***
Домовики сновали между магами, наряженными в парадные мантии. Найти на подносе напиток можно было на любой вкус: сок, шампанское, вино, коньяк. Как бы Люциусу ни хотелось вновь напиться до беспамятства, переходя от вина к огненному виски, сейчас он мог позволить себе не более бокала золотистого шампанского. Малфой осматривал зал, стоя у большого окна с видом на внутренний сад. Он не собирается задерживаться здесь надолго. Всего-то необходимо почтить некоторых знакомых приветствием, выждать положенные приличные два часа и сослаться на список неотложных дел, ждущих его в поместье. И все бы пошло по плану, как и всегда, если бы не один единственный человек. — Вы в порядке, мистер Малфой? — Люциус ощутимо вздрогнул от теплого дыхания, коснувшегося его шеи. — Вы что-то бледнее обычного. Может вам стоит пойти отдыхать? Не узнать этот голос он просто не мог. Гарри Поттер, собственной персоной. Люциус повернул голову, чтобы оказаться слишком близко к национальному Герою. Поттер уже далеко не ребенок. Сейчас он примерно одного с ним роста, если не брать в расчет туфли Люциуса на небольшом каблуке. Поттер смотрит прямо, глаза в глаза, не отрывая своего чарующего взгляда. Люциуса на мгновение ведет. Воротник атласной рубашки уж очень сильно давит на шею, а температура в зале будто бы возрастает. О, Мордред. — Спасибо за беспокойство, мистер Поттер, — Малфой натягивает вежливую улыбку. — Но не стоит. Я в полном порядке. По лицу видит, что тот не верит. Да Люциус и сам бы не поверил. Уж слишком вымученной выглядит его игра. Однако Поттер вопросов больше не задаёт, лишь подхватывает бокал красного полусладкого и вальяжно облокачивается на стену рядом. Люциус старается дышать. А заодно понять причину своей реакции. С последним, как оказалось, возникли проблемы. Поттер больше не пытается завести с ним бесед, просто молча стоит рядом, лениво бегая глазами по залу. Люциус не может объяснить почему, но, когда Поттер рядом, ему становится чуть спокойнее. Немного легче. Будто Поттер, великий спаситель всех и вся, оказывает поддержку невербально. Шампанское имеет странный привкус. Наверное урожай был не очень, думает про себя Люциус, не замечая дрожи в своих руках. Когда к нему поворачивается Поттер, чтобы, по-видимому, что-то сказать, Люциусу уже не хватает сил стоять на ногах. И все вокруг погружается в темноту. — …ер Малфой? — голос доносится будто из-под толщи воды. — Мистер Малфой, как вы? Люциус моргает, пытаясь убрать полупрозрачную белую пелену перед глазами. Где он? Малфой оглядывается и с облегчением понимает, что он в своей спальне. И тут же напрягается, увидев около своей кровати помятого Поттера. На загорелом юношеском лице было написано волнение. Люциус сглотнул. — Что произошло на приеме? — хриплым голосом спросил Малфой. Поттер тут же резко поднялся, чтобы подать ему стакан воды, стоявший все это время на тумбе. — Кажется кто-то пытался вас отравить, — будничным тоном произнес Гарри, протягивая ему воду. — В вашем бокале нашли яд, вроде, собственного производства. Его состав пока не удалось полностью идентифицировать, однако, судя по некоторым ингредиентам, он должен был вызвать вашу медленную и мучительную смерть. Люциус лишь улыбнулся. Самый очевидный поворот событий. Но, кажется, Поттер был абсолютно противоположного с ним мнения. — А вы вовсе не удивлены, мистер Малфой, — Поттер смотрел на него сложным взглядом, сквозящим сожалением. — Почему же это удивляет вас? — Люциус тихо засмеялся. — Я Пожиратель Смерти, слуга павшего Темного Лорда, который несколько месяцев назад должен был стоять на эшафоте. И внезапно суд выносит приговор в мою пользу. Понравится ли такое народу? — Да, но, — Поттер яростно вскочил с кровати. — Прям на мероприятии подсыпать в бокал яд?! И это явно было спланировано: домовики должны были подать вам именно тот самый бокал! Люциус чуть ли не физически мог ощущать гнев, исходящий от юного мага волнами. Малфой откинулся поудобнее на подушки, наблюдая за Поттером, расшагивающим кругами по его спальне и говорящем что-то о чести и добре. Сейчас Люциуса волновал только один достаточно резонный и логичный вопрос: «почему?». Почему факт его возможной смерти так трогал Поттера за душу, что сейчас он буквально обещал найти недоброжелателя и заставить того ответить по закону. Несомненно, осознавать то, что о тебе заботятся было приятно. Однако для Люциуса не было действий и поступков совершаемых по отношению к кому-либо за «просто так». Конечно, Поттер был гриффиндорцем, а у тех с собственной выгодой было все плохо, но Люциус не привык по-другому. Да и давать себе ложные надежды, чтоб после отказа снова спиваться у камина, не хотелось. — Сколько времени вы находитесь в моем доме, мистер Поттер? — поинтересовался Люциус, тут же прикусывая губу. Похоже, это прозвучало слишком холодно. Вот так он благодарит людей за спасение своей жизни, неоднократно причем. — О, ну, с вчерашнего вечера? С того момента, как принес вас сюда на пару с целителем, — Поттер пожал плечами, после чего немного неуверенно улыбнулся. — Вы не волнуйтесь, мистер Малфой, я сейчас же уйду. Не хочу мешать вашему выздоровлению. Тем более, вместо меня вы точно пожелали бы видеть леди Малфой, но эльф сказал, что в поместье ее нет. Собственно, поэтому я и решил остаться, пока вы не очнетесь. Извините. — Нет-нет, — Люциус спешно приподнялся с кровати. — Я не имел ввиду, что не хочу вас видеть. — Я знаю, что я не очень приятная и желаемая для вас компания. — Да подождите же. — Серьезно, не стоит из-за вежливости отказываться от личного комфорта. — Я хочу, чтобы ты остался со мной, Гарри! Люциус охнул. Кажется, это было сильно громко. Поттер все ещё стоял к нему спиной, держа мантию в руках. Оу, он определенно не должен был этого произносить в слух. Он мог прокричать эти слова мысленно, а после просто тешить себя фантазиями присутствия кого-то рядом. Но, видимо, судьба решила по-другому. Люциус склонил голову, чтоб волосы скрыли его покрасневшие скулы. О чем он только думал? Сейчас Поттер точно уйдет, и уже по собственному желанию, а всего этого можно было избежать, подумай Малфой хоть немного над адекватной причиной, по которой юноша смог бы остаться. Сейчас он снова останется один. — Если вы так хотите, — он услышал растерянный голос рядом с собой. Поттер вернулся на свой небольшой участок кровати. — Спасибо, — шепотом, едва слышным. Люциус стыдливо отвел взгляд к зашторенными окнам. В комнате затянулось неловкое молчание. Сказать то сказал, а что дальше делать? Поттер далеко не человек светского общества, и пустые разговоры вести не умел. Да и, по его, Люциуса, скромному мнению, момент был совсем неподходящим, чтобы говорить о погоде или свежих новостях. — А где леди Малфой? Люциус совершенно не аристократично, по-детски, поджал к себе колени, обнимая их руками. Он хотел надеяться, что Поттер не поднимет эту тему, но все получилось, как получилось. Оставлять вопрос без ответа было просто невежливо, а врать о причине отсутствия жены в поместье не было никакого смысла. — Нарцисса развелась со мной, — он горько усмехнулся. — Сказала, что устала от всего. Но я не обижен, ее вполне можно понять. — А как же Драко? — Поттер, видимо, в душе был тем ещё садистом, раз так легко находил самые больные для него темы. — Уехал вместе в матерью. Я, — он снова усмехнулся. — Остался совсем один. Люциусу не было необходимости в зеркале или взгляде со стороны, чтобы знать, как жалко он сейчас выглядит в глазах Поттера. Ах, что с вами стало за эти годы, сиятельный Лорд Малфой? Внезапно на своих плечах он почувствовал чужие руки. Первой мыслью было отстраниться и закатить истерику: что этот мальчишка себе позволяет! Но отвечать недовольством на теплые и, о Мордред, такие невообразимо нежные объятия Поттера, было просто невозможно. Люциус застыл, не зная, как реагировать дальше. Ему жутко хотелось опустить голову ему на плечо, наслаждаясь круговыми поглаживаниями Поттером его напряженных мышц. Вот только откуда-то такие фантазии? Да, признаться честно, Люциус иногда замечал за собой тягу к представителям своего же пола. Однако это были единичные случаи, и чувства были не так сильны, так, что Люциус легко их подавлял в себе. Но с Поттером всегда все шло не по плану. Вообще Люциус был удивлен, что его как магнитом тянет к зеленоглазому юноше, причем, не только физически — ментально с Поттером, Гарри, было спокойно и комфортно. А вот красоту и харизматичность Поттера отрицать было глупо. — Расслабьтесь, мистер Малфой, — прошептал Поттер, все ещё крепко обнимая Люциуса. Мужчина слегка вздрогнул, когда горячее дыхание опалило ухо. — Зачем? — после продолжительного молчания задал терзающий его вопрос Люциус. — Зачем вы так хорошо ко мне относитесь, если я принес вам столько страданий и проблем в прошлом? — голос дрожал и звучал уж слишком надломленно. Хотелось верить, что к концу разговора он не расплачется прямо на плече у Поттера. — Просто так? — Поттер немного отстранился, чтобы его было хорошо слышно. — Да, у нас были не самые лучшие отношения, но я верю, что каждый заслуживает второй шанс. Тем более я действительно хочу верить, что многое вы делали ради жены и сына. Глаза все же начали слезиться. Почему этот чертов мальчишка был таким добрым? Было бы намного легче продолжать быть недругами, чем то, что происходило между ними сейчас. Люциус, сам не зная зачем, медленно повернулся, чтобы хоть немного видеть лицо Поттера. По щеке скатилась одна единственная слезинка, которая тут же впиталась в ворот домашней рубашки. Поттер, не скрывая, рассматривал его лицо своими большими чарующими глазами. Его лицо светилось расслабленной улыбкой, пока руки не прекращали массировать спину и плечи. Слишком близко. Интимно близко. Не думать о последствиях было заразно, черт возьми. Люциус завороженно смотрел на тонкие юношеские губы перед собой, прежде чем медленно сократить между ними и своими расстояние. Как бы ни хотелось, это остается тайной фантазией Люциуса. Поттер уходит, несколько раз извиняясь. Поттера взяли в Аврорат быстро, даже без экзаменов, чему, как знает Люциус по слухам, тот долго возмущался, говоря, что для всех должны действовать одни и те же правила приема. Что ж, работа аврора была не только рисковой, но и непредсказуемой — никогда не угадаешь, в какой момент тебе поступит срочный вызов. Время уже перевалило за полдень, о чем сообщил ему вызванный домовик. Люциус лишь тоскливо взглянул на дверь спальни, через которую совсем недавно буквально вылетел Гарри Поттер. Домовику было приказано накрыть на стол.***
Широкие теплые ладони томно провели от напряженных предплечий до выпирающих тазовых косточек, ненадолго задержавшись на резинке пижамных штанов. Люциус запрокинул голову ему на плечо, пытаясь подавить вырывающиеся из горла стоны. Глаза было открывать нельзя — лишь взгляд и тогда он точно пропадет под чарами этих прекрасных изумрудов. Руки Поттера повторяют свой маршрут, на этот раз задевая чувствительные соски, заставляя Люциуса хныкать от получаемого удовольствия. Люциус прижимается к Гарри спиной, предвкушающе вздыхая, когда чувствует упирающийся ему в ягодицы твердый член. Поттер его откровенно дразнит, запуская пальцы в нижнее белье, но не опуская ниже начала роста лобковых волос. Он играется с ним, отлично зная, что Люциуса медлительный темп раздражает настолько же, насколько нравится. — Пожалуйста, — наконец срывается с его губ. О, сейчас он готов полностью наплевать на свою гордость, если надо, даже встать на колени и молить переходить к более откровенным действиям. Гарри больше не издевается — мягко опускает его самого на кровать, нависая сверху. Томно целует в губы, обводит языком ровный ряд зубов, пока стаскивает с Люциуса мешающую одежду. Гарри заигрывающе смотрит прямо в глаза, прежде чем нарочито медленно опускается к уже полностью возбужденному подрагивающему члену. Дыхание Гарри сладко щекочет обнаженные бедра Люциуса. Поттер проводит пальцами по всей длине, наклоняется ниже, чтобы слизать языком выступившую смазку, и берет сразу наполовину. Люциуса конкретно ведет. Он запрокидывает голову назад, жмурясь до ярких звездочек. Сейчас уже не сдерживается — бесстыдно стонет на весь этаж поместья, иногда выкрикивая «ГарриГарриГарри» или «ох, Мерлин, да!». Люциус хоть и мало что соображает, но уже ревнует: где Гарри такому научился? Однако мысли из головы пропадают ещё быстрее, чем они зарождались, когда Гарри обводит языком уздечку и снова заглатывает, уже на всю длину. Движение, ещё одно, и тело, резко вздрогнув, расслабляется. Этот оргазм был самым ярким из всех, что у него были. Люциус смотрит на белесое пятно своей же спермы, расползающееся по воде в ванной. Возможно, после таких фантазий он не сможет нормально смотреть в глаза Поттеру, однако это не то, над чем сейчас хотелось думать. А думать не хотелось вообще ни о чем. Малфой спокойно выбирается из ванной, заворачиваясь в белый махровый халат. В малой гостиной его ждут камин, чашка кофе с небольшим количеством виски и несколько бумаг, требующих рассмотрения. А ещё он точно когда-нибудь избавиться от своих домовиков, которые не удосужился предупредить хозяина о прибытии гостя, потому что этот гость попросил не тревожить хозяина. Поттер, сидящий в кресле, как у себя дома, не стесняясь рассматривал его, задерживая взгляд на оголённых участках тела. Люциус мысленно обратился сам к себе, прося не обращать на реакцию Поттера внимания. Но, черт возьми, Поттер смотрел на него слишком возбуждающе. — Мистер Поттер, добрый вечер, — Люциус обошел пустое кресло и остановился у окна, делая вид, что просто хочет увидеть свой сад, а не пытается не смотреть на разгоряченного молодого аврора позади себя. — Как давно вы здесь? — Около получаса точно, — он пожал плечами. — Извините, мистер Малфой, что вот так без спросу воспользовался вашим домовиком и, что прогулялся по поместью, пока ожидал вас. Люциус напрягся. О, Мерлин. Какова была вероятность того, что Поттер слышал его стоны в ванной? Люциус старался не кричать сильно, но то, что могло было слышно вне ванной комнаты, полностью отрицать он не мог. С другой стороны, если Поттер и услышал что-то случайно, он не заводил разговора об этой, крайне неловкой для обоих, ситуации. — Как прошел вызов? — ему не так уж и интересно говорить об Аврорате, однако заполнить тишину чем-то надо было. — Разве вы хотели сказать именно это? — Поттер каким-то образом мгновенно оказался рядом, оперевшись руками на подоконник по обе стороны от Люциуса, тем самым закрывая ему пути отступления. — Ну же, Люциус, расскажи мне о своих самых откровенных мыслях. От того, как Поттер произнес его имя, у Люциуса пробежали по спине мурашки. В гостиной стало как будто жарковато. — Я знаю, что выстанывал мое имя, пока мастурбировал, принимая ванну, — Поттер откинул его распущенные волосы на один бок, оголяя часть шеи. — Честно, я хотел сначала зайти к тебе в тот момент, когда ты кончал, — горячие губы мазнули по бледной коже. — Хотел увидеть, твое раскрасневшееся от возбуждения и стыда лицо. Расскажите мне, мистер-р-р Малфой, что вы представляли, когда ласкали себя? О, МерлинМерлинМерлин Это уже точно не его воображение. Слишком по-настоящему ощущаются чужие руки, развязывающие пояс его халата, и дыхание, заставляющие вставать дыбом короткие волоски на шее. Люциус в растерянности. Что ему нужно сделать в такой ситуации? Выгнать Поттера из дома, запретив больше к нему приходить, или уже махнуть на все и получать удовольствие от буквально сбывающихся сексуальных фантазий. — Вы уже совсем готовы, мистер Малфой, — Поттер аккуратно, но ощутимо сжимает снова вставший член, выбивая из Люциуса весь воздух. — Диван, — Люциус наконец берет себя в руки. Да пошло оно все. Он теперь свободный маг, не связанный ни с кем обязательствами, а значит может делать все, что ему заблагорассудится. Поттер исполняет его просьбу, опуская спиной на диван, стоящий напротив камина. Вдвоем они еле умещаются, однако Люциус слишком возбужден, чтобы идти даже в ближайшую гостевую спальню, ради удобной кровати. Гарри возобновляет ласки, оставляя дорожку влажных поцелуев от ключиц до пупка. Мозолистые шершавые пальцы выписывают витиеватые узоры на бедрах, иногда, дразня, останавливаются в нескольких миллиметрах от паха и снова возвращаются к бедрам. Люциус дышит сбито и часто. Реальность, в кои то веки, оказалась в разы превосходнее мечтаний. С Гарри было слишком хорошо. Малфой ахает, когда Поттер неожиданно слегка прикусывает сосок, тут же начиная ласкать его языком. Что же творит с ним этот мальчишка. Гарри целует его в губы, чуть прикусывая нижнюю, приподнимает, не отрываясь ни на секунду, чтобы откинуть куда-то банный халат. Люциуса такое неравенство в количестве одежды обижает, он тянет за края абсолютно маггловскую футболку. Гарри прекрасен. Влажная кожа с легким загаром и крепкие мышцы, идеальное тело, созданное множеством долгих тренировок. Люциус не может сдержаться и проводит по ключицам языком, чуть надавливая. Довольно улыбается, когда слышит низкий гортанный стон Поттера. Штаны вместе с боксерами Поттера мигом отправляются за халатом, и Люциус сглатывает, опуская свой взгляд вниз. Его член красиво изгибался и немного подрагивал, головка была ярко розовой и блестела от выделившейся смазки. О, боги, его член был идеален. За всю жизнь у Люциуса была пара временных партнеров-мужчин, однако ни с кем из них у Малфоя не было желания взять чужой член в рот. Это было ниже его достоинства. И опять с Поттером все иначе. Гарри с нажимом проводит большим пальцем по его нижней губе, заставляя открыть рот. Люциус покорно выполняет безмолвный приказ, послушно посасывает средний и указательный пальцы Поттера, обильно смачивая вязкой слюной. Наконец, они переходят к действиям. Гарри переворачивает его на живот, помогая принять удобное для них обоих положение. Поттер нежно оглаживает обнаженные ягодицы, пальцами проводит вниз по ложбинке, касаясь напряженного колечка мышц. Люциус вздрагивает от неожиданности, когда в него проникает один палец, и, привыкнув, толкается бедрами назад, пытаясь насадиться самостоятельно. Поттер лишь усмехается, вытаскивает палец полностью, чтобы ввести уже два. Затем к ним добавляется третий, и Люциус уже грязно стонет всего лишь от пальцев, давящих на стенки ануса изнутри. — Пожалуйста, Гарри, — полушепотом-полустоном молит Люциус. Гарри понимает, вытаскивает из него пальцы, заменяя крепким членом. У Люциуса из глаз звезды сыпятся, когда он чувствует Поттера глубоко внутри себя. Гарри, Мордред бы его побрал, будто сошел со страниц порножурналов, которые его соседи по комнате тайком ныкали под кровати или в сундуки. Поттер наматывает его волосы на кулак, натягивая, но безболезненно. Люциус позволяет Гарри творить все, что тот захочет. Поттер задает безумный страстный темп, буквально вдавливая Малфоя в бедный диван. Хватает их ненадолго, и кончают они почти одновременно: Гарри первый, а вслед за ним и Люциус, когда Поттер несколькими движениями по члену доводит его до оргазма. Сначала они просто лежат, восстанавливают сбившееся дыхание, а после Гарри встает, чтобы подтянуть к себе вещь, лежащую ближе всех, чтобы вытереть ею сперму с живота Люциуса. — Все хорошо? — от того властного Поттера не осталось и следа — на смену ему пришел тот заботливый Гарри, который сидел пару дней назад у его кровати. Малфой в силах лишь кивнуть и блаженно улыбнуться, когда Гарри берет халат, отлетевший в их порыве страсти на одно из кресел, и бережно укутывает Люциуса в него.***
Состоять в отношениях с Поттером было крайне необычно. С Нарциссой Люциус никогда не испытывал такую палитру эмоций. Да, она была хорошим другом и даже какое-то время нравилась ему романтической любовью. Но в их отношениях в основном он брал главенствующую роль, в то время как с Гарри мог позволить себе побыть тем, о ком заботятся, а не тем, кто. Было очень необычно иметь возможность не носить маску при своем партнере. Жизнь, с появлением в ней Гарри, будто стала играть новыми красками, а мысли о Нарциссе больше не причиняли столько душевной боли. К слову, недавно от нее пришло письмо с извинениями за такую резкость и грубость с ее стороны, а также просьба, при возможности, остаться хорошими друзьями. Отказать ей в том, чего желал сам, Люциус не мог. Было немного страшно думать о реакции Гарри на его общение с бывшей женой, однако от юноши он не получил ни капли ревности или осуждения. Лишь смешливые комментарии по поводу того, что же скажет Драко, когда узнает кто является новой пассией отца. И да, для Люциуса не было действий и поступков совершаемых по отношению к кому-либо за «просто так». Кроме Гарри, конечно же. Да и когда вообще с Поттером все было как у всех?