Назло всем

      Телефон зазвонил у Андрея. Олег Павлов. — Жданов, эта гнида пытался мне угрожать, остальные фигуранты оказали сопротивление. Они действительно планировали диверсию! — Да ты что? — Да, ребята их слегка прессанули, контакты, которые они сдали, взяли в работу. — А что они хотели сделать? — Ничего хорошего точно. Испортить линию производственную линию. У некоторых, в том числе и у твоего Горчакова нашли кислоту. А взяли его на складе, рядом с товаром, готовым к отправке. Оптовый заказ, дохрена денег! До сих пор отойти не могу! — Не успели хоть напакостить? — Нет, все прошло оперативно. Хорошо, что Вики сегодня нет. — Да уж… Спасибо, друг! На связи, у нас тут тоже жара начинается. — Давай, удачи! — И тебе! — Что? — спросил Александр. — Поганец пытался с помощью кислоты испортить товар на складе. Был взят с поличным и передан милиции. — Да, не повезло тебе с родней, Андрей! — усмехнулся Воропаев. — О чем речь? — Павел нахмурился. До этого он в напряжении крутил в руках телефон, видимо, ожидая звонка о начале захвата. — Плохо ты, папа, второго сына воспитывал. Вот, пытался диверсию на производстве у моего друга устроить… — Что?! — отец вскочил с несвойственной его возрасту резвостью, шокированно глядя на старшего сына. Но потом понизил голос до практически шепота, но говорил с такой злостью, что Андрею стало не по себе: — Да ты хоть понимаешь, что я с тобой сделаю, щенок, если с головы Олега хоть один волосок упадет?!       Такой экспрессии Андрей не ожидал. Нет, ему уже не было больно из-за предательства этого человека. Но вот так получить подтверждение, что ты — ничто, а младший сын свет в окошке… было неприятно. — Каждый день у человека меняются сотни волос, так что ничего страшного, — холодно отозвался Жданов, быстро взяв себя в руки. — Его взяли с поличным и арестовали. Возможно, обвинят в попытке умышленной порчи имущества. Так, максимум хулиганку пришьют! Отмажешь, не волнуйся! Разве что он в чем другом окажется замешан. Но ты не переживай, компетентные органы разберутся! — Когда ты узнал про Олега? — мрачно спросил Павел, чуть успокоившись. — Недавно. Совсем недавно. Хорошо ты маму запутал! Мне у тебя учиться и учиться! Каково ей теперь вспоминать, как ты свою любовницу в вашем доме в Лондоне принимал? Выдавая ее за жену своего друга? — Она и правда была женой моего друга. Жаль, ушел Вася рано. — А второй слой вранья — это то, что она якобы твоя сестра. Но авторство этой идеи принадлежит уже деду Олегу, не так ли? — Отец предложил хорошую страховку. Потому что я был в отчаянии! Я не хотел расставаться с Леной! Я любил и люблю ее! А твоя мать мне была нужна, потому что… — он отвернулся и махнул рукой. — Потому что деньги и поддержка деда Рудольфа позволили тебе подняться в столице, — кивнул Андрей. — Крепко он тебя за яйца держал, однако. Ты и ребенка своей Елене заделал только после его похорон, да? — Все уже вызнал, да? А теперь послушай меня! Ты не имеешь никакого права осуждать меня, ясно? Ты родился благодаря мне! И твоя мать ни в чем не нуждалась! Она бы никогда ни о чем не узнала, если бы ты не вмешался! — Узнала бы. А вот ты знал, что деньги, которые тебе передал для «Зималетто» твой отец, он когда-то взял взаймы под расписку у ее отца? — Вранье! — Я видел расписку. — Этого не может быть! — Еще как может. Расписка у нотариуса заверена. — Даже так… Но теперь это не имеет никакого значения. — Еще как имеет, папа. Еще как… — Ты просто не представляешь, какие силы задействованы! А я ведь говорил тебе сидеть тихо! — Очень даже представляю я эти силы. Но и ты должен понимать, что на всякую силу найдется управа.       Отец только покачал головой, выражая несогласие с этим утверждением. Они помолчали. У Воропаева зазвонил селектор. — Слушаю! — ответил он. — Александр Юрьевич, вам кофе? — спросила секретарша Марина. — А, кофе… Павел Олегович, кофе? — Нет, спасибо. — А мне можно кофе? — попросил Андрей. — Марина, два кофе. — Одну минуту, Александр Юрьевич.       Марина принесла кофе быстро, и пяти минут не прошло. — Марина, совещание в двенадцать. Надеюсь, в полчаса уложимся. — Поняла, Александр Юрьевич. Сейчас принесу письма. — Спасибо, буду ждать. — А мы тебе не мешаем работать? — ехидно спросил Павел. — Да нет, сидите, на здоровье. Андрей, что с планом по франшизам? — Практически готов. Но решение надо будет принять в понедельник. — Перешли мне заранее, посмотрю. — Эксперта привлеки! — усмехнулся Андрей. — Непременно! Этот эксперт точно мимо не пройдет! — Воропаев тоже улыбнулся. Оба имели в виду Катю, конечно.       Марина принесла письма и документы, Воропаев начал их просматривать, половину сгрузив Андрею. Все было тихо. До десяти так и сидели. В десять позвонил Потапкин. — Александр Юрьевич! Тут такое творится! Вся служба безопасности… ну, та, что была, их выгнали просто. Отобрали рации, телефоны и оружие и выгнали, представляете? — Примерно. Новые ребята как, освоились? — А… нормально. Они ж приказ ваш показали… — Все верно. Работайте с ними, что еще? — А еще… тут ментов полно вокруг. Но к нам не подходят. Ловят, что ли. Кого? — Ждут скорее. Потапкин, готовится рейдерский захват компании, будь наготове. Я помню, что расположение у нашей Башни невыгодное, простреливается со всех сторон, но ты уж постарайся, чтоб тебя не задело, хорошо? — Все настолько, блин, серьезно? — Возможно — да. Но ты не волнуйся, у нас еще есть козыри в рукаве! Держись!       Саша, конечно, слегка прикалывался, но велика была вероятность, что и нет. Было возможно всё! — Ага, держусь! Вы тоже! — Так точно!       Время текло медленно, телефон у Павла молчал. Он заметно нервничал, порывался было позвонить кому-то сам, но не решался. Наверное, ему должен был поступить сигнал от атакующих, но он не поступал. И сведений о начале акции не было. Странная ситуация. А в любой странной ситуации надо выжидать, чем Жданов-старший и занимался. А президент работал. Да и Андрей тоже. Даже умудрился назначить пару встреч на завтра.       В половине двенадцатого позвонил Иван Никифорович. — Все, дело сделано. Вам спасибо за спокойствие и твердую жизненную позицию. — Это вам спасибо, — с великим облегчением сказал Воропаев. — Результаты мы узнаем? — Включайте новости. Первый городской. До встречи. — До встречи.       Александр поговорил и потянулся к пульту телевизора. Выбрал нужный канал, включил, поставил диск на запись… — С нами связался наш постоянный корреспондент Антон Баранов. Включаем прямой репортаж! — Сегодня в аэропорту «Шереметьево» был произведен арест руководства компании «Капитал-финанс». Им предъявили обвинения в коррупционной деятельности, преступном сговоре с целью захвата чужой собственности, финансовых махинациях…       Новость звучала всего минут пять, но этого было вполне достаточно, чтобы Павел схватился за сердце, судорожно хватая ртом воздух… — Вы хоть понимаете, что сейчас начнется? — Уже началось, Павел Олегович. Вашим патронам каюк. — Срочно! Созывай совет! — В понедельник, я уже разослал приглашения. — Срочно! Завтра! — очевидно, мужчина зациклился. Хотел успеть перераспределить акции, пока жена не подала в суд на раздел имущества? Вероятно. — Павел Олегович, поезжайте домой, успокойтесь, — вполне мирно сказал Воропаев. —Все кончено, никакого передела сегодня не будет. Захвата — тем более. Или вам сюда врача вызвать?       Он только качал головой, больше не сказав ни слова. Зато зашла Марина… — Александр Юрьевич… там… пришли… в бухгалтерию… и к Георгию Юрьевичу… — Все правильно, так и надо, — кивнул он. — Попрощаться хотели? — Если вы не возражаете… — Идите! — Вы и это раскопали… — прокомментировал Павел. — С этого мы начали. Павел Олегович, я попрошу Федю отвезти вас, хорошо? — Да, спасибо…       Больше он ничего не сказал, вышел. Андрей набрал Федю, тот согласился проводить отца. Потом Жданов-младший и Воропаев отправились на совещание. — Всем добрый день! — Добрый день! — всеми оказались Кира, Милко и Ярослав. — Саша, а где Роман? — спросила Кира. — Роман уволился. — Что? С какой стати? — она явно заволновалась. — По собственному желанию. Не стал его удерживать… — Ну уж нет! — возмутилась сестра. — Он мне нужен! Найди его и верни! — Ага, сейчас, уже бегу. Рабство у нас запрещено, ты не в курсе? — Саша! Роман должен вернуться! — Вот ты его и возвращай, если тебе надо! — подсказал Жданов. — А Георгий Юрьевич? — спросил Ярослав осторожно. — Пока не уволен, но вряд ли сможет в ближайшее время исполнять свои обязанности. — Что случилось с Ромиком и Жориком? — удивленно спросил Милко. — У Романа личностный кризис, а Георгий… тут отдельный разговор. Затронем эту тему на ближайшем совете, в понедельник. — Это как-то связано с тем, что полдня вокруг башни было полно милицейских машин? — поинтересовался Ярослав. С видимым облегчением, что за ним-то не пришли. — Да, напрямую связано. Давайте о делах!       И действительно поговорили о текущих делах. Продажи росли, доходы тоже. Компания двигалась к выходу из кризиса, и это было прекрасно. Кроме того, Милко анонсировал новую коллекцию, которая должна была «выстрелить» в мае. Времени оставалось не так и много.       Это совещание пролилось бальзамом на раны президента. Александр до сих пор был немного не в себе, так сразу все свалилось в одну кучу. Да и Андрей был не в своей тарелке. Таким отца он еще не видел. Не представлял. Наверное, все же надеялся где-то глубоко внутри себя, что Павел на самом деле любит его. И поддержит… когда-нибудь… Но увы. Разочарование было уже не таким новым, а потому и не таким горьким.       Они молча прошли в кабинет президента и уселись в кресла. Кажется, наступило подобие отходняка у обоих. — Позвоню маме, — наконец, произнес Жданов. — Давай. Мне Катя сама позвонит, сказала так.       Мама была в полном порядке. — Андрюша, у нас все нормально. Аркаша запрещает нам выходить из квартиры, но мы не скучаем. Кино смотрим, альбомы семейные… — Мам, Вика как? — Сейчас позову! Только ты потом еще со мной поговоришь, хорошо? — Конечно, мам.       Вика порадовала бодрым голосом: — Котик, я скучаю! Не совсем, а по тебе! — заявила она. И Андрей улыбнулся, прямо-таки чувствуя, как накатывает облегчение от ее веселой непосредственности. — И я скучаю, моя злючка. Правда, тут отвлекают. Но ничего! — Папа сказал, нам только на выходных можно будет вернуться, — сказала Вика. — Да, лучше подстраховаться. Тут такой замес был! — А я новости московские смотрела, мне папа объяснил, что там у вас было. Главное, что все нормально. А с этим… ну типа братом твоим что? — В милицию забрали. Он хотел у Павловых товар на складе кислотой испортить. У него там куча подельников еще была. Ну да ладно, это не телефонный разговор, Вик. Главное — сейчас все в порядке. — Да уж! И в «Зималетто» тоже? — Да, все тихо. А, Урядова и Покрышкину арестовали. Ну, что и предполагалось, в общем-то. — Жесть! Ладно, держись там, ты же мой суперкотик! — Люблю тебя, злючка! — И я тебя! Даю маму! — Сынок, я хотела только сказать, что заявление в суд подала еще в понедельник, все доверенности на отца отозвала. Так что процессу дадут ход в ближайшее время. К совету на любые операции с его имуществом будет наложен запрет. — Хорошо, мам. Отец вообще был в шоке, когда понял, что мы все знаем, а операция по захвату компании провалилась. И он не знал, что деньги деду Олегу одолжил дед Рудольф. — Ну и черт с ним! — со вздохом произнесла мама. — Я уже это пережила. Ладно, отдыхай, сынок. Мы в порядке! — И вы там тоже отдыхайте. Пока, мам! Привет Аркадию Михайловичу!       Он закончил разговор и увидел, что на него внимательно смотрит Воропаев. С легкой улыбкой. — Ты правда любишь ее? — Ты сейчас про кого? — Про Вику, конечно. С Маргаритой я и не сомневался. — Да, очень. Я с ней словно ожил. Так получилось… — Жданов мечтательно уставился куда-то вдаль. Александр усмехнулся. — Надо же. Мы все обязаны ее отцу. Если бы не его связи… — Да, было бы плохо. Хотя внешне прошло бы плавно, мимо общественности, так сказать. — Вот-вот. Но теперь все будет иначе! — Однозначно будет. Надо бы потом у Феди спросить, как он папу доставил. — Интересно, Павел Олегович теперь с этой Еленой будет жить? — А с кем хочет, с тем пусть и живет, — сказал Андрей. — Главное, маму чтобы не трогал. — Да, развод дело такое. Лучше теперь подальше друг от друга держаться. — Ничего, Сашк, ты-то вообще не при делах. Работай спокойно теперь. Вот совет еще проведем, турнем папу из генеральных и будем сами с усами. Мы ведь сможем? — Да легко! Я освоился уже. — Вот и молодец. Значит, справишься и дальше. А тебе вообще нравится работать президентом? — Да. Нравится. После того, как я стал с Кати пример брать. Она ведь единственная спросила, как я справляюсь. Не сложно ли мне. И опытом поделилась. А мне как раз было чертовски сложно. Перед приездом японцев с ней случайно столкнулись. Так и начали общаться. И я понял, что мне рядом с ней… спокойно. Хорошо. И всегда к ней тянет. Постепенно и ее приучал, что рядом со мной не надо постоянно щетиниться и защищаться. Потом помог ей от отца сбежать. Вот честное слово, мне самому не по себе стало, когда он орал на весь двор: «Катерина, быстро домой!»       Воропаев мечтательно усмехнулся и снова помрачнел. — А потом меня замучила паранойя. Я видел запись камер наблюдения, которую купил в одной конторе напротив офиса Юлианы. Как ты подъезжаешь и забираешь Катю. Потом привозишь через полтора часа. Решил, что вы… только притворяетесь, что в ссоре, а на самом деле продолжаете любить друг друга и встречаться. Во всем искал подвох. Боролся сам с собой… — Да мы поняли уже. Я сразу предложил Кате рассказать тебе, что мы общаемся. Мы и правда тогда отлично поговорили. И правда остались друзьями. Не о чем тебе тут беспокоиться, Саш. — Да, я уже понял, — он покачал головой. — Хорошо, что не успел ничего натворить. — А что, хотел нас на чистую воду вывести, поди? — А как же! У меня уже рефлекс — выводить тебя на чистую воду! С тех пор, как ты у Киры в женихах ходил!       Они немного посмеялись. Потом запросили у Марины кофе. Потом Жданов ушел на производство — основные обязанности никто с него не снимал. Так и прошел рабочий день. А в конце, когда весь персонал уже уходил, снова появился Иван Никифорович. Пожалуй, этот разговор с ним имел даже большее значение, чем предыдущие: речь должна была идти о результатах операции и будущем «Зималетто».