Welcome to the Internet

Йен всё так же ни с кем не общался. Прошло уже несколько месяцев, недавно прошёл его День рождения, теперь ему 22. Изменилось… многое. Йен перестал рано вставать, чтобы выпрямить волосы. Ну слишком уж ему становилось лень в последние дни. За длиной он всё равно следил, но позволял им расти, как они сами того хотят, и это было хорошим решением. Он полноценно вернулся к спорту, даже бегал, когда мог, ещё и Карла с собой подбирал, который любыми путями пытался попасть в военную академию. Где-то внутри Йен каждый раз повторял «сделай это для меня», и Карл словно слышал его и старался сильнее. Видимо, хоть для кого-то Йен был примером для подражания. …а ещё они с Микки уже пару недель как расстались. Йен, конечно, остался у себя, а Микки переехал обратно к своей семье, которая без страха в глазах возобновила свой маленький домашний картель. Почти все они ещё были на апробации, Колин всё так же не вернулся, да и чёрт с ним. Каждый раз путь Йена на учёбу лежал через дом Микки, и оба всегда «случайно» встречались взглядами, пока Микки выходил покурить. В одно и то же время. Каждое утро. Они недовольно друг на друга смотрели, делали вид, что не замечают, продолжали молчать, и Йен шёл дальше. Та работа им обоим надоела, так что незадолго до расставания было принято решение дать себе небольшой перерыв и подумать, что могло бы подойти им получше. Магазины и остальную работу с людьми сразу отмели в сторону: достало. Йен за свои успехи, которые переходили установленную планку (конечно, он проходил всё то же самое на глубоком уровне на первом курсе в университете), получил возможность подрабатывать у одной из преподавательниц в качестве ассистента. Вести занятия, конечно, его никто не пускал, у него не было опыта, но вот проверять работы и ставить оценки он более чем мог. Ему предлагали закрыть курс сразу же, ещё с поступления, но Йен отказался: не хотел давать себе слабину и упрощать задачу. Микки же… А Йен понятия не имел, что делает Микки. Наверное, раз у него каждый день в одно и то же время находится возможность выйти и «проводить» его, то ему хватало и «картельных» денег. Пару раз Йен пропускал занятия: плохо себя чувствовал, когда кто-то из семьи принёс домой простуду, или дома случалось что-то, из-за чего ему нужно было остаться. В такие дни было тяжело. Он знал, что это всё не навсегда, такое уже случалось, но одиночество всё равно не уходило. Да что уж говорить, он даже в свою комнату вернулся и спал один, а под боком всегда была подушка Микки, которую Йен обнимал каждую ночь, чтобы спалось лучше. Микки был не лучше: воспользовался тем, что половина из его вещей и так изначально принадлежала Йену, взял с собой ещё несколько футболок, которые вообще никогда не носил, а Йен и не заметил. Хотелось вернуться, но для этого надо извиняться. Микки боялся это делать. И вообще, это Йен виноват. Так было проще себя оправдать. А ещё Микки совсем дела до этого не было. Если это случилось, то так и должно быть. …да? *** Йен чуть ли не засыпал на первом занятии. Постоянно проверял телефон, который всё ещё был в ночном режиме, и ждал. И ведь такая глупая причина, а это было единственное, о чём он мог думать. — …Галлагер? Мистер Галлагер? Йен тут же вздрогнул и потёр глаза, поднимая взгляд на преподавателя. Опять история искусств. Опять очередь дошла до Йена. Ему снова нужно отвечать. — …извините, а какой вопрос? — Йен пожмурился, чтобы наконец дать себе проснуться, и опустил взгляд. Было стыдно, что он так вёл себя перед подростками, которые, наверное, видели в нем хоть какой-то авторитет. — Вопрос в том, мистер Галлагер, собираетесь ли вы участвовать в конференции? Я по вашему лицу даже не знаю, что вы мне ответите. Ну да, Йен выглядел не очень. Через бледную кожу проглядывались слишком уж явные круги под глазами, губы были обкусаны донельзя, а на подбородке опять появлялась заметная щетина. Сразу можно было понять, что у него что-то не так. — А, эм… Извините. Какая тема? — Йен поджал губы и снова почувствовал себя виноватым. Фрэнк когда-то, ещё давно-давно, сказал, что личную жизнь лучше не перекрещивать с учебой. Йен никогда его не слушал и сейчас ненавидел себя за то, что тот был прав. — «Модернизм в литературе». Ваши преподаватели вас советовали, так что… — Да, хорошо, давайте. Почему нет? — Йен улыбнулся уголком губ и кивнул пару раз. Это напоминало ему Эванстон. И снова он со всем справился, только здесь он действительно в себя верил и был уверен, что достаточно умный для того, чтобы быть где-нибудь там, сверху. Наверное, не самое лучшее время, но Йен вспомнил про своего старого знакомого, которого хотел бы навестить. Сказать, что он больше не «пропащая душа». Что он и правда использовал те знания, которые у него уже были, чтобы вернуться и начать то, что он когда-то бросил. Что всё пошло точно так, как тот самый Джереми и говорил. — Отлично. Тогда у вас есть время до 29 числа, чтобы предоставить мне черновой вариант. И сегодня у нас… 30 мая. Времени достаточно. Надеюсь, вы соберётесь. Итак, кто у нас ещё… Наконец-то. Занятие, которое забьёт Йену мысли и скрасит одиночество. Может быть, он даже отвыкнет от постоянной проверки телефона. Хотелось вернуться, но для этого надо извиняться. Йен боялся это делать. И вообще, это Микки виноват. Так было проще себя оправдать. А ещё Йену совсем дела до этого не было. Если это случилось, то так и должно быть. …да? *** — Эй, ты как? — Лип застал Йена на кухне с ноутбуком. Видимо, сегодня вечером они будут работать вместе: Лип тоже готовился к серьёзному проекту от преподавателей. — Выглядишь уже совсем так себе. — Да, знаю… Ничего страшного, сегодня вымотаю себя и усну сразу. У тебя как дела? — Йен краем глаза посмотрел на брата и вздохнул, но всё равно легко улыбнулся. — Нормально… Понемногу думаю, что делать дальше. Куда подаваться, всё такое, — Лип вздохнул и отложил в сторону учебник по механике. — Хотел бы сам попробовать преподавать для начала, дать себе, знаешь, фору. Не знаю, что мне делать с жильем. Если преподавателей и могут поселить, то они и правда должны быть профессорами. Мне до такого ещё лет тридцать расти. — Иди преподавай в Чикагский, — Йен нахмурился и чуть склонил голову. — Это же совсем рядом. — Понимаешь, дело в связях. Да, я могу попросить написать мне рекомендации, но они могут ничего особо и не значить. Меня поставят перед выбором в какой-то момент… И если будет возможность, я останусь там. Если бы мог, то пошёл бы в магистратуру. Я подался на стипендию, но мало ли, — Лип опустил голову и вздохнул, откидываясь на спинке стула. Пришлось тут же закурить. — Опять боишься всего, да? — Йен похлопал брата по плечу, осознавая, что и сам боится. С его образованием из общественного колледжа преподавать на полную катушку ему никто не даст, только если быть заменяющим. Сейчас быть мальчиком на побегушках ему нравится, но что будет в будущем — непонятно. — Будто бы мы все здесь не боимся. Мне кажется, тут только у Дебби и Карла есть нормальные планы на жизнь. Как так вообще получилось? — Лип тихо посмеялся и потянулся, смотря на уже написанное количество страниц. Целых 56. И чёрт знает, сколько ещё ему осталось. Может быть, это даже не половина. — Нас будто пропустили. — Нет, просто у них было время подумать. У Фионы ведь тоже всё наперекосяк, мы с тобой смотрели на неё. А младшие, ну… Они видели, что у нас всё плохо, и брали дело в свои руки. Понимаешь? — Да, только с отношениями не повезло никому из нас. — Да и к чёрту их, — Йен пусть и улыбнулся, но собственные слова отозвались с лёгкой болью. Это не навсегда, скоро всё наладится и будет в порядке. — Хочешь об этом поговорить? — Лип краем глаза глянул на Йена и выдохнул дым, передав брату сигарету. — Не, всё ещё нет, — Йен усмехнулся и пожал плечами. Теперь и он сделал затяжку, без лишнего стыда закидывая ноги на стол. Устал. — Но я думаю, что мне уже надо перед ним извиниться. Дальше пусть делает, что хочет. — Ты можешь хотя бы рассказать мне, что произошло? Вы как-то совсем тихо поссорились, а потом он просто ушёл с вещами… Я как-то ничего не понял. — Да, а я слишком злился, чтобы тебе что-то ответить. Я не совсем правильно подобрал тогда слова, он воспринял их в штыки, и вот… — Это что ж ты сказанул такого? Ты обычно ясный и чёткий. Относительно. — Да тут даже не в этом дело… Боже, — Йен взялся за голову и сжал волосы. — Ладно, в общем… Мне в последнее время казалось, что от моей личности, кроме моего расстройства, ничего не осталось. Я ему это рассказал, он такие вещи нормально воспринимает, пусть и не совсем понимает. Потом я сказал: «ты серьёзно любишь меня вот такого?», и его будто по щелчку, — он щелкнул пальцами. — Сломало. Я не совсем сначала понял, в чём причина, злился, соглашался сам с собой же, что думаю правильно, а потом посмотрел под другим углом… Так что единственный моральный урод здесь — это я. Никто больше. — Подожди, то есть его так сильно расстроило то, что ты не любишь в первую очередь себя? — «Расстроило» — слабо сказано, — Йен пожал плечами и выдохнул дым, передав сигарету обратно. — Ранило, что ли… Я правда хочу уже пойти извиниться, мне это всё надоело. И ему, я думаю, тоже. Лип принял сигарету и вздохнул, возвращаясь к тому, чтобы начать печатать. Очередная новая глава. Пусть Лип и занимался наукой, он её не любил. Метафорически, не по-настоящему. Её было слишком много вокруг, он ею жил. Оттого и не любил, потому что, если её отнять, то у него ничего больше не останется. — Откуда знаешь, что надоело? У вас какое-то доверенное лицо есть? Мэнди? — Нет, ей не до наших проблем, она уже устала с нами разбираться. Просто так или иначе мне надо проходить через его дом, чтобы добраться до остановки. И, ну… он исправно и каждый день выходит, стоит на пороге, курит, мы встречаемся взглядами и молчим, я ухожу. Я знаю, как он смотрит, когда злится, и как смотрит, когда расстроен. И это второе… — Никогда не меняетесь, — Лип улыбнулся и посмотрел на Йена, растрепав по голове. — Давай, работай. Расстроишь всех малышей тем, что не сдаёшь задания. И да, извинись первым. Покажи ему, что действительно был не прав. *** После разговора прошло ещё несколько дней. Йен всё собирал силы в кулак, и сегодня настало время. Он позавтракал, вышел из дома, пошёл своим привычным маршрутом… Но Микки в «назначенном месте в назначенное время» не было. Ну, что ж, Йен подождёт, у него есть немного времени в запасе. Всё же он сегодня пришёл слишком рано. Это был первый раз, когда Микки пропустил «встречу». Через 10 минут ничего не изменилось, и Йену уже становилось некомфортно тут находиться. Ещё и солнце жарит, как не в себя. Кожу слишком сильно жгло, где-то она даже покраснела. Для рубашек уже было слишком жарко. Видимо, не в этот раз. *** Неизвестный, 11:30: Эй, ты же Йен, да? :) Мы с ребятами из группы всё же решили с тобой познакомиться Йен тут же поднял взгляд и нахмурился, осмотревшись. Где-то в углу, причём довольно далеко, стояла тройка его одногруппников, и два других смотрел в телефон одной девушки. И оба были парнями. Неужели по Йену наконец стало хоть что-то понятно и видно? В любом случае, внимания с намёками от девушек он больше не получал и был более чем этому рад. Даже те сообщения от сталкерши прекратились по-настоящему после того, как Йен выложил фотографию их с Микки рук с кольцами, шутки ради купленными в Волмарте. Йен своё до сих пор носил. Надеялся, что и Микки тоже. Йен крайне хотел, что это сообщение окажется не шуткой, а они над ним не подтрунивают, пытаясь усугубить и без того катящееся в тартарары состояние. Нужно просто дождаться пика. Он уже скоро наступит. Вот, совсем рядом… Или нет. Йен Галлагер, 11:32: Да, я. Привет. Неизвестный, 11:33: Здоровооо :) Мы в конце коридора, подойдёшь??? Йен Галлагер, 11:33: Хорошо. А хорошо ли? Йен ведь обещал себе держаться особняком. Видимо, в последнее время ему совсем не хватало общения. Ну, может быть, младшие хоть немного его растрясут. Да и Дебби может обрадоваться, если увидит. Она уж точно была обеспокоена их с Микки ситуацией (и, может быть, переносила её на себя, потому что Фрэнни соскучилась по Микки). Ну, что ж… — Здравствуйте, — Йен поджал губы и осмотрел подростков напротив себя. На мгновение он удивился от собственного тона: слишком уж сильно он звучал, как его друг из психбольницы. Ещё один знак, что стоит его навестить. Может быть, сегодня? Всё равно завтра суббота. — Привет, привет, — отозвался один из парней: высокий, явно подкачанный, судя по куртке — вообще футболист. — Здравствуй, — Йен кивнул и приветливо улыбнулся, но на его лице, наверное, такая улыбка выглядела печально. — Эй, а где Тревор? — Убежал куда-то, не знаю. А, да, Йен, — та же девушка, которая до этого стояла с телефоном и не выпускала его из рук, полезла в сумку. Остальные немного разошлись. — Вот, — она протянула флаер, и даже издалека дизайн Йену не очень понравился. — Придёшь? Это наше первое собрание, может, тебе будет интересно. Приглашение Йен всё же принял из вежливости и быстро пробежался взглядом по флаеру: а Микки-то оказался прав, пусть они и просто шутили об этом. А если он вступит в эту организацию, ему дадут денег? И путёвку на секс-круиз? — Я постараюсь. Спасибо, — Йен не стал складывать флаер, просто держал его в руках, и решил осмотреть и остальных, пусть эти лица видел каждый день. — Я вам зачем-то нужен или…? — Нет, нет, что ты, — отозвался тот самый футболист, и ещё один такой же, но поменьше, стал поддакивать. — Просто ты такой унылый в последнее время. Ну, нет, в смысле- — А, это… Небольшие проблемы, — Йен сложил руки на груди, немного тем самым закрывшись. В последнее время он частенько так стоял. — А-а-а, понятно, — тот футболист, который был поменьше, кивнул в сторону кольца. — Не рановато? — Что? — Йен вскинул брови, но потом провёл взглядом туда же, куда смотрел и этот человек. — А, это… — он улыбнулся уголком губ и усмехнулся. — Не рановато, нет. Мне уже 22. — Вот, я говорил же, — высокий толкнул маленького в плечо. — С тебя двадцатка. «Они ещё и на меня ставки делают…» И опять, всё думает о Микки и о том, что произошло утром. Может быть, его просто всё достало? И он решил, что всё надо заканчивать? Если это его повод дать знать, то, видимо, этому он научился у Йена… Да и потом, Микки всё ещё должен Йену десятку за один их спор со ставками: Йен больше раз подтянулся на школьном стадионе, пусть Микки теперь и делал это без особого труда. — О, кстати, — девушка наконец начала говорить, и ее голос вывел Йена из транса. — На этих собраниях мы будем и отношения обсуждать, так что, может быть, это сможет помочь… Или уже поздновато? — Нет, как раз вовремя, — Йен опустил взгляд и снова улыбнулся. — Всякое бывает перед свадьбой. «Какой свадьбой? Ты вообще себя слышишь? Хватит себя успокаивать.» — Ого, так ты женишься? Здорово! — Выхожу замуж, но да, спасибо. — А это уже я тебе говорил! Ты теперь мне двадцатку должен! «Они и на это деньги ставили?!» В интересной компании Йен оказался, конечно… Но зато это отвлекало. — Эм, да, в общем… Да. — Расскажешь про него? Йен пожал плечами и склонил голову. А почему бы и нет? Что он теряет? Он тут же полез в свой телефон, чтобы открыть отдельный альбом с их «адекватными» фотографиями. Этот альбом они, к слову, «делили», так что оба могли загружать фотографии даже на расстоянии, чтобы другой мог их увидеть. Йен пару раз порывался что-нибудь туда отправить, но это было бы манипулятивно. Йен встал поближе к группе, так, чтобы они его окружили, и всё равно он выделялся. — Эй, Йен! — Эй, Дебс! — Йен поднял руку в знак приветствия сестре и, когда увидел, что та сделала так же, то улыбнулся. — Младшая сестра. Так вот. Это Микки. Чуть постарше меня, но мы почти всю жизнь знакомы, — не стал уж добавлять, что знакомы они были заочно до позапрошлого года, до 2016, но разница невелика. Йен отдал свой телефон на растерзание, но и сам смотрел, что там было. Фотографий и видео было в разы больше, чем он думал. А ведь в плохие моменты он часто пролистывает их все, чтобы напомнить себе, что смысл ещё есть. Фотографии с Рождества, сканы полароидных снимков, салюты, просто видео, которые Йен успевал снимать, когда Микки над чем-то смеялся или улыбался… И одно видео, которое Микки снял на телефон Йена. Тогда они были в постели, только-только собирались лечь. «— Он проиграл. — Хватит. — Проигра-а-ал. — Ай.» Это Микки щёлкнул Йена по лбу, и тот наконец улыбнулся. «— Сучка. — Про тебя я знаю, а я кто?» В конце было едва слышное «пошёл нахуй». Видео тут же закончилось, потому что, как Йен помнит, тогда Микки накинулся на него, чтобы подразнить. Фотографии из Канады… Самые странные и приятные дни (не считая расчлененного тела и сильной простуды). Йен и поверить не мог, что прошло уже больше года. В этот раз они его День рождения так не отмечали: посидели вместе, съели какой-то торт, который приготовили вместе и криво украсили, посидели с остальными Галлагерами, да и всё. Этот год Йен хотел посвятить планированию Дня рождения Микки: у него в голове всё вертелся тот разговор о матери Микки, и Йен честно пытался искать и сам, но было трудно. Почти невозможно. Детские фотографии Микки были под рукой, в том самом общем альбоме. Йен хранил свои там же. Он и сам уже был готов смириться с тем, что её больше нет. И нет давно. …и от одной Йен всё ещё ждал ответа. Мало ли. По фотографиям похожа, да и возраст примерно совпадает. — Вы милые, — девушка вернула Йену телефон и похлопала его по плечу. — Всё будет в порядке. — Ну, будешь с нами дальше общаться? — Будешь с н- Эй, я хотел сказать! — Нет, я! «И мы такие же…» — Да, буду, буду. Вы хорошие. *** — Я к, эм… Ксандру? Джереми? Как он сейчас себя зовёт… — Удостоверение личности, пожалуйста. — Да, конечно. Видимо, эта девушка Йена не знает. И хорошо, сбережёт нервы и не будет задавать лишних вопросов. Опять светлые стены, холодный свет, люди, желающие поговорить со своими родственниками и друзьями, звуки телевизора и стук шашек. Неприятно знакомое место. И Йен был уверен, что в любой момент может попасть сюда снова. В знакомом закутке было слышно тихий разговор. — …ты ещё придёшь? — Я не знаю… я постараюсь. Мы улетаем через неделю. — Надолго? — Пока не станет безопасно… Чем дальше, тем лучше. Рад был с тобой повидаться. — Да, я тоже. Йен врываться в разговор не собирался, но всё же послушал. Мимо него прошёл молодой человек, немногим младше него самого, одетый во всё чёрное. И ведь не траур… Вдруг это тот самый «друг», о котором Джереми ему рассказывал ещё в самый первый визит на практике? Йен даже не знал, радоваться ли за них или грустить. Ему хватило уже на сегодня разбитых сердец. — Эй? Джей? За прошлое их совместное время Йен успел дать ему прозвище, а «Джей» с радостью его принял. — Оу? Ого… Здравствуй, просто Йен, — бледное лицо вдруг стало немного розовее, даже живее. А ещё Йен заметил кое-что новенькое: парочка красивых очков в довольно популярной сейчас круглой оправе. — Тебе идёт, — Йен довольно улыбнулся и сел напротив. — Извини, а кто это был? — А, да так… Прошлое возвращается тогда, когда ты ждёшь его меньше всего, я ведь прав? Тебя, к примеру, я не ожидал увидеть, но приятно удивлён, — Джереми опустил взгляд и улыбнулся. Йен редко видел его искреннюю улыбку, но такой она была чудесной. — Что тебя сюда привело? — Просто решил поболтать с тобой. Много всего происходит. — Надо же, так вот, как ты выглядишь, — Джереми склонил голову и довольно стал осматривать Йена. — Извини. Они у меня всего пару часов, но я уже… Так, извини, да. Рассказывай, — он тактично прочистил горло и выпрямился, сразу же убрав любую эмоцию со своего лица. Старался это сделать, по крайней мере… Уголок губ всё равно дрожал в попытке не улыбнуться. — Всё в порядке. Надеюсь, что размытым пятном я выглядел не хуже, — Йен улыбнулся и открыл рюкзак. — Я принёс тебе кое-что. С ликером, — он едва заметно подмигнул и положил на стол несколько запакованных конфет. Всем иногда надо порадоваться. — Ого… благодарю, — Джереми кивнул пару раз и взял одну конфету, разворачивая и прикрывая себя одной рукой, чтобы никто не видел. Сладости здесь были ценностью, растащат ещё. А алкоголь вообще-то был под запретом, Йену ли не знать. — В следующий раз буду ждать сэндвич с плавленным сыром и маринованными огурцами, если ты не против. — О, ну такое прям записывать надо, но я постараюсь. Так вот, я хотел сказать кое-что. Ты оказался прав. — Конечно, я всегда прав, — он покивал пару раз и говорил это даже без малейшей иронии. — И где я прав на этот раз? — Джереми без лишнего стеснения протянул Йену кусочек конфетки. — Делюсь. — Спасибо, — Йен послушно принял конфету и вскинул брови. — Стоили своих денег… — он опустил взгляд на чужие руки и хмыкнул. — Не знал, что ты ногти красишь. — Моя девушка приходила, мы немного подурачились, она решила мне накрасить… Так что вот, теперь хожу так. Неплохо выглядит, да? — И снова, тебе идёт. — Я знаю. — Эм… — Йена каждый раз поражала такая уверенность в себе. Если бы можно было забрать у человека частичку его характера, Йен бы отобрал себе немного такого высокого самомнения. Совсем чуточку. Тогда этой ссоры не произошло бы. — Так вот. Не поверишь, но я снова учусь. Не в университете, конечно, просто в общественном колледже, но учусь. И мои знания из университета правда пригодились здесь, так что теперь я пишу хорошие эссе. Меня позвали сделать проект для конференции. Представляешь? — Ты молодец, просто Йен. У тебя есть потенциал, ты просто боишься его раскрыть. Ты открыт вот здесь, — Джереми указал на своё сердце, непринужденно жуя конфету. — А заперт — здесь, — он тут же стал серьезнее и указал на свой висок. — И чем быстрее ты откроешь и своё сознание, свой разум, тем быстрее ты начнёшь понимать себя и то, что тебе нужно. Сердце же… оно не так важно. У многих оно открыто с рождения. Бывает так, что закрыто всё сразу, как было у моего брата. Он искренне считал, что остальные этого не понимали, и люди честно шли за ним, как за Мессией, в надежде открыть своё сознание. Они считали это за третий глаз. Такая глупость… Они все такие глупые. Кучка идиотов. И где они все теперь? Ты знаешь, просто Йен? — Н-нет?.. Даже спрашивать боюсь. — Скажем так: не будь мои руки сейчас испачканы в шоколаде- У тебя есть салфетки, кстати? Да, спасибо. Так вот, шоколад стереть с рук всегда можно, а, скажем… порох, пепел и запекшуюся кровь — не всегда. Никогда, я бы даже сказал. И я не жалею о том, что испачкал в этом всем руки однажды. Но повторять, знаешь ли, брезгую, пока не получу свои перчатки обратно. — …оу, — Йен вскинул брови и поджал губы, отводя взгляд. Ему очень не хотелось представлять то, о чем ему сейчас рассказывали, но воображение само вырисовывало пугающие картинки. — Разве ты не должен быть в т- — Они называют меня сумасшедшим. Я, к слову, очень даже вменяемый. Но по решению экспертизы, к сожалению, я психопат. Отвратительное клеймо. Так что… я здесь. Это напоминает наш первый разговор, помнишь? Ты был таким напуганным тогда. Это мило. — …и ты теперь здесь навсегда? Ты всегда здесь, когда бы я ни пришёл. Кроме одного раза. Мне тебя тогда не хватало. — Рад, что мое присутствие здесь для тебя так много значит. И, ну, кто знает. Даже я не знаю. Они нашли лазейку, по которой я всегда могу оставаться здесь… И как долго они будут её использовать — одному дьяволу известно. И, знаешь, мне это даже нравится. Я бы хотел, чтобы и моя девушка была здесь, но она — моя единственная связь с внешним миром сейчас. — А что за лазейка? — Они не могут держать пациентов здесь больше 30 дней, поэтому, как только для меня наступает 30 день, они надевают мне на ногу браслет, я провожу 48 часов у своей девушки, потом — ложусь обратно. Всё жду, когда дойдут до 72… Я и сам им уже надоел, но я преступник, что уж поделать. Лучше так, чем гнить в тюрьме… С моим-то лицом тем более. — Тебе тоже так говорили? — Йен ухмыльнулся и склонил голову, подперев её рукой. — Конечно. Я принял это за комплимент от всего сердца. Знаешь, я вот все смотрю на тебя… Судя по рукам, ты очень нервничал. — А, это, да, — Йен покачал чуть ли не в кровь расчесанные тыльные стороны ладоней. Вместе с ними показалось и кольцо. — Проблемы в отношениях — тяжёлая вещь, особенно, если в момент, когда ты хочешь всё наладить, эта возможность просто исчезает. Уже третья неделя идёт, я только недавно созрел с ним поговорить. — Да, я могу понять… Иногда заходишь настолько далеко, что выхода назад может уже не быть. А если и есть, то тебе нужно его заслужить. Постарайся не упустить свой шанс снова. Если он, конечно, будет. — Ты будто бы голос разума… — Я и есть разум, просто Йен. *** Йен не знал, ждал ли Микки его возвращения. Кажется, на пороге он увидел окурок, но мало ли: здесь все курят, да и мусорят тоже. Может быть, Джереми был прав, и у Йена больше не будет шанса. Завтра — выходной. Никто Йена встречать не будет. А еще завтра будет то самое собрание, на которое его пригласили. Ничего, кроме прогрессивных лозунгов, борьбы за права людей, сокращённых до любой буквы в алфавите, и откровенно вычурно-странных подростков Йен не ожидал. В такие моменты он ощущал себя настоящим консерватором, ему всё это было чуждо. Пусть молодежь развлекается, раз уж у них есть силы. У взрослых, к коим Йен время от времени себя всё же причислял, есть проблемы посерьёзнее. Время от времени Йен проверял всё такой же поставленный на ночной режим телефон, но ни одного уведомления, помимо сообщений от разных магазинов, он не получал. Это вгоняло в тоску, очень сильную. Хотелось побыть одному, но в то же время — быть окружённым любовью и заботой. «Я что, так много прошу?» Йен всё же убрал ночной режим и вздохнул. Не нужно будет тратить каждую секунду на проверку уведомлений, он просто их услышит. На сообщения от обычных людей у него стоял стандартный звук. На Микки — какая-то выбранная мелодия, чтобы отличать его от других. И мелодии всё ещё не было. Йен заперся в ванной на верхнем этаже, увидев, что почти никого не было, и стал просто смотреть на себя в зеркале. Грустное зрелище. Ему нужно к врачу, повысить дозу. Он обязательно сходит. Запишется на понедельник, сразу же пойдёт туда после занятий и перестанет чувствовать вещи на недельку-другую. Это ведь был такой глупый спор, всё не должно было случиться так. Шипение воды. Под ним думалось лучше всего. Это всё, что Йен мог сейчас сделать для себя. Если никому ничего от него не будет нужно, он завалится спать. Главное, чтобы без снов, в котором его переживания приобретают форму кошмаров и становятся гиперболизированными в сотни раз. Хотелось душевного покоя. Равновесия. Всё же раздался звук. Обычный. Ну, вдруг и правда о нем вспомнили, а не очередной H&M прислал напоминание о невероятной скидке. Зачем Йен вообще скачивал себе все эти приложения? Он открывал-то их раз в год, и то в лучшем случае. …нет, сообщение. Более того — из Фэйсбука. Оттуда Йен мог ждать ответа только от одного человека. Йен Галлагер, 08.05.2018, 13:47: Здравствуйте! Извините, я пытаюсь найти девушку по этим фотографиям. Саутсайд, Чикаго. У вас похожие имена, поэтому я решил вам написать. К сообщениям Йен приложил фотографии, которые показывал ему Микки. Сердце в момент остановилось, а телефон едва не выскользнул из мокрых рук. Лора М., 02.06.2018, 16:52: Здравствуйте, Йен. Можно поинтересоваться, откуда у вас эти фотографии? Это мои старшие дети, так что меня это немного волнует Старшие, значит… Микки бы крайне удивился, если бы услышал такое. Да и Йен тоже был удивлён. Судя по всему, эта женщина выбралась из всего этого мусора и нашла себе хорошего спутника жизни. По крайней мере, фотографии создавали такое впечатление. Йен Галлагер, 16:55: Я довольно близко с ними дружу, у меня есть фотографии, если что. Микки вас давно очень пытался найти, насчёт Мэнди не могу сказать… Но если у вас найдётся время хотя бы позвонить ему или что-то передать, то, думаю, он был бы очень рад. Дальше ответа пока что не было, но Йен посмотрел на себя в зеркало и понял, что был на грани с тем, чтобы заплакать. Он сделал что-то правильно, впервые за столько времени. Сейчас он не мог этим поделиться, ещё не время, но, может быть, вселенная наградит его вторым шансом. Чёрт, и давно он стал верить в судьбу?.. Наверное, задолго до того, как придумал «Шим» в своём последнем маниакальном эпизоде. Йен прошептал тихое «спасибо» куда-то в пустоту, быстро, укутанный в полотенце, вернулся в комнату и завалился на кровать. Оставалось ждать. *** Йен уснул с телефоном в руке, а когда проснулся, то обнаружил стоящих над собой Липа и Карла. Кажется, ещё и Дебби. В таких ситуациях четвёртым должен был быть Микки. Его не было. — Что случилось?.. — Йен устало приподнялся и сел на кровать, потирая голову. Она сильно и неприятно гудела, а сам Йен почему-то уже был одет, только как-то наперекосяк: так, будто собирался куда-то выйти. — Йен, ты понимаешь, где ты сейчас? — Лип присел у постели и погладил брата по руке, нахмурившись. — И сколько сейчас времени? — Эм… Я дома? Не знаю про время, у меня часов нет… — Йен пытался говорить внятно, но у него заплетался язык, а в голове была каша из слов. Такая каша, которая от малейшего движения растекалась и никак не могла собраться обратно в тарелку. Часы у него, конечно, были. Но он уже давно перестал их чувствовать, вот и не ощущал сейчас. — Сейчас три часа ночи, бро, — Карл посмотрел в окно и вздохнул. Уже скоро начнёт всходить солнце, а они даже не успели заснуть. — Ты, типа… из дома уйти пытался. — Тебе не больно? Ты неплохо так в дверь впечатался, мы тогда тебя и услышали, — Дебби посмотрела на небольшой синяк у Йена на лбу и вздохнула под стать остальным. Если в случае Лиама лунатизм был чем-то уже привычным, да и случался крайне редко, то вот у других его точно никто не ждал. Лип, пусть и с небольшим трудом, но нашёл, что у лития есть такое побочное явление. И более того, можно смело добавить к этому нестабильное состояние и весь стресс, который Йен скрывал. — Всё нормально, просто голова болит, — Йен потёр глаза и посмотрел на свою одежду: видимо, он неплохо так порылся в шкафу, раз сейчас был одет в кофту, толстовку, а рядом и вовсе лежали перчатки. О чём он вообще только думал в те моменты? И самое главное — он совсем их не помнит. — Мы сходим завтра к твоему врачу, хорошо? Ну, как завтра… Сегодня. Тебе рассказать, что ты делал? Или лучше не надо? — Лип крепче сжал брата за руку, чтобы дать понять, что они все здесь, что он не один, о чём Йен неоднократно высказывался в «эпизоде». — Расскажи, будет хоть что-то весёлое вспомнить. — Не совсем весёлое, мужик, — Карл сел рядом на кровать и поджал губы. — Я большую часть видел, это, ну, стремно… Будто зомби ходит. Ты разговаривал о чем-то, я подумал, что ты просто шутишь, отвечал, но ты вообще говорить о другом тут же начинал. Не очень понял, ты смеялся, жаловался, будто сам с собой говорил. Потом вообще стал пытаться обуться, но в итоге просто в одном кроссовке вышел во двор. Ну и вот, об дверь долбанулся, я Липа сразу позвал. — Да, и я пришёл, а ты уже успел на улицу выбежать и за ворота выйти… Мы тебя втроём начали брать, ты уже начал злиться, ну, в общем… Всё такое. Минут тридцать назад ты сказал, что хотел пойти к Микки, а до этого пытался нас всех убедить, что тебе нужен кто-то рядом, что тебе одиноко, что тебе плохо. Как-то так. Всё правда хуже становится. Ещё говорил, что это всё — знак, от, эм… Не запомнил название. — Я заметил, что ты типа постоянно зовёшь Микки, когда тебе плохо, это, ну… Мне жаль. — Наверное, мне просто с ним было бы спокойнее. С ним спится лучше… Можно я дальше лягу спать? Мне всё ещё не очень. — Мы оставим дверь открытой, ладно? — Дебби поднялась с кровати и осмотрела комнату. — А то Карл один с тобой вряд ли справится. — Ну я пытался вообще-то! — Всё, всё, чш-ш, — Лип шикнул на младших и указал на Лиама, которому хоть бы хны: спал себе всё это время, вообще ни на что внимания не обращал. — Прикрой просто… Я дальше спать. Поговорим обо всем утром, ладно? — Хорошо. Спи. *** — Я пойду с тобой, ладно? Прогуляемся, — Лип улыбнулся уголком губ и поставил посуду в раковину. — Тебе почаще бы выходить куда-нибудь, кроме учёбы. — Там просто слишком жарко, — Йен посмотрел на свои сожжённые руки с красными пятнами и вздохнул. Они всё ещё побаливали, даже если их касалась одежда, приходилось через боль мазать. Опять придётся ходить под зонтом. — Я хотел в бассейн сходить в июле где-нибудь, можешь присоединиться, — Йен поднялся со стула и потянулся, проходясь пальцами по кудрям. Точно сбривать не будет. — Кстати, представляешь, что? — Что? Идём, — Лип кивнул в сторону коридора, и Йен захватил с собой свой рюкзак, который был практически пустым: парочка документов и рецепты. — Я вчера сделал то, что Микки не смог сделать за несколько лет. — Что? Прочитал книгу? — Эй, он читает, если ему скучно. Я, кажется, нашёл его мать. Ну, их с Мэнди, конечно, но не имеет значения. Мы написали друг другу парочку сообщений, надеюсь, она мне ответила. Как думаешь, в этом вообще теперь есть смысл? — Ну… я не знаю, как у вас пойдут отношения, Йен, правда. Если тебе будет спокойнее, ты можешь поделиться с ним этим. Так… ну, ты готов. Пойдём, — Лип открыл перед братом дверь и пропустил его вперёд, давая время, чтобы открыть чёрный зонт. — Так вот, если ты решишь, что это может остаться твоим личным достижением, то можешь оставить это при себе. — Я написал ей, что если она захочет с ним как-то связаться, то я могу это устроить… Тогда я просто дам его номер, а что будет дальше — не моё дело. Он просто, ну, не вышел, когда я вчера шёл на занятия, поэтому не знаю, что думать. — Просто всю пачку скурил, денег больше не осталось, — Лип усмехнулся и потрепал Йена за плечо. — Скоро снова выйдет. Это, знаешь, как мы с тобой ругались? В молчанку долго играли. — Ага, через бедного Карла всё передавали, — Йен улыбнулся и с надеждой посмотрел на порог, к которому они вот-вот подойдут. Дверь тихо скрипнула, и Микки правда вышел. Видимо, почувствовал вину, что не пришёл вчера. Зато честно. Йен нарочно остановился и стал смотреть. Точно так же, как хотел сделать и вчера. Он заметил, что Микки постарался скрыть очень тихую усмешку: вид Йена ему точно понравился. Йен это заметил и сам улыбнулся уголком губ, пока Лип его не одернул. — Йен, всё, идём. Опять будешь жаловаться потом, что сидеть в очереди надоело. Ты сдавал кровь? — Да, в понедельник… В среду забрал, всё с собой, — Йен, будто ни в чем не бывало, пошёл дальше вместе с Липом по дороге. По субботам было хорошо: ни одной ехавшей машины. — Ну ты видел, он улыбнулся, — Йен стал заметно тише и чуть наклонился к брату. *** Лора М., 02.06.2018, 22:10: Можно посмотреть фотографии? Надеюсь, что они выросли хорошими людьми… Йен Галлагер, 03.06.2018, 09:23: Конечно, сейчас все отправлю. :) И да, они лучшие. Я очень ценю их, как друзей. Микки, правда, упрямый до жути, но я не знаю, что со мной было бы, если бы не они. [3 фотографии] Йен постарался выбрать самое лучшее: в очереди всё равно делать было особо нечего. Первая фотография — вечерняя, с одного из «свиданий», которое никогда официально так и не называлось. Вторая — их совместная летняя фотография, сделанная на полароид. Там Микки состроил пальцы-пистолетики и направил их в камеру. Третья… Что ж, третья — одна из последних, сделанных до ссоры. Просто они вместе, на закате. Рядом. Йен старался выбирать самые нейтральные фотографии, мало ли, но по их взглядам друг на друга всё и так было понятно. Оставалось надеяться, что это ничего не испортит. Мгновенного ответа Йен не ждал, но со спокойной душой отложил телефон. Будет ждать столько, сколько понадобится. — Мистер Галлагер? — послышался голос медсестры, которая принимала Йена и в прошлый раз. — Да, иду. Зайдёшь со мной? — Йен стал подниматься и доставать документы из рюкзака. — Да, давай, — Лип кивнул пару раз и проводил Йена вперёд, немного подталкивая в спину. *** — Думаешь, меня опять снесет таблетками, как в прошлые разы? — Йен лежал на кровати, смотрел в потолок и подкидывал вверх мячик, который ударялся о потолок и прилетал обратно. — Даже не сомневаюсь, — Лип усмехнулся и выдохнул дым. Он же был на своей кровати, сверху, которую отжал у Карла обратно, а того отправил в большую комнату. — Ну, что уж поделать, привыкнешь. — Мне вечером надо будет на встречу пойти в колледж, надеюсь, это быстро… — Да? Что за встреча? — Местный гей-клуб. Я такое не люблю, если честно, но детей порадовать надо… — Мне нравится, что ты их детьми называешь, хотя старше них всего на четыре или пять лет, — Лип улыбнулся и вздохнул. — Ага, будто ты меня за ребёнка не считаешь, — Йен посмеялся и едва не кинул своим мячиком в брата, но передумал, когда вспомнил про сигарету. — На год всего меня старше. — И всё равно ты ещё ребёнок. — Да-да-да, конечно. А вообще, я не уверен даже, что хочу туда идти, я это больше из вежливости делаю, — Йен отложил мячик и стал играться со своим кольцом. — Так не ходи. Ты этим обеспокоен слишком. Давно ты так не пытался всем угодить. — Дебби говорила, что ей такую же бумажку дали… они всё про всех знают, что ли? — Как это называется? «Гей-радар»? — Да, именно… Странная вещь, но из-за неё у нас с Микки случилось то, что случилось. Это можно почувствовать. Ну, он-то знал обо мне, а я уже почувствовал. Ладно, я схожу туда всё-таки, мне всё равно особо делать нечего. Буду развлекаться, пока не завалюсь спать на несколько недель. — Хорошее решение. Ты повеселел. — Мне кажется, то, что ночью случилось, стало моим пиком, что ли… Будто неосознанно все эмоции вышли. А их было достаточно. — Могу представить. Это было жутко, не делай так больше. — Нет, я проснусь, залезу на потолок над твоей кроватью и буду на тебя оттуда смотреть. — Да иди ты.