Назло всем

— Знаешь, пап, — Андрей вздохнул, — я тебя как мужик мужика понимаю. У меня вполне могла быть похожая ситуация! — С Катей и Кирой? — Ну да. Женился бы я на Кире ради ее голоса на совете. Но Катю бы от этого любил еще больше. Ведь запретный плод заведомо слаще! Так бы и жили. Ничего хорошего, на самом деле. И я рад, что смог разорвать этот порочный круг и осознать, что не люблю ни Киру, ни Катю… Но понимаю я тебя только в личном. Все, что касается твоего сговора с «Капитал-финанс», я никогда не приму, слышишь?       Павел улыбнулся, качая головой. Мол, что ты понимаешь, мальчишка? — А ты, наверное, хочешь сказать, что ты спасал нас всех? — усмехнулся Андрей. — Так я тебя разочарую! Правда в том, что ты собирался отобрать у нас больше половины бизнеса, чтобы передать его левым для нас людям! Которые не имели никаких прав! Даже моральных! На такую долю! И не надо говорить о том, что деньги на бизнес тебе дал дед Олег!       А вот напоминание об этом буквально вывело отца из себя. Видимо, самый болезненный вопрос оказался. — На тот момент я не знал, что деньги дал Рудольф! Так что был уверен, что имеют! — А Воропаевы, которые дали вторую половину, побоку? — Что б ты понимал! Я сделал выбор в пользу семьи! Чем-то всегда приходится жертвовать! — Ты мог бы сказать матери о возникшей ситуации! У нее тоже есть связи! Да к тому же Аркадию обратилась бы! — Вот не надо про Клочкова! Вот он мне где! — жест ребром по горлу получился наглядным. — Я нашел приемлемый вариант, по которому все сохранили бы не все, но хоть что-то! А Воропаевым была бы предложена неплохая компенсация, нищими бы не остались! — Ты себя слышишь? Это воровство! Рейдерский захват! И твои хозяева не гарантировали Сашке жизнь! Да и никому из нас, если на то пошло! — Да откуда ты знаешь? Мне это обещали! — А кто ты им такой, чтобы они думали об исполнении данных тебе обещаний?! Они не хотели шума только ДО операции! А потом?! Не ври, что ты им верил! Просто ТЕБЯ все устраивало! А нас ты рассчитывал поставить перед фактом! — Ты меня никогда не поймешь… — констатировал отец. Андрея охватило раздражение: да, не поймет. И не хочет понимать. От лицемерия человека, который всегда был образцом для подражания, было откровенно мерзко на душе. — И я, помнится, велел тебе сидеть тихо, а не устраивать расследование и не трогать нужных нам людей!       — Вор Урядов — это, конечно, очень нужный человек… — Да что б ты понимал?! — взвился отец при поминании Георгия. — Как бы то ни было, для меня на первом месте всегда будет семья, — продолжил гнуть свое отец. — Воропаевы к семье не относятся. С моей точки зрения — все справедливо. К тому же, если бы ты женился на Кире, как минимум она бы удержала роль в «Зималетто» и не так много потеряла в акциях. Кристине оставили бы меньший пакет без права голоса, но дивидендов на ее прихоти хватило бы. А Сашка… да вернулся бы в свое министерство, никуда бы не делся! Хотя в чем-то ты прав. Такой характер, что мог бы и нарваться. Но это была бы исключительно его вина! Думаешь, он бы не продал нас, поступи ЕМУ такое предложение, как мне? — Не знаю. И не хочу знать. Не надо мне говорить о том, что у тебя был выбор без выбора! Тебе просто понравилась идея дать пинка Воропаевым и сосредоточить власть над «Зималетто» в своих руках. Сделать якобы семейной компанией, и плевать, что ты сам был бы марионеткой посторонних людей! А ответственность за происходившее в случае форс-мажора возложить на Катю, которая тоже к семье отношения не имеет! — Ну, ты бы ее спас, разве нет? Хотя точно, нет! Кто же знал, что пустоголовая дочка Аркадия перебежит Катерине дорогу? Даже подумать никто не мог! А уж как Кире было обидно! — насмешливый тон отца, вместо того, чтобы вывести Андрея из себя, наоборот, успокоил его. — Не сомневаюсь. Вам с ней наверное было обидно, хотя и по разным причинам, — кивнул он. — Что ты мне сегодня хотел сказать? Или уже сказал? — Нет еще. Я хотел, чтобы ты помог своей семье. Прошу тебя отказаться от пяти процентов акций в пользу младшего брата. Пять процентов дам я, когда имущественные разногласия будут урегулированы, еще пять — Кристина, я с ней поговорю…       И тут Андрей не выдержал и рассмеялся. — Ну просто браво, папа! А что сразу не от всего пакета в его пользу отказаться? — Желательно, конечно, в равных долях разделить твой пакет, но и пяти процентов будет достаточно… — Нет, ты, что, серьезно? Я думал, шутишь! — Не шучу. Он твой брат и имеет такое право, как и ты… — Ни хрена он не имеет. От своей доли бери и давай, кому хочешь. А мое останется мне и моим детям. Я этого брата не знаю и знать не хочу. Даже если мы родня по крови, попытка отжать бизнес у моего друга как бы намекает, что твой младший сын — не тот человек, с которым я хотел бы иметь дело. — Его подставил Владимир! — Ага, а он прикинулся невинной ромашкой, как же! Не верю и никогда не поверю. Впрочем, суд разберется. — Суд докажет его невиновность! — Очень в этом сомневаюсь. В любом случае, в «Зималетто» твоим Горчаковым делать нечего. Даже если ты отдашь ему всю свою долю, поверь, мы найдем способ не допустить его на совет. — Он — твой родной брат! — Иногда родня хуже врага! Кстати, а Воропаевы-старшие знали о твоей второй семье? Твоя переписка с отцом хранилась у них в квартире! — Нет. Для них была придумана легенда о сводной сестре, — поморщился Павел. — Юра в этом отношении всегда был очень щепетилен, он бы никогда меня не понял. Да и отец под конец жизни стал слишком сентиментальным, в Олежеке души не чаял и был уверен, что ты научишь его плохому или вообще как-то навредишь, если узнаешь о настоящей степени вашего родства. Вот и подстраховался. Ладно, я тебя понял. Со своей семьей ты считаться не желаешь… — Поправочка: с твоей. Раз уж ты нас с мамой семьей больше не считаешь. Кстати, а если бы все это не раскрылось, ты бы так и продолжал скрываться? Не сказал бы правду о рождении Олега? — Все равно пришлось бы. Он же похож на меня, с каждым годом все больше, — в голосе Павла звучала гордость. Ну конечно! Андрей-то пошел в деда Рудольфа! — Марго сразу бы догадалась.       Андрей покачал головой. — Нет смысла говорить о том, чего не случилось, Андрей. Я понимаю, сейчас ты отвергаешь саму идею знакомства с братом, но может быть, позже, вы сможете хотя бы общаться? — Может быть. Посмотрим, — не стал отнекиваться Андрей. Так разговор и завершился. Разошлись не слишком довольные друг другом, но многое прояснилось.       Поговорил Андрей и с мамой, вызвав ее гнев. — Заставили его, бедненького! — возмущалась она. — Захомутали несчастного! Я же у него еще и виновата! Точно надо было Марика выбрать!       Андрей понял, что тему надо менять. Мама расстроилась — действительно не знала подробностей. Но как правильно сказал отец, нет смысла говорить о том, что уже случилось. Сейчас ничего не исправить. А вот про неведомого пока Марка Решетова он слышал неоднократно, да и в списке деда Рудольфа этот кандидат в женихи значился на третьей позиции, сразу после папы. — Мам, а сейчас как дела у этого Марка? Вы общаетесь? — Нет, конечно. С Аркашей-то, вот, случайно встретились. А вообще ты прав, надо нам встретиться. Знаю, что он тоже в Москве. Не то что бы я собиралась переключиться, но раз такое дело, то пообщаюсь с удовольствием…       Несколько позже Аркадий инициировал разговор с зятем наедине, наверное, заметил многозначительные взгляды зятя на них с Маргаритой. — Видишь ли, Андрей, чтобы в дальнейшем у нас не возникло недопонимания, скажу сразу: у нас с Ритой кроме дружбы ничего и никогда не было. И не будет, мы именно добрые друзья. Так что… — Да я в любом случае не в претензии, Аркадий Михайлович! — рассмеялся Жданов. — Не после того, что я от отца узнал. А вы с ним не говорили? — А как же! Высказывал мне претензии, что я его жену и сына настраиваю против мужа и отца. — Ну а что он еще мог сказать? — ухмыльнулся Андрей. — От меня требовал, чтобы я на Олега переписал пять процентов акций. — О как! А что не все? — хохотнул Аркадий. — Вот и я так же отреагировал. Он начал нести какую-то чушь про то, что я не желаю считаться со своей семьей. Да с какой стати я буду считать семьей каких-то левых людей, которые к тому же хотели у меня компанию украсть?       Тесть Андрея конечно понял, и это было очень приятно. Хорошо, когда есть кто-то старший и надежный, на кого можно положиться!       У Александра и Кати в этом смысле все было куда хуже. Пушкаревы-старшие представляли собой большую проблему. Претензий к молодым у них много накопилось!. Новый виток конфликта начался после того, как пришли квитанции за квартиру. В которых значилось, что прописаны на данной жилплощади не три, как раньше, а два человека. И если отец после такой новости предпочел привычно обратиться в алкоголю, то мать принялась названивать с рыданиями и упреками. — Катя, как тебе не стыдно! Да как тебе в голову такое пришло?! — Это не мне пришло, а папе, — пыталась достучаться до разума родителей Пушкарева. — Он сказал, что выпишет меня, а я не стала дожидаться и выписалась сама… — Да кто тебе сказал?! Это Коля тебе сказал? Да папа просто рассердился на тебя! После того, что твой жених у нас устроил! Никто не собирался тебя выписывать! Ну неужели трудно по-человечески с отцом поговорить?! Прощения попросить! — За что? — Катя, ты обидела папу! Он же… всё для тебя делал! Защищал тебя от плохих людей! Заботился о тебе! От тебя требовалось проявить уважение к отцу! — Уважение? Мама, а мне-то вообще положено уважение? А хотя, какое уважение к вертихвостке, да? — Вот, опять грубишь! Катя, ты раньше такой не была! — Мама, до свидания… — Катя просто положила трубку.       А потом каждодневные звонки с упреками и рыданиями в трубку начали выматывать ее. Она нервничала, просто не знала, как это остановить. Даже номер мобильника поменяла, но тогда мать начала звонила в офис Юлиане. И отец тоже. — В принципе, ты можешь уйти от Юлианы и помогать ей, работая в другом месте, — как-то раз закинул удочку Саша, хитро глянув на нее. — Да? Я бы не против! — искренне сказала Катя. — Просто у нас с ней есть несколько проектов, которые без меня встанут. Но ты прав, над ними можно работать, находясь в другом месте. — В таком случае, тебя ждет «Зималетто»! — торжественно произнес Александр. — Ты пустишь меня в мою любимую каморку? — улыбнулась она. — Лучше! Выделю тебе целый кабинет. Но в нагрузку пойдет и должность! — Разве там есть вакантные должности? — Катя улыбнулась еще шире. Понимая, что Воропаев уже как минимум все продумал, если уже не издал приказ. — А как же! Например, должность вице-президента! — Катя рассмеялась. Ну надо же! — А разве ты ее не Ярославу обещал? — Ярик наш собрался в другом месте работать, — с наигранной печалью в голосе ответил он. — Так что ты будешь совмещать. На полставки. Что и правильно, конечно. А Зорькин будет совмещать должность главбуха и финдиректора и работать в бывшем кабинете Покрышкиной. Правда, я здорово придумал? — Ты просто гений! — искренне сказала Катя и поцеловала его. — Так как? Выручишь меня? — Это ты меня выручишь! — она рассмеялась, и он довольно улыбнулся. — Главное, чтобы Юлиана не обиделась. — А я с ней говорил уже, она сама предложила. Видит же, что родители тебе работать не дают. А так, на звонки секретарша ответит, а если придут — охрана не пропустит их в Башню.       И правда: после того, как Катя вернулась в «Зималетто», звонить стали реже, и не приходили, и упреки вроде бы прекратились. Катя вздохнула с облегчением. Она не знала, что наступило оно не из-за смены места работы. Просто Александр еще раз ходил к ее родителям. Разговор вышел тяжелый, но результативный. Главная тема была примерно такая: «Или вы оставите Катю в покое, или никогда не увидите внуков». Уж что-что, а давить и шантажировать Воропаев умел, и был в этом весьма убедителен. Да и сам Валерий в принципе осознавал, что перегнул палку, стремясь привести уже взрослую дочь к детскому уровню покорности. Даже вспомнил, как его супруга порвала все связи с собственными родителями, чтобы поехать за ним к месту службы. Елена Александровна пообещала прекратить звонки с обвинениями и даже помочь со свадьбой, если Александр с Катей не возражают. Таким образом был достигнут консенсус, столь необходимый им всем.