[- Извинения вечером.]

[ С чего начиналось всё? Пожалуй канонично. Типичная встреча, шли по улице, столкнулись, необычные личности. Ну или проще говоря, то ничего нового? Всё по старым канонам, хотя всё же для наших сегодняшних героев эта встреча была как снег на голову в июле на курорте, ну или как снег в Поэне, вот бы зрелище было, да? Хотелось бы такое увидеть, но дальше. Уже невозможно будет.. Ну, что ж я начну рассказ? А то как-то от темы опять ухожу.] •Мягко улыбнувшись человек в вуали, быстро исчезая в пространстве, растворяясь словно лёгкая дымка на жаркое и солнечное утро после дождя, наконец начиная повествование не сильно интересного совмещения двух крайне привлекательных личностей, не только в плане внешности конечно, но и этого правда тоже никто не отрицал.•

***

Идя по улице почти что родного города, юная девушка разговаривала с одним из своих обожателей, одетым в красно-черную форму, который теперь стал пленником сладких речей и очаровательной внешности рыжеволосой бестии с заводным характером, что сейчас проявлялся в хождении спиной вперёд, когда совершенно не видишь кто впереди на пути по сути за тобой, поэтому полагаешься на ощущения, хотя непохоже, что беззаботно болтающей о том, да о сëм девушке, это было не впервой, но вот только были и те, кого она не замечала из-за разницы в умениях. Резко столкнувшись со стоящей спиной к парочке женщиной, Матильда хотя и смогла удержать равновесие, чудесно, что не упав, но для этого пришлось схватиться за ту, с которой она волей случая столь неуклюже для себя - именитой дочери Лиса и одной из лучших Воров - встретилась. Это то и встречей не назвать нормально. Одно издевательство над ней же. Однако рыжевласая и не заметила как почти что повалила ту, на кого упала, прижавшись ближе, даже сжав руками к удивлению приятную на ощупь ткань одежды, касаясь плечами и подбородком закрытой груди женщины, но только спустя пару секунд, длинных и странно медленных секунд, она наконец поняла, что творит. Одернув руки и сделав шаг то ли назад, то ли вперёд, открыв глаза и изумлённо смотря на высокую и статную даму. Чёрные волосы, цвета больше вороньего пера или же изумительно манящей темноты неба, нежели простого "чёрного", но глаза, смотрящие сверху вниз с определённой надменностью и немым, насмешливым вопросом, привлекали куда больше, своей глубиной тёмного цвета магического адаманта. Руки Матильды машинально начали дрожать, выдавая её страх, пришедший непонятно от понимания того, что произошедшее крайне неуважительно, стыдно и непростительно, или же от глупой фантазии, рисовавшей страшные образы возможного наказания ей. Глава Убийц, стоявшая напротив была не жестока настолько, она была справедливой, но её статус, умения, слава, да и слухи конечно же - делали своё дело на отлично, создавая впечатление того, что бедную девушку и впрямь сегодня, прямо сейчас растерзают. Но этого не произошло. Не произойдёт наверняка и после, но воли судеб - не ей разгадывать. Всё бывало не так уж и просто, это казалось бестрастным желобом счастья, загадок, боли и неприятия. Страхи забирались в душу, поглощая всё, вырывая когтем мысли и разрезая сознание, связи с ним. Взгляд оставил Матильду, переключившись и смерив её спутника. Глава вновь посмотрела на до того неугомонно щебечущую, теперь робко, вперившись своими бескрайне свободными глазами в каменную кладь под ногами, стоявшую так девушку-вора. Женщина лишь прицокнула, хотелось пожалеть бедное, неизвестно что вспомнившее и непойми чего испугавшееся создание. Краткая фраза. Это звучало словно приказ, условие совсем не подлежащее к отвержению. «Я зайду позже, извинишься.» Гордость взяла своё и Пуговица проговорив это быстро ушла. Было и так понятно, будь рыжевласая дева в состоянии, то извинилась бы прямо сейчас. Но нет. Убийца могла бы остаться, спокойно обойтись и без этих слов, без реплики, полной властности и скорости, даже давления на девушку к которой фраза обращались. Что-то не позволило, раззадорилось воображение и теперь хотелось ждать вечера, когда она зайдёт к юной барменше, как та поступит?... Услышавшая наконец лишь шум гильдийцев вокруг Матильда пришла в себя, посмотрев по сторонам. Паренёк, бывший с ней на время прогулки, ушёл, улепетал куда подальше, да и правильно, нечего ему смотреть на её резкие паники. Надо идти. Придумать бы ещё как извиниться то перед этой властной женщиной. . . Время вечера в Поэне смутно и определить его сложнее некуда. Но всё становилось просто и возможно, только последить за воссозданной торговцами-пряностниками. Девушка не смотрела на полупустую тару с пивом, которое само же сейчас выпивала, скорее для смелости, чем от безысходности своего положения. Идея предложенная Ашрой была безумна, страшна, основана догадкой и озорством, подзадоривающим их на многое.. Дверь открылась и в пустое, закрытое для иных сейчас помещение вошла глава убийц, кажется чуть более усталая, чуть более загадочная, чуть более манящая за собой. Такая странно замершая ожиданием чего-то. Ожиданием, ожиданиями, предположениями, державшими душу. Голова же вновь будет забита всеми делами. Всём и ни чем одновременно, попадая круговоротом жизни дальше, чем угодно, только не происходящим здесь и сейчас. Когда-то её корили, принижали или понукали этой витательностью, ветренностью внешней и совершенно сложно запутанно нерешимым лабиринтом дум. Самые странные, самые непонятные и невозможные мысли хранились за душой, прятались от света, зарекались не показаться миру, закрыв двери доступа к себе на многие-многие ключи этой жизни. Нерушимые заветы жизней казались совершенно неразгаданными, полностью неизъяснимыми и такими близкими. Она вновь читала душой в облаке мыслей, оставив лишь заострённо-туманный взгляд на принтере с пенным напитком, который рыжая дева быстро допила со странно припьянелой улыбкой зовя ту ближе движением головы. Прыжок женского юного и совершенно лёгкого, даже на удивление такового(нет, не подумайте, что рыженькая малая хозяйка заведения была тяжёлой или громоздкой), тела было плавно. Матильда уселась сперва на стол, а потом резко перелетела с одной стороны на другую, уже сидя на стуле перед высокой во всех смыслах, гостьей. Она была её должницей и идея, наигранная её мыслями, подогретая фразочками подруги-контрабандистки, казалась взаправду чудесной. Вор не имела особой причины для такого, она не пьянела обычно, но сейчас уже была пьяна как в первый раз от одуванчикового пива. Брюнетка, подошедшая ближе, настолько, что дыхание ощущалось на физическом уровне их телами, нежели разумом, стояла столь соблазнительно, была красива бесспорно. Лёгкая грубость черт её лица, шрам, рубцом памяти подчеркнувший то, кто она. Чёрные, вороньи волосы перелива чёрного золота в свете довольно тусклого освещения как казалось сейчас. Они напомнили пьяной девушке льющуюся брагу в стакане, так что хотелось коснуться, взять в руки, ощутить пряди, проверить таковы ли эти сухие и пустоликие волосы на деле. Глава убийц ждёт. Её пьянит аромат алкоголя от сидящей напротив, странно хотелось ждать позволить столь нагло глядеть, позволить отступить и получить что-то, что приведёт к чему-то большему. Надменность и горделивость отступили. Она ожидает, в этом ожидании перехватывает дыхание. Касание чужой руки, чуждого холода пальцев и горячего жара ладоней Обжигающий двумя факторами сразу контраст. Пуговица немного тянется, не отрывает от мутного взгляда пьяной девы свой взгляд. Губы чуть подрагивают, заворачиваясь в машинальном полупокусывании их ею. Рыжие волосы резко приближаются, касаются её щёк и лица, контрастирующие руки держат за шею и талию. Матильда сладко, резко, без романтики ненужной им, целует с жадностью, погружая язык в забвенное сплетение с чужим. Грубость боя, ловкость воровства, колкость меча, неожиданность скрытности. Это их танец, их противостояние в жаре обладания друг другом в поцелуе, который разрывается не скоро. Они еле могут перевести дыхание. Ярковласая бестия, чьи волосы сияют ярче света, а руки всё же жаждуще сжали чужие волосы, пробуя их. Впрямь похожи на брагу. Она чуть ли не залезла на черноглазую главу, что держала её на весу. Пьяные по разным причинам взгляды пересеклись. Пожалуй. Они не против ещё одного долга и ещё одной оплаты, но более серьёзной и прямо сейчас.