувствует свою безнаказанность, но так громко об этом никогда не кричит об этом на публике. Власть - отличное средство чтобы угрожать нерадивым адвокатам, но не повод для бахвальства. Морган, неожиданно как для Ганта, так и для себя, прильнула к его груди. То отталкивает, то притягивает… так было всегда, так что полицейский не был удивлен. Если только чуть чуть.       – Тебе придется скоро уехать. Дети могут проснуться. Не хочу, чтоб они видели меня с незнакомым мужчиной. – Дэймон положил свою руку на талию Фей и прижал ее к себе.       – Но на деле ты не хочешь, чтоб я уходил?       – Не хочу. Однако… ты делаешь меня слабой. – их руки соприкоснулись. Какую же сейчас слабость Морган позволяет себе по старой памяти. Как бы не был велик соблазн, ради дочери и собственного счастья этот чудовищный близкий по духу человек не должен быть в её жизни. – Ты же понимаешь меня, мой алмаз?       – Любовь делает нас слабее. И тушит все наши стремления, Морги. Я знаю, что такое выбирать из двух зол амбиции, не первый день живу.       Возможно, их встреча больше не случится. Уж больно много недоделанных дел осталось. И перед всем тем кошмаром, что эти люди готовы были устроить, необходимо в последний раз сделать глоток человечности. Почувствовать что такое любовь, нежность, мелочное счастье, чужое тепло. Ведь дальше их ждёт только мрак и ужас, что должен привести к великим вещам. Не зря Гант чувствует что-то неладное в скором времени. Ведь судьба та ещё злодейка, что может повернуть всё с ног на голову.       Аккуратные алые губы ложатся на сухие пухлые губы Ганта, чтобы сомкнуться в поцелуе. Морган покусывает кожу Дэймона, и будь возможность, искусала бы всю шею и плечи, оставив свои метки, которые громогласно заявляли: "он мой". В ответ на подобную жестокость Фей получает нежные поцелуи и поглаживания в области спины. Гант не любил быть с ней грубой, ведь даже сейчас кажется, что он может легко сломать её фарфоровое тело. А уж годы подавно не делают фарфор крепче. И даже алмазу суждено когда-нибудь развалиться.       – Не приезжай больше сюда. Никогда. – шепотом просит Морган, обнимая бывшего любовника за шею. – У нас у обоих будут проблемы.       – Я знаю. Знаю… – Гант прижимает сильнее к своему разгоревшимся телу женщину. Его тихий низкой голос действовал на Морган как сакэ, так опьяняет и чарует. – Нас ждёт что-то страшное, Морги. И мы будем виноваты в этом. Я конечно не медиум, но… – горькая усмешка. – Я чувствую это.       Это звучало как настоящий рок судьбы. Вот поэтому Морган хочет чтоб он не появлялся больше в ее жизни. Потому что он может остановить её, вселить в сердце сомнение. Не с тем человеком он говорит о подобном.       – Нет, добрый сэр Гант. Нас с вами ожидает триумф. Не смейте сеять это надуманное сомнение в мою голову. А в своей искореняйте эту мысль как сорняк, что мешает процветать могучим подсолнухам. – неожиданное и приятное сравнение польстило Деймона. За что он, в качестве благодарности, поцеловал Морган в макушку.       – Красиво сказано… я уеду когда встанет солнце. Можно?       – Нужно.       Это последняя ночь, когда Морган может быть такой слабой и чувственной. Даже спустя около сорока лет они не стали друг другу чужими людьми, даже наоборот. Будучи уже теми, кто прожевал невзгоды жизни сполна, они понимали друг друга сильнее, как никогда прежде. Было бы славно попасть в ад вместе, идя вперёд за руки, покорять это отвратительное место. Какая глупая романтика в голове крутилась у Деймона. Но ничего не мог поделать со своей вскрытой на время романтичной натурой, что огрубела с годами. Он сильно прижимает к Морган, как бы боясь вновь потерять её. Шепчет самые ласковые и нежные слова, принимает еле заметные поглаживания по голове, щекам.       – …рассвет сотрёт нашу встречу как сон.       – Поэтому помолчи. – Морган целует руки Ганта. Её взгляд постепенно замыливался из-за подступающих слёз. – Помолчи.       В обыкновенное время Гант продолжил бы говорить назло, но не в этот раз. Он лишь аккуратным движением большого пальца вытер влажные глаза женщины. И по прежнему серые глаза туманом скрывают любые мысли и переживания. На деле Морган хотела бы рассказать о скольком она жалеет и как хотелось бы попробовать вкусить настоящее счастье под старость лет.       Но она заткнула Ганта. И значит, сама же должна молчать. Нельзя сомневаться ни в чём. Она делает всё правильно, нельзя сомневаться в собственных действиях. И поэтому, с полной уверенностью и пониманием, что скоро настанет рассвет и Деймон уедет, Морган целует его. Так жадно, что воздух в лёгких спирает.       – Уезжай. – их губы разомкнулись. Морган берёт Ганта за подбородок и умоляющим голосом просит. – Не появляйся больше в моей жизни. И прости за всё.       – Ты единственная, кого я по настоящему любил. Не грусти. Ты ведь так прекрасна, когда улыбаешься. – поцелуй в лоб, – Прощай.       Наступает рассвет и первые лучи солнца лениво расползаются по земле. И ведь он действительно уезжает навсегда. И всё, чего остается Фей, смотреть как вдаль уезжает машина и тихонько пропеть:       – "Рассвет сотрёт мой сон в окне.             Где светит твоё имя мне.                   И даст вздохнуть и даст пропеть                         Чьё имя мне было милей…"