У меня есть три жены, а четвёртой будешь ты!

Милая девушка с тёмными волосами и смуглой кожей сидела под деревом в диком поле и читала книгу. Странное занятие для цыган, но она всегда была не такой, как все. Вечером праздник - её выдают замуж. Казалось бы, улыбка не должна сходить с её лица весь день, но она не рада. Марчелле всего четырнадцать и она даже не знает как выглядит её муж. Вроде богатый какой-то, но что ей богатства? Девушка подняла глаза к небу и задумалась. В книге писали о великой любви султана к русской девушке, что украли татары. Как бы и она мечтала о такой любви! Но ей никогда не познать такого. Она вздохнула и отвернулась. На горизонте показалась странная орда, будто люди на войну идут. Марчелла подскочила, даже немного испугавшись. Ещё ни разу на них не натыкались татары или османы, но она слышала рассказы своей родни, что такое случается. Она не хотела умирать, лучше уж замуж за не любимого. В таборе началась паника, беготня, а она так и стояла, смотря на неминуемую смерть. - Чего встала!? Хочешь молодой умереть? - окликнул её старший брат. - А пусть и умру! Всё равно меня замуж за того старика выдают! - солгала Марчелла, а сама и двинуться от страха не могла. Брат хотел уже что-то возразить, но было поздно... - Хватай их! Бери всё! - крики заглушили детский плач, звуки борьбы и сабель заменили пение птиц. А девушка так и стояла, без возможности пошевелиться... - Мехмед, Михримах, разве можно так себя вести! - разозлилась Хюррем, нервно ходящая по своим покоям из стороны в сторону. Дети уже несколько часов бегали вокруг неё и кричали. - Идите в гарем или на улицу! Послушав маму, шехзаде и султанша выбежали из покоев, но едва сумели пробежать хоть метр - застыли и с интересом повисли на перилах, рассматривая происходящее в гареме. - Снова драка, - отметила Михримах. - Опять маме головная боль, - вздохнул Мехмед. - Вон она такая нервная! - Я слышала, что сегодня ночью к отцу Махидевран ходила, вот она и злиться, - ответила ему сестра. За их спинами послышались шаги и оба резво обернулись на звук. - А ваша мама только завидовать и умеет, - усмехнулся Мустафа, что тоже подошёл к перилам. - Было бы чему, - закатила глаза Михримах. - Пойдём, Мехмед, мама велела с ним не общаться. И дети, развернувшись, побежали прочь на улицу. Мустафа остался один и глубоко вздохнул. У него нет ни брата, ни сестры. Он как белая одинокая ворона вреди всех и это печалит. Даже отец, что раньше обещал, что ни на кого не променяет старшего сына, теперь больше любит младших детей. Вдруг, двери за его спиной открылись и вышла Хюррем. - Стоишь тут, - буркнула она, на дух не переносившая Мустафу. Мальчик опустил глаза, немного смутившись. - А ты иди куда шла, - Махидевран каким-то чудом появилась за его спиной. - Нужны вы мне больно, - закатила глаза женщина, развернулась и ушла. Мустафа обернулся к матери, глянув печальным взглядом. - Ничего не бойся, сынок, ты у меня единственный любимый! Помни, что я Хасеки, жена султана, а ты его самый старший шехзаде! - улыбнулась женщина и нежно поцеловала его в лоб. Всё было, как в тумане. Они плыли куда-то, кто-то кричал, плакал. Марчелла спала, ощущая чьи-то прикосновения, голос. Он был нежным, приятным, бархатистым. Девушка плакала прям во сне, а кто-то нежно вытирал её слёзы, шептал приятные слова и целовал впалые смуглые щёки. Она улыбалась сквозь слезы и будто вся растворялась в его любви. Но это был лишь сон. Очнулась девушка на корабле, среди других пленниц. Было грязно и холодно, а эти мягкие руки и прекрасный голос расстворились. Марчелла села, обхватив колени руками. За окном светало, они почти приплыли. Девушки тоже начали просыпаться, осматриваясь. Многие глазели на неё, кто-то даже хмурился или кривился и она не понимала почему. Корабль пристал к берегу и девушек, вереницей, повели на базар. Едва услышав знакомый язык, Марчелла поняла, что они в Османской империи. Она, хоть и была цыганкой, была весьма образованной - знала несколько языков, читала книги и знала очень много о звездах. Её вывели в числе первых, но почему-то сразу отставили в сторону от всех. Остальных рабынь увели умыть и расчесать, чтобы товар был презентабельным, но их лишь оттолкнули в сторону, даже не обратив внимания. Они простояли так несколько часов под палёным солнцем, пока одна из таких же смуглых девушек не свалилась в обморок. Марчелла и ещё одна рабыня, у которой были очень видные шрамы на лице, подняли её и попытались поставить на ноги. - Киньте её! Не надо трогать! - крикнул на них продавец, сверкнув плёткой в руках. Девушки оставили её. Вдруг, всё вокруг затихло и все обернулись к высокому мужчине в шелках и с охраной. - Что тут у вас? - усмехнулся он, осматривая "хороших" девушек. - Красавицы, но мне нужна та, которая будет знать наш язык. - Как, простите, Паша? - воскликнул продавец. - Это же русские девушки! Откуда им говорить на равне с нами? - Вы ошибаетесь, выучить ваш язык проще простого, - усмехнулась Марчелла и все обернулись к ней. - Смотрю, эта не русская? Где нашли такую? - удивился Паша, подойдя ближе к ней. Девушка немного смутилась под его взглядом. - Как-то попали на табор цыган, но те шустрые оказались. Только двоих выцепили, но одна кажется больна, - объяснил продавец. - Ладно, тогда её беру и умойте хоть, ради приличия.