Welcome to the Internet

Подарок для Йена был надежно упакован работником магазина, которому, видимо, не с кем было поговорить: спрашивал, как у Микки дела, для кого подарок, нужен ли бантик, а в конце ещё и подбодрил Микки, сказав, что получателю такой подарок будет только в радость. Микки даже поблагодарил его; он и сам на это надеется. А что до упаковки… Наверное, по-детски, но Микки выбрал ту, на которой были нарисованы рыжие котята, летающие в космосе. Милая штучка. Да и работник, на самом деле, не был раздражающим. Микки бы назвал его счастливым, особенно для работника Таргета в Саутсайде. Надо же, в этой дыре есть счастливые люди. В Алиби Микки заглянул всего на несколько минут: поздоровался со всеми кивком, забрал конверт со своими деньгами, даже не пересчитал, и скрылся. Домой, скорее домой. Микки хотел себя приукрасить. Недавно старший брат, Колин, купил бритву, чтобы состричь надоедливые и пышные кудри. Микки, когда слонялся туда-сюда у Галлагеров, приметил детские фотографии. Там и Йен был: смешной, маленький такой, без передних зубов, а главное — чуть ли не с красной шапкой из кудрей. Интересно, куда они теперь делись… Если выпрямляет, то Микки бы на месте его прихлопнул. В любом случае, такому решению брата он был невероятно рад: теперь можно постричь и себя. Сбрить виски, как минимум. Да и лицо тоже побрить… Найти лучшую рубашку, может, даже галстук, и пойти на встречу только так. Точнее, устроить хороший сюрприз Йену и переодеться у него дома. В такие моменты Микки ощущал себя странно: он ещё никогда так не старался для кого-нибудь. А тут даже про себя забыл, но был рад, что не становится Йену противен от того, что не выглядит идеально. Или, может, Йен просто вежливо молчит? Чёрт. Нет, не время для такого. Микки заслужил эту любовь, эти отношения, он заслужил Йена. И Йен тоже его заслужил. Микки впервые понял, какой подарок ему нужен: провести время с дорогим ему человеком. *** Йен собрал столько денег, сколько мог себе позволить. Первым делом он сходит в кинотеатр и заранее купит пару билетов на завтра. Решение было принято, и он сводит Микки на Дэдпула. Йену казалось, что Микки такое понравится. Да и он сам, если честно, в кино никогда и не был. Выбрал наобум места где-то в середине, аккуратно сложил билеты в маленький карман в рюкзаке и пошёл дальше. Торговый центр кишел людьми, которые в последний момент искали подарки самым дальним родственникам, о которых забыли, а те внезапно решили заявиться. Где-то орали дети. Музыка играла слишком громко. Йен не привык к такому. Может быть, его добивали и таблетки, но такая смесь неприятных и громких звуков заставляла Йена и самого заплакать, как это делал один из ревущих неподалёку малышей в коляске. И всё же надо было идти. Чем ближе к аркаде, тем больше звуков Йен ощущал. Аэрохоккей, автоматы, свет от них. Да, с Микки ему явно было бы легче. Его можно было бы держать за руку, например. Сжимать, когда нужно. И всё же Йен сумел добраться до кассы и обменял оставшиеся деньги на жетоны для игр, сложил всё в рюкзак и поскорее убрался из торгового центра. Было страшно представить, что здесь будет завтра. Тут у Йена одна за другой начали появляться разные идеи. Конечно, он и Микки проведут утро и день по-необычному для обоих, а что делать потом? Может, сходить в кафе вечером? Поделать фотографии вместе и на полароид, и на телефоны? Заняться ночью сексом и опробовать какие-нибудь новые игрушки, которые Йен бы хотел купить в секс-шопе неподалёку? Почему-то ему казалось, что Микки понравятся все эти идеи, а последняя и вовсе вызовет огонёк интереса в глазах. И ещё Йен бы хотел попробовать клубничную смазку, о которой услышал ещё во время своего прошлого в клубе. Каждый из мальчиков хвалил её, так и чем Йен хуже? Тоже попробует. Ему часто не хватало слюны, а Микки совсем не жаловался. *** Микки был готов. Даже примерил ту самую рубашку, которую хотел взять. Всё ещё сидит идеально. Он купил её давно, лет в 16, чтобы выглядеть презентабельно, когда проворачивал одну из мошеннических схем по указаниям отца. Думал, что выкинет сразу же, лишь бы не опознали. Откладывал, откладывал, а потом решил оставить. Джинсы были в стирке: распугает ещё всех своим кровавым пятном. Давно он стал таким чистюлей? Со стрижкой он попросил помощи у… Игги, на удивление. И тот хорошо справился: теперь у Микки был неплохой андеркат. Самое то. Когда он смотрел на себя в зеркале, то очень старался сдержать улыбку, но в конце просто не смог и наконец улыбнулся. Игги, кажется, тоже от этого повеселел. Наконец он смог помочь младшему братишке, который обычно кошмарит всех вокруг. — Это ты для своего парня так? — Игги стряхнул со спины Микки оставшиеся короткие прядки и волосы. Микки тут же напрягся и не спешил отвечать на вопрос. — Не парься, я могила. — Ээ… Да, для него, — Микки пару раз кивнул и опустил взгляд. Черт, как же он волновался. — Пиздец, я этого лет десять уже не говорил, но пасиб. — Да без проблем, мелкий. Удачки вам там. — Пасиб. Ээ… Тебе купить оттуда что-нибудь или тип того? Бананы в шоколаде? — Микки сказал это на полном серьезе, но как только увидел ухмылку Игги в зеркале, то тут же нахмурился. — Чё я такого сказал? — Мне кажется, что банан в шоколаде — для тебя. — Ой, блять, хуй с тобой. Не куплю тебе ничего. — А я-то уже подумал, что тебя подменил какой-то всратый клон. Слишком раздобрел как-то. — Ага, наслаждайся единоразовой сраной акцией, — Микки прошёл мимо Игги и вышел из ванной. По пути он расстегнул рубашку и поморщился от холода, который мгновенно обдал тело. Ничего, он надеялся, что ночью он хорошо согреется в чужих руках: будь это объятия или что-то серьезнее — он всему будет рад. *** Микки, как только докурил, выкинул сигарету в снег и постучал в дверь. Надеялся, что ему ответит хотя бы Дебби, но перед ним оказалась какая-то женщина. На вид ей было лет 50, и она будто бы слишком старалась себя омолодить довольно… Странной одеждой. Микки вообще туда зашёл? Ну, вроде. — Ээ… здрасьте? — Микки почесал бровь и отвёл взгляд. Женщина напротив, кажется, была даже и не против того, что перед ней сейчас стоит растерянный подросток, и всё равно приветливо ему улыбается. Брр, это пугало. — Здравствуй. Заходи, заходи, мы всем рады в праздник! — она отошла, а Микки с опаской прошёл внутрь. Это вообще нормально вот так пускать случайного прохожего в свой дом и даже не спросить кто он и зачем? Микки, если слышит стук в дверь, то всегда держит пистолет наготове. Пару раз он даже пригодился: не для убийств, но хорошего такого ранения. — Ну, рассказывай, зачем решил сюда прийти? Давай, не стой на пороге, проходи. — Эээ… пасиб, — Микки снял куртку и повесил на крючок к остальным. Кажется, все уже возвращались домой, а их с Йеном вещи ещё вполне могли остаться на кровати его старшей сестры. Ну, всё, это конец. — Я к- — О, Мик! — Йен почти бесшумно спустился по ступенькам, чем и напугал Микки, который всё еще с опаской осматривался. Куда он вообще попал? В дом будто вдохнули жизнь, начали украшать, а эта всё ещё неизвестная ему женщина что-то готовила. И, чёрт, как же Микки сейчас надеялся, что его не выгонят. — Это Моника, моя мама. — Так ты, должно быть, Микки? — Моника с уже привычной улыбкой осмотрела стоявшего перед ней растерянного Микки, который вообще не знал, куда себя деть. Ладно, раз Йен рядом, то он сможет как-нибудь это уладить. — Йен немного про тебя рассказал. Ты останешься с нами на ужин? Можешь помочь нам! Мы готовим, а рук не хватает. Йен стоял в сторонке и грел руки о кружку с кофе. Ему ещё нужно было время, чтобы прийти в себя после того, что с ним успело случиться. Видеть Микки было явным облегчением. Может, не надо было им расходиться, а пойти вместе. — А, бля, к чёрту, давайте, — Микки обернулся на Йена в поисках одобрения, пусть и без этого понимал, что сейчас совершит какое-то пусть и не очень большое, но все же доброе дело. Не травануть бы кого-нибудь. Не специально, по крайней мере. — Давно ты готовить умеешь, Мик? — Я картошку долбить умею этой, ну этой самой, ну ты понял короче, отъебись, — Микки, даже не обернувшись, показал Йену средний палец, отчего тот рассмеялся. А Микки вот был совершенно серьёзен, он ведь и правда умел. — Ладно, чё мне делать? — Смотри, ты можешь сделать… И потом ещё… Йен всё же решил подняться обратно, чтобы не смущать Микки. Раз короткое «знакомство с семьей» прошло хорошо, пусть Моника ещё и была в своём маниакальном эпизоде и сейчас вполне могла склонять Микки к тому, чтобы приготовить мясо фламбе с дешевым коньяком. Йен бы так и вернулся в комнату, если бы не услышал из комнаты Дебби… плач? — Эй, Дебс? — Йен тихонько постучал в дверь в надежде, что Дебби хотя бы разрешит ему зайти. — Уйди, я не хочу сейчас говорить! — в дверь, кажется, прилетела подушка, а всхлипы стали только громче. — Я просто- — Я же сказала, уйди! Ты всё равно не поймёшь! Йен сжал свободную руку в кулак и выдохнул. Пора вспомнить, чему его учили на практикумах. — Я могу не понять, но, может, тебе станет лучше, если мы поговорим? Я тебя выслушаю и не буду осуждать. Обещаю. Ответа не было, но зато Йен услышал шаги. Неужели и правда сработало? Может, он и заслужил быть в той десятке лучших. Или ему просто повезло найти нужные слова. Как только дверь открылась и Йен краем глаза успел заметить тут же отвернувшуюся сестру, то даже сам немного расстроился. Она плакала не часто даже в детстве, но если такое происходило, то в эти слёзы было вложено столько эмоций, сколько Йен и представить никогда не мог. Дебби села на кровать и вытерла лицо платком. На нем же осталась и потекшая тушь. — Я просто… Я не знаю, мне страшно. Мне страшно за себя, мне страшно за неё. Семья её отца мне постоянно угрожает. Я вообще не знаю, зачем им нужна Фрэнни, они только будут делать ей больно. Они постоянно говорят, что заберут её у меня, и… — Дебби замолкает на мгновение и тут же начинает плакать только сильнее. Она была права: Йен не поймёт. Но он обещал помочь. — Ты знаешь, зачем им это? — Они считают, что я буду отвратительной матерью, которая не заслужила иметь ребёнка от их «невероятного» сына, который тут же сбежал при первой возможности в армию. Йен теперь понял, почему в пункте подачи документов на службу офицер мельком упомянул про «беременную девушку». Видимо, таких случаев и правда много, и от этой мысли становилось мерзко. Тем более сейчас, когда дело касалось близкого Йену человека. — Понятно… Ты же знаешь, что мы можем подать в полицию заявление на запрет на приближение? — Будто бы полиции будет дело до матери-подростка из Саутсайда. Я помню, когда всё только началось, то думала, что мы подружим… А они все оказались такими суками. — Да? Расскажешь? — Когда Дерек ещё был здесь, он позвал меня на какой-то семейный праздник. Ну, у них всегда очень большие семьи, так что там было много людей, и… — Дебби снова провела платком по щекам, и платок впервые тут же не превратился в мокрую слезливую кашу. — Там была его близкая родственница, она тоже была беременна. Мы много начали общаться, много времени провели вместе на этом празднике, Дерек тоже был рядом. Она родила несколько месяцев назад, а потом что-то случилось, и Дерек пропал. Эти суки начали меня поливать дерьмом за то, что я «отняла их сына». Я спросила, что это вообще значит, и… Йен положил сестре руку на плечо и потрепал немного. Он и так уже запутался в рассказе, но старался делать вид, что точно ему следует и понимает, о чем речь. — И оказалось, что Дерек умер, пока был в армии. — Уф… пиздец, — Йен отвёл взгляд и напряжённо вздохнул. Как так вышло, что Дебби до последнего этим не делилась? Или её просто никто не услышал? — И я боюсь, что они просто придут и заберут Фрэнни, чтобы мне отомстить. Ещё и напишут на меня заявление в полицию о том, что я издеваюсь над своим ребёнком. — Ты только не беспокойся, ладно? Ты уже рассказывала об этом, не знаю… Фионе? — Ты знаешь Фиону и её отношение ко мне теперь. Говорит, что это всё мои проблемы, потому что я решила не делать аборт, и теперь мне со всем этим разбираться, потому что я сама решила вступить во взрослую жизнь. — Мне кажется, что теперь она так относится к большинству из нас, — Йен тихо усмехнулся и посмотрел на кроватку напротив. Сам ведь собирал. Она отлично смотрится здесь. — Это не твоя вина, правда. Если не поможет она, то поможем мы, хорошо? Особенно сейчас, когда у меня есть Микки. Дебби даже едва заметно улыбнулась, особенно от последней фразы. Хорошо всё же иметь столько братьев. Да, сейчас все уже начинают друг другу немного надоедать, но в то же время будут и спиной стоять за другого. Дебби хотела бы извиниться перед Фионой, Липом, но гордость просто не позволяла. В последние дни ей особенно было не до этого: нужно было потихоньку собирать сумку в больницу и готовиться морально. Её это все очень пугало. — Обещаю, всё будет хорошо. Ты пойдёшь к остальным вниз? Там Моника, конечно, но она сейчас больше занята Микки. Готовят вместе. — Микки умеет готовить? — …сомневаюсь. Ой, извини, сейчас. Лип (Брат во Христе), 16:21: Я скоро приеду. У нас там нет каких-нибудь неожиданных сюрпризов? — Кто там? И что за приписка в скобках?.. — Лип. Он один раз назвал так меня, когда я рыдал всю ночь, но я как-то прозвище запомнил и использую его против него, — Йен улыбнулся уголком губ и продолжил смотреть в телефон. — Спрашивает, нет ли у нас чего-нибудь неожиданного. Что ему ответить? — Ну, ты в обоих вариантах обречён на пиздец, так что решай сам, — Дебби заглянула в телефон брата и смотрела, как Йен беспорядочно махал большими пальцами над клавиатурой. — Как там твой Твиттер? Йен, 16:24: Есть один. Или два. Потом будет больше. — О, всё отлично. Попробовал уже ту камеру, встретился с отправителем, Микки с ним расквитался, так что весёлый был день. Лип (Брат во Христе), 16:27: 😕 Йен, 16:28: Тут Моника, тебе только это надо знать. Лип (Брат во Христе), 16:29: Пиздишь. Йен, 16:29: Нет. Лип (Брат во Христе), 16:30: Ебануться. Йен, 16:30: 🫡 Лип (Брат во Христе), 16:31: Тебе что-нибудь купить? — Дебс, тебе нужно что-нибудь? — Газировку. Колу. Йен, 16:32: Дебби хочет колу. Лип (Брат во Христе), 16:32: Ну добро. 👍 Йен, 16:33: 💙 — Погоди, ты сказал, что «Микки расквитался с отправителем»? Что? — Ну, ты тогда маленькой была, да и я только Липу рассказывал, но в общем… Я встречался и трахался с владельцем магазина, в котором работал с 14 лет. У Микки с ним были личные счёты, владелец ему колено прострелил из-за воровства. Ну и, конечно, он был педофилом, так что Микки не мог это оставить в стороне и… — И? — Я заманил того мужчину на набережную, где доки, а Микки там его избил. Ну и ещё мы неожиданно получили несколько соток, разделили все пополам. — …ладно, теперь я точно чувствую себя в безопасности, когда он рядом, — Дебби посмеялась и, пусть и с трудом, но поднялась с кровати. — Ладно, тогда пойду к остальным. Ты пойдёшь на фейерверки ночью? — Да, конечно. А что? — Просто будем рады увидеть тебя там. *** — Проходи вперёд, — Лип пропустил Фиону вперёд и зашёл следом. В едва кудрявых волосах застряли снежинки, которые тут же таяли. — Эй! — воскликнул Карл и наконец отстал от Лиама, который хотел поиграть в одиночестве. Карл подошёл к старшим и обнял их, а когда услышал такое привычное «сладкая мордашка» от Фионы, то и вовсе улыбнулся во все зубы. — Я кое-чё и сам приготовил, так-то. Попрошу не завидовать. — Покажешь обязательно, мы попробуем. Иди пока к остальным. — Надо же! Все в сборе! — Моника с небольшим тортом, которого явно не хватило бы на всех, вышла вместе с Микки из кухни. Микки только неловко кивнул в знак приветствия и тут же скрылся обратно. — Поможешь мне перенести стол, солнышко? — Моника оглянулась на уже успевшего сбежать Микки. — Давно ты стал солнышком? — Йен улыбнулся уголком губ и подтолкнул Микки плечом. — А что, завидуешь? Йен задумчиво побегал глазами и пожал плечами. Он всё так же улыбался и, на самом деле, чувствовал, что и остальные в семье даже не злились на мать. Не хватало только… — А вот и святой Фрэнсис! — дверь распахнулась и ветер тут же подул в коридор. В руке Фрэнка уже была бутылка, да только не самая обычная, а какая-то слишком уж… красивая. Видимо, в карман Фрэнку уходит не только часть пожертвований на «благотворительность», а все деньги вообще. — Дверь закрой, Фрэнк! — его окрикнула Фиона, которая тут же пожалась в тёплой водолазке. — Как-то нас прибавилось… — Э, да, у нас завёлся Милкович, — Лип почесал затылок и опустил взгляд, исподлобья поглядывая на Йена и Микки, которые тащили в гостиную стол. — Думаю, ты понимаешь, откуда. Пиздец, да? — Да ты… Блять, задавишь меня щас! — Это не я в телек врезался! — А кто, я что ли?! — Да… Йен пьёт таблетки? — В том и дело, что да. Я давно не видел его таким… счастливым. Помнишь, когда он в школьной армии получил звание полковника? — Да, помню. Он так гордился той нашивкой и улыбался постоянно, — Фиона улыбнулась уголком губ и посмотрела на Йена, который, кажется, уже совсем перестал стесняться. — Застрял в проходе из-за этого вот, — Йен нагло сжал Микки за ягодицы и мельком поцеловал в висок, а потом убежал на кухню, чтобы занести большие тарелки с едой. Следом за ним шёл Карл, который умело лавировал вокруг кучи людей. Воспользовавшись моментом, Микки убежал наверх. Наконец-то у него появился шанс переодеться во что-то более праздничное. — Видишь? Он счастлив. Так же, как и тогда. Мне кажется, это лучшее, что с ним случилось в последнее время, если честно. — Он снова по-настоящему смеется? — Фиона мягко улыбнулась и продолжила наблюдать за происходящим. Да, может быть, она слишком быстро все судит, но всё равно остаётся начеку. — Да, — Лип улыбнулся сестре в ответ и подмигнул ей. Всё и правда налаживалось. — Итак! — Лип уже звучал громче и хлопнул руками, чтобы обратить на себя внимание. — Просто хотел сказать, что рад видеть всех… почти всех здесь! И, думаю, мы можем сесть за стол? — Эй, блять, меня-то подождите! *** — Ебнуться… — Йен улыбнулся, как только увидел Микки в чёрной и чуть ли не идеально выглаженной рубашке и какими-то блестящими и красивыми запонками. Остальные как-то на это внимания не обратили, но Йен не мог оторваться. Микки точно знал, как его удивить. — Че, думал, я в трехдневной футболке тут буду сидеть? — Микки довольно улыбнулся и от небольшого смущения опустил взгляд. — Ты в ахуе? — В огромном. Садись рядом. *** — Вот, попробуй, вкусно. Не испачкайся, — Йен подвинул Микки свою тарелку поближе и тыкнул вилкой на запеченную ветчину. Самое дорогое, что они могли себе позволить. Йен наколол на вилку кусочек и протянул Микки, а тот от смущения вырвал у Йена вилку и съел сам. — Ебейше… — Микки довольно улыбнулся и взял себе ещё немного. Мерцающие по всему дому огоньки, маленькие гирлянды, запрятанные там и тут игрушки, горка подарков… Галлагеры приспособились к бедной жизни и делают всё возможное, чтобы всё равно получать такое удовольствие, которое они заслужили. Хотелось остаться здесь навсегда. Позволят ли? Вряд ли. Однажды нужно будет вернуться. Здесь его по-настоящему ждёт только Йен. Дома — Мэнди. Вокруг звучали голоса, все что-то обсуждали, но всё смешивалось в кашу из тех событий и вещей, которые Микки просто не понимал и не застал. И это всё было невероятно уютно. Микки под столом толкнул колено Йена своим и невозмутимо продолжил есть. Так, маленький намёк, ничего особенного. Только вот им теперь негде это делать. Все комнаты будут заняты, а Микки вообще где будет спать? На полу? На… Йене? Ладно, найдёт себе место. *** — Иии… Все смотрим сюда! — Йен включил фронтальную камеру и поднял телефон настолько высоко, насколько только мог. Он сделал несколько фотографий, чтобы вошли все, и как только закончил, то многие тут же подошли посмотреть. — Давайте распечатаем вот эту? И к остальным поставим. — Отличная идея, Йен! — довольно сказала Моника, которая уже нежилась в объятиях Фрэнка. Некоторые в семье считали, что по-настоящему хаотичные люди, оказавшись вместе, сразу же успокаиваются и становятся чуть ли не лучшими версиями себя. Поэтому раньше многие младшие до «осознания» и любили такие дни. Сейчас в родителей уже никто не верит. *** — Блять, холодно… Тебе не холодно? — Микки сжался в куртке и зажмурился. Оделся он, конечно, красиво, но совсем не практично. Микки немного наклонился в сторону Йена, а тот уже стал растирать его за плечи. — Погоди, — Йен остановился и снял с себя шапку и шарф. — Нет, стой, нет. Ты ж сам замёрзнешь и заболеешь, хрен знает, ангиной. — Вот. Тебе даже идёт, — Йен полностью проигнорировал слова Микки, а потом и вовсе взял его руку и положил себе в карман, чтобы хорошенько согреть. — Не выйду больше зимой из дома, нахуй надо… У меня парочка братьев ебанутые, тупо в шортах выходят покурить. Ну пиздец, в ебучих шортах. Там стальные яйца или что, я не понимаю. — Ночью я тебя согрею, всё, не жалуйся. — Ээ, об этом, кстати… Где мне спать? Я могу на пол лечь или типа того. — В смысле? Со мной ляжешь. Уместимся как-нибудь. — У нас точно все будут дома? — …почему-то мне кажется, что нас станет только больше сегодня ночью. — Чё? Ты о чём? — Не скажу, — Йен загадочно улыбнулся и подмигнул Микки, прижимая его к себе за плечо. Наконец-то было комфортно. — Сучка ты, Галлагер, — Микки ненадолго освободил обе руки, чтобы тут же занять их сигаретой и зажигалкой. Так стало теплее. — Согреваешься? — Мгм. С тобой все равно теплее… — Что? — Что? Я молчал. — Хорошо, — Йен посмеялся и забрал у Микки сигарету, пока тот выдыхал. — Ну, если уж на чистоту, то пасиб, что пригласил. У нас такого никогда не было, только если мама покупала для нас с Мэнди подарки. Потом она просто куда-то исчезла. — Как думаешь, она была бы рада тому, каким бы ты вырос? Микки промолчал. Он и сам часто задавался этим вопросом в последнее время. Мать исчезла, когда ему было 7, едва успев отвести Микки первый раз в школу. Наверное, если бы она узнала, что её сын несколько раз оставался на второй год в первом и втором классе, а потом и вовсе перестал ходить в школу, то точно бы разочаровалась. Зато Микки хорошо считал! По крайней мере, делил, сколько стоил грамм кокаина в большой доставке из 5 граммов. — Я понятия не имею, — Микки отобрал сигарету и снова сделал затяжку. — Типа, мужик, мне было 7, я тогда понятия не имел, кто такие педики. Вот скажи, я хороший человек? Только «да» или «нет». Теперь замолчал и Йен. Это был трудный вопрос, да и без каких-нибудь размышлений было не обойтись. Но в общем и целом… — Да. — Почему? Я ж буквально зэк. — И что? — Вдруг я кого-то убил. — Если бы убил, ты бы сейчас это не сказал. — Да пошёл ты. — Ну короче да. Мне кажется, будь ты плохим, я бы это уже увидел. Плохие люди не сдерживаются в комфортные моменты. — Ну, и то правда. Спасибо. — За что? — Ну тип… За то, что любишь меня, что ли. — Если бы ты сейчас не был закутанным, я бы тебя поцеловал. — А, ты ебаный джентльмен, Галлагер? — Что, по мне не видно? Джентльмен с помойки. — Тогда я вообще ебучий аристократ. — Мы прекрасная пара. — А ты сомневался? — Ни разу. *** — Бля, ну всего одно. Тебе жалко что ли? — Микки недовольно посмотрел на Йена, а потом снова продолжил заглядываться на торговый стенд с яблоками в карамели. Йен почему-то запрещал ему, а почему — не объяснял. Так, будто бы знал, что у Микки проблемы. Пока Микки продолжал смотреть на сладкое, Йен обернулся и кивнул. Вскоре глаза Микки были закрыты чьими-то холодными руками. — Ай, блять! — Угадай, кто, жопа, — Мэнди отпустила брата и обошла его, встав прямо перед ним. — Сюрприз. — Ебать… привет, — Микки отпустил Йена и крепко обнял сестру. Он немного даже покачал её из стороны в сторону, а как только отстранился, то посмотрел на Йена. — Ублюдки вы. Оба, — Микки усиленно старался скрыть улыбку, но не получалось. Стоило бы привыкнуть к тому, что он умеет улыбаться и радоваться вещам. — Как тебе сюрприз, Мик? — Да заебись. Я рад. Спасибо, — Микки кивнул Йену и снова с интересом обернулся на сестру. — А где твоя эта обезьяна? — Кеньятта? Ну, я о нём позаботилась. — В смысле? Чё это ещё значит? — Иногда связи Игги и мои деньги с зарплаты могут ту ещё херню натворить. Микки на мгновение замолчал. Вдруг он с удивлением посмотрел на сестру. — Да ты гонишь… — Мэнди, ты серьёзно? — Да. Я устала терпеть это всё. Я не хотела для себя такой жизни, особенно, когда за вами двумя наблюдала. — Понятно… Эм, — Йен немного помялся, но взглядом указал на Липа. — Он там. — Спасибо, — Мэнди кивнула Йену и улыбнулась напоследок. — Чё? — Она тоже пошла выбивать себе Галлагера, — Йен улыбнулся вслед Мэнди и пожал плечами. — Нахуй Липа, он мне не нравится. — Но зато он нравится Мэнди. — Мэнди? Что ты здесь делаешь? Я думал ты, эм… — Лип нахмурился и отнял от губ сигарету, тут же хмурясь. — Что тебя тот Кеньятта в заложниках держит. — Ну, заключение заканчивается либо спасением, либо смертью. И думай об этом, как хочешь. Ты же помнишь, что у нас с тобой случилось. *** — Три… Два… Один! — Йен тут же крепко сжал руку Микки, когда начались громкие фейерверки. — Иди сюда, — он притянул Микки к себе и крепко поцеловал его, потом отстраняясь со звонким чмоком. — Пиздец, я тебя так люблю, — Микки погладил чужую щеку и посмотрел на красивые разноцветные залпы. — Хочу запомнить это. Йен кивнул и достал из рюкзака свой полароид. На ещё не проявленном снимке должен был показаться один из самых красочных салютов. На следующей фотографии уже должны были появиться Йен и Микки. Счастливые. Уже не просто улыбающиеся. Йен очень хотел, чтобы их рождественский поцелуй украшал его доску со снимками. — …а куда Мэнди и Лип делись? — Блять, Йен, не играй в дурака. Ты и сам знаешь. — Да, наверное… Тебе всё ещё холодно? — Нет. С тобой мне становится теплее. *** Йен любил обнимать Микки по утрам. Они и засыпали в обнимку, и просыпались так же. Йен обожаю запах Микки. На крошечной кровати они были настолько близко друг к другу, что не могли перестать наслаждаться друг другом. Все и правда остались дома. Все кровати были заняты. Так же, как и много лет назад. Пустовала только маленькая детская кроватка. Йен проснулся раньше. Попытался выбраться по привычке, но как только ощутил себя прижатым к стене, то прекратил любые попытки. Вот только вперёд двигаться ему никто не запрещал. Йен опустил взгляд и закусил губу, прошёлся рукой по телу рядом, чтобы дать Микки знать, что он позади. Микки проснулся. Впервые не дернулся. Только, кажется, сонно улыбнулся и протянул одну руку назад, прижав Йена ближе к своей шее. Другой рукой — накинул на двоих одеяло получше и помог Йена раздеться. — Ты никогда не устаёшь, Галлагер? — И тебе это нравится… Йен уже в который раз пожалел, что у них нет никакой хорошей смазки. До магазина придётся потерпеть. А пока — слюна. Йен медленно входит внутрь и хмурится, утыкаясь в плечо Микки. Сразу стало горячо, даже жарко. Йен двигался медленно, чтобы не разбудить братьев: они, конечно, и не под такое просыпались, но хотелось сделать всё тихо. Йен жадно кусает шею Микки и тут же проводит по укусу языком. Тихий вздох от партнёра — хороший знак. В какой-то момент Йен и вовсе останавливается: хотел дать Микки привыкнуть. Уже через пару мгновений — продолжил. Они слишком привыкли быть в одиночестве, не быть тихими, бесшумными… — Люблю тебя, Мик… *** — Бля, это было классно, — Микки довольно улыбнулся и наконец поднялся с кровати. Удивительно, как они никого не разбудили, даже кровать почти не замарали, в отличие от рук. Душ тоже приняли вместе. Зачем воду тратить? И после первого душа понадобился ещё один… На этот раз уже раздельный. Микки сразу же переоделся в тёплую кофту Йена и его же спортивные штаны. Все было большим, на размера два точно, как Мэнди и говорила. — Ага, — отозвался Йен, лежавший на постели. Он просто наслаждался видом: Микки пусть и был довольно крепким, но всё равно оставался до невозможности мягким. Трогать его — одно удовольствие. — Иди сюда, — Йен манит Микки пальцем и достаёт телефон. — Чего тебе? — Микки садится рядом и гладит Йена по ноге через одеяло. — Сфотографируемся? — А хули нет, давай. Опять это твоё эстетическое дерьмо? Я больше раздеваться не буду. — Тебя никто и не просит, — Йен двигается чуть в сторону, садится на постель и открывает камеру. Фотография, конечно, не из серии «только проснулись, уже выглядим, как модели», а обычная, живая. — Можно будет выложить? На закрытый аккаунт. — Да валяй. Там же все равно типа три с половиной человека в лучшем случае, пусть посмотрят. — Там человек 10, мне кажется… — Одна херня. — Ты уже не боишься, что тебе опять заспамят всяким? — Да как-то не. Буду вежливым, хули. Мне кажется, им только по приколу, что я такой, — Микки садится ближе и смотрит на себя в камере. Новая прическа особо хорошо не держалась, волосы постоянно приходилось поправлять. Но выглядело явно лучше, чем раньше. — Че я такой какой-то… — он хмурится и поправляет волосы, зачесывая назад. — Во, заебись. Йен уже приготовился сделать фотографию, как в последний момент Микки показал средний палец прямо в камеру и скорчил гиперболизированно угрожающее лицо. Йен даже не стал его останавливать — больно у Микки выразительная мимика. — Смешной ты, — Йен сильно потрепал Микки за волосы и надавил ему на голову, а тот со смехом вырвался. — О, кстати. С праздником. — А, бля, да. Разбирайся там со своими фотками, я щас, — Микки слез с кровати и направился к своему рюкзаку. — Не совсем знал, что тебе подарить, но эта херня мне показалась классной, — Микки принёс в постель ту самую упакованную коробочку. — Ого, — Йен довольно улыбнулся и положил коробку себе на колени. — Сам бумагу выбирал? — Да они ж буквально ты, конечно я выбирал, — Микки обернулся и протянул Йену армейский нож, ненадолго сначала придержав его в руках. Переливается. — Только очень осторожно открывай, хорошо? Вот прям пиздец, как осторожно. — Понял, принял, — Йен совсем краешком поддел бумагу, а дальше уже пустил в ход пальцы. Даже не хотелось рвать бумагу, ещё и с таким милым рисунком. — Ну-ка… Да ты гонишь, — Йен достаёт три книги, соединённых вместе одной красивой бумажной лентой. — Ахереть… Я- блять, — Йен посмотрел на Микки, отложил книги чуть в сторону и крепко обнял его. — Ты где их достал? И как ты узнал? — Хехе, я когда увидел их, то сразу о твоей рыжей заднице подумал, — Микки похлопал Йена по спине и поцеловал Йена в висок. — Че у нас тут… Гамлет, Мак… Макбет? — он вопросительно посмотрел на довольного Йена, чтобы удостовериться, что правильно произнёс второе название. — И, эээ… Король Лир. Будешь читать? — Спрашиваешь ещё. В школе так и не успел дочитать всё до конца. Спасибо большое. У меня для тебя тоже подарок есть, и у нас пока есть полтора часа. Так что давай собираться. Хочешь, я тебе ночью вслух почитаю? Наша «любимая комната» уже должна будет освободиться. — А хули нет-то. Давай, — Микки улыбнулся уголком губ, но только потом понял, что и Йен тоже что-то ему приготовил. Черт, это… приятно. Он правда думал, что Йен всерьёз воспримет «мне ничего не нужно», но, видимо, он запомнил другую часть: «я всему буду рад».