Пять метров от ядерного пепла

Война шла уже год и, кажется, теперь достигла апогея. Прерывисто вздохнув, Ольга искоса посмотрела на Ивана, лицо которого не выражало никаких эмоций. Она уже не помнила, когда последний раз видела его взгляд не потухшим. Им пришлось делить старый бункер, рассчитанный на десять человек еще с восемнадцатью людьми, но это совершенно не казалось проблемой. Спать на уровне пяти метров под землей по два человека на одной койке еще минимум полтора месяца было подарком на фоне бешеного всплеска радиации там, на земле. — Немедленно идите за мной! — истерично кричала она, перебивая каждое его слово, совершенно не слушая, что он ей говорил. Это был не разговор, это был выплеск паники с обеих сторон, который не находил ни ответа, ни хотя бы понимания. Иван так устал паниковать, о чем ему вообще переживать теперь, когда все, кого он любил… Мысль оборвалась. Думать мешала сирена. Истерика прекращаться не собиралась. Ольга тут же ухватила Ивана за руку крепким движением, вцепилась, как коршун, как только она поняла, что он хочет развернуться и уйти остаться тут. — Вы что, не слышите?! Вы с ума сошли?! — Это вы с ума сошли! Я сказал, отстаньте от меня!.. Не уберег Валю, так уберегу кого-то еще!.. Уйдите, я сказал!.. Уйдите с глаз моих, Ольга Николаевна! Проваливайте, а то и вам там места не достанется! Иван не знал, что било по его мозгам сильнее — долбаная сирена или громкие рыдания Ольги. — Да как вы не понимаете, что я не могу потерять еще и вас?! — выкрикнула она, и в следующую же секунду Иван почувствовал жжение на щеке от хлесткого удара. А потом замешательство. И только когда он внимательнее посмотрел в ее красные заплаканные глаза, испытал ненависть к самому себе за нежелание понять то, что Ольга поняла уже давно, еще после первого взрыва там, далеко: они должны беречь друг друга во что бы то ни стало. Хотя бы потому что больше некого. Этот бункер — государственный, построенный на скорую руку сразу после объявления войны, как и тысячи других по всей стране. Насколько качественно — приходилось узнавать на практике прямо сейчас, на тесты не было ни времени, ни средств. Достаточно качественно, если они хотя бы смогут выйти отсюда через полтора месяца. Вопрос уже второстепенный, пройдет десять лет или все же пять, прежде, чем их тела сгорят от последствий радиации. Каждый из двадцати человек хотя бы раз, но должен был за все это время задаться вопросом, что им всем делать, когда если кто-то умрет прямо здесь, прямо за эти полтора месяца? Страшно подумать, насколько этих тысяч оказалось бесчеловечно мало. Каждое такое пространство было уплотнено до предела. Ольга сильнее прижалась щекой к плечу Ивана и подтянула к себе колени, чтобы незнакомой девятилетней девочке рядом с ней оставалось больше пространства для игры с куклой Барби, которую та явно успела ухватить с собой в последний момент. Кукла была старая, потрепанная, наверняка из какого-то магазина типа Пятерочки. Отстраненно наблюдая за этой невинной игрой, Ольга глубоко вздохнула в еще одной попытке успокоиться. Она никак не могла отделаться от желания прижаться к крепкому плечу еще теснее, хотя теснее уже просто было некуда. Смутное подозрение, что это подсознание пытается справиться со страхом, она отогнала. И устало прикрывая глаза, почувствовала, как Иван обнял ее одной рукой — эта поза стала для них такой привычной за последние одиннадцать дней — провел по ее предплечью и сильнее прижал к себе. Вот теперь стало чуточку спокойнее.