Боль будет завтра...

      Сила Яблока, впитавшаяся в тело, странно щекочет кожу и нервы. Клэй материться в голове. Замечательное утро. Особенно, когда получилось выйти из комы.       Они остановились ненадолго в каком-то лесу. Дезмонд дико хотел подышать свежим воздухом, а ещё поговорить с неожиданным, но приятным попутчиком, который уже начал паниковать.       – Дези? Дези?! – испуганный голос в голове. Клэй здраво боялся, что его не слышат, и тюрьма сменилась на более… изощрённую. Там он видел небольшой мир, но мог по нему передвигаться. Здесь же всё наоборот – реальность вокруг, но он заперт в неподконтрольном теле.       Дезмонд тихо шепчет в ответ:       – Здесь я. Живой, – и слабо улыбается на облегченный выдох (пусть и дышат они одними лёгкими, это не мешает Клэю имитировать всё это).       – Черт возьми, я думал, я тебя невольно выселил, вселившись в тело… это было бы максимально плохо, – Дезмонд согласно кивает. Весело было бы объясняться со всеми, что это не косой эффект просачивания, а реальная аномальная ситуация.       Они затихли. Майлс просто глубоко дышал, глядя куда-то в рощу, Клэй молчаливо устроился где-то внутри, а отец, Шон и Ребекка молчаливо стояли где-то за спиной, позволяя отдышаться, приглядывая за ним. Тело после комы было не самым послушным, но всё же лучше, чем могло бы быть. Всё-таки в круглосуточном лежании были свои плюсы…       – Знаешь, так непривычно видеть мир, который не закончится через два десятка метров, – заговорил вновь Клэй, – чувствовать его, запахи, даже боль…       – Боль? – Дезмонд чуть отключился от реальности. Действительно, руки побаливали в тех местах, где были проколы от Анимуса и капельниц. Он и не обратил внимание на это, слишком привычный.       – Да, есть такое.       Тело быстро вспомнило привычную стойку и движения. Малая разминка, дабы мышцы не обложили потом владельца кирпичами недовольства. Майлс чувствовал, как оживает. Новый узор на руке начал «подмигивать» в такт эмоциональным подъёмам.       – Гляди! Дятел! – Дезмонд вгляделся, однако никого не нашёл. – Выше и на полтора часа!       Действительно. Видимо, единственный достаточно ударенный на голову, чтобы не сбежать от голосов и шума машины, «птиц» важно висел на стволе, с интересом наблюдая за человеком. Но осознав, что тот ни угрозы, ни интереса не представляет, пополз дальше.       – А ты знал, что у них язык вокруг головы оборачивается во время долбёжки, и поэтому они до поры до времени без сотрясений летают? – Дезмонд тихо засмеялся, настолько неожиданной была эта «минутка природы». Остальные за его спиной тревожно переглянулись, подмечая звоночек.       – Дезмонд, – окликнул сына Уильям, – нам надо ехать дальше.       – Знаешь, не хочу хаять твоего отца, – голос Клэя, вопреки предположению, звучал внутри головы Дезмонда, а не из окружения в Анимусе, – но он тот ещё засранец.       Дезмонд кивнул, перепрыгивая на белую балку. С разговора в лесу у него не было возможности уединиться и поболтать с Клэем по нормальному, обсудив заодно то, надо ли им скрывать, что в одной голове теперь два человека живут. В Анимусе говорить ещё хуже – тут всё слышно тем, кто сидит снаружи.       «А есть ли смысл вообще скрывать? И так эффект просачивания есть, одним больше, одним меньше…»       – Полностью согласен с тобой.       – О чём ты? – мигом откликается Ребекка.       – Я Клэю, – «успокаивает» её Майлс. Напряженное молчание на той стороне провода заставляет его спрятать предательски растянувшиеся в ухмылке губы. Он слышал притихший из-за отдаления микрофона вопрос: «Это который Шестнадцатый?» и не удержался.       – Именно. Я его встретил на острове, в Чёрной комнате. Он очень помог с тем, чтобы выбраться оттуда. А у меня получилось забрать его оттуда.       – Ага, мы как кофе – два в одном!       На этот раз тишина была оглушающей. Через пару минут Дезмонд понял – его нагло отрезали от той части эфира, заглушив микрофон в ноль.       – Это даже обидно, – пробормотал Майлс младший, тормозя в белой пелене после прохождения препятствий.       – И не говори. Они ведь даже увидеть меня не могут! – он, как вживую, увидел его недовольный всплеск руками и искренне недовольное лицо.       Яблоко мерно греет грудную клетку, когда Майлс выползает из Анимуса. Знакомо сжимает локоть с проспиртованной ваткой и перекидывает сумку в положение «за спиной». Глаза уже в кучу от событий чужой памяти. Его продержали весомо дольше обычного, ещё дольше он там лежал разве что в коме.       Он садится на согретый камень, спрятав лицо в ладони, руками оперевшись о колени, стараясь привести хотя бы свои мозги в порядок.       – Ты только пальцем не дёрни случайно. А то собирать придётся не мысли, а мозги, – Дезмонд тихо хихикает в ответ на это. Да, было бы эпично так закончить их эпопею…       Он не сразу замечает ощущение чужой руки, крепко сжимающей плечо. Дезмонд готовится услышать ободряющие слова от команды, да только те шуршат в другом конце храма…       Дезмонд медленно поднимает голову и смотрит на пустое плечо. Рука всё ещё ощущается.       – Ты… чувствуешь? – в голосе Шестнадцатого смешаны удивление, неверие и надежда. Дезмонд медленно кивает.       – Как?! – ощущение рук усиливаются, теперь Клэй, видимо, касается всего, до чего только может достать, ощупывая Дезмонда и невольно щекотя.       – А карандаш не двигается… – Майлс не сразу замечает карандаш в метре от себя. Тот не шевелится, хотя Клэй, видимо, только силу джедаев и не использует для того, чтобы его сдвинуть.       – Похоже, у тебя всё-таки будет тело, – Дезмонд довольно улыбается, а после чувствует чужие объятия.       – Буду защищать тебя теперь не только от злого программного кода! – он уверен, будь Клэй видимым и осязаемым, тот шутливо отдал бы честь. А после добавляет серьёзным голосом:       – Я буду с тобой до конца, Дези, в какие бы свет и тьму ты не шагнул. И это не из-за пророка-тётки в юбке.       – Мой ангел-хранитель, – грустно улыбается Майлс в ответ. И снова будто видит Клэя, который развёл руками:       – Ангелов не бывает. Побуду за демона. Рога мне пойдут больше нимба.       – Ауч! – нога соскальзывает с мокрого камня, на который мелкий индеец и приземляется.       – Ай! – огонь задорно лижет пятку, когда мелкий неосторожно отступает назад через минуту.       – Твою ж!.. – и, будто бонус, ветка прилетает по лицу, когда тот натыкается на куст. Оба ассасина чувствуют весь спектр боли и прочих ощущений.       – Вот скажи мне, как это несчастье стоеросовое станет машиной для убийств два к одному? – оба печально наблюдают за тем, как семимесячному ребёнку поясняют за опасность окружающего мира, обрабатывая попутно раны. Дезмонд ненадолго зависает.       – Два к одному? – он не совсем понимает, что имел ввиду.       – Умник-Шон сказал, что тот вымахает ростом почти в два метра и весом в сотню кило. Двести на сто, два к одному, – брови Майлса удивлённо ползут вверх. Логика соседа его до сих пор поражает. Даже возможности Яблока по сравнению с ним, казалось, пирит против золота.       – Или не шотландец…       – А они-то тут причём??       – Гор много, ног всего две, пропастей – в хренов раз больше.       Громкий хохот Дезмонда заставил встрепенуться Уильяма, поглощавшего уже третью кружку пакетированного кофе. С чаем всё стало грустно – на каждой кружке, выпитой вне нахождения Дезмонда в Анимусе, он ловил улыбку или тихий смех сына. А тот просто вспоминал очередной прикол Клэя, мол, что его отец всё больше косит под собаку – с таким количеством выпитого чая он должен так же часто бегать в туалет. А поскольку у команды за него был, в основном, близлежащий лес, то все ближайшие деревья были уже помечены Майлсом старшим.       С каждым днём возможности Шестнадцатого всё шире и шире. Яблоко щедро делится силой с Майлсом младшим, а тот не менее щедро сливает всё Качмареку. Теперь при редких побегах на кухню Дезмонд всегда получает помощь без слов и мыслей о просьбе – яйца сами вылетают из портативного холодильника, соль припрыгивает с другого конца стола, а одноразовые тарелки, прокручиваясь, вылезают из целлофана. Это выглядит забавно, а ещё – очень удобно. Сила Клэя растёт, он может двигать предметы до полуметра от себя. Но предпочитает касаться Дезмонда – ненавязчиво, порой едва заметно, но иногда – совсем неоценимо. Их сожительство в одном теле было довольно приятным и уютным. Но вкусовые предпочтения порой становились причиной дружеских перепалок.       – Посоли ещё, – настаивал Клэй, глядя на помидорный бутерброд. Для счастья Шестнадцатому не хватало нескольких белых крупинок.       – Зачем? Он будет пересоленным! – Дезмонд, не в первый раз готовя это «лакомство», уже был знаком с подвохом.       – Не-е-ет, он будет и-де-аль-ным!       – Или я снова сожгу язык от соли, – Майлс младший помнил это удивительное чувство, когда вкусы почти полностью пропали на пару дней, пока рецепторы восстанавливались.       – Или ты снова сожжешь язык, это да. А в граммах вычислять не выйдет? Купим весы, будем сидеть, отмерять… – судя по тону, он был действительно готов отмерять даже крупинки определённого размера.       – Не выйдет, разболтается пружина со временем, – шутливо возразил Семнадцатый.       – А мы Ребекку попросим починить!       – Боюсь, она обожает только свой ноутбук и «малышку». А нам фыркнут «идиоты».       – Пф-ф, жаль. Так что, досолишь?       – Привет вам тюрьмы короля, где жизнь влачат рабы, – мрачно продекларировал Клэй, оглядывая новое место жительство.       – Меня сегодня ждёт петля и гладкие столбы…       – Это откуда? – спросил Дезмонд.       – «Макферсон перед казнью», автора и год уже не припомню. Там этот самый танцевал перед смертью и на скрипке сыграл, если история не врёт.       – Да ты пророк, Клэй, – Дезмонд усмехнулся, глядя, как ассасина ведут к виселице. За Коннора он не сильно переживал – воспоминания есть, а значит, его ребёнок ещё не был зачат, а значит и этот выживет.       – Я. Его. Ненавижу, – отозвался Клэй.       – Если этот идиот не додумается приказать перерезать петлю до того, как упадёт, это будет ж-, – Дезмонд чихнул, невольно заглушив последнее слово, которое, впрочем, не стало неясным.       – Ты хоть знаешь, как это больно – через повешивание? Оттуда же, откуда и знаю стих. И ладно мешком не додумался треснуть, дитя природы, по голове, самого, видать, ударили, но тут-то?       А Коннор не особо спешил. Дезмонд услышал вздох.       – Дези, красота моя, приготовься, сейчас будет больно, – и тут горло крайне болезненно сжало. Радунхагейду, видимо, тоже проникся, потому что отпустило сравнительно быстро. Но горло всё равно ощутимо болело на пару с шеей.       Тамплиер знает, сколько этажей вниз. Множество качающихся балок. И очень сильный ветер, радостно тормозящий о тело Дезмонда на такой высоте. И парашют за спиной, рассчитанный на один прыжок, без права на ошибку.       – Я подстрахую, – Майлс почувствовал его ладони на плечах. – На многое моих сил не хватит, но толкнуть разок обратно, если сорвёшься, я смогу.       Клэй верил в Дезмонда, однако это не мешало ему беззвучно, буквально про себя, материться, когда тот прыгал на не самые надёжные места. Раскачивающиеся над пропастью балки (кто их, ёпте мать, их сюда вообще повесил?!) были определённо не тем местом, на котором он хотел видеть Дези.       Они оба одинаково облегчённо выдохнули, когда Майлс забрался на безопасный участок.       – Охраны действительно можно не бояться. Стихия тут намного страшнее…а говорят, что воздух – самый слабый элемент. Посадить бы их сюда!       И снова заёкало несуществующее сердце, когда Дезмонд перепрыгнул на качающуюся над пропастью стальную балку. У Клэя внутри всё сжалось. То место, где он ничем бы не смог помочь. Он со своими недосилами даже кольцо парашюта не выдернет! Но, благо, обошлось. Дезмонд благополучно лез на кран, игнорируя лестницу.       – Нормальные герои всегда идут в обход… на кой им ровный путь, когда есть шанс проторить ход? – Клэй напевал придуманную на ходу мелодию, успокаивая себя и Дезмонда, который, как раз, и лазал наглой белой тушкой по стройке.       – Зато раз-мялся, – подтянулся Майлс на кран. А после побежал наверх.       «Ты не споткнёшься, ты не споткнёшься…» – мантрой твердил слова Шестнадцатый. В конце же знакомый стук сердца. Это почти прыжок веры, как в Анимусе. Только здесь они сами, а не их «они точно выжили после падения» предки.       – Я верю, что могу летать, – Дезмонд подавился, заслышав неожиданный напев от Клэя, – Я верю, что могу небес достать.       – Мечтаю каждой ночью, каждым днём, – начал подпевать Майлс, успокаивая зачастившее сердце, – Расправлю крылья и парю под дождём.       – Верю я, что лечу, сквозь открытые двери бежать хочу, – короткий разбег, больше похожий на простой сильный прыжок, знакомая донельзя поза летящего орла, ветер в лицо. И голос в голове, заглушающий свист:       – Я верю, что смогу летать, я верю, что могу летать, уо-о-оу.       И голос Ребекки, командующей открыть парашют.       – Дези, - Майлс повернулся на знакомый оклик и обомлел, – я теперь гребанный Каспер!       Клэй стоял. Видимый. Да, пусть его облик напоминал компьютеризированного призрака, состоя из пятен и линий (чем-то походя на облик при воплощении в Анимусе), но он был в реальном мире!       – Невероятно… – Дезмонд рискнул даже протянуть чистую руку с раскрытой ладонью к Качмареку, но она прошла насквозь.       – Хм… – Шестнадцатый нахмурился. Теперь уже он попытался коснуться Майлса младшего, но рука снова прошла насквозь.       – А Шон щелбан почувствовал, – он подвигал рукой туда-сюда, но ситуация не изменилась.       – Как это, чёрт побери, работает? – удивлённо-обиженный тон привлек внимание остальных членов группы.       – Яблоко, – все взглянули на Ребекку, – оно светиться, когда Клэй рядом. Оно на спине, понятно, почему не видно.       Клэй интереса ради отошёл на несколько шагов, а Дезмонд перекинул сумку вперёд. Действительно, Яблоко стало светиться меньше, как и импровизированное тату. Дезмонд перекинул сумку отцу, Клэй снова попытался прикоснуться. Рука опять прошла насквозь.       – Ну-ка, – Качмарек опять коснулся его ладони, но теперь уже с силовым узором. Здесь касание уже было.       – А если… – без предупреждения он сделал два шага, пройдя насквозь, а затем один назад, прижимаясь спиной к спине. – Намерение. Без Яблока, видимо, образующего щит, и его силы я могу сам выбирать, в каком состоянии нахожусь. А сила… видимо, оберег от творения. Я не могу коснуться, меня не могут коснуться.       – А то, что Дезмонд тебя может трогать помеченной рукой? – Уильям подошел ближе, возвращая сумку сыну.       – Может, батарейка? – подал голос Шон, останавливаясь в двух шагах от них. – Клэй черпает энергию, выделяемую в фон, но касание, в теории, даёт прямой контакт. Там концентрат этой силы, поэтому не может пройти.       – Почему тогда Дезмонд не пропитался ею насквозь? Он ведь уже долго носит Яблоко, - Ребекка задумчиво обходила Шестнадцатого по кругу. Техник в ней думал, что с ним возможно теперь сделать.       – Есть бредовая идея – да, он пропитался насквозь, просто она в целом служит щитом. А конкретное место – как вход. Эдакая уязвимая точка, как у Звезды смерти, – подал голос Клэй.       – Или клеммы у батарейки. В целом она закупорена, но именно эти места и передают энергию изнутри вовне, – Шон поправил сползшие очки.       – Но почему тогда я мог раньше касаться Дези где угодно?       – Скорей всего, – заговорил уже Дезмонд, – раньше ты считался частью меня. И, соответственно, имел «допуск к телу». А сейчас – самостоятельная единица.       – Сколького мы ещё не знаем об этих артефактах, – взгляд Уильяма упал на Яблоко.       – Из хорошего – мне больше не придётся двигать солонками и контейнерами так, будто это они вприпрыжку идут, – Дезмонд и Ребекка прыснули, а остальные непонимающе переглянулись. Младший Майлс махнул рукой, мол, проехали.       – Как ты думаешь, полетит? – спросил Клэй, глядя на то, как Коннор примеривается к летательному аппарату да Винчи.       – Думаю, да. Эцио же летал.       – Хм… мне кажется, наш белый мишка будет потяжелее итальянца… Ставлю на падение       – Семьдесят семь Эцио против сотни Коннора. Плюс минус, - Шон с не меньшим интересом следил за ставками. А после – за быстротечным полётом и последующим купанием американского медведя, именующего себя Коннором.       – Летает так же, как его топор без рук, – хмыкает Шон.       – Строго вниз, – поддакивает Клэй. Холодные воды прошлого, оказывается, отлично бодрят в настоящем.       По пробуждении Дезмонд застал Ребекку в больших наушниках, закрывающих всё ухо целиком.       – Ребекка, что случилось? – та, заметив, что он очнулся и что-то говорит, просто обернула наушник ладонью, мол, слушай, но сдвигать заглушку не стала.       – …а как тебе это: почему скелет может открыть любую дверь? У них есть ключица!       – Ха! Я уворачиваюсь от твоей атаки, используя свою ловкость и твою косорукость!       – Будешь ходить на костылях, когда упадёшь от смеха!       – Скорее ты, когда я совершу пакость!       Заинтригованный, Дезмонд двинулся на звук, придя в их своеобразную кухню. Шон вместе с Клеем, который обрёл черты практически полностью и только слегка светился, стояли друг напротив друга с двумя ножами.       – Я вырою тебе яму лопаткой! – Клэй сделал вид, что получил удар в плечо. А после, заговорив, сделал выпад.       – Твои шутки находятся ниже моих, в другой плоскости! – теперь уже Шон шагнул назад, имитируя ранение в руку.       – Зато твои обладают невероятной ломкостью! – удивлённый Майлс прислонился к проходу, наблюдая за своеобразным поединком.       – Но мои имеют хребет!       – А у меня язык без костей!       – Да я тебе все кости пересчитаю!       – А я твои перемою!       – Разве что только две мои коленные чашки!       – Что, уже челюсть теряешь от моих навыков?       – ДА ХВАТИТ ВАМ УЖЕ! – громкий крик Ребекки заставил троицу обернуться к проходу, из которого этот самый крик и прилетел. – ТРЕТИЙ ЧАС, СКОЛЬКО МОЖНО?! Я ВАС ДАЖЕ ЧЕРЕЗ НАУШНИКИ СЛЫШУ!       Клэй громко рассмеялся, смех подхватил Дезмонд. Шон же довольно хмыкнул и растянул губы в улыбке. Майлс бы пожалел их программиста, да только ситуация была смешнее.       – Видимо, – заговорил он, отсмеявшись, – вы использовали все ресурсы и знания, чтобы показать друг другу свою колкость.       Клэй, зажав себе рот одной рукой, другой отогнул три пальца и быстро согнул их по очереди, отсчитывая до нуля.       – Ну хватит! Сейчас я вам всем косточки пересчитаю!       – Беги, моя Дездемона, прячься, я её задержу! – пафосно прокричал Клэй, вставая в проходе и закрывая его, широко раздвинув руки.       – Вы с ума сошли? Снова пихать его в Анимус! После всего, что было! Да у него уже эффект просачивания из всех щелей! – Клэй напоминал ежа – острые грани торчали со всех сторон, будто решили не заканчиваться на теле, а пойти значительно дальше. Пятна мешали разглядеть детали, однако даже по общей мимике было ясно – Качмарек был очень зол.       – Не переживай, с Дезмондом ничего плохого не случиться, – успокаивающе поднял ладони вверх Уильям, невербально пытаясь успокоить младшего ассасина. – В случае чего мы успеем его вытащить.       Клэй как-то резко успокоился и взглянул на Майлса старшего, наклонив на бок голову.       - Так же, как успели вытащить меня? – слишком бесцветным голосом спросил Клэй. Линии за гранью тела постепенно сходили на нет – Шестнадцатый брал себя в руки.       – Дезмонд прав – вы хуже тамплиеров. Те хотя бы миловали его, не нагружая больше необходимого, а вы буквально пытаете собственного сына, физически, ментально…Он даже побриться не успевает. Проснулся, мыльно-рыльно-едальные процедуры минут за десять, и в люльку. Отжил часы, аналогичные процедуры, и спать. Это ж чёртов ад при жизни! А вы ему даже подушку или циновку никакую не дали – молодой, полежит на ледяном голом камне! – Майлс попытался заткнуть Качмарека, но тот вскинул руку, не позволяя тому прервать себя. Как с младшим не выйдет – Клэй буквально может пропустить любой удар через себя. Поэтому пусть слушает.       – Любите ли вы его в действительности, а не на словах? Или вся ценность Дезмонда для вас только в родословной и крови? А, может, Люси была права? «В орден нас приводит понимание», так ведь, Уильям? – это был удар ниже пояса, но ради Дезмонда, Дези, Клэй был готов на это. Чтобы ему перестали причинять боль и доставлять страдания с пометкой «прямо в руки». Чтобы у него было «долго и счастливо».       – Мы стараемся не перебарщивать с нахождением в Анимусе, а эффект просачивания вызвала, по словам Дезмонда, Юнона, – подала голос Ребекка, однако замолчала, когда Уильям поднял руку. «Не вмешивайся. Это наш спор».       – Нам слишком важно найти ключ от этой стены, – старый ассасин указал на светящийся барьер за своей спиной, – чтобы двигаться дальше. Предотвратить то, что будет. Не время жалеть себя или кого-то.       – Если Дезмонд упадёт раньше из-за истощения, то предотвращать будет некому. Сбавь обороты, Уильям. Ты как курьер со срочным письмом – загоняешь одну лошадь за другой, не замечая пены и их падения за своей спиной. Но это – не лошадь. Это, – Клэй подошёл вплотную, тыкая пальцем Майлсу старшему в грудь, – твой сын, который сидел в тюрьме-Абстерго, который меньше, чем за три! Чёртовых! Месяца! Прожил практически три! Чужие! Жизни! Почти двести лет за тринадцать недель! Чудо, что он получил только эффект просачивания, а не уехавшую к хренам собачьим крышу! – с каждым шагом он всё сильнее наступал на Уильяма, тот же невольно отступал под мощнейшим напором чужих эмоций.       – А если бы ваш сын, – притихшим голосом спросил Клэй, глядя старшему прямо в глаза, – отказался бы идти с вами? Вы бы тоже, как Абстерго, пригрозили бы ввести в кому ради «всеобщего блага»? Залез бы сам в машину, лежал бы часами на камне? Почему бы действительно не сдать обязанности ближнему своему, о, я знаю, что у тебя есть заместитель, и не лечь на соседний блок вместе с сыном? Чтобы ему хоть немного, но было полегче.       – Я отказываюсь продолжать этот разговор, – Качмарек хмыкнул, сложив руки на груди.       – Притормози, Майлс, если Дезмонд тебе действительно дорог. Иначе ты рискуешь лишиться не только сына, но и его любви к тебе. Кровные и родительские узы довольно крепкие, но и они разрываются, если слишком надавить. Ты уже достаточно подточил их.       Второй ключ, как оказалось, был тем необходимым предметом, который дал достаточно энергии Храму. Яблоко оказалось своеобразной батарейкой, и, когда энергия перестала утекать на благо окружению, она устремилась к носителю. А Клэй, связанный с Дезмондом, как более слабый получал большую её часть, оттягивая на себя губительную для человека связь. Правда, появилась ещё одна проблема – ЖПуР, «Желание Поэкспериментировать у Ребекки». Утащив снаружи из машины провода для прикуривания, она пыталась уговорить Клэя попробовать побыть эдаким переходником между Яблоком и приборами. Тот отнекивался до последнего, пока в ход не пошёл козырной аргумент:       – Это ради Дезмонда! Попробуем подключить к Анимусу. Сожжёт – передохнёт парень, нет – авось что получиться!       Клэй поглядел на лежащего Дезмонда, тяжело вздохнул и протянул руку, позволяя закрепить провода на пальцах.       – Как хорошо, что я боли не чувствую, – пробурчал он, глядя на ребристую поверхность. Дези тем временем непонимающе выполз из Анимуса, удивлённый прерванной сессией.       – Что-то случилось?       – Ребекка уговорила меня побыть батарейкой, – пояснил Шестнадцатый, пока материализовавшийся будто из ниоткуда Шон помогал Бекки приспособить второй конец к Анимусу.       – Не то, чтобы я против идеи, но… почему это должно сработать? – подал голос Шон, передавая Ребекке провода.       – Потому что мы очень хорошо попросим? – хмыкнул Дезмонд, с интересом наблюдая за процессом.       – Яблоки, как и Предтечи, слишком мало изучены. Особенно свойства первых и умения вторых. Если сработает, – Клэй посмотрел в глаза Майлсу младшему, – то ты получишь, наконец, законный выходной.       – Всё, проверяй, – Ребекка хлопнула свою малышку и отошла на пару шагов назад. Клэй послал первый пучок энергии, однако ничего не взорвалось.       – Может Уильяма первым засунем? – Дезмонд прыснул. Ребекка осуждающе посмотрела на Качмарека.       – Залезай, Дез. Всё должно быть хорошо.       – Думай о Ключе. Займём им все наши мысли. Яблоко тебе не навредит, по крайней мере, пока в твоих руках, – Дези, подумав, на всякий случай действительно взял Яблоко в ладони, чтобы не было ткани между ними. Клэй был готов срывать клеммы с пальцев или выбивать частицу из рук в любой момент.       – Поехали.       Комната Анимуса сбоила, разрезаемая золотистыми вспышками то здесь, то там. Майлс с помехами слышал голос Ребекки, однако Клэй, как связанный с ним, говорил чётко.       – Пока всё идёт хорошо. Ключ, Дези, помни, – и тот вновь сосредоточился. Анимус зашумел сильнее, а после резкой вспышкой запустил изображение. Сквозь яркие вспышки и золотистое окружение Дезмонд разглядел своего предка, закапывающего медальон в могилу семилетнего мальчика. Артефакт будто светился, пульсировал в такт сердцебиению, говоря: «Вот он я! Я здесь!». А после всё погасло.       – Дези, – лёгкие хлопки почти не чувствовались, зато резкий запах дал по мозгам, – ты как?       – Что случилось? – Майлс открыл глаза. Он сидел совсем рядом с Анимусом, Клэй придерживал его за плечи. Рядом валялась ватка с запахом.       – Жизненные показатели подскочили, словно ты решил побить рекорд по стометровке без подготовки, – из-за спины Ребекки показался Шон.       – Я решил не рисковать и прекратил подачу энергии, – Шестнадцатый кивнул на Яблоко, лежавшее неподалёку.       – Тем более, мы увидели всё, что нужно, – Ребекка была искренне рада этому факту, – а у тебя, если мы найдёт медальон в том месте, больше не будет необходимости лезть в Анимус, – а этот факт обрадовал её ещё сильнее.       Крепкая рука Качмарека помогла Дезмонду встать на ноги. Тот был и рад, и растерян. Больше никаких круглосуточных полётов в прошлое…       – Однако дополнительные светокубики всё равно нужны будут. Так что приключение ещё не закончилось, – разбил паузу Шон, – поэтому кто-то поедет в Бразилию. Желающие?       – Знаешь, меня всегда интересовало, – Клэй, на данный момент невидимый, шёл шаг в шаг следом за Дезмондом, – ну неужели никто, ну вот совсем, не видит твою тушку в данный момент? Особенно верхние ряды. Ты ж огромное белое пятно над рингом!       Они пробирались над рингом до вип ложи. Майлс на всякий случай огляделся. Вроде никто их, действительно, не видел. Почему?       – Тут что-то вроде тоннельного зрения, – пояснил Шон. Теперь, когда Клэй материализовался, его было слышно более-менее всем. – Грубо говоря, всё внимание в центр «экрана», а что на периферии – всё равно.       – Другой вопрос – почему, кроме нас, никто не додумался сюда залезть, чтобы поближе поглядеть на бой? Первый ряд, считай!       – На металле холодно сидеть, а в раскоряку шагать и долго сидеть могут только ассасины и русские гопники. Собственно, ассасины и оприходовали, – Дезмонд, обняв балку, прошмыгнул дальше.       – Кто-то, вон, вообще пьёт, забив за бой, – еле слышно пробормотал он же, проскальзывая мимо пьяного тела с бутылкой. Отстирывать любимую толстовку от пива ему вообще не хотелось.       Яблоко, казалось, не собиралось останавливаться. Клэй становился всё плотнее, постепенно обретая черты и четкость. А ещё удалось немного разобраться с защитой – побольше силы зачерпнуть из Яблока, посильнее желание, и вот, они могут переплести пальцы или обняться. Дезмонд старался тренироваться каждый день, чувствуя, как энергия помаленьку перекраивает его тело, но не жалел об этом.       Сейчас они оба отдыхали в одном из огороженных углов пещеры. Клэй пристроил свою малогабаритную, но набравшую плотность и чёткость тушку на одной крупной коробке с чем-то. Дезмонд же сидел рядом, прижавшись к ней же спиной.       – Дези, – с тихим шорохом Клэй сползает с края коробки так, чтобы их лица оказались друг напротив друга. Майлс блокирует планшет, поворачивая голову.       – Знаешь, что значит это сокращение?       – Что же? - улыбается Дезмонд. Он заметил, что Клэй повадился сокращать его имя до "Дези", довольно растягивая гласные, но против не был.       – Желание, - Качмарек подаётся вперёд, оставляя на губах Дезмонда лёгкий поцелуй. – Ещё с Чёрной комнаты хотел так сделать. Но не знал, как ты отреагируешь.       Вместо ответа уже Дезмонд наклоняется вперёд, целуя Клэя. Шон, завернувший в этот момент к ним в «комнатку», понятливо разворачивается и оставляет парочку без своего присутствия и комментариев.       – Слушай, давно хотел спросить, – Дезмонд валялся на спальном мешке, когда разум вдруг зацепила одна мысль.       – М? – отозвался вечно бодрый Клэй.       – Почему именно Дези?       – Кроме очевидного укорачивания имени и приятного звучания? Потому что Дездемона не подходит.       – Не подходит? – недоуменно переспросил Семнадцатый.       – Да. И по характеру, и по полу.       – А то, что оно длиннее, не смущает? – уточнил Дезмонд, сбитый с толку такой логикой.       – Не-а, – довольно ответил Клэй. – В конце концов, защищая от Ребекки, я успел примерить на тебя этот вариант. Он совершенно не подходит, – шутливо поморщился Шестнадцатый.       – Знаешь, – Дезмонд сидел, глядя куда-то в стену. Клэю не нравилась эта поза, слишком задумчивый взгляд, не очень оптимистичный голос, – со времён побега из Абстерго считал, что не одинок. Со мной отец, Шон, Ребекка, тени Альтаира и Эцио. Но… только недавно я понял, что для отца я важен в первую очередь как инструмент в борьбе с тамплиерами, лишь во вторую как сын. Шон и Ребекка не пойдут за мной в пекло, если мне вдруг пристукнет залезть туда, после исполнения миссии. А Эцио и Альтаир действительно лишь тени, давно прожившие своё. Но ты, Клэй…       Теперь Дезмонд перевёл взгляд на него.       – Но тебе я хочу доверить свою душу. Демон ли, ангел… мне не важно. С тобой я верю, что умею летать, что ты здесь не из-за поводка Яблока.       – Я буду с тобой до конца, Дези, в какие бы свет и тьму ты не шагнул, – Клэй протянул Дезмонду руку. Тот с готовностью принял её, поднимаясь на ноги. Никто из них не отпустил сцепленные ладони, никто не отвёл взгляд, когда Майлс поднялся.