Welcome to the Internet

— У вас тут так… — Йен прошёл внутрь и стал осматриваться, словно был здесь впервые. Часто он дальше коридора и гостиной не заходил, иногда бывал в комнате Мэнди, но вот чтобы изучить дом, как следует… Наверное, теперь его будут ждать здесь с распростертыми объятиями. — Тут спокойнее, чем я представлял, учитывая то, что происходит. — Да, знаю, — Микки повесил шарф на крючок, а сверху ещё и куртку. — Потому что сейчас почти никого дома нет. Приготовься знакомиться с семьей через… — Микки посмотрел на часы на стене и прищурился. — Через часов восемь. Чего-то большего, чем «прикольно, привет», не ожидай, у них у всех прожжён мозг. Пока Йен слушал Микки, он заметил, что что-то было не так. Он звучал одновременно спокойно и разочарованно, будто по пути домой растерял весь энтузиазм. Йен мог понять: слишком много всего навалилось, но чтобы настолько… Может быть, скорый «переезд» сможет сгладить ситуацию. Йен обратил внимание на оставленную и открытую сумку с вещами. Странно. — Это чьё? — Да я говорил же, Светлана. Какое имя дебильное… — буркнул Микки себе под нос и сразу пошёл на маленькую и совсем не освещенную кухню. — Ты будешь есть? Ээ… У меня есть Хот Покетсы. — Мик, — Йен прошёл следом и оперся на дверной проем. — Что случилось? Микки ничего не ответил. Его глаза стали заметно краснее, и Йен, кажется, даже увидел в них небольшие слезинки. Микки, как только почувствовал, что опять сдаётся и показывает такие эмоции, тут же вытер глаза запястьями и шмыгнул носом, будто бы ничего и не было. — Все нормально. Я заебался просто. — Ты хочешь поговорить об этом? — Я не знаю. — Давай попробуем? Ты можешь перестать в любой момент. Я понимаю, как это всё может ощущаться, так что расслабься. Йен установил прочный зрительный контакт с Микки, чтобы сделать его «ведомым». Так они вместе сели за стол. Выглядел он грустно: расцарапанный, с торчащими щепками и следами от, кажется, ножей. — Короче, ладно. Я щас буду говорить вещи, которые даже не смей воспринимать на свой счёт, лан? Это уже мои проблемы. Я не устал от тебя и прочего. Я заебался от того, что вокруг происходит, потому что этого всего дохуя. Первое, что Йен заметил — то, как Микки разделил вещи, связанные с Йеном и «все остальное». К первому он относился бережно, ко второму — не совсем. Это было… мило. — Ты устал от плохого? — К плохому привыкнуть можно, даже если оно доёбывает, — Микки только хотел потянуться за сигаретой, но Йен успел положить свою руку на руку Микки и отрицательно помотал головой. — Нельзя, Мик. — С чего ещё? — Ты снимешь «стресс», — Йен показал кавычки пальцами. — А не, ну знаешь, стресс. — Не ебу, что ты сейчас сказал, но ладно. Ну, может быть, правда от плохого, не знаю. Или от того, что был счастлив? Не ебу. — Когда ты был счастлив? — Да когда мы с тобой туда-сюда ходили, херней страдали… Я думал, что заебусь, но мне стало только лучше. Типа, понимаешь, раз Терри снова закрыли, у меня появится куча «обязанностей», — теперь уже и Микки показал кавычки. — И я тупо вернусь назад на сколько там… Два месяца? Три? Ну ты понял. — Почему ты так думаешь? Ты ведь можешь, ну, специально «разочаровать» его и стать свободнее? Это же будет лучше для тебя. — Пиздец, откуда в этом разговоре сколько кавычек… Мужик, серьёзно, в каком мире ты живешь? То, что он на зоне, не даёт мне уверенности в том, что я буду в порядке здесь. Я рад, что его закрыли, серьёзно. Но если я буду с ним честным, то тупо останусь бездомным, снаркоманюсь от нехуй делать где-нибудь и сдохну. — Почему? Ты можешь жить у меня. — …а если мы расстанемся или типа того? Микки сказал это с трудом. Глаза снова становились мокрыми, пришлось закрывать их свободной рукой. Другая всё так же была накрыта ладонью Йена и была тёплой. По-уютному тёплой. — Если тебя это волнует, то тебе не плевать, да? Слушай, я тебя знаю, ты изо всех сил стараешься, чтобы всех сделать счастливыми, и- — Но мне- — Нет, это правда. Ты так же будешь стараться и для меня. И я для тебя тоже. Я просто хочу сделать тебя свободным. Чтобы ты перестал бояться. Себя и того, кто ты есть. — Да блять, я не знаю. Мне просто прийти в тюрягу, сказать, что я хочу с ним поговорить, потом сказать, что я педик, и всё? — Ну… да? — И чё? Он будет угрожать мне убийством. Такое уже дохуя раз было, но я слишком полезный, чтобы он от меня из-за такой хуйни избавился. — Ты сейчас сам ответил на свой вопрос. — Не знаю, мужик. Терри — двоякий человек, который сначала орёт «сжечь пидорасов», а потом ебёт всю тюрьму. Милковичи не бывают нижними, вся херня. — Так ты приемный? — Йен улыбнулся уголком губ и крепче сжал руку Микки. — Иди ты, — Микки и сам улыбнулся, но на Йена не посмотрел. — Но пасиб всё равно. — За что? — За твою эту психологическую магическую хуйню, из-за которой мне стало легче. Ладно, пойдём, покажу, где я живу. *** — Откуда у тебя череп… козла? Или кто это? — А, это ненастоящий, забей. У меня в детстве было три увлечения: задрачиваться, рисовать нациков и пытаться призвать дьявола, чтобы он сжёг тут все к хуям. Отсюда пентаграммы везде на рисунках, кресты… и вот этот череп. — Ты уверен, что он ненастоящий? — Да даже если и настоящий, то щас уже похуй. Всё равно эта херня должна была быть мертва уже больше лет десяти назад. А, и да, — Микки встал в центре комнаты и поставил руки на пояс. — Если чёт мешает — пинай, кидай, мне похуй. Всё равно надо эту всю хуйню выкинуть, надоело. Хер знает, как я здесь жил. — Ты не говорил, что рисуешь, — Йен взял стопку скомканных и потом разглаженных бумажек с рисунками чёрной ручкой, чернила которой во многих местах были смазаны. И правда, всё то, о чём Микки и говорил: символика, оружие, пентаграммы и непонятные фигурки, видимо, занимающиеся сексом. — Это почеркушки от скуки. Врубал музыку и рисовал это всё. Я бы и щас продолжил это делать, но чёт мне как-то не хочется больше такую хуйню делать. — Можешь меня нарисовать. — Ага, с хуем навыкат. С натуры. Йен посмеялся и отложил рисунки. Он мог бы бесконечно рассматривать всякие безделушки, которые Микки раскидал по всей комнате, спрашивать об истории каждой вещи, но на это, наверное, ушли бы целые дни. Да и самому Микки это бы надоело. — Вот, нашёл, — Микки достал из ящика одеяло, которое недавно впервые постирал за кучу лет. Такого на двоих хватит, не укрываться же обычной простыней, как летом. А вот этого вполне хватило бы. — Всё, пошли, пока ты тут не разбил ничего к хуям. — Мик, почему у тебя коллекция банок из энергетиков? — Да они цветастые просто, красивые. Хули нет? Йен пожал плечами и забрал свой рюкзак, с которым всё это время таскался. Из важного там ничего практически не было, только ноутбук и те книжки, которые ему подарил Микки. Нужно бы начать читать на досуге, пусть все сюжеты Йен и относительно знал, но только так, не в совсем уж подробных деталях. Может быть, будет, чем заняться на не особо интересных парах. А таких было предостаточно. — У меня в этом семестре будет больше занятий, но заканчивать буду раньше. — Чё это ты так? — Микки уже завёл Йена в их «новую» общую комнату и скинул всё, что тащил в руках, на кровать. — Заебёшься же перед работой. — Да, но это ради будущего, вся фигня. Там предметы, по которым надо получить кредиты, а идут они типа пару недель, — Йен пожал плечами и сел на кровать, давая себе немного времени. Он все ждал звонка из больницы, да даже сообщения, но ничего не приходило. Может быть, что-то случилось. Или просто задержались… — Ну лан тогда, мужик, удачи с этим. Я продолжу откисать в кровати и лениться, а потом вставать в час дня. И потом на работу. Кайф. — Нас ещё даже не взяли. — Придётся их заставить. Помнишь, как мы договорились? Проведёшь мне типа тренировочное интервью, а то мне стрёмно как-то. — Тебе? Стрёмно? Да быть не может. — Не, прикинь, может. Это ж типа общение с нормальными людьми, не со всякими упоротыми нариками с района. — Они разве не будут опаснее? — Йен довольно улыбнулся и наконец свалился на до удивления мягкую кровать. — Ещё лучше, чем у меня дома… — Не привыкай, скоро уедем отсюда, — Микки лёг рядом и сложил руки на животе. Глаза сами закрылись: Йен и правда помог ему успокоиться. Проблемы от этого, конечно, никуда не пропадут, они так и будут неприятно тянуться, пока Микки их не решит, но теперь времени у него будет достаточно. Братья не знают, где он будет, а Мэнди, в случае чего, не выдаст. — Хотя там тоже кровати неплохие… Для потрахаться уж точно. — Главный критерий? — Йен повернул голову на Микки и улыбнулся ещё шире. Было приятно наблюдать за ним, когда он был таким… спокойным. Йен всё ещё не мог понять, что творилось в этой голове, но знал, что Микки нужен отдых. Много отдыха. — Да пиздец вообще. Уники знают, что студенты постоянно ебутся, так что понимают, что делают. — Ага, и поэтому делают стены толщиной с картон, которые можно пробить неосторожным движением? — Это уже так, херня. Я видел у тебя там дырку заделанную. Сам сделал? — Неа, уже была, когда я заехал. Они хотя бы знают, что это не моя проблема, а то выговор бы ещё получил. — У вас за общагами вообще следят? Ощущение, что там ни одного взрослого адекватного человека нет. — Лип работает кем-то вроде главного по общежитию, помогает первокурсникам с расселением, по всем остальным вопросам, всё такое. Если ты об этом, конечно. — Ну, о чём я и говорил: ни одного адекватного человека нет. Но он взрослый, так что лан. Без обид. — Не обиделся. Я с тобой согласен отчасти, тогда тоже был. Не знаю, как это объяснить, но ему будто настолько комфортно быть умным, что он творит всякую херню. — Типа того, мужик, типа того. Эти «гении» рано или поздно в такое дерьмо скатываются. Алкаши, нарики, вся херня. Твой таким же алкашом уже становится. — Да вокруг все алкоголики. И мы с тобой тоже. — Да я знаю, только мы и так уже нахуй пропавшие где-то в прогнившей системе люди. Так что надо хотя бы сделать вид, что мы нормальные, лан? Так что ты пей таблетки, а я с собой буду пытаться разбираться как-нибудь. — Ты за меня переживаешь? — Ебать, ну конечно. Я помню, когда ты пропал типа на несколько недель, это был первый раз, когда мы по телефону поговорили. Не знаю. Я понятия не имею, как эти расстройства все выглядят, что ты можешь в них творить, но твоя мать уж точно была будто на десяти сраных чашках кофе. Ты был таким же? — Вроде того, да. Мне кажется, что от меня прежнего уже ничего не осталось, — Йен приподнялся и сел на постель. Говорить такое было просто… тяжело. Печально. — Я не знал тебя прежнего, я знаю тебя настоящего, Йен, — Микки поднялся следом и погладил Йена по спине, медленно поднялся вверх и пошерудил рыжие волосы на затылке. — И я люблю тебя таким, какой ты есть. Типа… ты дал мне надежду, что ли. Хер знает, не умею красиво говорить. — У тебя уже неплохо получается, — Йен прижался поближе и посмеялся, погладив колено Микки рукой и оставив её там. — Я уж точно в восторге. — Да иди ты, — Микки тоже засмеялся и толкнул Йена в грудь. А потом, в качестве извинения, поцеловал в уголок губ. — Лан, давай займёмся делом. Ты нашёл ту кафешку? — Сейчас, — Йен поднялся с постели и достал из рюкзака ноутбук, бывший уже на грани с тем, чтобы разрядиться. — Чё это на обоях? — А, мой любимый фильм. «Новая надежда». — Это ж просто космос. — Ага. — А, хуй с тобой. Я боюсь космоса. — Да и я тоже, — Йен улыбнулся и открыл заготовленную вкладку. — В больнице была куча времени, так что искал. Вот. — «Коммуникабельный, открытый, стрессоустойчивый и вежливый человек». Заебись, в 2 пункта из 4 точно попал. Ты ваще в 3. Надеюсь, они не будут смотреть судимость и всю хуйню. Отсидка за воровство вряд ли будет чем-то хорошим. — М-да… — Йен покосился на наколки Микки и хмыкнул. Здесь стоило бы обратиться к Мэнди: Йен за всё время из косметики использовал только всё, что наносят на глаза. Немного туши, подводка, глиттер, тени… И то предпочёл бы забыть об этом. — Это точно надо закрасить. — Пиздец, — Микки посмотрел на собственные пальцы и вздохнул. — А года 4 назад я прям гордо эту хуйню носил. — Жалеешь? — Да пиздец как, мужик. Я хотел бы нормальную татуху, — Микки поднял рукав свитера до локтя. — Тут. Змеюку какую-нибудь с черепом. Стоит, наверное, как моя почка. Йен приподнял и свою футболку. Под рёбрами красовалась самая патриотическая татуировка, которая только могла быть: орёл, флаг и ружьё. — Как тебе? — Ебать, не заметил даже. Круто выглядит, — Микки провёл кончиками пальцев по коже и улыбнулся уголком губ. — Когда успел? — Случайно подвернулся хороший мастер, с которым я переспал за это. — Неплохо, неплохо. Мне тоже ему жопу подставить? — Микки посмеялся и был рад, когда и Йен отреагировал так же. Приятно знать, что такие шутки всегда оставались шутками. — Он любит рыжих, не получится. Тебе бы не пошёл рыжий. — У меня борода когда начинает расти, она рыжая с нихуя. Вроде секси выгляжу, щас, — Микки достал телефон и стал рыться в фотографиях. — Хуевый пример, конечно, — он показал Йену самый последний магшот. Там он уже относительно взрослый, следит за собой и старается хорошо выглядеть. — Вот. Странная хуйня, раз мне пришлось на каком-то всратом сайте с фотками искать себя. — …вау, — Йен забрал чужой телефон и стал рассматривать фотографию поближе, приближая и отдаляя снимок. — Тебе идёт. И желтая форма тоже. — Ага, последнее — особенно. Раньше были синие, это пиздец какой-то, депрессивные. В тюрьмах с желтой формой всегда веселее. — …буду знать, — Йен вскинул брови и включил интернет на чужом телефоне. — Теперь это моё, — он перекинул себе фотографию Микки и сразу добавил в избранное. — Но я бы хотел и фотографии, где ты улыбаешься. — Такого не существует, — Микки пожал плечами и с ухмылкой забрал свой телефон. Благо, что не стал листать дальше: обнаружил бы чуть ли не все фотографии с собственного аккаунта. — Ладно, чё там? — Вот, вечерние смены. С 5 до 12. Нормально? — Да, заебись. Главное, чтобы на одной смене работали, дальше уже поебать, — Микки взял с тумбочки пачку сигарет и одну сигарету зажал между губ. Тут же раздался щелчок зажигалки. — Какая у них форма? — Что? — Что слышал. — Я был там пару раз, ничего особенного. Только у всех были розовые поло и белые кроссовки. — Мы оба дерьмово будем смотреться в розовом. — Да, знаю. Тогда я им напишу? — Валяй, хули, — Микки стряхнул пепел с сигареты и поднес её к губам Йена, чтобы тот сделал затяжку. — Заебись, когда так держат, да? — Удобно, — Йен улыбнулся, забрал сигарету и продолжил писать отклик. Ответ пришёл чуть ли не сразу. — Ебаный… — Чё, уже что ли? Пиздец. Хоть где-то пригодимся. — Тогда я пойду туда завтра? — Да давай, хули. Лан, раз мы с делами закончили… — Микки отобрал у Йена сигарету и кинул в пепельницу, потом убрал и ноутбук, а сам занял его место. — Можешь заняться мной. *** — Блять, молоко уже сдохло, — Микки недовольно стиснул зубы и стал выливать уже скомкавшуюся жидкость в раковину. Когда капля попала и ему на майку, он аж сморщился от мерзости. — Хлопья всухую тоже ничего, Мик, — Йен улыбнулся из дверного проёма с коробкой хрустящих фруктовых колечек. Ближе к ночи наконец появились силы сходить в небольшой магазин, потому что есть Хот Покетсы уже было есть просто невозможно. — Держи, — Йен протянул коробку Микки, а сам отряхнул руки от крошек. — Да не спорю, но с молоком было бы лучше, а мы тупые. Как думаешь, нам будут еду давать в той кафешке? Было бы круто, — теперь уже и со стороны Микки послышался хруст. Да, в сухих хлопьях что-то по-настоящему было. — Заберём это дерьмо с собой, мне нравится. — Хорошо, хорошо, — Йен улыбнулся и посмотрел на часы. Время уже приближалось к семи. Электричка должна быть здесь примерно через час. — Давай, одевайся и пойдём. Мне надо быть на занятии в 11:30. — Не терпится голову забить умной херней? — Микки завернул коробку, как смог, и кинул в рюкзак. Этот рюкзак, кажется, переживёт ядерную войну, даже такой потрёпанный и с дырками в нескольких местах, он всё продолжает жить. Наверное, из-за того, что Мэнди его зашивала несколько раз, но это уже детали. — Ага, и получить ложную надежду на то, что я могу создать себе светлое будущее. — Пессимизм у всего Саутсайда в крови, видимо. Пиздец. — Прибавь к этому ощущение того, что ты чужой, пока находишься в нормальных местах, и бум — ещё одна сломанная жизнь. — Представляю, мужик, представляю. *** — Блять, я всё ещё хочу сдвинуть эти кровати… Сраный ковёр, — Микки недовольно опустил взгляд на ковролин, которым была покрыта вся комната. Одно неловкое движение — и он порвётся. Микки даже не успел подойти к «своей» кровати, как тут же поднял взгляд и нахмурился. Опять. Опять эта сраная кофта. — Блять, я когда-нибудь уберу это дерьмо отсюда, нет? — А это уже ты решай, — Йен посмеялся и поставил на свою кровать сумку с вещами. — Эта кофта останется тут навечно. — Нет, знаешь, что, — Микки снял с себя свитер, который был на нём сейчас, и намеренно повесил её в шкаф, где были и оставшиеся вещи Йена. Потом — надел злосчастную кофту. — Вот, всё. — У тебя красивое тело, ты знал? — Ты за меня хватаешься так, пока мы трахаемся, — Микки оглянулся через плечо и довольно улыбнулся. — Знаю, конечно. — Иди сюда, — Йен отвлёкся от своих сумок и повернулся к Микки, крепко прижав его к себе, и взял за затылок, чтобы притянуть к себе ближе. Поцелуй не был длинным, но уж точно был горячим… Йен прижал Микки ещё крепче к себе и уткнул его голову к себе в плечо. Потихоньку он стал раскачивать их обоих и класть голову на макушку Микки. Как же Йену нравился его запах. — Ты такой маленький. — Это ты гигантский. А я вполне средний, — Микки кладёт голову Йену на плечо и довольно жмурится. Тепло. Спокойно. Безопасно. — Зато тебя удобно в лоб целовать, — Йен медленно отстранил Микки от себя за плечи, зачесал его волосы чуть назад и ласково поцеловал несколько раз в лоб. — Всё хорошо. — Я знаю, Йен. Я знаю. *** — Итак! Можете поблагодарить меня, старый добрый мистер Маллиган освободил вас от занятия ради получасового собрания. Очень надеюсь, что посещаемость у каждого из вас была хорошей, иначе я зря подарил миссис Торрес цветы. Профессор снова собрал свою «избранную десятку». Йен поблагодарил за это всех богов, которые только существуют, и даже тех, которых придумал только что: как-то в перерывах между праздниками, сексом и другими полезными вещами у него не нашлось времени на то, чтобы хоть раз открыть учебник по предмету этой самой миссис Торрес — курс истории психологии. Йен крайне надеялся, что его довольный вздох профессор не услышал. Йен и без того уважал его за легкий подход к обучению, внимательность к студентам, но теперь зауважал ещё больше. Да, он точно останется на его занятиях до самого выпуска. — Так вот, переходим к сути. Я связался с больницей, в которой мои старшие студенты проходят практику, и они будут рады вас принять. На каждого из вас выделили одного пациента, с которым вы должны будете провести три дня. У каждого из пациентов разное прошлое, разные болезни и их тяжесть. Совсем тяжелых я не брал, конечно, это оставим на потом. Я сделал до вас что-то вроде краткого досье на ваших «подопечных». И ещё. Эти бумаги, которые вы сейчас получите, ни в коем случае не должны распространяться среди третьих лиц. Профессор взял несколько приличных стопок с листами: в одной стопке было по 3-4 листа, благо, с текстом только на одной стороне. Йен даже с далекого расстояния пытался высмотреть, кто ему там попался, но не получалось. — Что ж, посмотрим… Мисс Коэн, вам достался… ну надо же, люблю этого парня. Эдвард Нэштон. С ним трудно поначалу, любит загадками говорить, но вы с ним справитесь, обещаю. — Спасибо, — девушка, голос которой Йен почти никогда не слышал, кивнула и забрала свои листы. — Продолжаем. Мисс Райли, вы попали к мистеру Доу. Не смейтесь, он не помнит, как его зовут, но человек хороший. Будет рад рассказать обо всем, что помнит. Если не помнит — используйте приемы, которым я вас учил. — Интересно… — девушка, которая сидела, рядом с первой, забрала и свои листы. Обе тут же начали показывать друг другу полученные досье. — Кто же у нас следующий? Ого! Вот это сюрприз. Мистер Галлагер… — Да? — Йен отвлёкся от наблюдения за одногруппницами и поднял взгляд. — Вас я могу поздравить, но вместе с тем — посочувствовать. Ваш пациент, что ж… У него много имён. Каким он представится Вам — не могу сказать. Скажу лишь одно: советую как следует изучить его досье. Как можете заметить, — профессор передал Йену не три, не четыре, и даже не пять, а целых шесть листов. — Его файл достаточно объёмный. Используйте это в свою пользу. К сожалению, большая часть его истории была утеряна, и причина указана там же. Так что желаю удачи. — Спасибо… — Йен кивнул пару раз и тут же стал рассматривать и читать то, что ему дали. Хотя бы общие данные. Что ж, с именем и правда выходило интересно. [Имя (официальное): К. Уайлд.] [Имя (настоящее): Д. ???] Йен с головой погрузился в чтение. Даже не заметил, как мистер Маллиган закончил раздавать задания. — Дорогие мои, помните, что вы — не только консультирующие психологи. Вы, в первую очередь, психологи клинические. Учиться вам ещё много-много лет, но! Вы у меня умные. Не бойтесь делать такие заметки, какие считаете нужными. Их увижу только я. Советую вам организовать общий чат, или как вы там подростки общаетесь, чтобы не терять связь с остальной группой. Помогайте друг другу. Ваша практика состоится 15 января и закончится 18 января, включительно, естественно. На эти три дня вы полностью сняты с остальных занятий, я об этом позабочусь. Не смею больше вас задерживать! Хорошего всем вечера. Студенты уже начали выходить из аудитории. Йен слишком увлёкся чтением и был поражён, насколько же… интересный человек ему попался. Чёрт, та презентация точно стала его билетом в не такую уж и ложную надежду о светлом будущем. Йен остановился, как только почувствовал, что его силой потянули за толстовку. — А? — Не убегай. Мы с Женевьевой думаем, что идея с общей беседой — хорошая. Ты с нами? Предлагаем Твиттер. — Да, конечно. Твиттер так Твиттер. — Дашь свой? Мы тебя добавим. Йен, как только получил в руки чужой телефон, ненадолго задумался: с одной стороны, ему бы хотелось показать этой группе, что у него есть некоторая популярность в интернете, а с другой — зачем им это? И всё же, Йен выбрал первый вариант. Может быть, его и вовсе кто-нибудь узнает. Йен пишет уже такое привычное @gingerisnotonfire и нажимает на свой аккаунт. Телефон был обратно отдан его владелице. — Ого, — девушка, видимо, та самая Женевьева, немного полистала аккаунт Йена и улыбнулась. — Красиво. Можно подписаться? — Конечно, — Йен и сам улыбнулся и кивнул, когда ему пришло уведомление о подписке. Потом его взгляд тут же поднялся на время. — Чёрт, мне надо бежать, извините. Ээ… добавьте меня, я напишу, как только освобожусь! — Ага, мы с Мэйсоном тоже пойдём. Пока! — три парня, двое из которых были близнецами, быстро пошли в противоположном от Йена направлении. Остальные понемногу тоже стали расходиться. — Кэсси, скажи же, Йен милый, — Женевьева всё продолжала листать фотографии, которые делал Йен, его посты, вообще всё, что могло попасться ей на глаза. — Про Зака ты говоришь так же, но почему-то во френдзоне он сидит уже пару месяцев, — Кэсси посмеялась и приобняла подругу за плечо. — Пойдем, у нас тоже есть дела. *** — Ты чёт рано, — Микки отвлёкся от телефона и посмотрел на открывшуюся дверь. — С занятий выгнали? — Неа, мне просто повезло. Смотри, — Йен показал Микки «досье», которое недавно получил. Йен, конечно, помнил про слова профессора о конфиденциальности, но черт, это же Микки. С ним можно поделиться. Как только Микки получил листы, он сразу же усмехнулся и пробежался глазами. — Он на тебя похож, только прическа другая. — Да, есть такое… — Ты к нему пойдёшь на практике? — Да, сказали, что он сложный. Надеюсь, что справлюсь. — Да блять, справишься, конечно, куда денешься, — Микки толкнул Йена плечом и улыбнулся. — Сейчас снова уходить? — Да. Переживаю очень… — Всё будет нормально. Станешь секси официантом в секси розовой форме. — И потом ты за мной. — Ага, и потом я за тобой. Не, знаешь чё. Давай провожу тебя и там посижу? Ну тип так, чтобы легче было.