Назло всем

— Ну вот, а потом… потом она начала проверять мой телефон, ревновать к каждому столбу. И я подумал, что какого черта я страдаю ни за что? И осуществил идею! — Андрей скептически ухмыльнулся, но потом помрачнел. — Как-то так. Вины с себя не снимаю, если что. А Катя… добрый, светлый человечек, готовый ради меня да практически на все. Но и страшно было компанию потерять, я ж не знал, что Зорькин — это именно друг. Ее подружки-секретарши мне их любовные страсти расписали так, что в осадок выпал! Вот тогда у Ромки и родилась эта идея. Любил ли я Катю? Я был уверен в этом. Эта любовь выросла из чувства вины перед ней. Я ненавидел сам себя, последней скотиной считал. Может, потому и убедил себя, что раз уж так поступил, то надо идти до конца. И поверил в то, что люблю. Что к ней — то самое настоящее чувство, которое я так и не испытал к Кире. А оказалось, что в осадке кроме чувства вины и глубокой благодарности ничего и нет. — То есть ты ее не любишь? — Не так, как ты, — Жданов улыбнулся. — Я Вику люблю. Она… ну, ты понимаешь… в общем, она — родной человечек. С ней я становлюсь сам собой. С ней я дома. Понимаешь? — Ее меркантильность тебя не беспокоит? — Не заметил. Да я и не считаю меркантильность недостатком. — Она же деньги считать не умеет! — Сашка усмехался, подначивая, Андрей это понимал, а потому всерьез и не огрызался. — Значит, моя задача сделать так, чтобы они у нее не кончались никогда, — усмехнулся Жданов. — В общем, люблю я ее. И хочу всю жизнь прожить. И мне точно не будет скучно! Как и ей, надеюсь. А с учетом того, что у нее офигенный батя, который с моими предками вместе учился… Короче, все отлично. А тебе желаю найти общий язык с товарищем полковником… — Вот! Об этом я и хотел с тобой поговорить! — выдохнул Воропаев. — Рассказывай, как с ним общаться!       Вот это действительно был разговор о важных вещах! В целом Воропаеву требовалась скорее моральная поддержка, чем действительно советы. Проболтали до конца рабочего дня. Их отвлекла Марина, которая принесла на подпись приказ об увольнении Жданова по собственному желанию. На этом они с завершили разговор и разошлись, договорившись оставаться на связи. Андрей ушел, в холле еще раз перекинулся вежливыми фразами с секретаршами, обещая обговорить с Викой совместную встречу в «Ромашке», и спустился на парковку. Сел в машину и набрал Вику. — Котик, приезжай к нам! У нас тут совещание, тебя очень не хватает! — Уже выезжаю, злючка!       И этот день завершился в компании друзей. И партнеров, ьведь завтра они уже подписывали документы! Ну и Андрей приступал к работе директора по маркетинговой политике.       Домой возвращались уже после полуночи, зато довольные и в общем-то счастливые.       А Воропаев, закончив рабочий день, отправился к Кате. Больше всего ему хотелось затащить ее опять в койку и не выпускать до утра, но увы. Раз обещал к родителям сходить с ней — значит, надо сходить. Зорькин позвонил и подтвердил, что Пушкаревы ждут. Ждут Катю с женихом. А он, Николай, попозже подойдет, ибо не хочет принимать участие в родственных разборках Пушкаревых. Ну, все правильно! Не дело это — лезть на линию огня! Колю Воропаев очень хорошо понимал, но легче от этого не становилось.       Катя волновалась еще больше Александра. Ведь расстались они с родителями плохо. И те обиделись. А сейчас вот… — Катюш, не переживай. Благословение если не дадут — ну и ладно. Переживем ведь! Или для тебя это принципиально? — Нет. Да я понимаю, что у меня с ними как раньше не будет. Они же видят во мне ребенка, потому и командуют мной. Не хочется им, чтобы я взрослела. — Но им придется с этим смириться. Ты уже сколько с ними не живешь? Должны были бы уже привыкнуть! — Только на это и надеюсь!       Вопреки мрачным ожиданиям, родители были рады ее видеть. по крайней мере, поначалу. А когда обнаружили рядом с ней Воропаева, сначала непонимающе переглянулись, причем мать сразу спрятала глаза, а отец нахмурился. — Добрый вечер, — сказал Александр с улыбкой. — Привет, родители, — сказала Катя. — Добрый вечер, — ошалело произнес Пушкарев. — Это что же получается, а мы думали… — Валер, ну ты что?! Кто же в дверях разговор ведет? — засуетилась Елена Александровна. — Проходите, что ж вы на пороге стоите?!       Катя так поняла, что мама «подготовила» папу, рассказав про Жданова. Вот уж удружила!       Потом папа молчал, пока за стол не сели. А там взял бутылку с наливочкой и спросил будущего зятя: — Будете? — Буду! — смело сказал Воропаев. О важности пития самодельного алкоголя Жданов его как раз предупреждал. Обижать тестя не хотелось. — Ну, за знакомство в домашних условиях? — предложил тост Александр. — Хорошо сказано! — хмыкнул Валерий Сергеевич, и они выпили. Потом заработали вилками. И только после второй разговорились. — И что, вы вместе? — спросил Пушкарев. — Да, папа, мы вместе, — начала было Катя, но Саша накрыл ее руку, лежащую на столе, своей и мягко улыбнулся. — Давай, я? — Давай! — она радостно улыбнулась. — Видите ли, Валерий Сергеевич и Елена Александровна, с Катей мы друг друга знаем давно. Но сошлись уже после того, как она стала работать у Юлианы. Так получилось, что у нас нашлись общие темы. Сначала подружились, но я почти сразу понял, что не отпущу ее. И я не отпущу. Я очень люблю Катю. Мы собираемся пожениться. — А не слишком ли вы не торопитесь? — Наоборот. Уже так много времени потеряли! — Катя, скажи честно, ты беременна? — спросила мама. — Нет… — недоуменно глядя на нее, отозвалась дочь. — Ну хоть так, — качнул головой отец. — Свадьба когда? — Завтра подаем заявление. Катя настояла, что сперва надо с вами переговорить. — Ладно. Хорошо, — кивнул Пушкарев. — А теперь расскажите мне всё. Это вы ее тогда увезли? — Да, я, — признался Воропаев. — И нисколько не жалею об этом. Я увидел девушку в опасности, пусть даже и от родного отца. — Значит, я для родной дочери, по-вашему, опасность?! — взвился Пушкарев. — Слишком много агрессии, — покачал головой Воропаев. — Вот вы сами что бы сделали на моем месте? Девушка в ужасе просит меня увезти, а за ней гонится какой-то тип с требованием вернуться? — Было поздно уже! Девять вечера! — укоризненно сказала мать. — Мама! Мне же не пять лет! — не менее укоризненно отозвалась Катя. — У нас в доме, Катенька, всегда были определенные правила! — возмутилась мать. — На ночь глядя знаешь кто гуляет? — Вот поэтому я и съехала, мама, — с горечью произнесла Катя. Вспоминая, как мама ее прикрывала, когда Катя сбегала в свой день рождения со Ждановым. Какое лицемерие! Ведь дело все не в поздних гуляниях, а в том, что жених-то сейчас — не одобренный! — Из-за правил, которые мне не нравятся. А теперь у меня будет своя семья. — И правила в ней будем устанавливать только мы с Катей, — подхватил Воропаев. — А гулять можно и всю ночь, взрослому человеку никто не имеет права запрещать. — Постыдились бы! У нее жених был! — укоризненно сказал Пушкарев. — Не было! — сказала Катя. — Михаил никогда не был моим женихом. Разве что в своих мечтах. И это его проблемы. С ним я уже поговорила. — Вот! Это все твое воспитание! — перевел стрелки Пушкарев, кивнул жене. — То с одним, то с другим крутит! Не дочь, а вертихвостка! — Вы вертихвосток не видели, — усмехнулся Воропаев. — И если продолжите оскорблять мою невесту, вообще больше ее не увидите. Катя — взрослая женщина, она сама принимает решения. — Она была и остается нашей дочерью! Мы за нее отвечаем! — Перед кем, интересно? — Перед людьми! — А зачем? Мнение этих людей вам дороже мнения собственной дочери? — Нам не все равно, что люди скажут! — Значит, вам все равно, что думает и чувствует Катя. Немудрено, что она сбежала.       Александр встал, она встала рядом. В очередной раз убедилась, объяснять родителям то, что идет вразрез с их мнением, лишено смысла. А потакать им уже не хотелось. Катя изменилась. Она больше не хотела быть послушной, а потому удобной дочерью, за которую не стыдно перед людьми. Она хотела быть счастливой. — В общем так, будем считать, что наше официальное знакомство со мной как женихом Кати состоялось, — рубанул Александр. — Нравится вам это или нет, мы любим друг друга. Таким образом, ответственность за нее я с вас снимаю. Людям, мнение которых вы так цените, можете рассказывать все, что угодно, но ваши домыслы и оскорбления будут исключительно на вашей совести. — Вы украли у меня дочь! — Пушкарев хлопнул ладонью по столу, исподлобья глядя на Воропаева. — И горжусь этим, ибо она совершеннолетняя, — Александр нагло усмехнулся, зная, что его усмешка всегда вызывает самое искреннее возмущение. — А вы хотели бы украсть ее свободу в обмен на свое спокойствие? — Она моя дочь! — Но не ваша собственность, — парировал он. — И к тому же, она — моя невеста. И вам придется смириться с этим фактом. Какое-то время все молчали, переваривая услышанное. И Катя сказала: — Я так понимаю, родительского благословения я не получу? — она внимательно посмотрела на родителей, те молчали. — Что ж, я и не надеялась. Пойдем, Саша. Нам здесь не рады. — Как скажешь, дорогая! — усмешка Воропаева стала еще наглее и шире. Они прошли в прихожую, оделись. — Стыдно мне, Катя, что ты выросла такой бесчувственной! — посетовала мама, забивая последний гвоздь в гробик дочернего доверия. — Какая разница, если вам все равно плевать на ее чувства? — не остался в долгу Александр. Нет, никакого пиетета по отношению к этим людям он не испытывал. Получали они от него ровно то, что заслужили. Хорошо, что Катя была с ним солидарна. Они спокойно попрощались и вышли, он взял ее за руку. Так и добрались до машины. — Кать, прости, что я так резко с ними, — вздохнул он, когда они уже сели в машину… — Саша, все в порядке. Насколько это возможно. Они ни за что не смирятся, что я не вернусь к ним. С этим ничего не поделаешь. Даже неплохо все получилось. Мы ведь долг свой выполнили, пришли, объявили все официально. А то, что они нас не поняли… ну, это было вполне вероятно. — Может, со временем и наладим с ними отношения, — сказал Александр. — Да, должно пройти время. Но знаешь, — Катя улыбнулась, — может, и неплохо, что так вышло. Ведь если бы они приняли нас, обязательно стали бы настаивать, чтобы мы жили с ними. В моей комнате. — Да?! — он улыбнулся. — Не могу себе такого представить! Зачем?! — Чтобы под присмотром были! — Катя хихикнула. — И вообще с их точки зрения, это было бы очень щедрое предложение. — О как! — он поцеловал ее в висок. — Ничего. Потом наладишь с ними отношения. — Да, не все сразу. — Ты расстроилась? — Да, есть немного. Но ничего страшного. Сейчас все нормально. — Ну, тогда поехали собирать вещи? — Какие вещи? — Ты что, забыла? Сегодня переезжаем ко мне! Замок уже поменяли! — Правда? Уже сегодня? — Конечно. Хотя можно все вещи пока и не брать. — Ну давай! Попробуем! Я тогда аренду не буду продлять, да? — Не надо. Не понравится у меня, выберем и купим что-то другое!       Катя согласно кивнула и поцеловала его в щеку.       Пока ехали за вещами, позвонил Зорькин, на этот раз Кате. — Пушкарева, вы что там устроили у родителей? — спросил он. — Боролись за мою свободу, Коля, — ответила она со вздохом. — Освободились. Поздравляю. Твой отец заявил, что завтра сходит в управдом и выпишет тебя из квартиры. — Как выпишет? — А вот так. Прописки лишит. Но он уже сильно выпивши был, может, просто так ругался. — А, прописки… Ладно, спасибо, что предупредил. Я разберусь. — Ну, мне не за что. Я пирожками взял. Если хочешь, мы с мамой тебя у себя пропишем… — Спасибо, Коля, я подумаю. Я тебе завтра позвоню, хорошо? — Ага, бывай!       Катя чувствовала себя странно. Нет, к ругани и крикам она была готова. К тому, что мать не на ее стороне — тоже. Но вот к тому, что ее лишат прописки… нет, это пока не вписывалось в ее представления о родителях. — Катя, завтра с утра сходим, и ты сама выпишешься, — сказал Саша, паркуясь во дворе. — И я пропишу тебя. Даже не возражай! — Спасибо, — заторможенно произнесла она. — Вот этого я от них не ожидала… — Да, сильно разозлились. Стоит ли их на свадьбу звать? — Не знаю. Позвать, наверное, стоит. Но если не придут… ну, что ж… может, и к лучшему. — Хорошо. Значит, на утро завтра отпрашивайся у Юлианы. Сделаем все дела, потом на работу. В ЗАГС еще надо! — Да, надо… — Так, не падать духом! Все образуется, слышишь? — Да знаю. Просто так… — Погано? Понимаю. Займемся переездом — и постепенно забудешь. — Да, наверное… — А в пятницу на встречу с женсоветом пойдешь?       Вот теперь он нашел нужную тему, чтобы улучшить настроение любимой. Все время, пока они собирали вещи в съемной квартире, Катя говорила о предстоящей встрече и о подругах, по которым очень соскучилась. И была очень рада, что они нашли общий язык с Сашей.       В этот вечер они успели все, что запланировали. Собрали Катины вещи, заехали в супермаркет и обеспечили себе ужин. Прибыли в квартиру Саши, причем через порог он перенес Катю на руках. Совместная жизнь началась более чем приятно!       Утром сперва поехали в ЗАГС и подали заявление. Свадьбу предварительно поставили на семнадцатое июня. Потом — в домоуправление, и Катя выписалась из квартиры родителей. Она была оформлена на отца, так что в любом случае претендовать на что-то Катя не могла. Да и не стала бы. Только потом, забросив Катю в офис Виноградовой, Воропаев поехал в «Зималетто».