Welcome to the Internet

— Алло? — Ого, надо же! — голос из прошлого резал уши. Йен долго не мог принять, что то, что он делал раньше, не было нормальным. Только сейчас это относительно становилось для него очевидным. — Не ожидал, что ответишь… Ого. Ты звучишь так по-взрослому. Сколько тебе уже лет? — Почти 19. — Уже почти пять лет прошло, да? Как же быстро время летит. Ты уже, наверное, и в армии был? Всё оказалось так, как я говорил? Йену уже не нравился этот разговор. Странно, что его внезапно находят, чтобы просто вот так поболтать, ещё и спустя столько времени. Не может же так быть. — Что тебе нужно? — Да, эм… Меня занесло в Чикаго, стараюсь избегать Линды, как могу, — он смеется, а Йену аж неприятно. Ему было жаль Линду, по-настоящему жаль. Йена оправдывали чуть ли не всё вокруг, но он чувствовал вину. Перед ней в первую очередь. — Продолжай, я слушаю, — Йен старался быть серьёзным, холодным, не таким впечатлительным ребёнком, каким был раньше, но его тело немного потряхивало. Благо, рядом оказалась какая-то бумажка, с которой он мог бы поиграть. — Ну и, в общем, да… Не думал, что вернусь сюда, но как только оказался на знакомых улицах, то сразу же и о тебе вспомнил. Большая часть моей семьи перебралась в Эванстон, они не знали, что я сбежал. Так что надо поддерживать иллюзию того, что все нормально, а я просто в разводе. Езжу с мамой туда-сюда, помогаю. Вот и подумал, может, вспомним старые-добрые времена? Я буду здесь ещё несколько недель… Лицо Йена тут же скривилось. Кэшу, наверное, было уже лет 50. Йен никогда не имел ничего против взрослых мужчин, но теперь, когда рядом Микки, у которого хотя бы больше выносливости, в голове всё перевернулось. Мысли и ценности словно встали на свои места. Йен не может позволить себе совершить еще одно плохое решение. Настолько плохое. — Я не знаю. У тебя же был кто-то, с которым ты сбежал. — Да, было такое, но мы как-то тоже разошлись… Гей-пары там не совсем одобряются, и это мягко сказано, так что нам было просто опасно держаться рядом. И, как оказалось позже, он жил двойной жизнью, о которой я не знал, так что это было обоюдное решение. Было неловко перед его женой и дочкой. «Он такой же, как и ты». Йен хотел сказать это, но вовремя себя остановил. Он держал нейтралитет, не хотел злиться или даже радоваться такому звонку. Но, к его собственному сожалению, именно эти две эмоции он и испытывал. — Понятно. Ну, я теперь студент, у меня скоро экзамены, я не смогу. Разговор всё же заканчивать не хотелось. Йен любил что-то вдумчивое, чуть ли не «сюжетное», как происходило у него с Микки, но и просто так поболтать иногда возникало желание. Особенно с «близким знакомым». — Ну, что ж, ничего страшного. Тогда, может, просто расскажешь немного о своей жизни? Университет, всё такое. — Ну… Я всё же побывал в армии. Не совсем то, о чём я мечтал и что представлял, но опыт всё равно. Сейчас вот учусь… Психологом буду. А так, всё тот же обычный мальчик, ничего такого. — Ну почему же обычный, Йен? Ты никогда не был обычным для меня. Иначе между нами бы не произошло ничего из того, что мы делали. Ты ведь знаешь, что для меня ты особенный. Йен уже слышал это. Когда Кэш говорил такое в самые первые разы, Йен и правда чувствовал себя особенным. Наконец-то, человек, который ему близок, нашёл в нем что-то, что выделяло Йена среди других! А вот что он нашёл в нем — Йен не спрашивал. Даже и не думал никогда. Ему просто нравилось это чувство. — Нет, я… Нет, — Йен помотал головой, словно Кэш сейчас был прямо перед ним. Это просто уловка. Очередная уловка, чтобы зацепить Йена на крючок. … — Вот видишь, у тебя уже отлично получается! Скоро и стремянка будет не нужна. На глазах растёшь, скоро выше меня будешь. А тебе всего 14! — О, правда? А ты хотел бы стремянку для хорошего вида? И через несколько часов 15, вообще-то! — Йен довольно смеётся и ставит уже которую пустую коробку, в которой ещё полчаса назад были разные упаковки с макаронами всех видов. — Не помешало бы! Давай, слезай, покажу кое-что, — Кэш быстрым шагом направляется за кассовую стойку, которую они с Линдой соорудили чуть ли не из найденных где-то на помойке столов. Сейчас у них было достаточно денег, чтобы купить нормальную. Магазин всё же потихоньку расширялся. — Что там? — Йен зачесал назад уже лезшую в глаза челку, от которой всё никак не хотел избавляться. Период у него такой, долго он думал и о том, чтобы покрасить волосы. Не во что-то экстраординарное, конечно, его бы тогда не поняли или, ещё хуже, хорошенько избили где-нибудь под окнами дома, но вот чёрный ему бы мог пойти. Или лучше осветлить… — Ты как-то сказал, что у вас дома толком не работает ноутбук, поэтому ты не можешь куда-то там зайти, так что вот, решил дать тебе свой на время. Он будет лежать здесь, хорошо? Главное, чтобы Линда не увидела, — Кэш гордо улыбнулся и наклонился к Йену, который уже ждал, когда загрузится браузер. Йен тянется к своему начальнику за быстрым и маленьким поцелуем, а его плечи аж дрожат от восторга. Его и правда любят. Он здесь особенный. — Спасибо, — Йен мелко кивает пару раз, уже быстро набирая нужный сайт. — Я пытался зайти туда на школьном компьютере, но единственное место, куда там можно попасть — Википедия и сайт с математическими играми. Перед ним открывается сине-белый интерфейс. Тамблер. Единственный уголок интернета, где Йен чувствует себя по-настоящему уютно. У него даже своя фанбаза была, а это ведь всего лишь блог с фотографиями и новостями о Джастине Тимберлейке. Возможно, всех завлекало ещё и то, что блог вёл мальчик. А Йен только и рад. Он мечтал о том, что когда-нибудь станет популярным. Известным. — Я сохраню несколько фотографий? Потом удалю, а то поймают тебя с поличным. — Без проблем, делай, что хочешь. О, кстати, у тебя завтра будет, скажем… 15 минут? — Кэш садится рядом и проводит пальцами по руке Йена. Тот двигается к Кэшу поближе. — Хочу отдать тебе завтра подарок. И кое-что сладкое, если ты не против. — Обязательно загляну, — Йен кивнул и начал пробегаться глазами через разные сайты. Hollywood Reporter, TMZ, Elle… Их было много. И фотографий в них тоже было предостаточно. Одна за другой уже оказываются сохранёнными. — Расскажи, а что ты вообще делаешь? Смотрится очень здорово! — Ну, видишь, на какие сайты я захожу? Можно сказать, что я веду такой же, но в виде блога… Вот здесь, — Йен поворачивает ноутбук и открывает Тамблер. Практически вслепую он пролистывает ленту. — Я подписан на людей, которые выкладывают контент, похожий на мой. Они часто подписываются в ответ, но мы с ними почти общаемся, зато друг друга поддерживаем. Только с моей одноклассницей переписываюсь, она ведёт такой же блог, но по «One Direction», это музыкальная группа такая. Вот… Как-то так. Остальные меня не знают, только как-то просочилась информация о том, что я парень, — Йен чешет затылок и вспоминает о том времени, когда их старый домашний ноутбук перегревался от такого усиленного использования, а родственники просили Йена уже наконец отдать его. — Я чувствую себя особенным из-за этого, в обычной-то жизни я, ну, обычный. Просто Йен с клеймом «Галлагер». — Ну что ты? — рука Кэша поднимается и падает на плечо Йена. Это уже походило на что-то более отцовское, наставническое. Может, поэтому Йен и любил работать на Кэша. Он хорошо к нему относился. — Для меня ты особенный, очень. Без тебя нам было бы очень трудно содержать магазин, например. Да и мне было бы трудно… А самое главное — ты нравишься Линде. По-своему, конечно, но, кажется, ты ещё надолго здесь задержишься. … — Помнишь, что я подарил тебе тогда? И ты ведь долго ей пользовался, насколько я помню. — Да, моя первая камера… Я достаточно так денег в Волмарте спустил тогда, лишь бы распечатать некоторые фотографии. — Ты ведь фотографировал закаты, да? — Мгм. И себя тоже иногда, — Йен отнял телефон от уха и ужаснулся. Они разговаривали уже около часа. Нужно было ложиться спать, но уснуть вряд ли получится. — Приходилось прятаться от остальных, а то старшие бы явно не одобрили то, что я в душ ходил с фотоаппаратом. *** — Боже… — Йен недовольно выключает будильник и мычит в подушку. Сегодня у него было раннее занятие из-за небольшой накладки в расписании. Йен даже и знать не хотел, насколько помятым сейчас выглядел. Во сне он всё продолжал разговаривать с Кэшем. Словно всё было так, как и пять лет назад, они были в магазине и просто веселились. Нужно было вставать. Таблетки. Стакан воды. Проверка уведомлений на телефоне. Уже 22 декабря… Осталось потерпеть совсем немного. Йен глубоко зевает и потягивается. За окном было темно. Давно он так рано не просыпался. Пора начинать день. Вчерашний разговор, к удивлению, Йена совсем не подкосил. Наоборот, он предался воспоминаниям из ранних подростковых лет, когда всё было хорошо. Настолько хорошо, насколько может быть у Галлагеров. Вот только завтракать не хотелось, да и как-то даже было нечем. Всё то, что купил Микки, Йен уже как-то успел в одиночку умять и не заметить, вот и не сходил в магазин хотя бы вечером. Вернуть бы Микки, что ли… На пару ночей хотя бы. Его кофта, уже потроганная всеми, так и валялась на кровати, и запах какого-то дешевого, пусть и приятного одеколона просто испарился. Йен любил этот запах. Теперь его просто не было. Были другие. Не те, которые ему нужны. @gingerisnotonfire, 08:12: Скучаю. Микки спал. Лёг он почти под утро, отрубился от усиленных празднований, но хотя бы успел доползти до кровати. Из соседней комнаты, в которой спал отец (и которая была самой комфортной), доносились довольно громкие звуки секса. Микки же пришлось вернуться в свою комнату. Даже сквозь пелену перед глазами он вслух произнёс «надо хлам разгрести», перед тем, как завалиться на долгий сон. Не тут-то было. Привычка переводить телефон на ночной режим всё никак не выработалась, а Микки был слишком уверен в себе: он же из Саутсайда, засыпает под выстрелы, оры, да что угодно. А вот вибрация, которую можно было почувствовать через подушку, его напугала и разбудила. Какой ублюдок ему там пишет вообще? Если кто-то из тех, кто живет рядом, Микки проломит ему коленные чашечки, выкрутит лодыжки и… А. Йен. @mick_m12, 08:17 чёне сп @mick_m12, 08:17 чё неспиш @mick_m12, 08:20: срян я эээээээ @gingerisnotonfire, 08:22: Лол. @gingerisnotonfire, 08:24: Приедешь на ночь сегодня? Или мне самому приехать? @mick_m12, 08:25: аэээ нуу меня батя вернулся тип @mick_m12, 08:26: ток если мы утбя потусим @mick_m12, 08:28: срян я чёт вще я дальш спать позвони потом лан @gingerisnotonfire, 08:29: Хорошо. <333 Йен честно надеялся, что Микки проигнорирует сердечки. @mick_m12, 08:30: убрал эти штуки быстр @mick_m12, 08:30: все пака @mick_m12, 08:31: ❤️ …Вау. Всему хорошему должен прийти конец. Настало время собираться. *** — И таким образом, как можно увидеть на представленной диаграмме, финансовое состояние семей крайне влияет и на их психологическое и психическое состояние. Спасибо за внимание. — Неплохо, мистер Галлагер, даже очень. Вы заслужили десять баллов. Подойдите ко мне после окончания занятия. Остальные, кого я называл ранее — вас я тоже жду. Йен забегал глазами. Даже потерялся на мгновение, но как только пришёл в себя — забрал флешку, листы с речью и быстро направился к своему месту. Вроде учится уже относительно долго, а к таким сумасшедшей высоты ступенькам все никак привыкнуть не мог. Чья это была идея и почему её посчитали хорошей? Теперь ему не терпелось дождаться окончания пары. Раз уж он получил максимум баллов, то не будут же его ругать? Что бы это ни было, Йен даже сейчас не чувствовал, что заслужил это. Это ведь настолько средний проект, насколько можно, только вот он и сам прошёл через то, о чём писал. *** В небольшой профессорской каморке помимо Йена было ещё 9 студентов. В основном — девушки. Все выглядели довольно серьезно, казались начитанными и готовыми стать чем-то гораздо больше, нежели просто психологами. Йен сюда не принадлежал. Ему будто бы нельзя было здесь быть. Особенно, если кто-нибудь вообще узнаёт о его будущем, которое понемногу начинало напоминать о себе. — Итак, я собрал вас здесь, чтобы предложить кое-что интересное. Обычно первокурсникам такое не предлагают, конечно, но это может стать отличной возможностью для вас и вашего дальнейшего обучения, — профессор осматривает каждого студента, подмечая, как взволнованно многие из них выглядели. — Мистер Галлагер, что-то не так? — Нет, всё в порядке, извините, — Йен легко улыбается и сжимает лямку рюкзака. — Я просто не ожидал, что окажусь здесь. Это для меня честь. — Хм, интересно. Мне нравится такой подход. Что ж, продолжим. Мне очень понравились ваши сегодняшние доклады, так что я предлагаю вам расширить исследование. Написать, так скажем, черновик для будущей по-настоящему глобальной научной публикации. Тема остаётся прежней, но вы свободно можете выбрать в ней любое направление. Каждое исследование, каждая крупица информации — ваше оружие. Работайте в своём темпе. Возможно, кто-нибудь из вас уже сможет выступить на тренировочном собрании уже в конце этого года. — Извините, у меня есть вопрос, мистер Маллиган. — Да, мистер Галлагер? — Литературные источники и опрос людей, которые непосредственно находятся в описанной мной ситуации, имеют одинаковый вес? — Что ж, да. Литературные источники всегда были и несомненно будут важны и в нашем случае. Вы ведь, извините за выражение, ещё толком ничего не знаете. Обращение к отцам психологии — лучший выход для вас. Только, пожалуйста, никакого Фрейда и, по возможности, Юнга. Они в последнее время не совсем котируются. Но, возвращаясь к вашему вопросу, мистер Галлагер, большая, скажем так, практическая часть станет только огромным плюсом. — Понятно. Спасибо большое. — И ещё, пока вы не ушли. Во втором семестре я собираю некоторых своих третьекурсников на «экскурсионную» практику в психиатрическую больницу. Вы тоже приглашены. Пациентам там особо не с кем разговаривать, так что те, кто, в принципе, говорит будут рады вашей компании. Есть там один, который очень уж любит о себе рассказывать. Йена внутренне передернуло. Как бы он ни старался избежать психбольницы, она всегда шла за ним. Сначала они навещали там маму. Потом уже и сам Йен провёл там три неожиданно мучительных дня. Большую часть времени — спал. Один раз, уже ближе к выписке, поиграл с соседом по палате с шизофренией в пинг-понг. — Не смею больше вас задерживать. Спасибо за ваше внимание и время. Очень рад сотрудничеству с вами. *** Едва только вернувшись в общежитие на небольшой перерыв, Йен просто не мог успокоиться. Его трясло от восторга, чего не случалось уже давно, хотелось рассказать всем о том, что только что произошло. Чёрт, позвонить семье… Нет, он скажет им лично! Рассказать Микки, вот же, просто написать пару слов… Нет, они же встретятся сегодня! Выбежать в коридор и закричать… А что закричать, конкретно? «Эй, все, меня зовут пообщаться с такими же психически больными людьми, как и я!» Звучит так себе. @gingerisnotonfire, 10:59: ЭЙ ВСЕ!!!!!!!!!!!!!!!!!!! @gingerisnotonfire продолжил ветку, 11:01: Я ОКАЗАЛСЯ В ДЕСЯТКЕ ЛУЧШИХ СТУДЕНТОВ У КРУТОГО ПРОФЕССОРА @gingerisnotonfire продолжил ветку, 11:03: МНЕ ПРЕДЛОЖИЛИ НАПИСАТЬ НАУЧНУЮ СТАТЬЮ @amazingzayn ответил на ваш твит, 11:05: ЧЗХ ТЫ БУДУЩИЙ УЧЁНЫЙ???????? @gingerisnotonfire ответил, 11:06: НУ ТИПА!!!!!!!!!!!!!!!!! @nate_mate ответил на ваш твит, 11:07: ПОКАЖИ НАМ ЧТО ТЫ ЗНАЕШЬ @gingerisnotonfire ответил, 11:08: Я НЕ ЗНАЮ БУКВАЛЬНО Н И Ч Е Г О: DDDD @nate_mate ответил на ваш твит, 11:09: Я ТОЖЕ УЧЁНЫЙ ТОГДА?????????? @gingerisnotonfire ответил, 11:11: ДАААААААААААА Все ещё трясло. Понадобилось несколько секунд, чтобы отдышаться. Йен заваливается в постель и заставляет себя успокоиться дыхательными упражнениями. Когда его разум снова приходит в ясность, приходит осознание того, что Йен только что испытал: он был по-настоящему счастлив. Не из-за мании. Просто так. Как и должен радоваться подросток. С момента, как всё случилось, Йен стал «новым» собой, а теперь ощущает себя тем пятилеткой, который заглянул ночью в гору подарков, нашёл свой и увидел там ту самую игрушку, о которой мечтал чуть ли не весь год. Как же после такого было спать? Весь праздник он был очень близок, чтобы свалиться где-нибудь и заснуть, и даже редкий плач родившейся год назад младшей сестры его бы не разбудил. Мысли о том, что это состояние продлится не очень долго, Йен старался отгонять от себя куда подальше: к черту их! *** С Микки перед отъездом Йена они договорились встретиться даже не у дома кого-то из них, а сразу же на вокзале. В вагоне Йена было пусто: все работали на износ перед рождественскими каникулами. Да и Йену нужно будет делать то же самое: осталось еще несколько предметов, где экзамен будет письменным. Йен впервые ехал не с телефоном, а книгой в руке. Читал, читал и читал, выделял маркером самое важное и был все так же горд собой. Свою станцию он чуть не пропустил, но всё же успел выбежать, когда краем глаза увидел чуть ли не прикованный к себе взгляд Микки. Наверное, так Йен бы и уехал в Даунтаун, если бы не его заскучавший бойфренд, который решил подурачиться. — Ну привет, Эль Вудс, — Микки толкнул Йена плечом и улыбнулся, чем заставил последнего так же улыбнуться. Йен надеялся на объятие или маленький поцелуй, но это всё же был язык любви Микки: внезапные щипания, подталкивание, совсем лёгкие ударные кулаком в плечо… и это было невероятно мило. — Теперь зови меня… эм… «Рыжий по Фрейду»? — А что, звучит. Погнали уже, я замёрз, как сука, — из рукавов тёплой куртки Микки показались покрасневшие кончики пальцев. Йен заметил, как тепло Микки всегда одевался. Только шапки не хватало. Когда они оказались наедине в один из разов, это заняло немного времени, чтобы до конца снять это подобие капустных листов. И даже тогда Микки пытался отвоевать своё право на то, чтобы остаться хотя бы в футболке. — Ну, рассказывай, что ещё сегодня было. Я весь день продрых, а у тебя, кажется, сраные американские горки происходят, — Микки закуривает тут же, как они выходят на улицу. — О, ну… Мне позвонил человек один. Знаешь, звоночек из прошлого. Странное чувство, но мы неплохо поговорили. Не знаю, хочешь ли ты слышать детали или нет. — Да давай, чё уж. У пар не должно быть секретов или что там говорят, а я помолчу: рот сводит от холода. — Так мы правда пара? — Йен нахально улыбнулся и наклонился, заглядывая Микки под капюшон. — Я молчу. — Хорошо, хорошо. Так вот… Йен всё же опускал некоторые детали, которые сам не хотел бы слышать от своего партнёра, но старался оставлять рассказ подробным. Лица Микки он не видел: тот удобно спрятался за капюшоном, из которого даже не хотел вылезать, и Йен его не винил. Сам замёрз до ужаса, а перчатки как назло забыл. Одну руку пришлось греть в кармане Микки, пока тот держал Йена за руку. — А, пиздец. Я помню этого индуса, или кем он там был. Я у него еду пиздил. Не знал, что ты там работал. — А, так вот его жена постоянно называла «тот пацан», это был ты. — Ну, извините, — Микки едва слышно усмехнулся. — Сникерсы и голубой Геторейд для меня слишком дорогие. А ещё у него были коробки, я туда свой хлам скидывал. Рисунки, вся хуйня. — Ты рисуешь? — Ну, просто чиркаю, чем найду. Батя свастику научил рисовать, так что она типа на процентах 90 моих листов. — Нарисуешь меня? — Да пошёл ты. — Пожалуйста? — Нет. Неа. — Ладно, ладно. — Ну, если будешь без одежды… Тогда я подумаю. — Хм, идёт. — Круть. — О, кстати, я тут подумал. Хочешь пойти на рождественский фестиваль? В парке развлечений. Салюты, всё такое. Мы с семьей каждый год ходим, но в последнее время нас всё меньше и меньше. Мы можем и наедине пойти. — Да, давай. Никогда там не был. — Серьёзно? — Я выгляжу так, будто пизжу сейчас? — Я не знаю, как ты выглядишь, я тебя не вижу. — Все, не душни. Да, я пойду. Единственное место, где фейерверки красивые и не бесят. — Ты не любишь фейерверки? — Неа. Типа… я не люблю тишину, но это даже для меня слишком. Отец со своими корешами запускают их на День независимости, меня эти взрывы пугают, что ли. Хрен знает. Ещё несколько лет в какого-то мужика прилетел снаряд, он откинулся. Стремные штуки, так что если наблюдать, то только издалека. — Я тебя за руку держать буду, не бойся. — Ну, замётано, хули. Ты надолго останешься на праздники? — Да, каникулы долгие. А что? — Ну мы тут с братьями схемку придумали, так что у меня будут деньги. Можно помотаться туда-сюда, ресторан, кино, что угодно. Мне машину скоро подгонят, так что хоть за город угнать и там трахнуться, не знаю. Я за всё заплачу, так что не парься, лан? Это подарок или типа того. — Мне нравится, — Йен довольно улыбнулся и поднял взгляд в небо: крупные снежинки падали на рыжие ресницы. — А ты бы что в подарок хотел? — АК-47, пакетик мексиканского кокса, текилу и пляж. А если серьёзно, то все, что угодно. Не заморачивайся, меня легко обрадовать. — Ага, подарю тебе книгу по садоводству с пожилой дамой на обложке. — Иди ты, — Микки посмеялся уже громче и выкинул сигарету в снег. Даже не курил толком, только болтал с Йеном. — Кстати, у меня есть вопрос один. Сорян, если странный, ты можешь не отвечать. — Что такое? — Тот мужик, про которого ты рассказал. Ты его типа любил или как? Йен задумался и опустил взгляд. Теперь и он задумался. Конечно, ночной разговор придал ему сил, и со временем слушать Кэша уже стало не так мерзко. — Я не знаю. Наверное, мне нужна была отцовская фигура тогда, а секс был приятным бонусом. Мы были в отношениях, но я не думаю, что любил, как люблю тебя. Так, заботился о нём, насколько это может делать пятнадцатилетка. — А остальные такие? Он же не был единственным. — Нет, тоже нет. С ними я всё ещё искал отцовскую фигуру, но и деньги с подарками я любил. Так что это уже выгодно было. — Круть. У меня до тебя не было какого-то партнёра. Ну, тип романтического, вся хуйня. Подбирал в парке рыжих и худых пацанов, которые обычно туда для этого и приходили, ебал их где-то и сваливал. Был один надоедливый, но я в то время сел на год, мне уже плевать было. Мне было… лет 15 тоже. Странная херь. На зоне тоже пытался как-то всех в страхе держать, но бля, посмотри на меня. Один из старших, а ростом, блять… Ну ты понял. — Тогда у меня тоже вопрос. — Валяй, хули. — Как ты понял, что тебе нравятся парни? — Знаешь эту хуйню, когда тебе лет 5, ты смотришь телек, а там идёт какой-нибудь мультик или фильм детский? Ну так вот, Мэнди в восторге была от того мульта, где девка с каким-то Чубаккой мутит. А потом, когда эта волосатая хуйня становится человеком, Мэнди сразу же плевалась. А я как-то залип. Странная хуйня. Потом был… — Дай угадаю, Перси Уизли? — Ну а кто ещё? Ещё в началке огрызнулся на пацана. Попросил у меня карандаш, я сказал, что воткну ему карандаш этот сраный в глаз. — А… — Молчи, я уже понял, что это был ты. Меня просто бесит, как часто мы встречались, а по итогу я нихуя о тебе не знал поначалу. — Тебе бы хотелось, чтобы было по-другому? — Да, может быть. Но тогда твоей веснушчатой заднице пришлось бы мириться с тем, что я бы истерил о том, что я не педик. Когда принял это, то жить стало легче, вся хуйня. Понял, что всем поебать, кроме Терри. Я его по-странному уважаю, но если он узнаёт, то мне придётся делать типа пластику на всё лицо, если выживу. — И что тогда делать? Он же не исчезнет просто так. — Ну, смотри. В следующем году мне 20. Если сложить, то лет десять от этого срока он был на зоне. Думаешь, он вернулся, больше никогда не уйдёт и станет послушным гражданином? Хуй там плавал. Даю ему максимум месяц. И мне бы теперь хотелось, чтобы его закрыли на подольше. — Догадываюсь, почему. — Ну и почему же? — Хочешь больше быть со мной? — Нет, хочу спать один на огромной кровати на двоих. — Что, без меня? — Шучу я, Господи. Не знаю, как ты там выглядишь, но если ты щас не нахмурился, то хотя бы улыбнулся. — Хорошо ты меня знаешь… — Ага. Ну, в общем, да, у него классная кровать. В разы лучше кровати твоей сестры, я серьезно. Мы могли бы трахаться там сутками, мне похуй, я выносливый. А ты, Галлагер? Успеешь за мной? — Конечно, — Йен улыбнулся уголком губ и наклонился к Микки ближе. Он оставляет на потрескавшихся губах маленький поцелуй и отстраняется. Рука в кармане только крепче сжала руку Микки. А тот, на удивление, ответил тем же. — Где ты был все эти годы, пиздец… — Ты что-то сказал? — Тебе показалось, ничего я не сказал. — Хорошо, хорошо. *** Они заходят домой под звуки собственных хихиканий после какой-то очередной непотребной шутки. Если раньше какая-то неловкость между ними ещё сохранялась, то сейчас она полностью исчезла. — Йен? — Дебби выглянула из-за кухонной тумбы, отозвавшись на голоса. Если брата она ещё узнала, то второй, вероятно… Микки Милкович? Дебби крайне редко пересекалась с Мэнди, но разговаривать у них получалось неплохо. От неё она и узнала, что у брата и Микки что-то происходит. — А, привет, Дебс, — Йен стукнул ботинками друг о друга, чтобы стряхнуть снег, и снял с себя куртку. В волосах, на которые падала куча снежинок, уже были влажными, а Йен наконец-то чувствовал приятную свежесть. — Вот, вот сюда повесь. — Поможешь мне? — Дебби наклонилась назад и собрала волосы в хвост. Поясница тут же дала о себе знать и неприятно заболела. Дебби даже представить себе не могла, каких размеров должна быть её дочка, чтобы доставлять столько неприятностей. — Эм, Микки, да? Ты тоже можешь присоединиться. Микки поднял голову и немного подумал, прежде чем что-то сказать. Прям так? С порога? Микки был бы не прочь поесть, например, или забраться в тёплую воду, а тут ещё и… — Да, поможем. Что такое? — Йен проходит внутрь дома, а за ним поспевает Микки, едва готовый свалиться из-за ещё одного не снятого ботинка. — Мне надо собрать кроватку. Для Фрэнни. — Фрэнни? — Йен улыбнулся уголком губ и опустил взгляд. Его улыбка тут же исчезла. — Стой, откуда у тебя деньги на кроватку? — Ну, Фиона отказывается мне помогать, мне её помощь не нужна. Так что и деньги я тоже взяла сама. Подарок на Рождество. — Эм… ладно, урегулируйте это как-нибудь между собой, когда она вернётся. — Так ты будешь помогать или как? — А, да. Мик? — Да иду я, боже. Микки смерил взглядом коробку и ширину стен вокруг лестницы. Он тут же нахмурился и посмотрел на коробку. — Переверни её, потом возьмём. Как-нибудь. Почему вообще те, кто её принесли, не дотащили на второй этаж? Они что, тупые? — Наверное? Я хочу её унести уже. А, и ещё. Йен, тебе тут передали. Йен, уже успевший приподнять вместе с Микки кроватку, опускает свою часть и оборачивается на Дебби. Уж подарков он точно никаких не просто. Где-то сзади недовольно прорычал Микки. — Да какого хрена, Галлагер?! — Извини! — Йен улыбнулся уголком губ, но улыбка тут же пропала, когда ему в руки попала маленькая коробочка. Что в ней было — не ясно: вся она была обёрнута в подарочную бумагу, причём даже не наспех. — От кого это? — Понятия не имею. Постучались, а когда я дошла, то уже никого не было. Ну, подарок есть подарок. — Хорошо, спасибо… Ладно, Мик, давай! *** — Ну вроде всё, — Йен отходит от кроватки, которую они уже даже успели немного украсить. И всё, конечно, розовое. В самом углу была парочка довольно милых мягких игрушек. Йен не был уверен в том, что Дебби будет хорошей матерью, но заморочилась она знатно. — Ещё разве не рано для такого? — Мм, да нет. Мне поставили примерную дату на самый конец декабря, так что пока есть шанс получить «бесплатный» подарок, раз уж её отец так внезапно и случайно убежал в армию, то приходится делать все самой. — Неплохо, — Микки хмыкнул и улыбнулся, прикрыв губы кулаком. А Галлагеры нравились ему всё больше и больше. И, будь он с собой честным, ему бы хотелось поскорее увидеть, как этой кроваткой воспользуются. *** — Не знал, что ты так командовать умеешь. Мне жаль твоих братьев. — Бля, да чё там жалеть? Сами виноваты, что им поебать на то, что дела вообще-то нужно делать, они сами собой не исчезнут. — Ну… правда. Ладно, давай посмотрим, что мне принёс блядский Санта. Йен проводит краем своего старого метательного ножа по бумаге и разрезает её. Внутри была коробка. Обычная, картонная. Внутри неё — ещё одна, чуть поменьше. — Срань господня… — Это что ещё за хрень? — Полароид. — Вау, давно у тебя шугар дэдди завёлся? — Да нет… — Йен обращает внимание на выпавшую бумажку, которая теперь лежала рядом. Текст он пока не видел, но подпись «Кэш :)» разглядеть смог. — Да что ему нужно-то от меня? — Ааа, опять тот, который этот, ну тот самый, — Микки вырывает записку из чужих рук, оставляя Йена рассматривать камеру. — Кхм. «Дорогой Йен, между нами было очень много всего.» Фу, блять, мерзость. «Я помню, что это было твоей мечтой уже долгое время, так что от всего сердца дарю тебе это. Надеюсь, мы ещё встретимся», — Микки усмехнулся и положил записку обратно. — Бля, романтично. Дедуля ждёт, что ты свой подарок отработаешь. — Хрен там плавал, я ему даже в глаза посмотреть не смогу. — Да ну, встретился бы, хули. Я рядом постою, раз так ему не нравлюсь. Побежит далеко в свой Багдад ебаный. — Он из Эванстона. — Да поебать мне. — Ну, справедливо… — Так что, классная же идея? — Ты не ревнуешь? — Йен, — Микки тут же напрягся. Впервые назвал Галлагер по имени и даже не заметил. Это оказалось по-странному приятно. — Кхм, Галлагер. Йен довольно и нагло улыбнулся на то, что услышал. Ему понравилось наконец услышать своё имя, а не фамилию или какое-нибудь прозвище. — Ты назвал меня по имени, давай ещё раз. Микки промолчал и опустил взгляд, но уже через несколько мгновений махнул на это рукой. Ему нечего терять. — Ладно, короче. Йен, — он сделал особый упор на чужое имя. — Ревность — для слабых и неуверенных в себе сучек. Я уверен в тебе, а в себе — ещё больше. Сам подумай, что эта развалина тебе дала в своё время? Сомневаюсь, что что-то кроме этих среднеклассовых приколов, сраный ноут, не кнопочный мобильник со стертыми кнопками и намотанной на скотч задней крышкой. Так ведь? По лицу вижу, что да. Я тебе такой херни не смогу дать, но раз ты еще здесь, а мы снова сидим на кровати твоей сестры — я делаю что-то правильно. Так что мы пойдём, ты с ним разберёшься, а я его закошмарю, если понадобится. А оно понадобится. — …неплохо. Ладно, постоишь там, он тебя и не узнаёт, наверное. — Да я сам себя не узнаю иногда. — Ну что, опробуем это в деле? — Как им вообще пользоваться? Полароиды реально так выглядят? — Новодел — да. Это скорее для какой-нибудь хрени, вроде эстетики, но для того, что я делаю — идеально. — Меня только не фоткай, я выгляжу, будто меня задавил сраный грузовик и проехал ещё пару раз. И после работы Икеевского сборщика чувствую себя не лучше. — А на праздники? Фотографии только между нами останутся. — Лан, давай. Только без всей этой любовной херни, мы брутальные мужики. Йен смерил Микки взглядом и пожал плечами. «Брутальные» — сильно сказано, Йен уж точно себя таким не считал, но раз Микки так сказал и про него, то пусть это будет правдой. — …тогда я звоню Кэшу? — Валяй, хули. Поставь на громкую связь, хочу послушать. — Ладно, сейчас, — Йен находит в недавних звонках не записанный номер с кодом другой страны. Как только идут гудки, Йен включает динамик. Микки льнет к нему ближе, а Йен наклоняет к нему голову, закрывая глаза. — Йен? Ты получил мой подарок? — в голосе Кэша слышалось такое сильное восхищение, будто бы ему было 6. Йен снова задается вопросом, почему они вообще стали встречаться. — Да, спасибо. Мне очень понравилось. Эм, слушай… Я тут подумал, мы можем встретиться, — Йен нахмурился и зажмурил глаза сильнее, удивляясь самому себе: он не думал, что такое вообще когда-нибудь скажет. — О, что ж, это отлично! Я буду только рад. Где бы ты хотел встретиться? — Дай мне немного подумать, хорошо? Хм… — Йен открыл глаза и посмотрел на Микки, толкая его в плечо. Тот прильнул к Йену поближе и стал тихо шептать. — Рядом с Линкольном. Потом — в доки. — Ээ, у зоопарка. Я бы хотел просто прогуляться. Где-то в час дня. Я поведу, если ты не против. — Конечно! Буду только рад. Тогда до встречи? Мне надо бежать, мама опять зовёт. Микки отвернулся и прикрыл рот рукой, чтобы не рассмеяться. Йен пихнул Микки в спину и нахмурился. — Да, отлично. Пока, — Йен быстро откладывает телефон и тянет Микки на себя. — Сколько ему там лет, ты говорил? Пятьдесят? Мамкин сынок, господи, пиздец. Но лан, забились. Йен нахмурился и снова толкнул Микки в плечо, когда он наконец сел рядом. — Всё, всё, успокойся, мужик. Давай уже фотик твой пробовать. *** В маленькой коробочке, в которой был фотоаппарат, появилась первая фотография, на которой была оставлена надпись маркером: «Йен и Микки. Холодная ночь. 22.12.20ХХ». Ни на одном не было одежды, а на лицах — довольные улыбки.