Мой господин

      — Что? Комиссия по условно-досрочному освобождению? — Эрен и Леви навострили уши, когда Майк завёл разговор об УДО.       — Да, состоится через две недели. Вы оба отбыли больше трети срока, — отметил он, — а значит, можете подать ходатайство, — он протянул им листы бумаги с определённой формой и ручки.       — Но я всего два года отсидел, а мне дали пять, — пробормотал Леви, не веря, что может написать заявление так скоро.       — Твоя работа на кухне сократила наказание до четырёх лет, а значит, ты отбыл половину срока за тяжкое преступление, — пояснил Захариус. — Любое нарушение режима в тюрьме может отдалить момент освобождения, а поощрение — напротив, его приблизить. Главное, убедить комиссию, что вы возместили причиненный обществу ущерб и исправились.       — И как будем доказывать? Как на экзамене? — неровно спросил Эрен, который ненавидел подобные вещи.       — Нет, вашего присутствия не требуется, всё будет зависеть от характеристики исправительного учреждения. Если вам дадут положительную — то получите условно-досрочное освобождение, если отрицательную — то нет.       — Тц, это значит, опять нужно ублажать начальника тюрьмы? — раздраженно спросил Леви, склонившись над своим заявлением.       — Нет, достаточно меня, — хмыкнул Майк, забавляясь их кислыми лицами. Сокамерники несколько секунд смотрели на него с недоумением, затем Леви чуть приподнял брови.       — Вот значит, как, — выдохнул он одними губами. — И что мы должны для этого сделать?       — Я и так вас хорошо знаю, так что ничего, — снисходительно ответил тот. — Просто напишите ходатайства, а я составлю вам характеристику. Комиссия рассмотрит их через две недели и вынесет решение. О котором я вам сообщу.       — Офицер Захариус! Вы самый справедливый офицер на свете! — бодро прокричал Эрен, отдавая ему своё заявление. А затем в пояс поклонился. — Рассчитываю на вас!       — Ладно, ладно, — Майк усмехнулся и невольно потрепал его по голове. Леви тоже отдал ему своё ходатайство и отвёл взгляд в сторону.       — Я тоже рассчитываю, — пробормотал он.       — Вы, ребята, и правда неплохая команда. Что будет с кухней, когда вы освободитесь? Предчувствую саботаж, — вздохнул надзиратель.       — Остальные парни хорошо обучены, — в своё оправдание произнёс Аккерман. — Пока они работают на кухне, всё будет в порядке. Но вот когда освободятся и они… тогда точно жди саботажа, — усмехнулся он.       Когда Майк ушёл, Эрен был настолько счастлив шансу получить досрочное освобождение, что буквально прыгал по камере от радости.       — Капитан! Неужели нас освободят!       — Эй, погоди так радоваться, мы только подали заявление, может ещё и нет, — осадил его Аккерман. Эрен, вздохнув, сел рядом с ним, однако всё внутри него закипало от ликования.       — Знаю, но всё же! Помечтать можно! — Эрен говорил так звонко, что Леви невольно морщился от его голоса. Сам он всегда говорил достаточно тихо, поэтому эмоциональный голос Йегера иногда бил по ушам.       — Можно. Только о чем мечтать? — нехотя отозвался Аккерман. — На самом деле, на свободе меня почти ничего не ждёт… — рассеянно ответил он.       — Как же? У вас же столько друзей! И женщины, и мужчины! — снова затараторил Эрен. — Они наверняка будут рады вас видеть! И вы их!       — Это да, но после радостных встреч придётся думать о том, где спать и что есть, — мрачно продолжил Леви. — Тут у нас с тобой и крыша есть над головой, и койка, и собственный унитаз. И едим мы до отвала, поскольку все продукты на кухне наши.       — Но всё же, — Эрен наконец-то перестал кричать и тоже начал бубнить, — здесь и сходить-то некуда. Ни в кино, ни на свидание… — парень скосил глаза на соседа, опасаясь его реакции.       — Опять ты об этом, — Леви вздохнул, а затем усмехнулся. — Ну да, тебе всего двадцать один, а мне уже перевалило за тридцать три. У нас с тобой разные взгляды на свободу и жизнь.       — Что, в тридцать три уже не хочется ходить в кино и на свидания? — проворчал Эрен, хмурясь. — И вообще-то мне почти двадцать два, — тихо добавил он.       — Говорю же, не спрашивай меня об этом! Мне и в двадцать не хотелось, — отмахнулся от него Аккерман.       — Давайте сходим, когда освободимся? — ничуть не смутившись, предложил Эрен. — Возможно, вам понравится!       — Эй, мелкий, ты сейчас серьёзно позвал меня на свидание? — кисло спросил его Аккерман.       — Всего лишь в кино, — отведя взгляд в сторону, промямлил Эрен. — Что в этом такого?       Леви долго сверлил его мрачным взглядом, однако запугать Йегера у него не получалось. Поэтому в итоге он лишь вздохнул и покачал головой.       — Сначала надо выйти. А там посмотрим.       Эти две недели прошли в нетерпеливом ожидании. Точнее, нетерпелив был Эрен, Леви же довольно спокойно воспринял новость о возможном досрочном освобождении. Он не питал особых надежд и ещё в самом начале решил отсидеть весь срок и выдержать пять лет. А последний год был относительно спокойным, что вселяло надежду, что и остальные пройдут также. Поэтому, даже если бы его не освободили, он бы не сильно расстроился. А вот Эрен питал большие надежды, и его бы отказ сильно удручил.       — Что же мы будем делать без вас? — когда накануне решения Леви и Эрен сообщили о своём возможном досрочном освобождении, вся поварская команда из трёх бригад откровенно расстроилась, услышав это. В особенности, Райнер, Марко и Жан, которые были опорой и надежными товарищами.       — Эй, вы отлично справляетесь и без меня, — попытался подбодрить их Леви. — Главное поддерживать дисциплину и не лениться всё убирать за собой и следить за складом. Все рецепты, меню и записи я оставлю. Марко, если меня вдруг и правда освободят, я попрошу, чтобы тебя сделали главным. Ты не против?       — Нет, я с честью займу ваше место, капитан! — со слезами на глазах, воскликнул тот.       — Ну хватит, хватит, — Леви неуклюже похлопал его по плечу, стараясь успокоить. — Надеюсь, все остальные тоже не против, — он обвёл каждого строгим взглядом, а те, опустив глаза, закивали головой.       — Жан, Райнер, Берт, Марло, рассчитываю на вас, — обратился он к остальным ребятам, которые входили в первоначальный состав, а теперь сами руководили бригадами.       — Да, капитан! — шмыгнув носами, воскликнули они. — Можете на нас положиться!       «Ладно, кухня не пропадёт, — хмыкнул Леви, возвращаясь вечером вместе с Эреном в их камеру. — Не думал, что в тюрьме можно встретить таких ребят: смышленых, ответственных, преданных. Несмотря на то, что они совершили преступления, в каждом есть что-то хорошее. Надеюсь, их тоже вскоре освободят».       — Офицер Захариус! — заметив Майка, который шёл к ним с другой стороны, держа папку в руках, Эрен чуть ли не вприпрыжку подбежал к нему, не слушая восклицания сопровождающего надзирателя.       — Всё в порядке, — замахал рукой Майк своему коллеге. — Оставь их мне.       — Ну что? — Леви тоже разволновался, глядя на его папку.       — Несу решение комиссии, — ухмыльнулся тот и открыл камеру. Парни прошли внутрь, а он вслед за ними.       — Что? Нам отказали? — сразу насупился Эрен, снова оказавшись в их тесной каморке.       — А ты думал, пойдёшь сию минуту с вещами на выход? — поддел его Захариус. — Заключенный 3565, по решению комиссии с учётом всех факторов ты получаешь досрочное освобождение и с завтрашнего дня можешь покинуть исправительное учреждение, с условием ограничения передвижения.       — Да ну… — Леви едва устоял на ногах и схватился за опору коек от такой новости.       — Заключенный 2478, — обратился он к Эрену, который весь застыл в ожидании. — По решению комиссии и с учетом всех факторов ты тоже получаешь условно-досрочное освобождение, однако исправительное учреждение можешь покинуть через шесть месяцев. Условия ограничения передвижения те же, — зачитал он.       — Шесть месяцев… — выдохнул Эрен и часто заморгал глазами. — То есть, я смогу выйти только через полгода? — несколько расстроено переспросил он.       — Но почему? — спросил Леви. — Он же дольше меня сидит, а выполняли мы с ним одну работу.       — Да, вот только срок у него больше, и он проходит по двум статьям, а ты по одной. За распространение наркотиков и за покушение на убийство должностного лица. Что за ирония, — Майк невольно усмехнулся. — Должностного лица, которого уже нет.       — А я могу… написать какое-то заявление, чтобы снять с него эти обвинения? — на всякий случай спросил Леви, хотя уже знал, что это невозможно.       — Ты больше не должностное лицо, поэтому таких прав у тебя нет. Сожалею, но Йегеру придётся отсидеть ещё полгода. Это всё, что мы могли сделать. Завтра будь готов с вещами на выход, — сказал он Леви и закрыл их камеру. Оставшись одни, парни некоторое время простояли в молчании, а потом Леви мрачно взглянул на Эрена.       — Прости, выходит, это из-за меня, — проронил он, видя, как расстроился юноша из-за продления срока.       — Что? — опомнился Йегер через несколько секунд. — О чем вы?       — Ну, выходит, что из-за меня тебе продлили срок, — пояснил капитан. — И правда, как насмешка: должностное лицо сидит рядом с тобой и ничего не может сделать, — скривился он.       — Бросьте, вы не виноваты, — замахал руками Эрен. — На тот момент я и правда напал на полицейского. Тем более полгода — не так уж и много, как-нибудь продержусь, — заверил он. — Жалко только, я надеялся, что мы выйдем вместе… — вздохнул парень.       — Да, я тоже, — Леви тронул его за плечо и похлопал. Йегер вроде как успокоился, однако через несколько секунд опять нахмурился.       — Мы можем встретиться, когда я выйду? — негромко спросил он.       — Да, только не знаю, где я буду, — проронил Аккерман. — Может под мостом, — с сарказмом усмехнулся он.       — Если вам некуда идти, у моих родителей большой дом… — заикнулся Эрен, — я могу попросить…       — Нет, ты что, — перебил его Леви. — Я уже взрослый, сам как-нибудь разберусь. Но буду иметь в виду, — слабо улыбнулся он, подбадривая парня.       Вечером Леви собрал свои скудные пожитки — в основном личные вещи, вроде зубной щетки, носков или белья. Оставшуюся еду, чай, книги и тёплые вещи он оставил Эрену. В последнюю ночь в этом месте Леви не спал, как ни пытался уснуть. Просто лежал на своей койке и смотрел в днище верхней, вслушиваясь в сопение Эрена. Он размышлял о том, как провёл здесь два года и насколько быстро они пролетели. Несмотря на все приключения, волнения и травмы, он привык даже к этому месту. Аккерман вообще обладал поразительной способностью приспосабливаться ко всему, как бы тяжело и плохо не было. Даже в тюрьме он нашёл своё место и, если честно, не представлял, как будет жить за её пределами.       И всё же последняя ночь прошла, хоть и тянулась медленно. Утро наступило вместе с сиреной и побудкой. Леви на автомате встал первым и отправился в небольшой санузел, чтобы умыться. Напоследок он осмотрел унитаз, раковину и удостоверился, что они чистые.       — Ладно, не забывай мыть хоть пару раз в неделю, чтобы оттуда не несло, — напутствовал он Эрена, который зевал и с трудом держал глаза открытыми — похоже, тоже плохо спал.       — Угу.       — И пыль протирай, делай влажную уборку минимум раз в неделю.       — Угу.       — И…       — Угу.       — Ты меня вообще слушаешь? — засомневался Аккерман. По его виду — мысли парня летали где-то далеко.       — Угу.       — Тц, ладно, — хмыкнул Леви. — Как-нибудь приду, навещу тебя, — пробормотал он.       — Правда? — тут же оживился Йегер и часто заморгал, прогоняя сонливость. — Обещаете?       — Да, мне несложно, — подтвердил Леви, и Эрен невольно заулыбался, а его лицо просветлело.       — Можно вас обнять напоследок? — спросил он и, не дожидаясь ответа, двинулся на капитана с раскрытыми объятиями и сжал его в охапку. Леви, стоя неподвижно, напряженно сглотнул. При любом физическом контакте, даже минимальном, он всегда ощущал напряжение и подвох. А уж при таком тесном и подавно. Но сейчас от Эрена не исходило какой-то опасности, зато чувство потери он ощутил очень хорошо.       — Ну ладно, ладно, — похлопав его по спине, пробормотал Леви. — Хватит уже. Расплачься ещё тут, — чувствуя, как тот дышит ему в плечо, добавил он. Эрен с трудом расслабил руки и отстранился от него. Его лицо раскраснелось, он и правда выглядел так, будто был готов зарыдать.       — Не буду, — бросил он и отвёл взгляд в сторону. Этот неловкий момент нарушил надзиратель, который открыл их дверь.       — 2478 — на завтрак, 3565 — с вещами на выход, — произнёс он и отошёл в сторону. Эрен стремительно вышел из камеры, Леви же, захватив свои пожитки, бросил на неё последний взгляд. И тоже переступил порог, оказавшись в коридоре. Надзиратель закрыл за ними дверь. До конца коридора они шли вместе, однако как только преодолели первую дверь, к Аккерману подошёл другой надзиратель.       — Иди за мной, — коротко произнёс он и развернулся в противоположную сторону от столовой. Леви и Эрен бросили друг на друга последний взгляд, а Аккерман успел прочитать по его губам «удачи».       «Тебе тоже», — мысленно ответил он и направился вслед за охранником. Он преодолел все тюремные двери и оказался в помещении, где встретился с Майком. Помимо него здесь было ещё около десяти заключенных, которых тоже сегодня выпускали по УДО. Леви пришлось простоять в очереди, пока заполнялись все официальные документы. После бюрократии ему выдали его одежду и вещи, которые изъяли при поступлении сюда. Аккерман переоделся, оставляя тюремную робу, а затем на его щиколотке закрепили браслет.       — Освобождение условно-досрочное с ограничением передвижения, — прокомментировал офицер Захариус, когда Леви с недовольным видом смотрел на это устройство. — Тебе запрещено покидать страну и муниципалитет, по городу можешь передвигаться свободно, однако раз в месяц необходимо будет проходить регистрацию в уголовно-исполнительной инспекции.       — И сколько мне его носить?       — Оставшуюся часть неотбытого наказания, то есть, ещё два года, — пояснил Майк. — После этого твоя судимость будет погашена. Думаю, тебе не доставит это неудобств — он водонепроницаемый, — ухмыльнулся надзиратель.       — Значит, буду как собачка на привязи, — недовольно прокомментировал Леви. — Ладно, посрать, всё равно сбегать никуда не собираюсь, — тут же добавил он. — А это что такое? — среди личных вещей, где был его телефон и документы, он нашёл что-то незнакомое. — Диплом? — он скептически посмотрел на Майка. — Это не моё.       — Твоё, твоё, — хмыкнул тот. Леви открыл его и как следует изучил. В дипломе действительно значилось его имя и присвоенная квалификация — повар 4 разряда.       — Что это? — удивился Аккерман. — Я разве обучался?       — Да, вроде того, — также беззаботно ответил офицер. Рядом с дипломом лежала и справка, где было написано, что работа осужденного в период отбывания наказания засчитана в общий трудовой стаж.       — Тц, толку от этого, — хмыкнул Леви, но всё же сложил всё в одну кучу.       Забрав свои вещи и расписавшись во всех документах, Леви, вместе с остальными заключенными, преодолел ещё две двери и оказался в последнем шаге от свободы.       — Прощай, Аккерман, — услышал он позади себя голос Майка и обернулся. Леви оставалось сделать последний шаг, а вот Майк не смел пересечь территорию тюрьмы. — У заключенных есть своя привилегия — рано или поздно они выходят отсюда, а мы так и остаёмся пленниками.       — Может ещё свидимся, уже на одной стороне, — сказал в ответ Леви и кивнул ему в знак прощания. А после сделал последний шаг и пересёк откатные ворота. Те медленно закрылись за его спиной, а яркий солнечный свет ударил по глазам, заставив сощуриться. Пока он проходил все процедуры, солнце успело подняться к зениту, и сейчас будто пыталось спалить всё вокруг. Зато небо было голубым и прозрачным, необыкновенно далёким и необъятным. Некоторых освобождённых встречали родные, другие уходили в одиночестве. Леви некоторое время стоял у ворот, дышал воздухом, с непривычки не зная, что делать с полученной свободой. Остальные уже разошлись, и он тоже двинулся с места. Однако едва успел сделать несколько шагов, как к тюремным воротам подъехал автомобиль. Поначалу Леви не обратил на него внимания, но когда из него раздался знакомый крик, Аккерман остановился и уставился на него.       — Леви!!! — тот ещё не успел остановиться, как из окна высунулась Ханджи, замахав обеими руками. Потом она не могла выйти наружу, отчаянно дергая за внутреннюю ручку.       — Эй, сумасшедшая, как ты… — подойдя ближе, начал Леви, но не успел закончить, поскольку Ханджи всё же выпрыгнула из машины и бросилась ему на шею.       — С освобождением тебя! — прокричала она практически на ухо, и Леви поморщился. Он хотел поддеть её в ответ, но взгляд опять остановился на автомобиле, и тут его осенило, что он уже видел его, даже водил, хоть и один раз.       Вторая дверца тоже открылась, и из машины вышел и водитель. Пока Ханджи висела на Леви, их взгляды пересеклись, и на лице доктора Смита появилась улыбка.       — Поздравляю с выходом, — произнёс он, тоже приближаясь к ним. Ханджи, наконец, отпустила его, и Аккерман смог вдохнуть свободнее.       — Как вы узнали? — с удивлением спросил Леви, переводя взгляд с одного на другую.       — Хах, все же я работаю в сфере криминалистики, конечно я постоянно отслеживала ход твоего дела, — похвалилась Зоэ.       — А ты, похоже, никого не ждал, — отметил Эрвин, видя рассеянность на его лице.       — Не ждал, — согласился Леви, невольно отводя взгляд от его голубых глаз, которые в солнечном свете стали ещё ярче и почти сливались с небом.       — Эй, ну ты нас совсем недооцениваешь, — возмутилась Ханджи. — Мы ведь не забывали о тебе ни на минуту! Правда, Эрвин?       — Как ты? — доктор Смит тоже тронул его за плечо, и Аккерман поднял глаза. Лицо Эрвина было спокойным, волнение читалось в его глазах и чуть приподнятых бровях. Последний раз Леви видел его полгода назад за толстым стеклом, которое немного искажало лицо. И вот, впервые за два года, он смотрел на него без препятствий, видя все, даже самые тонкие черты на лице и рисунок в его лазурной радужке.       — Вроде в порядке, — наконец ответил он, слыша, как хрипло прозвучал голос.       — Тогда… самое время это отпраздновать! — Ханджи звонко хлопнула в ладоши, ухватила его за руку и потащила к машине. — Пойдём! Отметим твоё возвращение!       Леви не особо сопротивлялся, попав в её цепкие руки. Они вместе сели на заднее сиденье, Эрвин вернулся за руль. Всю дорогу Ханджи расспрашивала его о впечатлениях после тюрьмы и тюремной жизни. Леви нехотя рассказывал о своих злоключениях, то и дело пересекаясь взглядом с доктором Смитом через зеркало. Эрвин очень внимательно слушал его рассказ, иногда тоже о чем-то спрашивал, и после их многочисленных вопросов Леви уже ощутил себя уставшим.       Дорога показалась ему долгой: возможно, потому что он давно не ездил и уже отвык от светофоров и пробок, к тому же, тюрьма находилась за городом, и до него ещё нужно было добраться. И после бессонной ночи его клонило в сон: под укачивание автомобилям он был бы не прочь вздремнуть, но друзья не давали ему расслабиться и отключиться. Наконец, оказавшись в центре города, они остановились у небольшого ресторанчика с уютной атмосферой и вкусной кухней. Ханджи сразу заказала на всех самые сытные блюда с большим количеством мяса и зелени, а также литровые кружки пива (для них с Леви алкогольное, для Эрвина — безалкогольное, поскольку тот был за рулём). Леви с самого утра и весь день ничего не ел, но из-за волнения и голода особо не чувствовал, однако при виде сочных кусочков мяса аппетит дал о себе знать.       — Могу поспорить, такого в тюрьме ты точно не ел, — видя, с каким удовольствием тот набросился на еду, ухмыльнулась Ханджи.       — Да, из мяса была лишь курятина, и то через раз, — запивая всё пивом, рассказал Леви. — Иногда костлявая рыба и субпродукты. В основном крупы и овощи, но в целом было сносно, — описал он. Стейк из говядины, да ещё под замысловатым соусом действительно показался ему чем-то неземным. За эти два года Леви уже привык к тюремной еде и та казалась ему вполне сносной, однако сейчас, когда мясо буквально таяло во рту, а рецепторы ликовали от яркого вкуса, он понял, что в том месте жевал практически бумагу.       — Боже мой, мне кажется, я впервые вижу, чтобы ты ел с таким аппетитом, — через некоторое время рассмеялась Ханджи, держась за свой живот. — Обычно так ем только я.       — Не дразни его, Ханджи, пусть поест, — заботливо проговорил Эрвин, делясь с ним половиной своей порции. — Он целый день не ел.       — А вы спелись, — отметил Леви, не брезгуя добавкой и отправляя её в рот.       — И из-за кого? — улыбнулся доктор Смит. — Благодаря Ханджи я ещё жив — она спасла меня тогда, когда ты приковал к батарее, — напомнил Эрвин.       — Без тебя даже пива по выходным было выпить не с кем, — вздохнула Зоэ. — Хорошо, что Эрвин не отказал.       — Серьёзно? Вы шатались по барам, пока я сидел в тюрьме? — так убийственно спросил Леви, что Ханджи от неожиданности икнула.       — Это было… всего пару раз! — тут же замахала руками она. — К тому же, мы говорили только о тебе.       — После того, как ты меня запугал, я боялся идти к тебе, — объяснил Эрвин, успокаивая обоих. — Поэтому попросил у Ханджи совета. Она сказала, что чай — это беспроигрышный вариант, — с улыбкой пояснил он.       — Пф, вечно ты сдаёшь меня, — посетовал Леви в адрес коллеги.       — Только ленивый не знает, что ты жить не можешь без чая, — прыснула Ханджи.       Их поздний обед плавно перешёл в ужин. Беседа шла непринужденно и весело, благодаря шуткам Ханджи и колючей реакции Леви на них. Она его раззадоривала, оживляла, заставляла проявить эмоции. Эрвин же выступал миротворцем и сглаживал все острые углы. Несмотря на такое разное к нему отношение, Леви было комфортно с ними обоими, поэтому он не опасался перегнуть палку или наоборот, показаться скучным и безэмоциональным. На самом деле ему тоже не хватало такого лёгкого общения, поэтому он и говорил за двоих, и ел за троих.       Леви и впрямь ощущал себя каким-то ненасытным. Его голод был утолён давно, однако он продолжал есть, продолжал наполнять свой живот, наслаждаться вкусом, эстетикой блюд. Всё было настолько аппетитно, что он просто не мог остановиться, словно опасался, что завтра его опять отправят в тюрьму, и сегодня единственный день, когда он может так вкусно поесть. И вдруг поймал себя на мысли, что знает это чувство.       «Когда я впервые попал в Сэффилтон… После постоянного голода также не мог наесться из кормушки для свиней», — глядя на изысканный десерт, подумал он. Казалось, в желудке уже не было места, но он хотел поглотить и его.       — Правда? Так ты обзавёлся собственной бандой? — с восторгом спросила Ханджи, когда Леви упомянул о своих ребятах. Она потягивала сладкий коктейль и смотрела на друга поверх очков. Эрвин, облокотившись предплечьем на стол, тоже глядел на Аккермана с любопытством.       — Не совсем бандой, — усмехнулся бывший капитан, вспоминая лица всех своих подопечных. — Хотя, пожалуй, да, — несколько подумав, всё же признал он. — Не думал, что я смогу управлять таким количеством заключенных, но они слушались, — довольно сообщил он.       — Ха-ха, попробуй тебя не послушайся, — рассмеялся Эрвин, подливая ему и себе чая. Он тоже ел десерт, уже третий по счету и тоже никак не мог остановиться. — И раньше ты внушал опасения, а теперь, наверное…       — Нет, бандитом я не стал, не думай, — на всякий случай поспешил добавить Леви, чтобы снова не пугать доктора Смита. — На меня нападали, когда я был один. В одиночку действительно выжить в тюрьме трудно, особенно, если на тебя положили глаз какие-нибудь ублюдки или начальник тюрьмы… Но когда я обзавёлся командой, к нам даже подходить боялись, чувствуя силу. Так, может пару раз, — припомнил он несколько последних стычек с заключенными, которые закончились ошеломительным успехом кухонной бригады. — Но поначалу действительно было то ещё дерьмо, я думал, что сдохну там в первые месяцы, — выругался он и хмуро посмотрел на Эрвина. Доктор понял, о чем тот говорит, и несколько раз коротко кивнул.       — Но всё же, это так здорово, что тебя выпустили досрочно! — снова с восторгом воскликнула Ханджи.       — Да, тут мне чертовски повезло, — с чувством согласился Леви. — Всего два года вместо пяти… они пролетели почти незаметно. И я даже привык, — он опустил глаза и уставился на пустую тарелку. А десерт он, оказывается, уже съел и совсем не заметил этого.       — Привык к тюрьме? — удивился Эрвин, снова между делом разрезая свой десерт и подкладывая ему половину.       — Странно звучит, да? — усмехнулся Леви. — Нет, конечно, я хотел выйти, но в таких условиях, которые наступили спустя год, смог бы продержаться ещё. Я всегда считал, что в тюрьмах находятся одни отбросы, выродки, да, таких там действительно большинство, но есть и хорошие парни, ответственные и честные, несмотря на совершенные преступления.       — Леви, но ведь ты и сам такой, — с улыбкой отметила Ханджи. — И притягиваешь к себе подобных людей. Конечно, вокруг тебя все будут ответственными и честными! Правда, Эрвин?       — Ох, к сожалению, я не могу похвастаться особой честностью, но, надеюсь, что другие люди, окружающие тебя, честнее меня, — несколько виновато ответил доктор Смит.       — Брось, я знаю о тебе всё, — пробормотал Леви и сделал несколько глотков чая. Взгляд Эрвина стал несколько рассеянным и удивленным, однако он поспешил улыбнуться, чтобы скрыть эту неловкость.       — Хмм… И когда ты это успел сделать, сидя два года в тюрьме, — загадочно протянула Ханджи. — Ты никак телепат? — весело добавила она.       — Да, вроде того, — глядя на доктора Смита, кивнул головой Леви.       На самом деле, Леви мог несколько дней подряд рассказывать о том, что с ним случалось в тюрьме, да ещё за вкусной едой и чаем, поэтому время летело незаметно, и, взглянув на часы, Ханджи поразилась, что было уже девять вечера.       — Эй, вам наверное завтра на работу, хватит сидеть со мной, — проворчал Леви, тоже не заметив, как пролетел этот день. Ещё утром он был в тюрьме… А сейчас уже живёт обычной жизнью.       — Что планируешь делать дальше? — когда Эрвин попросил счет, Ханджи задала самый сложный вопрос.       — Не знаю, для начала надо где-нибудь переночевать. Не хочу навязываться, но…       — Конечно, ты можешь пожить у меня! — не дослушав его, предложила Зоэ. — Ты же знаешь, моя квартира почти всегда пустая, только у меня небольшие проблемы с водопроводом, горячей воды нет уже который день…       — Серьёзно? — мрачно прокомментировал Леви, который больше всего на свете сейчас хотел отмыться после тюрьмы. И обычный душ после двухлетнего заключения никак не подходил. Нужна была горячая ванна, а ещё лучше — баня.       — Хах, у меня с этим проблем нет, можешь пожить у меня, — предложил Эрвин, оплачивая счет за всех. — Я тоже бываю дома только по ночам, а иногда и вовсе не бываю.       — Эй, я не собираюсь ни у кого из вас жить, — пояснил Аккерман, поскольку они неправильно его поняли. — Просто пару дней, пока не найду работу и деньги на съём, — он перевёл взгляд с Эрвина на Ханджи. Те замерли, ожидая его решения. На самом деле, он не хотел досаждать ни одной, ни второму и занимать чью-то территорию. Но он и правда остался ни с чем, даже денег на гостиницу не было.       — Ладно, — в итоге он остановил свой взгляд на докторе Смите. — Раз у тебя есть горячая вода, то переночую у тебя.       — Ахах, Леви, ты жесток, — Ханджи приподняла очки, чтобы убрать выступившие от смеха слёзы с глаз.       — Прости, но горячая вода у меня сейчас в приоритете, — подвёл итог Леви, поднимаясь на ноги. — Снова, — тихо добавил он, едва заметно улыбнувшись.

КОНЕЦ III ЧАСТИ