Of the same blood

Дэймону всегда нравилась фраза: «Таргариены ближе к драконам, чем к людям» , но всё же считал её лишь близкой к истине. Также усмехался он, когда какой-нибудь пьяный лорд в угоду королю утверждал, что Таргариены и есть драконы. Бред. Ты не Таргариен, пока не оседлал дракона. Связь с ним делает тебя особенным, избранным Валерийскими богами. Вы с ним становитесь едины, ты - его часть, а он - часть тебя, поэтому Таргариены похожи на драконов. Они перенимают их привычки, их природу. Новость о том, что юная принцесса уже стала драконьей всадницей удивила его. Рейнире было всего семь, прошёл ровно год с коронации короля и с назначения Дэймона в Малый совет. Несмотря на то, что при дворе Принц в последний раз появлялся, когда старший брат взошёл на трон, с племянницей он виделся лишь в день её рождения. После этого королева Эймма, которая была добра ко всем, даже к деверю с дурной славой, вежливо запретила Дэймону видеться с дочкой. Жизнь единственного их с мужем дитя была для неё всем, и она не могла допустить даже самой малой угрозы. Дэймон это понимал, к тому же скептически относился к обожаемому всеми дитя. Девочка в его глазах была обречена вечно жить в башне, подальше от всего самого интересного, что таил в себе мир, а к десяти годам уже быть посватанной с тем, у кого замок побольше. Но новость о Сиракс перевернула все его представления о дочке Визериса. Дэймона не было при дворе целый год, Малый совет, желая отослать Порочного Принца подальше, давал всё новые и новые поручения, которые требовали его присутствия за пределами двора. Король Визерис словно и забыл про существование брата, пока не пришло время чествовать его любимую дочку. Караксес медленно опустился в Драконью яму. Блюстители, не смея даже поднять взгляд на Дэймона, молча увели дракона за собой, а через пару минут привели для него коня, но Принц отказался. - Я предпочитаю прогулку, - этого было достаточно, чтобы слуга покорно удалился. Недалеко от Драконьей ямы принц наткнулся на самое интересное зрелище, которое как считал, могло ждать его при дворе. - Rybas! - кричал маленький мальчик детёнышу дракона, который энергично бегал вокруг него. - Kelis! Существо упорно игнорировало команды и Дэймон решил, что это ребёнок кого-то из стражи или блюстителей. Его волосы были испачканы сажей, а одежда грязью. Поступок мальчика одновременно злил и забавлял Дэймона. Надежда подчинить себе дракона, как считал Принц, была самой большой смелостью, и такой же большой глупостью. А ещё дерзостью. Будь он в плохом настроение, мальчика бы давно казнили за то, что увёл дракона. Но Дэймон решил без лишнего шума вернуть обоих в яму. Он уже собрался выйти из-за дерева, но замер. Мальчик повалил дракона на землю. Это стоило ему огромных усилий, но он уверенно прижал его коленями. Детёныш недовольно рычал, но не сопротивлялся, словно признавал первенство человека над ним. - Я твоя хозяйка! И ты будешь меня слушать, - произнёс мальчик на ломаном Валирийском. Дракон выпустил из ноздрей пар, что значило согласие. На лице Дэймона появилась восхищённая улыбка, а глаза заблестели, словно он нашёл драконью кладку. - Не знал, что при дворе водятся бастарды, - заговорил Принц. Ребёнок без страха, но с удивлением обернулся. Сажа и грязь не могли скрыть бледную кожу, а лавандовые глаза с потрохами выдавали отпрыска Таргариенов. Но он был совсем не похож на бастарда, слишком прямо стоит, уверенно смотрит, скалит зубы, подобно дракону. «Неужели я нашёл Принцессу?» - пронеслось в голове у Дэймона. «Бред, Визерис и Эймма следят за ней строже, чем за пленниками в темнице». - Я не бастард, - прорычал мальчишка. - Тогда кто? Может, Принцесса? - ухмылка не сходила с его лица. Ребёнок замешкался с ответом. - Я сын Короля, - даже самый отпетый мошенник позавидовал бы мастерству лжи этого мальчишки. Дэймон не смог сдержать раскатистый и чистый смех. Ребёнок смотрел на него настороженно, пытаясь определить, какую опасность может нести незнакомец. - Ваше Высочество, прошу прощения, я так долго не был при дворе, что даже не знал о рождении наследника, будьте так великодушны и простите мне мою дерзость, - с напыщенной серьёзностью произнёс Дэймон, всё ещё улыбаясь уголком губ. - Не смей шутить со мной, я не глупа, знаю, что ты мне не веришь, - ответил ребёнок. - Хотела бы я быть мальчиком, тогда отец не заставлял бы маму рожать наследников. Голос её был полон печали, а глаза обладали таинственной силой, усмиряющей любого, кто смел шутить с ней или лукавить. - Веришь или нет, я бы тоже этого хотел. Но твоего отца невозможно переубедить. - А ты его знаешь? - Виделись пару раз, - Дэймон потрепал девочку по голове. Поднялась пыль и стали видны волосы цвета платины. - Пойдём, я отведу тебя в замок. - Меня зовут Рейнира, - девочка уверенно взяла его за руку. - Я не доверяю незнакомцам, но если осмелишься навредить мне, Сиракс сожжёт тебя заживо. Это единственная команда, которую она выучила. На лице у Принцессы расцвела невинная улыбка, обнажающая острые клыки. На неё невозможно было злиться.

***

- Лорд Джейсон Ланнистер сегодня не сводил с тебя глаз, - нараспев сообщила Аллисента. - Чем тебя это так радует? Конюх с меня тоже глаз не сводил, в итоге отец велел выколоть ему глаза, - лениво отвечала Рейнира, выглядывая в окно башни. - Ланнистер отличная партия. У него огромный замок, он благороден, красив, а главное ему меньше шестидесяти, - перечисляла Аллисента, словно читая заповедь. - Мне только четырнадцать, - закатила глаза Рейнира. - Уже четырнадцать, - поправила её подруга. - На что ты там смотришь? Девушка подошла к окну и ей открылся вид на тренировочную площадку. - Ты просто одержима своим дядей, - проворчала Аллисента, наблюдая за спаррингом Дэймона Таргариена и сэра Коля. - А ты одержима мыслями о браке, - парировала Рейнира. - Даже если я когда-нибудь выйду замуж, это должен быть храбрый и умный воин, а не избалованный мальчишка с золотыми волосами. В этот момент Дэймон нанёс решающий удар и выбил меч из рук противника. Тонкая хлопковая рубашка, вся мокрая от пота, прилипла к коже и беспощадно просвечивала всё, что было под ней. Словно почувствовав, что за ним наблюдают, Принц поднял голову, спугнув Аллисенту, которая считала верхом неприличия смотреть на полуобнаженного мужчину. Но Рейниру это ни капли не смущало. Она радостно махала дяде, вызывая улыбку на его лице. - Если бы ко всем достойным мужчинам ты была также добра, как к дяде, - сетовала Аллисента. - Была бы, если бы все эти, - она нарочно сделала паузу, начиная подражать голосу подруги, - «достойные мужчины» были как дядя.