Welcome to the Internet

— Что, блять?! И чё вообще такое «нейтральная» комната?! Сказать, что Микки был в бешенстве — не сказать ничего. Йен пытался его угомонить, говорил, что вдруг к нему никого не подселят, девушку уж тем более, что можно будет договориться, что они и втроём смогут жить… Лип ведь жил так, а им что помешает? Только если отсутствие возможности заняться сексом. — Мик, я не знал, что так будет. Правда. — Да я не виню тебя блять, господи. Какого хуя у нас постоянно что-то не так? — Микки выдохнул и упал на кровать Йена, поглядывая на ту напротив, на которой раньше время от времени спал и проводил время. Там было холодно. Под боком у Йена — в разы теплее. Та кровать особо не была дорога Микки, но это ведь его место… Когда за дверью послышался какой-то шум, и Йен, и Микки сразу посмотрели в его сторону. Дверь пусть и с трудом, но открылась. И правда, девушка… Серьёзная такая. В одной руке был чемодан, в другой — какой-то непонятный цветок. Микки покидать комнату не собирался, хотел понаблюдать, но от такого «вторжения в личное пространство» ему было совсем не комфортно. Хотелось повести себя так, как это временами делал Йен — возвести проблему в абсолют, всё к чертям бросить и спать в машине. Микки мог иногда драматизировать, но не до такой же степени. Нет, надо разбираться с этим так, как это сделал бы взрослый человек. — Ээ… Привет? — Йен сел рядом с Микки и накрыл его руку своей, чтобы сдержать и успокоить. — Я Йен. — Да, привет, — она кивнула и поставила цветок на стол, который относился к её стороне комнаты. — Айви. Не мое имя, но предпочитаю, чтобы обращались так. — Эм, хорошо, да, — Йен кивнул, пусть вся эта тема с именем не совсем была для него понятной. Ну, раз Айви, то будет Айви. — Это Микки. Он тут не живет, но будет приезжать. И оставаться иногда, наверное. — Да пожалуйста, — она пожала плечами и не обернулась на неловко расположившуюся парочку. Микки стал успокаиваться: видимо, этой Айви, или как бы её там не звали, действительно было плевать. Секс, конечно, мало кому будет приятно слушать, Микки уже кучу раз ощутил это на себе (особенно, когда попадал во временные семьи в детстве). Он всё равно решил оставаться тихим. Не его дело. — Я тоже буду кое-кого притаскивать, так что если хотите чем-то заняться — пожалуйста. Только не ночью. — Да, мы, э-э-э… Мы поняли, — Йен кивнул и незаметно, но сильно сжал руку Микки, когда заметил, что тот до сих пор строит угрюмое лицо и не выглядит особо приветливым (а он умел, Йен это прекрасно знал). — Красивый цветок. — Это не цветок, — Айви наконец повернулась, и Йен смог разглядеть её получше: они даже были чем-то похоже. — Это — лимонное дерево. Первый раз у меня растёт. — Да, очень инт- Йен тут же заткнул Микки рот ладонью и придержал, пока тот недовольно пытался выбраться и даже хотел начать кусаться. Айви недовольно хмыкнула в их сторону и пожала плечами. Всю энергию она сохраняла для другого человека — одной шумной и непоседливой студентки из местной медицинской академии. Тратить силы на кого-то ещё, кроме подруги и своих растений, Айви не собиралась. *** — И что будем делать? — Йен погладил сидевшего на несколько ступеней выше Микки по ноге и поднял взгляд. Тот пусть всё ещё и не был доволен такой новостью, но уже не выглядел таким злым. Йен мог даже предположить, что Микки был в шаге от того, чтобы отпустить всю эту ситуацию и дать миру продолжать течь, как раньше. — Чё? Я не знаю, — Микки выкинул докуренную сигарету и нахмурился, подняв взгляд в закатное небо. — Меня из твоего дома нахуй выпнут, если я там без тебя буду. Из моего меня уже давно выпнули. — Терри всё ещё не проебался с УДО? — Я сам в ахуе, — Микки ухмыльнулся и сплюнул на ступеньку рядом с собой. — Может, терпит, пока я рядом появлюсь, чтобы мне жопу прострелить. Надо было всё-таки ему тогда подсыпать что-нибудь… Бля, такой шанс упустил. — Почему сейчас не можешь так сделать? Я разрешаю. — Разрешает он… Пфф. — Что? — Я бы с радостью вытащил этому уроду глаза ложкой и отрезал хуй под корень. Мне не будет достаточно того, что он просто отъедет обратно и будет довольно ебать своих сучек. Я не хочу, чтобы этот урод был хоть на милипизду счастлив. — Мик, — Йен крепко сжал его лодыжку и нахмурился. — Нет. Микки сделал глубокий вздох и потёр глаза, отвернув голову. Всё, что было у него в голове, это вечный вопрос: «почему я не могу быть счастливым?» И ему хотелось выть от осознания того, что у него было всего два пути: оставить Йена, забыть всё это время и вернуться к отцу с довольным «кажется, я снова натурал!» или продолжать трястись от страха по ночам и спать с пистолетом под подушкой. Для Йена, может быть, все мелкие детали не могли сложиться в настолько большую картину чувств Микки, но он-то чувствовал это всё. Даже сейчас, когда уже был столько времени «свободен». *** Йен, 02:37: Не могу уснуть, думаю о нас Йен, 02:37: Напиши что-нибудь Йен, 02:37: Пожалуйста Йен, 03:59: Микки, пожалуйста *** Йен, 07:15: Уже неделя прошла… *** — Йен. Он просто показал себя настоящего. Это рано или поздно бы случилось, — Лип потрепал Йена по плечу и вздохнул, подтолкнув к тому поближе бутылку с пивом. — Мне вообще даже туда возвращаться не хочется… Без него там пусто. — А твоя соседка? — Мне приходится уходить из комнаты, потому что она постоянно с подругой. И я, ну… Я завидую. У меня нет друзей, кроме тебя и него. И Мэнди уехала, так что, ну, сам понимаешь. — Вот именно. Тебе нужно выйти куда-нибудь и найти друзей. Или просто потрахаться с кем-то новым. Уверен, есть куча людей, которым нравятся «рыжие и худые». — А если он захочет вернуться? — Уже почти 2 недели, Йен. Ты выше этого. И умнее. *** Музыка уже заглушалась в ушах Йена, но он продолжал танцевать. Двигался, как никогда не двигался раньше, наблюдал за всеми, кто к нему подходит, и уже 4 недели не чувствовал совсем ничего. Он кое-как успевал учиться и сдавать тесты на четверки, иногда даже пятерки мог получить, но учеба его уже не интересовала так же, как раньше. У него больше не горели глаза. Йен больше не хотел понять себя. В толпе, собравшейся на него посмотреть, не было ни одного знакомого лица. Каждый день люди были совсем новыми, и каждый чёртов день Йен мечтал о том, что за ним придёт кто-то, кого он знает. Что его спасут. Сам он не хотел себя спасать. Чем больше он себя разрушал, тем сильнее было удовольствие. «Не хочешь сегодня уйти со мной? У меня отличный номер на двоих…» «Ты когда-нибудь пробовал такое? Ну же, открой ротик, тебе понравится». «Правда? Всё, что я пожелаю?» И Йен всегда соглашался. Старался забыться в бесконечном сексе, наркотиках и алкоголе. Заводил случайные знакомства на одну ночь, старался убедить себя в том, что ему это нравилось, но на самом деле ему были нужны только деньги. Каждый раз, когда утром Йен смывал с глаз подводку, он спрашивал у своего отражения: а почему я продолжаю это делать? Зачем мне это? Таблетки он перестал пить ещё с момента, как всё это началось. Попытки связаться тоже прекратились. О нём беспокоились в семье, в интернете, но о нём не беспокоился человек, от которого он действительно хотел получить это волнение. Несколько раз он заходил в дом Милковичей, но Микки там никогда не было, словно он испарился, исчез. Йен ходил в «их» места. Вспоминал, как они проводили там время. Пили, смеялись, дрались, занимались сексом, а потом ещё, ещё и ещё. Йен иногда корил себя, что не ценил эти моменты так, как должен был. Он любил Микки, но в какой-то момент слишком привык к нему, что стал принимать за данность. Микки ведь всегда рядом, он найдёт способы справиться со своими проблемами и вернётся к Йену. Он всегда возвращался. Только не в этот раз. Один раз Йену всё же посчастливилось увидеть знакомое лицо. — Не ожидал встретить тебя здесь, Йен. Вот это сюрприз. — Здесь меня не зовут Йен. Хорошо? — он улыбнулся уголком губ и спрыгнул со сцены, как только закончилась песня. — А ты что здесь делаешь? — Ну, как что… Всё то же самое, о чём я думал, когда только встретил тебя. Просто хотел провести время в приятной компании. И уже какое-то время я искал такую же «компанию», которая сравнилась бы с твоей. А теперь нашёл тебя. Жизнь иногда такая непредсказуемая. — Да, точно… Только мне уже не 17, помнишь? — Да, да, мне это не важно. Хороший человек с возрастом становится только лучше. Как вино. Знаешь, что? Почему бы нам сегодня не пойти ко мне? Ничего особенного, просто свидание с продолжением. Ты, наверное, соскучился по клубнике? — Да, Нэд, очень. *** @ianfckngallagher, 23:03: Мне похуй что там видно мой член в стекле зато посмотрите какой вид @ianfckngallagher, 23:03: Я и забыл насколько жизнь может быть хорошей когда я не пью таблетки!!!!!!! @ianfckngallagher, 23:50: Я себя ненавижу @ianfckngallagher, 04:32: Я просто хочу чтобы всё закончилось я больше так не могу @ianfckngallagher, 06:27: А вы тоже пытаетесь убедить себя в том что ваш бывший на самом деле вас не бросил и тоже скучает @ianfckngallagher, 10:33: Я такой урод @ianfckngallagher, 10:34: Моральный @ianfckngallagher, 15:17: 27 звонков хахаха @ianfckngallagher, 15:28: Меня сблевало прямо в центре города!!!!!!!!! @ianfckngallagher, 23:11: Всем пока @ianfckngallagher, 23:12: На сегодня с меня хватит спокойной ночи *** — У него опять был эпизод, он вообще не знает, что делает… Который это раз за два месяца? — Эм… Пятый? Если не больше, — Лип вздохнул и присел рядом со спящим Йеном, которого они на пару с Фионой нашли ночью. Пришлось обманом дать ему транквилизаторы. Пошёл уже 12 час, как Йен спал. — Самый долгий длился неделю. — Мне кажется, мы должны отвезти его обратно, — Фиона села на пол рядом с кроватью Йена и погладила его по плечу. У неё самой в жизни всё становилось не так уж и сладко: с апартаментами случались постоянные проблемы, с которыми она не могла справиться, в отношениях тоже не было ничего хорошо. — В больницу. Теперь он уж точно в армию не уйдёт. — Мне кажется, теперь его запрут там на больше, чем 3 дня. Минимум — две недели. — Я знаю. Но ему это нужно, Лип. Он может навредить себе, навредить нам. Ты же знаешь, он не может быть один. Никогда не мог. — Я знаю, знаю. У нас есть вообще хоть один родственник без даже относительной созависимости? — Ну, вся надежда на Лиама! Хотя в какой-нибудь момент его к себе загребёт Фрэнк, а дальше уже начнётся. Ладно, давай оставим его… — она приподнялась и укрыла Йена одеялом. — Пойдём? — Да, бегу. Я бы очень хотел поговорить с самой причиной этого всего, но его практически невозможно застать дома. Сюрприз, конечно. — Кого, Микки? Я даже не сомневалась. Будто бы он когда-то был готов взять на себя ответственность. — Нет, я не думал, что скажу это, но говорю: он старался. Пытался, по крайней мере. Это больше, чем кто-либо другой сделал на его месте. — Тогда почему он сейчас не здесь? — Я не знаю… И Йен не знает. Или просто не говорит. *** — Привет, эм… Наверное, я забил тебе всю голосовую почту. Я не знаю, где ты, но надеюсь, что у тебя все хорошо. Я через несколько недель снова ложусь в больницу, мне не сказали, когда меня выпустят, но в ближайшее время телефона у меня точно не будет. Так что, ну… Заходи, если захочешь. Я буду ждать. *** @gingerisnotonfire, 14:30: Я написал это ночью, но спасибо сторонним таймерам, так что вы сможете прочитать это в любое время. Я не спал сегодня, совсем, и когда понял, что и не усну, то пошёл гулять. Просто так. Я смотрел на небо, на улицы, да на всё вокруг. И я впервые смог отпустить то, что чувствовал. Всё равно завтра я пропаду на какое-то время, так что не скучайте. Я обязательно вернусь. @gingerisnotonfire, 14:30 [Фотография] Хочу закончить эту главу своей жизни на таких красивых звёздах. Новая начнётся на рассвете. Спасибо, что остаётесь рядом, пусть вживую из вас я видел всего несколько человек. @amazingzayn ответил на ваш твит, 14:43: Надеюсь, что у тебя всё будет хорошо. :( @amazingzayn ответил на ваш твит, 14:44: Мы все тебя очень любим, Йен. @nate_mate ответил на ваш твит, 14:45: ВОТ ТО ЧТО ЗЕЙН СКАЗАЛ!!!! @nate_mate ответил на ваш твит, 14:46: не знаю где ты там но мы уже скучаем :(((( *** — Надо же… Мистер Галлагер. Я уж думал, что никогда больше не увидимся. Всё те же едва русые волосы, бледная кожа и не совсем заинтересованный взгляд. Йен будто вернулся в то время, когда всё было хорошо. Когда учеба была для него в приоритете. Когда у него было то, ради чего стараться. — Мистера Галлагера больше нет, теперь я просто Йен, — он поудобнее сел за стол, насколько это возможно сделать на скамейках без спинок, и даже улыбнулся. — И, к вашей радости, я больше не копаюсь в местных головах. — Не знаю, стоит ли называть это радостью. Что же случилось, просто Йен? — Джереми склонил голову, и впервые Йен разглядел в нём хоть что-то, похожее на обычную и человеческую эмоцию. Сожаление. Сочувствие. — Ну, много всего, даже слишком. Я и не помню большую часть… Я не был в нормальном состоянии тогда. Йен замечал, как упрощалась его речь, когда он был под лекарствами. Спать он не хотел, но иногда останавливался, чтобы сообразить, что хочет сказать. Благо, его новый старый друг был достаточно терпеливым. — Я бы послушал. Помните, как- — На «ты», хорошо? Мы в одной лодке практически. — Что ж, если тебе так будет угодно… Помнишь, как ты приходил ко мне? Слушал меня все эти три дня. Я — человек честный, так что постараюсь отплатить тем же. Выслушаю. Я хороший слушатель. — Ну, у меня был парень, у нас было всё относительно хорошо, у него только были проблемы из-за его семьи, всё такое. И в один момент он просто… Исчез? Не отвечал ни на сообщения, ни на звонки. Даже не читал. Это всё началось примерно три месяца назад, до сих пор тишина. Я написал ему перед тем, как сюда лечь. Надеюсь, что он появится хотя бы раз. — Понятно… Что ж, это печально. Мне это знакомо. Отвратительное чувство. И ведь всё равно хочется заполучить человека обратно, верно? — Да… Я стараюсь забыть его, но просто не получается, — Йен опустил голову и провёл пальцем по столу. Когда говорил о том, что пытается забыть, то тут же возвращался к истокам и думал только больше. — К чему такой радикализм? Чем больше будешь пытаться, тем труднее. Ложись в реку времени и позволь ей нести тебя туда, куда она течёт. Не хватайся за соломинки, чтобы остановиться — они сломаются. Ты скучаешь? — Очень. У меня не было хороших отношений до этого. Только секс и мое желание быть любимым. — Ну, что ж, тогда всё и правда больнее, чем кажется. Мне жаль. — Всё нормально. У тебя, надеюсь, всё складывается получше. — Ничего не менялось с твоего прошлого прихода, если быть честным, — Джереми пожал плечами и посмотрел на собственные руки. Всё такие же ухоженные. Чем больше он здесь находился, тем лучше приспосабливался. А сидел он почти год. — Люди уходят, приходят, всё такая же мерзкая еда, похожая на… Что ж, мы с тобой понимаем, о чём я. И ни одного интересного собеседника. В шахматах выигрываю, но как не выигрывать среди этих людей, которые могут навредить себе ложкой? А что же твой университет? Или тебе захотелось стать еще одной пропащей душой? — Не знаю, — Йен пожал плечами и сжался. Ему было стыдно за то, каким он сейчас себя чувствовал: маленьким, жалким и беспомощным. Он и правда в шаге от того, чтобы стать «пропащей душой», если он уже ей не стал. Даже если его успели отчислить, он об этом ещё долго не узнает. Главное, чтобы Лип забрал его вещи, а остальное уже особо не имело значения. — Мне кажется, я не справился. — Знаешь, когда я был в твоём возрасте… — Джереми усмехнулся и отвёл взгляд. Он и поверить не мог, что ему уже было 27. — Я, так уж вышло, был выпускником уже примерно… 5 лет. Йен нахмурился и постарался посчитать все в уме. Что-то не складывалось. — Да, понимаю, у всех с этим проблемы. Я рано закончил старшую школу… Даже слишком рано. И в университет, пусть и через споры с комиссией, но смог попасть. А что было со мной после 16 лет — ты и так знаешь. Что ж, мы не об этом. — Да, конечно. Ты меня удивляешь всё сильнее с каждым разом. — Правда? Что ж, — Джереми улыбнулся уголком губ и опустил взгляд. Это и правда было трогательно в какой-то степени, но к этому он и шёл: завлечь человека, находящегося в уязвимом положении и сделать «своим». Таких пешек он то находил, то терял, но времени точно не терял. Надо же с новыми игрушками развлекаться. — Мне приятно… Опять мы отошли от темы. Знаешь, за время своей учебы я видел, как люди срываются, уходят… Нас было около 30 в самом начале. Осталось только 5. — Потому что они тоже не справились, как и я? — Да. Но у них были знания. Пусть и банальные, но были. Будь у них желание, они могли вернуться в любой момент, понимаешь? Не ставь на себе крест. Это не делает тебя слабым звеном. — Спасибо… — Йен пару раз кивнул и улыбнулся уголком губ. Может быть, именно это он и хотел услышать. Не «всё в порядке, так бывает», брошенное на «отстань», а что-то вдумчивое. — Мне даже стало полегче. — Конечно. Чего не сделаешь для… хорошего друга, — Джереми приветливо улыбнулся, краем глаза заметив, что в его сторону направляется медсестра. Взгляд тут же упал на часы. Вот и время пришло. — Мистер Уайлд, к вам… — Да, спасибо, что напомнили. Я уже иду, — Джереми кивнул и медленно поднялся из-за стола. — Я ещё вернусь, просто Йен. Подумай ещё о чём-нибудь интересном, что хотел бы рассказать мне. — Да, конечно. Спасибо… *** Так Йен и проводил время. Общался, знакомился с другими, учился у Джереми игре в шахматы (и всё равно ничего не мог запомнить, кроме коня, который ходил буквой «Г»), наслаждался сладостями, которые приносила девушка его ново-старого друга, и впервые понял, что был рад находиться здесь. Без телефона в руках, без внешнего мира… Только люди, похожие на него, изредка интересные и глупые мультфильмы по телевизору, книги и журналы… Может быть, все не так уж и плохо? — Передавай от меня привет. — Конечно, просто Йен. И снова он остался один. Думал примкнуть к другим, уже даже собирался подняться, но краем уха услышал странный разговор. — Его ж посадили, у него трава лучшая на весь район была, а она тут нам после некоторых точно понадобится… — Да его всегда садят, боже. За него мелкий пашет. Тёмненький такой, борзый ещё. Йен тут же опустился обратно и нахмурился, прислушавшись. Может, ему показалось, но даже если и так, то ни о чём другом он больше думать не сможет. — А, сын его? — Это сын? Серьёзно? — Ну одно лицо же. — Ну мелкий покрасивее, конечно. Я знаю там охранника одного, он раньше здесь работал. Говорил, что они где-то на днях младшего выпустят, слишком покладистый. — И сколько он отсидел? У меня до сих пор его номер есть. — Месяца три, я думаю. Не знаю. Ну отец его точно больше будет. А этот, ну… Если будет ходить отмечаться, то- — Эм, извините, — Йен чуть ли не подлетел к дежурным врачам, которые сразу же прекратили свой разговор и с недоверием покосились на Йена. — Я вас случайно услышал, извините, что подслушивал. Про кого вы сейчас говорили? Про тюрьму и всё такое… Если бы Йен сказал, что не волновался, то соврал бы. Нагло соврал. Некоторые слова просто выбивали его из колеи. «Мелкий», «темненький», «борзый», а самое главное — «сын». И про «покрасивее» они уж точно не ошиблись. Йен сразу вспомнил голубые глаза Микки… Вспомнил то, как любил их. — Мы не можем обсуждать с пациентами то, что может повлиять на их ментальное состояние. Извините. — Пожалуйста. Мне очень нужно знать. Это может и меня касаться. — Нет, — один из врачей серьёзно нахмурился, а другой посмотрел на своего коллегу. Второй всё же ещё обладал симпатией к людям, которых лечил, и когда заметил «тот самый взгляд», то придержал первого за плечо. — Ну, что ж, знаете… — второй врач стал отводить Йена в сторону, прикрывая собой. Первый только недовольно закатил глаза и продолжил наблюдать за остальными. Однажды и второй тоже сломается, станет черствым. — Как мой коллега уже сказал, мы не должны говорить пациентам вещи, которые могут повлиять на их состояние, пока они находятся в клинике, но однажды вы выйдете, верно? Думаю, вам может пригодиться это, — врач достаёт из кармана смятую бумажку с номером и подписанными инициалами. Т. М. М. М. — Срань господня… Извините. Йен всё держал бумажку, старался держать себя в руках и не знал, какую эмоцию он сейчас собирался испытать: то ли запрыгать, как ребенок, которому подарили новую игрушку, то ли удариться в слёзы, словно он узнал, что ни в какой Уэст Пойнт его не взяли. Врач едва заметно подмигнул Йену и опустил взгляд на бумажку. — Не стоит благодарности. Обычная рыжая солидарность. И «закатная» тоже. Йен в непонимании склонил голову, пока не прочитал имя на бейджике. «Зейн». — Вы случайно не «Невероятный Зейн»?.. — Собственной персоной. — Вау… Я, э-э-э… — вот и таблетки начинали действовать. Йен перевозбудился, и лекарственное вещество тут же начало притуплять эти эмоции. Да и «притуплять» его самого… — Язык не работает, извини. Но я у тебя в долгу, правда. — Всё в порядке. Но я был бы рад фотографии. Что насчёт, хм… Следующего вторника? Говорят, хороший день. — Следу… Да, отличный день. *** — Кем вы приходитесь пациенту? — Парнем.