Мы не умрём им назло

25.10.2007, 01:00       "Мне казалось, что на новом месте всё начиналось как нельзя лучше. Новеньких редко сразу принимают в коллективе, и потому для меня, парня из провинциального городка, было особенно важным влиться в местную тусовку. Крутые друзья, вечеринки, самая красивая девушка в классе, - много ли надо для счастья в шестнадцать лет? Жизнь удалась - так я считал тогда. Первые недели сентября я пребывал в состоянии какой-то эйфории - настолько оглушён был неожиданно свалившейся на меня удачей. Порой не замечал даже, что ем на завтрак. Бабушка была не так уж неправа, когда говорила, что я не в себе от новой школы. Это да. Был слепой, как все счастливые, и беззлобно отмахивался на все замечания бабушки.       В классе была своя иерархия. Заправлял всем Андерс, он и ввёл меня сразу в свою компанию. Пауль - лучший ученик в классе, парень себе на уме. Тоомас во многом похож на самого Андерса, они и сидят вдвоём. Тиит (мой бывший сосед по парте), Олав - прикольные ребята, попроще. И девчонки... Риина считалась девушкой Пауля, на её хате мы всегда собирались. Тея - лучшая подруга Риины, мне она показалась самой красивой в классе. Так, впрочем, считал не я один. Иногда я думаю, что если бы я обратил внимание на некоторые детали, которым изначально не придал значения, то вся эта история могла бы пойти по-другому, не принять такой кошмарный оборот. Сейчас это, впрочем, уже неважно. Тея нравилась Андерсу, сейчас я это понял. Она не только красивая, но и миролюбивая, спокойная, в отличие от других одноклассниц. Кати, например, в жестокости и цинизме не уступит Андерсу. Дело уже стало не в Йозепе - виновата ревность. С утроенной силой ему стало доставаться из-за меня, когда Андерс понял, что Йозеп стал для меня дорог. Не в извращённом смысле, конечно.       Это случилось не сразу. Я был счастлив, ослеплён и не замечал, что совсем рядом, через пару метров, находится тот, кому плохо и жизнь не в радость. Оглядываясь на события тех дней, мне становится мерзко от самого себя. Гораздо отвратительнее, чем после случая на пляже. Сейчас понимаю, что какое-то время, пусть недолгое, я был таким же, как Андерс, если не хуже.       Как я уже сказал, тусовка Андерса в классе заправляла. Вторая половина - середняки вроде Керли и моего тёзки Каспара. Мы не общались, просто здоровались, но не конфликтовали. Как в любом классе.       Всё изменилось, когда через несколько недель в класс пришёл он. На линейке мы не встретились: как оказалось, Йозеп долго болел, и в школу пришёл только к середине месяца. Я слышал до этого разговоры о странном парне-аутсайдере, которого в классе не любят, но его самого не видел и воспринимал как какую-то абстракцию, а не как живого человека.       Внешне ничего ужасного, отталкивающего в нём не было. Высокий, но не такой долговязый, как Пауль. Одет просто, но опрятно. Ну, может, худой слишком, не качок. Трудно мне оценивать внешность парней, но вот лицо у Йозепа такое, как бы это сказать... Мягкое, гладкое, как у того, кто ещё не начинал бриться. И слишком белая кожа, как у тех, кто редко выходит на воздух и пренебрегает спортом. В родном городе для меня было нормой с утра до ночи гонять мяч по полю, спотыкаться, расшибаться... Потому я и различаю такие вещи. Впрочем, его лицо нечасто доводилось видеть, он всегда ходил с опущенной головой, завесившись волосами. Не так, как стиляга Пауль, это была не модная укладка. Человек мало уделял внимания собственной внешности, но не настолько, чтобы это отталкивало.       На уроках он никогда не поднимал руку, но если спросят - всегда отвечал правильно; иногда начинал мяться, запинаться, на радость Андерсу и его команде. Те сразу начинали отпускать колкости. Мне это не нравилось, но я дорожил своей принадлежностью к элите класса и не мог сказать ничего против. Йозеп ни с кем не общался, более того, я не видел, чтобы он хотя бы дежурно перекинулся парой фраз хоть с кем-то из класса. И нервно дёргался, когда обращались к нему. Иногда это казалось забавным, и я ухмылялся, как Пауль. Дурак.       Всё изменилось после того урока физкультуры. Йозеп выбесил Андерса неумелыми попытками забросить мяч в кольцо, и в чём-то я даже был согласен с последним. Не умеешь - не лезь, предоставь другим, кто справляется! Потому я и не стал возражать, когда мне сказали подпереть дверь девчоночьей раздевалки. Но Тея возмутилась, назвала придурком, и была, конечно, права. Я порадовался в душе, что моя девушка не только красивая, но и добрая, и хотел с ней позднее обсудить ситуацию, реабилитироваться в её глазах. Насколько Тея на самом деле добра, я увидел уже позже. До чинимых над Йозепом несправедливостей ей не было никакого дела - лишь бы ничто не нарушало собственный комфорт. Как и все другие, Тея была обеспокоена лишь общественным мнением. Мы все боялись оказаться на месте Йозепа.       И как только я сел за первую парту рядом с изгоем, я понял - обратного пути нет. Пауль, Тоомас не верили, что я всерьёз отошёл от них; даже говорили наедине, что по-своему уважают тех, кто не прогибается под Андерса, но здесь, мол, "особый случай", и мой вызов бессмыслен. Олав, Тиит звонили мне, уговаривали одуматься, формально извиниться, вернуться в их круг, а они [читай, Андерс] "забудут это досадное недоразумение". Особенно бывший сосед старался. Сам Андерс тоже подходил, сулил место "лучшего друга", если я перестану защищать Йозепа. Но я ответил, что дружбу понимаю по-другому. Он тогда очень зло посмотрел, скривился и сказал, что два раза не предлагает. Однажды меня попытались избить, но в тот день, когда я отмахался стулом в кабинете биологии, стали просто игнорировать. Я не обольщался, понимал, что в покое не оставят, и сейчас они просто выжидают перед нападением. Тея со мной стала как-то слишком сухо разговаривать.       Жалел ли я о своём опрометчивом поступке? Ведь у меня было всё, что только надо для счастья в шестнадцать лет! Признаюсь, был соблазн плюнуть на всю эту кашу, которую я заварил, часто бесило, что Йозеп буквально сам ложится под кулаки Андерса или Пауля, и даже не пытается бороться! Но отступить для меня значило признак слабости, а слабым я себя не считал. Отстоять Йозепа для меня стало делом чести. Эта мысль придавала мне уверенности, которой я старался поделиться с новым соседом. Мы незаметно сблизились и стали общаться. Будь у нас больше времени до того случая на пляже, могли бы даже дружить. Йозеп, хоть и кажется размазнёй, а всё же имеет в себе что-то такое настоящее, цельное, незыблемое, чего нет в Андерсе и его прихвостнях. С ним оказалось очень интересно общаться. Никогда бы не подумал, что Йозеп имеет юношеский разряд по стрельбе и зарабатывает оформлением сайтов! Это по-настоящему круто. Йозеп признался, что мечтает после окончания школы отправиться в Голландию заниматься компьютерной графикой профессионально. С этой мечтой, похоже, и живёт. Хорошо, когда есть реальная цель.       Йозеп был настолько затравлен, настолько не верил, что вправе рассчитывать на хорошее к себе отношение, что это больно царапало в глубине души. Моей же уверенности хватало на двоих. Это и бесило Андерса. Однажды на уроке литературы учительница зачитала строки из произведения одного русского писателя: "Что дороже всего в мире? Оказывается - сознавать, что ты не участвуешь в несправедливостях. Они были и будут, но пусть - не через тебя". Это окончательно убедило меня в правильности принятого решения - идти вместе с Йозепом до конца.       Случай на пляже разделил наши жизни на "до" и "после". Не могу даже представить, что чувствовал в тот момент он. Но держался едва ли не впервые лучше меня. Странно даже... В то время пока я рыдал, катался по холодному песку и сплёвывал остатки блевотины, Йозеп просто тихо сидел рядом. Иногда молчание - лучшая поддержка. Он не трогал меня, не произносил пустых банальностей, и это было лучше всего. Наконец я пришёл в себя и сел рядом. Мы чувствовали тепло друг друга и молчали. Становилось совсем темно, но мы даже не думали расходиться по домам. Тогда он спросил: - Помнишь, ты говорил, что на моём месте перестрелял бы их всех?       Голос его звучал глухо, надтреснуто. Я не ответил. Мы поднялись и пошли, когда стало холодно.       Дойдя до моего подъезда, пожали друг другу руки и посмотрели так, как смотрят люди, которые понимают друг друга без слов. Нам было нечего терять". 26.10.2007, 21:21       "Мы встретились утром у столовой. На первые уроки не пошли - готовились, собирались с силами. Йозеп, как знаток, показывал принцип зарядки пистолета. Признаюсь, было ещё страшнее, чем стоять на коленях и чувствовать, как спину холодит лезвие ножа. Но решимость поквитаться с мучителями была сильнее.       У порога нас встретила Керли. Напряженно спросила со своей обычной мрачноватой иронией, что ей делать: войти или выйти. Она нормальная девчонка, никогда не доставала нас. Пусть уходит. Сказала удивлённо-недоверчиво "спасибо", уходя, оглянулась.       Я выстрелил в стену, дав сигнал. Раздались крики, толпа бросилась к выходу. Пауль споткнулся, хотел спрятаться под низкий для его роста стол. Лучший ученик выглядел жалко, сразу растерял свой лоск. В глазах его плескался откровенный ужас. Йозеп держал на прицеле Андерса, но тот успел скрыться в туалете.       Мы остались одни в помещении. Никто не был ни убит, ни ранен, но вот везде валялись разбитые стёкла. А я сказал: - Мы не умрём им назло.       Йозеп кивнул, соглашаясь. - Ты разочарован? - Не знаю. - У тебя есть места, есть цель, Йозеп. А если бы ты сделал это - тогда прощай, Голландия! А они бы даже не поняли, за что. - Ты думаешь, сейчас поймут? - Я не знаю. Когда смерть проходит в миллиметре от тебя, происходит переоценка ценностей. Пауль настолько жалким был, что даже руки марать об него не хотелось. Он сам себя наказал. Наложил наш красавчик кирпичей. А так - была бы тюрьма, и вся жизнь сломана, и ради кого? - Разборки всё равно будут, в покое не оставят. А я устал, и просто хочу покоя... Ничего больше.       Он замолчал. Я положил руку Йозепу на плечо: - Всё обязательно будет хорошо. Знаешь, я заметил, когда Андерс бежал, он был один. Никому оказался не нужен этот гнилой лидер под угрозой пистолета, никто его не прикрыл. Тиит с Олавом вместе, Тоомас тоже не со своим "другом", Пауль скрутился в три погибели под столом, Кати смешалась с толпой... Да и пофиг на них. - Мы не умрём им назло.       Тогда мы пожали руки, бросили оружие и вышли. Мы знали, что придётся бороться против новых трудностей, но это нас уже не пугало. Ведь мы уже не одни".