Засосы

Он старается сдержать смех, но как обычно. Улыбка так и остаётся у него на лице, вместе с сияющими глазами. Оба сидят на холодной плитке. Саша откусывает кусок яблока, параллельно забирая у Тяночкина сливу. Тот замечает это, и начинается толкотня, в которой оба безуспешно пытаются быть по тише. Это уже двенадцатая ночёвка у Антона за этот год. Конечно, это не очень удобно, ведь их ночные посиделки рискуют разбудить родителей, зато к веселью прибавился…. Некий страх? Хехех. Он заставлял вздрагивать лишь от одного звука. Будь то шорох или скрип, не важно. За одну ночь они наверно притворялись спящими раз десять, если не больше. Но есть хотелось. Потому, сегодня, как всегда, они на цыпочках вышли из комнаты, закрыли дверь, проскочили родительскую спальню, и зашли на кухню. -Куда тебе столько яблок?—Бурчит Тоша, видя, что Собакин берёт в руки третий фрукт. Александр даже не соизволил ответить, лишь выгнув бровь глянул на Антона, мол, не твоего ума дело. Набив карманы фруктами, а в случае шатена ещё и конфетами, они потянулись к комнате, как вдруг… -Скрииип… Из родительской. Собакин оглянулся, и заметив первую попавшуюся дверь потащил туда Антона. -Туалет? Сань, ты серь… Но договорить он не успел, так как холодная ладонь закрыла ему рот. Тоша попытался её убрать, как услышал шаги. Шаги из родительской. Затихнув, они напряжённо вслушивались. Вот включилась вода. Затем выключилась. Снова шаги. Мимо их двери… Пронесло. Негромко хлопнула дверьв родительскую, послышался скрип пружин, и всё затихло. -Нм… Ну и ну. Чуть не попались.-Тяночкин наконец убрал руку друга от своего рта, и закинул туда сливу.-Ммм… Слива идеальна… Саша ухмыльнулся, параллельно забирая первую сливу у Тоши. Затем кусает яблоко, тянется за второй… -Ах ты гад! Шлепок по руке, приглушённые крики и визги. Смех. Наконец они расселись по углам. Тоша возле унитаза, так как упал с него во время их дурацких скачек, а Саша вытянув ноги опёрся на стиральную машину, всем телом излучая гордость. -А сливу я всё таки забрал…—сказал он, выкладывая из о рта косточку, и заворачивая её в заранее заготовленную салфетку. -Ахуел совсем…—без тени обиды отвечает на то Тоша. Взгляд его скользит с лица друга на его тонкие, почти белые руки в синяках, и Саша замечает это, перехватывая его взгляд. -Откуда у тебя они?–Тяночкин серьёзен, но затем старается всё исправить.—В плане, как ты умудрился ёбнутся, чтоб у тебя все руки были синие? Саша секунду посмотрел на синяк, что находился у локтя, но чуть ниже, и подбежал плечами. -Это я не падал… Это засосы. -Что? Саня, ты ебанулся? Какие засосы? От кого? -Пх…—Собакин усмехнулся, а потом посмотрел серьёзно, что было неожиданностью.—Мне скучно было, и я.. Теперь настала Тошина очередь смеяться. -Пхахах… А я то думал…ахах… а ты тут… ахахзахаза… раз самозососы уже делал, то тут и до самоотсоса недалеко, ахах. А затем он снова повторил судьбу Саши, начав говорить серьёзно. -А как ты их делаешь… что они такие.. синие?–Смутившись спросил Антон. Действительно, «Синяки» на Сашиных руках были не просто маленькими голубенькими, а большими такими, и тёмно синими. Выглядело странно. -Ну как-как? Берёшь, как пылесос такой… а потом кусаешь. Блять, о чём мы говорим… -А сделай мне? Ну, если ты не против… Антону одновременно было и смешно, и страшно, и жутко стыдно. Но, почему нет? -Живём, как говорится, один раз… только может быть больно. И мокро. -Похуй, Саня, мы долбаёбы. -Не спорю. И вот представьте себе такую картину. Два десятиклассника, в трусах и футболках, сидят на полу. И вдруг шатенчик даёт другу руку, а тот прислоняется к ней губами. Как только это произошло, Тоша дёрнулся, но затем остановил себя, чтобы не начать вырываться. Там где пирсинг друга касался кожи было прохладно, но в остальном руку жгло. Теплота от его дыхания, губ. Саша затягивал кожу, покусывая её. Сильно. Было и в правду больно. Антон во время поймал себя на том, что собирался застонать. «Нет» И всё. Мычал он только в голове. Затем, Тяночкин всё таки решился повернуть голову в Санину сторону, но зря, ведь тут же начал ржать, зажимая рот рукой. Зачёт него начал смеяться и Собакин, но руки не отпускал. Лишь, в очередном приступе смеха сжимал челюсти сильнее. -Понравилось, Тошенька? Антон хмыкнул, вытирая мокрую руки о свою футболку, и рассматривая красное пятно на ней. -А как же ещё, Сашенька? А что у меня такое пятно, а у тебя синячища? -Ты во первых подожди. А во вторых, другим получается хуже чем себе. -Проверял? -Только что. *** Только когда Антон завалился спать, он наконец подумал о том, что произошло в туалете. -Ты ложится будешь?—Окрикнул он Сашу, и получив в ответ что то невнятное вновь задумался. «Он-что..? Ни дай бог об этом узнает кто то, мне пиздец… а засос этот как теперь замазывать…» Действительно, теперь на его руке красовался, хоть и не такой яркий как у Саши, но всё таки синяк. «Похуй, потом решу….» Тяночкин вздрогнул, почувствовав у себя на талии холодные руки. -Что ты такой борзый стал?—повернулся он к Собакину. -Ты же сам сказал—ухмыльнулся беловолосый.—От засоса недалеко и до отсоса. -Саня! Я тебя щас… Тоша молился всем богам этого мира, чтоб в темноте Саша не увидел его цвет лица. «Но всё же…»—Лёжа на Саше после очередного месива думал он.-«если это кто нибудь узнает, я уебу Саню.»