Он не поверил своим глазам... Часть 67: Глава отвергнутая читателями.

В середине Июня 1846 года Шехзаде Кемаледдин приехал домой из Сорбонны проведать семью и отметить свой день рождение 6 июля 1846 года, юноше исполнялось девятнадцать лет. А 20 июля должны были отметить пятьдесят-шестой день рождения Повелителя. Вся семья собралась в последнюю неделю июня во дворце, в котором прошло их детство. Абдул-Меджид и Абдул-Хамид с семьями приехали из санджаков и привезли всех детей. Бабушка и дедушка не могли надышаться на внуков. Анна просто летала от счастья, Махмуд смотрел на неё влюблёнными глазами и видел её такой какой он её повстречал в ноябре 1822 года. Жена Селима была беременна их первым ребёнком. Селим отказался ехать в санджак и стал обычным офицером в новой армии. Он служил под началом генерала Дживанмерта-паши. Накшидиль напоминала всем Анну. Выйдя замуж в семнадцать, в двадцать-два она была матерью четверых детей и ждала пятого. Анна просто сходила с ума от беспокойства за дочь. А Накшидиль была счастлива, она говорила, что она, как и её прапрапрабабушка Хюррем родит пятого и остановится на время. Асли-Севжи (Любочка) уже была женой молодого улема Абдуллаха о котором все говорили, что он станет новым Шейхом аль-Исламом; все ждали того, чтобы юноше исполнилось тридцать лет чтобы он стал муфтием. Через год после свадьбы они узнали, что у них никогда не будет детей. Любочка плакала на плече мужа, а когда она уснула, Абдуллах вышел из дома и пошёл в глубь сада и там упав на колени прокричал больше получаса и обессиленный упал на землю. Там его нашёл отец. Муса-ага обняв сына позволил ему выплакаться, а когда Абдуллах вернулся в дом, то он стал утёсом, на который сможет опереться Любочка. Армаан в свои двадцать не хотела даже слышать о замужестве. Она сказала, что она выйдет замуж только так как вышла замуж мама, по большой любви. Через три года она встретит свою большую любовь, но ни мама, ни папа, этого уже не увидят. Абдул-Меджид будет у неё на свадьбе опекуном невесты. Свою первую дочь она назовёт Анной-Надеждой, а сына Махмуд-Николай. Только семья будет знать, почему у детей такие странные имена. Шехзаде Кемаледдин окончит Сорбонну с отличием и станет профессором в Стамбульском Университете. У него будет самая обычная семья. Его студенты будут обращаться к нему Господин Профессор, никто и никогда не будет вспоминать о том, что он Шехзаде. А пока он сидел за столом и смеялся со всеми над шутками, отпускаемыми мамой и папой. Через час они все встанут из-за стола и пойдут пройтись по саду… Анна и Махмуд шли, медленно держась за руки, они были счастливы. Их дети были с ними. Махмуд постепенно вытаскивал страну из средневековья и делал её современной. Новые министерства работали как часы. Анна две недели до этого открыла очередную школу для девочек в Эдирне, и готовилась к открытию третьей школы в Бурсе. Они готовились к официальному визиту в Россию, который должен был состояться с Ноябрь 1846 по Январь 1847 года. Анна пообещала показать Махмуду все те места, которые она помнила с детства. На обратном пути они планировали остановиться на мызе. Но у Всевышнего были свои планы… Дойдя до беседки, Махмуд сказал, что за четверть века они, так и не станцевали вальс в беседке. Анна улыбнулась и сказала, что до 27 мая 1848 года не так уж далеко и они ещё успеют станцевать вальс в беседке. -А может сейчас? – спросил Махмуд. Посмотрев на мужа, Анна улыбнулась и сказала: -А почему бы и нет. Присев в реверансе перед мужем она посмотрела ему в глаза, она там увидела ту же любовь, которую она видела почти двадцать-пять лет тому назад. Махмуд поклонился и протянул Анне руку. Они начали танцевать, дети начали поворачиваться и смотреть на них с улыбками. Дотанцевав, как всегда, они замерли с губами в миллиметре друг от друга. Если бы не было детей, то они бы поцеловались, а так через несколько мгновений они отпустили друг друга и поклонились детям, аплодирующим им за безукоризненно исполненный вальса и продолжили прогулку. У Махмуда немного закружилась голова и он сказал, что уже поздно и он пойдёт немного поработает у себя в покоях. Посмотрев на мужа, Анна пожелала детям хорошего вечера и пошла с мужем в покои. Как всегда верный Заир-ага поприветствовал их и открыл им двери. У Махмуда было игривое настроение. Зайдя в покои, он обхватил Анну за талию и начал её кружить. Анна смеялась и говорила, что её муж вдруг нашёл вторую молодость. Махмуд сказал, что он действительно нашёл вторую молодость. Подхватив Анну на руки, он продолжил кружиться и смеяться, Анна заливалась смехом, как вдруг Махмуд замер. Его глаза закатились и с Анной в руках он упал на спину; у него остановилось дыхание. Анна истерически закричала «Махмуд» и начала бить его по лицу. Заир-ага влетел в комнату и увидел Повелителя, лежащего на полу и Хасеки-Султан стоящую возле него на коленях и бьющую его по лицу. Анна повернула голову и закричала: -Лекаря. Заир выбежал из покоев и начал звать лекаря. Сауд-мула прибежал очень быстро, но к этому времени Анна каким-то чудом заставила Махмуда задышать. Она продолжала звать Махмуда, но он не приходил в себя. Прибежали все дети. Сыновья на руках перенесли отца на его кровать и встали вокруг неё. Дочери в шоке смотрели на отца и начали плакать. Абдул-Меджид не мог поверить в то, что он видел. Отец очень натружено дышал. Осмотрев Повелителя, Сауд-мула, подошёл к Хасеки-Султан которую под руки держали дочери. Поклонившись женщине и сложив руки, лекарь сказал: -Госпожа, похоже, что у Повелителя удар. Я пущу кровь и посмотрим если он придёт в себя. Анна только наклонила голову в знак согласия. Пока Повелителю пускали кровь, приехала Салиха с мужем, и сразу же за ней Гюльфидан с Намыком-пашой. Намык вбежал в покои и кинулся к постели своего друга. Он взял его за руку и сказал: -Махмуд, держись! Я должен уйти первым, я же старше тебя. Ты же ещё не всё сделал. Ты не можешь уйти. Пальцы Султана были холодными, и они не шевелились. Лекарь попросил пашу отойти и позволить ему продолжить процедуры. Намык подошёл к Анне. Анна посмотрела ему в глаза и впервые за четверть века, кинулась Намыку на грудь и заплакала. Намык обнял Анну и со слезами в голосе сказал: -Держись, он встанет. Он такой же упрямый, как и ты. Он встанет ради тебя. Намык замолчал, держа Анну, Анна держалась за Намыка из-за всех сил. Они давали друг другу силы которые не мог им дать никто другой. -Он не сможет больше работать в таком накале как раньше, Шехзаде должны взять на себя большинство его работы, - тихо сказал Намык. Анна просто кивнула. Лекарь подошёл к ним и сказал, что Повелитель теперь будет спать. Анна подошла к кровати и присела на край. Она взяла руку Махмуда в свою и начала гладить. Махмуд не реагировал на её прикосновения. Кто-то из дочерей подошёл к ней и сказал, чтобы она пошла к себе и прилегла, а они все останутся с отцом. Невидящими глазами Анна посмотрела на детей, попыталась улыбнуться и сказала, чтобы они все шли к себе, что она останется с Повелителем пока он не проснётся. Намык каким-то чудом уговорил всех оставить Анну и Махмуда одних. Всю ночь Анна сидела на краю кровати, не вставая и не двигаясь. Дочери и сыновья периодически заходили проведать отца и мать. Анна не видела и не слышала ничего. Утром пришёл лекарь, осмотрев Повелителя, он сказал Намыку-паше: -Это агония. Повелитель умирает. Он будет жить, пока госпожа держит его руку. Она даёт ему свою силу. Намык посмотрел на лекаря и сказал: -Вы уверены в этом? -Да, паша. Сердце Повелителя едва бьётся. Если Хасеки-Султан отпустит его руку на час, его сердце остановится. -Попросите кого-нибудь из ваших коллег подтвердить ваш прогноз. Я не смогу её оторвать он него… - со слезами на глазах сказал друг жизни Повелителя. -Хорошо, паша, я попрошу доктора Шварца осмотреть Повелителя, - поклонившись сказал лекарь и пошёл звать доктора из Прусской миссии. Через час, доктор Шварц, подтвердил прогноз Сауда-мулы. Анне никто ничего не сказал. Великий Визирь собрал совет. Абдул-Меджид был в шоке. Абдул-Хамид стоял возле брата. Они оба отказывались верить, что отец умирает. Абдул-Меджид сказал, что пока его отец ещё дышит, он не хочет говорить ни о чём. Выбежав из совета, он попал в объятья сестёр, Салихи и Гюльфидан. Они увели его в его покои и позволили спокойно выплакаться. Абдул-Хамид начал подготовку к похоронам отца. Отдавая распоряжения, он говорил «Да простит меня Аллах, но мама не выдержит долгой подготовки. Пусть всё будет готово и ждёт годы пока понадобится». Все дети подходили к матери и смотрели на неё, а она через силу держала глаза открытыми и держала руку мужа. Анна просидела двое суток возле Махмуда, не отходя от него ни на секунду. Она ни ела, ни пила, лекарь начал волноваться за состояние здоровья Хасеки-Султан. В очередной раз выйдя из покоев он подошёл к детям Хасеки-Султан и сказал: -Она должна хоть немного попить, она не пила уже больше двух суток. Она так долго не протянет. Салиха вошла в комнату и налив воду в стакан подошла к Анне. Встав перед ней на колени, Салиха дотронулась до руки Анны и сказала: -Анна, ради отца, пожалуйста попей немного. Он очень огорчится если узнает, что ты не пила. Посмотрев на Салиху не понимающим взглядом, Анна взяла стакан и застыла с ним в руке. Салиха подняла её руку со стаканом к её губам, и Анна пригубила воду. Салиха смогла уговорить её выпить полстакана воды. Больше Анна не притронулась к стакану. На третий день, в то время как звали к утреннему намазу, Анне показалось, что пальцы Махмуда дрогнули. Она внимательно посмотрела на мужа. Его глаза чуть дёрнулись, и он их едва приоткрыл. Посмотрев на жену, Махмуд попытался улыбнуться, но Анна не увидела его улыбку, она увидела только подёргивание уголков его губ. Он чуть прижал её руку и еле слышным голосом сказал: -Я люблю тебя, моя голубка. Это были последние слова, сказанные великим Султаном его великой любви, его голубке. Его сердце остановилось. У Анны вырвался крик. На крик прибежали все. Дверь в покои Повелителя была открыта, все ждали когда они смогут войти в покои. У Намыка ушло полчаса на то, чтобы уговорить Анну позволить мулле и муфтию войти в покои и начать приготовления к погребению. Анна не позволяла никому подойти к Махмуду, она говорила, что он сейчас проснётся, и что он встанет. Она не позволяла дочерям помочь ей встать. Она отмахивалась от рук сыновей. Только Намык встав перед ней на колени и плача, так же как плакала она, смог до неё достучаться. Так как всё было готово к погребению, то похороны состоялись через три часа. Анну вели под руки Салиха и Гюльфидан. Когда опускали гроб в могилу, Анну пришлось держать. Абдул-Меджид обхватил мать за талию и прижал к себе. Она рвалась вперёд, повторяя «Махмуд, не оставляй меня». Её подпустили к могиле только когда она была засыпана. Анна упала на колени и руками начала водить по земле повторяя самое дорогое для неё имя: Махмуд. Все, кто стоял вокруг, не могли прийти в себя от этой картины. Люди начали подходить к Абдул-Меджиду и приносить свои соболезнования. Анна услышала: -Повелитель, примите мои искренние соболезнования. Всё ещё стоя на коленях, Анна, повернув голову искала Махмуда, но увидела очередь из людей, стоящих к Абдул-Меджиду. И тут до неё дошло, что теперь её сын Повелитель, а Махмуда больше нет. Анна поднялась с колен и на дрожащих ногах подошла к Абдул-Меджиду. Посмотрев на сына, она присела в реверансе с опущенной головой и очень тихо сказала: -Повелитель. Абдул-Меджид упал перед ней на колени и сказал: -Валиде, благословите меня. Анна протянула ему руку, он поцеловал её и приложил к своему лбу. Анна сказала: -Благословляю, Вас сын мой. Да будет Ваше правление долгим и справедливым. Она не услышала слова благодарности сына, потому что она потеряла сознание. Поминальный обед прошёл без Анны. Она пришла в себя только перед вечером. Её уговаривали полежать и поесть, но она отказалась. Войдя в покои мужа, она прошла на балкон и села на диван. Глубокой ночью она смогла уговорить всех уйти и оставить её одну. Утром Анну не нашли ни в её покоях, ни в покоях Повелителя. Начали её искать по всему дворцу, но её нигде не было. Намык-паша и Муса-ага решили пройтись до могилы Повелителя, Махмуда Хана Второго. На могиле стоял новый саркофаг, покрытый чёрной тканью и зелёным покровом с золотой отделкой. Подойдя к саркофагу, они увидели Анну, стоящую на коленях в ногах саркофага, её руки и голова лежали на саркофаге. Мужчины тихо подошли чтобы не напугать Валиде-Султан. Намык-паша её позвал, но она не откликнулась. Намык дотронулся до её шеи, и сразу же отдёрнул руку, Валиде-Султан была мертва…

Эпилог.

Великая любовь, начавшаяся со случайного знакомства и продлившаяся четверть века, исчезла в течении суток. Сердце Анны не выдержало потерю любимого. Она ушла следом за Махмудом. Она не смогла выполнить данное ему обещание «жить ради детей», ей было сорок-восемь лет… Анну похоронили рядом с мужем и поставили такой же саркофаг, как и Махмуду. На следующий день после её похорон дети пришли проведать могилы родителей. На саркофаге Махмуда сидела белая голубка. Высоко в небе над могилами кружил белоголовый орёл. Вдруг орёл резко кинулся вниз, все были уверены, что он сейчас убьёт голубку. Все начали махать руками и кричать, пытаясь напугать птичку, чтобы она улетела, но голубка не двигалась с места. Она просто смотрела на кричащих людей. Орёл тоже не испугался крика и сел на саркофаг рядом с голубкой. Голубка придвинулась к орлу и они застыли смотря на стоящих в недумении люде. Через мгновение они исчезли. На мавзолее Махмуда Хана II очень часто видят белоголового орла, сидящего рядом с белой голубкой. Говорят, что если над молодой парой в день их свадьбы пролетят белоголовый орёл и белая голубка, то они будут жить в любви и согласии долгие годы. А ещё говорят, что в беседке в саду дворца, поздней ночью, в свадебную ночь, когда полностью расцветает лилия Шарона, можно увидеть лодочника и учительницу танцующих вальс. Только те, кто нашёл свою настоящую любовь могут их увидеть. А вы верите в это?