*
— Эй, ты, — окликнул Вандера отец. — Там какая-то девка у бара уже битый час торчит. Выдвори ее, а то всё дурака валяешь. Вандер, вальяжно расположившийся на мешках с папиросой в руке, кивнул и нарочито медленно выдохнул дым. — И прекрати уже смолить эту дрянь, — отец выхватил папиросу из его руки, бросил на земляной пол и потушил носком ботинка. — Ну, пошел! Вандер поднялся, размял плечи и взбежал по лестнице, ведущей из подвала наверх. Оказавшись в баре, намекающе кивнул дамочкам у стены, дал «пять» парочке завсегдатаев, перекинулся беззлобными колкостями с барменом и поспешил к выходу, где дежурил его знакомый вышибала. — Пожалуйста, поймите, я… Мне некуда идти, и… Я мог бы, мог бы что-то сделать для вас, я много всего умею, только, пожалуйста… — Иди отсюда, иначе не поздоровится. И вообще, если ты сейчас же не… Вандер прислушался: первый голос, тонкий и явно женский, показался ему знакомым. До нынешнего момента он был уверен, что «девка» — очередная неприкаянная шлюха, но шлюхи так не разговаривали. Он подошел к дверям, ведущим в бар, и остановился в проеме бок о бок с Имсом, вышибалой. Перевел глаза на девчонку, просившуюся войти, и невольно поразился: он помнил ее — это была та самая бродяжка, которую он встретил в день своей первой серьезной драки. — О-о, Вандер! — оживился Имс. — Я уже хотел было послать за тобой… — Отец тебя опередил, — со смешком хмыкнул Вандер. — Так в чем дело? — Да какая-то малолетка хочет, чтобы я… Вандер слушал его в пол-уха — он смотрел на девчонку. С момента их первой встречи она сильно повзрослела, но у Вандера была отличная память на лица: работая в баре, приходилось запоминать физиономии всех халявщиков, дебоширов и завсегдатаев. «Крысиный» прикус, редкие брови, узкий рот и щербинка между крупными зубами делали девочку настолько страшной, словно она выбралась прямиком из самой Бездны. Одета девочка была в мальчишескую одежду, подстрижена коротко — вполне разумное решение для бездомной: на улицах Зауна водилось вдоволь дряни, готовой оприходовать даже ребенка. — …Эй, Вандер, ты вообще меня слышишь? — Слышу, но не слушаю, Имс, — отозвался Вандер холодно. — Пойди перекури, а я всё улажу. Имс в ответ только фыркнул и удалился, оставив их наедине. Вандер, дождавшись, пока он уйдет, вынул из кармана пачку папирос, достал одну и прикурил, щелкнув посеребренной бензиновой зажигалкой. Сделал затяжку и внимательно посмотрел на девочку; та замялась и тут же опустила глаза. Тогда Вандер приоткрыл пачку, щелчком выбил одну из папирос наверх и протянул пачку девочке. — Куришь? Она покачала головой. Вандер пожал плечами и убрал папиросы обратно в куртку. — Силко, так? Девочка явно удивилась, а еще — воодушевилась; она бодро кивнула. — Что, не думала, что кто-то в Линиях знает твое имя? — Нет, — девочка смущенно улыбнулась. — А ты… Вандер, да? Вандер затянулся, выдохнул дым и многозначительно закивал. — Верно. — Тебя сложно не знать. Ты же в Линиях круче всех, — улыбка Силко стала заискивающей. — Лестью меня не возьмешь, но за комплимент, конечно, спасибо. А ты что, думала, будто наше давнее знакомство сыграет роль? Лицо Силко мигом изменилось: на лбу залегла складка, губы вытянулись в нить. Она явно вспомнила что-то очень и очень плохое. — Прости, я… я пойду… — пробормотала Силко чуть слышно. — Эй, не так быстро. Ты чего хотела-то? Еды, денег? — Мне… — Силко говорила почти шепотом. — Я просто хочу где-то работать. Я больше не могу побираться у того рынка. Местные ребята… — Местные ребята — мои друзья, и я знаю, как они относятся к бездомным, которые не платят налог, — сказал Вандер. — Скажи, Силко, чем ты можешь быть полезна? Что такого ты умеешь, чтобы я убедил отца взять тебя на работу? — Мне не нужна работа. Мне нужны кров и еда, — сказала Силко совершенно другим тоном. — Я могу делать что хочешь: убираться, мыть полы, разносить напитки и еду, помогать таскать ящики… И ем я очень мало. И сплю тоже мало. Я очень хороший работник. Вандер невольно рассмеялся. — Ты — таскать ящики? Да ты же и стакан пива не поднимешь… Силко вдруг взглянула на Вандера так, что он умолк. — Тебе показать? — спросила она едко. — Ну, пойдем, покажешь, раз ты такая смелая, — усмехнулся Вандер, махнул ей рукой и поднялся по ступенькам.*
Силко оказалась на редкость расторопной: целый день моталась по бару «Последней капли» то с подносами, то со шваброй, драила пол, разносила еду, ловко уворачивалась от подножек, старательно игнорировала насмешки и недвусмысленные намеки; второе Вандер, впрочем, тут же пресек — одна мысль о надругательстве над ребенком превращала его в разъяренного зверя. А если это приправлялось осознанием того, что ребенок был под его руководством, то… — Эй, детка!.. — услышал он как-то раз, пока играл с Бензо в «дурака». — Не покажешь мне кое-что в подвале? — Зачем вам в подвал? — откликнулась Силко совершенно спокойно. — Это помещение только для персонала, вам туда нельзя. Вандер сделал Бензо знак и прислушался. — Так ты же здесь, можно сказать, персонал, всё мне там и покажешь, — прозвучало глумливо, после чего послышался дружный смех — видимо, сегодня этот похотливый идиот был не один. — Что именно вы хотите увидеть?.. — раздался непонимающий голос Силко, и хохот прогремел снова. — А ты проводи меня туда, я тебе и… Больше тянуть было нельзя: Вандер поднялся, рывком задвинул стул и направился к столу, у которого стояла Силко. Сидящего за ним ублюдка он знал отлично: это был Агор, вор на пенсии; он любил надираться до скотского состояния и предлагал непристойности всем девчонкам подряд, не различая шлюх и порядочных женщин, — но к страшненькой малолетней официантке он полез впервые. И, ей-богу, за это Вандер был готов проломить ему череп. — Так-так, старик, — произнес Вандер холодно. — О-о, Вандер, мальчик мой!.. — насмешливо протянул Агор, и его придурки-друзья загоготали. — Пришел повидаться с дедушкой Агором? — Вандер!.. — воскликнула Силко испуганно. — Этот господин просто попросил меня провести его в подвал, ты ведь… — Силко, отойди, не мешайся, — оборвал ее Вандер, а потом наклонился к Агору и негромко произнес: — Если я еще раз увижу, как ты пристаешь к ребенку, я тебе твой стручок голыми руками откручу и в глотку по самые гланды засуну, понял меня? — Вандер, да что же ты… — начал Агор с заискивающей улыбкой, а потом вдруг подался вперед, обдав Вандера зловонным дыханием, и шепотом произнес: — Да нахрен тебе нужна эта замарашка, а? Только людей смешит; ты же знаешь, сколько такие стоят у… Реакция Вандера была молниеносной — и уже через мгновение он припер Агора скулой к столешнице, расплескав заказанное им пиво на шестеренки и игральные кости, и зарычал: — Еще одно слово, и будешь глотать не местное пойло, а у вертухаев в Стиллвотере, понял меня?! — В-Вандер, мальчик, я… — ПОНЯЛ МЕНЯ?! — Отпусти, умоляю, отпусти, я больше никогда и не подумаю, только отпусти, отпу-у… — Вандер! — прогремело над ухом. Вандер отпустил Агора и распрямился: за его спиной стоял отец, и глаза его метали молнии; неподалеку с невинным видом мялась Силко. — Да? — спросил Вандер холодно. — Какого хрена ты устроил? Кто разрешил тебе нападать на посетителей?! — Я просто вправляю мозги старому извращенцу, только и всего. Он хотел отыметь Силко тут, в подвале. Силко вскинула брови, но заговорить не успела — ее опередил отец: он схватил Вандера за рукав и потащил его за собой к двери подсобки, за которой никто не мог их увидеть, а уже там припер к старым доскам и прорычал: — Хочешь распугать всех посетителей из-за этой дуры? — Хочешь, чтобы наш бар знали как притон для всякого сброда? — ответил Вандер ему в тон. — Я тебя поздравляю, ты почти у цели. На той неделе прямо здесь подрались те придурки, а сегодня старый хрыч захотел трахнуть ребенка прямо у нас в подвале. И это не говоря уже о «девочках» Бабетты, которые здесь на круглосуточном дежурстве. — Не надо было слушать тебя и брать бабу на работу, — прошипел отец. — Ладно, на первый раз прощаю, но следи за своей девкой получше, понял меня? — Эй, — Вандер вдруг крепко сжал отцовское плечо, — я уже не в ее возрасте. Думаешь, это только твой бар? Ты глубоко ошибаешься — он уже и мой тоже. Не будет меня — ты за всем этим дерьмом и уследить не сможешь. Вспомни, кто решает вопросы с поставками? Кто разбирается с рэкитом? Благодаря кому Джок не пьет то, что сцеживает? И кто, наконец, перетаскивает все ящики, которые сюда завозят? — Отец молчал. — Вот-вот, папа. Меня за пояс так легко не заткнешь, и не надейся. Будешь со мной в ладах — и я буду хорошим сыном, а если захочешь по-плохому… просто помни, что у меня есть верные друзья, и друзья эти ради меня пойдут на всё. Молчание отца Вандер расценил как согласие. Натянуто улыбнулся, хлопнул отца по плечу, которое до этого сжимал, и бросил: — Бывай, старик.*
— Вандер, — пробормотала Силко, когда на улицы Зауна наползла ночь, и они остались в подвале вдвоем, — что сегодня произошло в баре?.. Тот старик — вор и хотел что-то украсть отсюда, да? Поэтому ты на него накричал?.. Вандер не ответил. — Твой отец здорово разозлился, — Силко поежилась. — Изнасиловать, — вдруг сказал Вандер. — Он собирался тебя изнасиловать. — Что?.. — Сексуальное насилие. Он собирался завести тебя в подвал, пользуясь твоей доверчивостью, и трахнуть тебя как шлюху. Вандер не смотрел на Силко, но заметил, что она притихла. Так продолжалось около минуты, а потом Силко вдруг прорычала голосом, который он прежде никогда не слышал: — Трахнуть как шлюху, так? Я, по-твоему, что, так похож на бабу?! Вандер надломил брови — он не совсем понял, что она имела в виду. — Да не особо, — ответил он, и Силко чуть успокоилась. — Чем я привлек его?! Чем я привлекаю их всех?!.. — Не знаю, тем, что у тебя есть то, чего нет у мужчин, наверное, — усмехнулся Вандер. Силко зарычала почти как животное, а потом вдруг… расплакалась. Вандер смотрел на нее, не зная, что предпринять — Силко плакала злыми слезами и размазывала их по некрасивому длинному лицу. — Эй, иди ко мне, — сказал Вандер наконец. Силко не ответила — только продолжала тихо плакать. Тогда Вандер поднялся со своего матраса, сел рядом с Силко и крепко прижал ее к себе. Он ожидал, что она вырвется, оттолкнет его или же, напротив, прильнет к нему, поплачется в жилетку, но Силко только одеревенела в его руках, как кукла, и затихла. Вандер погладил ее по спутанным темным волосам и заметил в них седину. — Знаешь, когда мы встретились тогда, под дождем, я впервые проиграл в драке, — произнес он с улыбкой. Он полагал, что Силко втянется, поддержит беседу, но она продолжала молчать. Вандер еще раз вспомнил их первую встречу. Вспомнил исцарапанное и перепачканное лицо Силко, ее испуг, ее голод, запекшуюся кровь в ее волосах. Что с ней случилось? Как она выжила после, где пригрелась — в Сточных Ямах, в Доме Надежды, в банде щипачей, под крылом у какого-нибудь разбойника?.. Тогда ей было семь, ему — тринадцать. Значит, сейчас ей должно быть около пятнадцати. — Тот день… — начал он неуверенно. — Что с тобой случилось? — Пошел в жопу, — сказала Силко сухо. — Эй, ты что, обиделась? — усмехнулся Вандер. — Девчонка же, а ругаешься… Силко вдруг подскочила. Ее лицо исказила гримаса бешенства. — Я. Не. Девчонка! — процедила она, четко выговаривая каждое слово. — Эй-эй, тише, тише, я понял… — Вандер вскинул ладони в примиряющем жесте. — Ты права, ты уже достаточно взрослая, раз до тебя уже мужики домогаются… Силко посмотрела на него с презрением и… сплюнула прямо ему под ноги. — Урод, — прошипела она по-змеиному. — И тупица. Не хочу говорить ни с кем из вас, вы всё равно ничего не понимаете. И взбежала в бар по ступенькам раньше, чем Вандер успел опомниться. Этой ночью он спал в подвале один.*
— Она под парня косит, стопудово, — заметил Бензо, пока они с Вандером наблюдали за Силко, которая разговаривала с какими-то уличными девочками. — С чего ты так решил? — спросил Вандер. — Да ты посмотри на нее: как она выглядит, как ведет себя… Она тебя копирует, ты не видишь? Вандер нахмурился и присмотрелся: да, Силко действительно перенимала его манеру смотреть, улыбаться, травила его же байки и в целом старалась вести себя как он. Для девчонки ее возраста это было нормально — особенно если учесть то, что Вандер выступал для нее авторитетом. Она не первая пыталась ему подражать, и это ему, пусть и немного, но льстило. — Ну и что? — Вандер пожал плечами. — У нас тут пол-Линий с меня пример берет. — Не-ет, — настаивал Бензо, — она ведет себя иначе. Не как все девочки. Видишь, как она с другими девчонками разговаривает? — Ну и как же? — Так, будто бы она… другая. Не такая, как они. — Да девчонки все такие, — фыркнул Вандер. — Каждая из кожи вон лезет, чтобы быть особенной, а в постели они все всё равно… — Тебе бы только о постели и говорить, — Бензо покривился. — Просто мне девчонки дают, в отличие от… — Вандер намекающе задел его плечом, и Бензо с силой толкнул его; Вандер расхохотался. — Я понимаю, что ты ловелас, но она… с ней явно что-то не так. Она правда не такая, как они. — В смысле страшная? — Ну, это тоже, но другие девочки ее не отвергают. Обычно такие уродины, ну, подружками не обзаводятся, а эта, как ее, Силко, она… — Ты хочешь сказать, что она по девочкам? Сола ради, Бензо, ты мог бы уместить это в одну фразу… — Она вчера снова тебя тупым назвала, и, видимо, неспроста, — Бензо покачал головой. — Она мне сказала, что… Вандер вдруг нахмурился. — Что она тебе сказала? — Что хочет быть мальчиком. — И что? — И что? Блин, дружище, как она может им стать? — А ты разве никогда не хотел стать женщиной? Представь, вот твои необъятные телеса — а вот вместо них… — Вандер снова поддел его плечом, но Бензо толкнул его и рыкнул уже раздраженно: — Короче, объясню на пальцах. Видел? Видел эти пальцы — я тебе два показываю, видишь? Запомни их хорошенько. А теперь вспомни одну из девочек Бабетты. Вспомнил? Только не ту, которая тебе чуть голову канделябром не расшибла, а ту, которая… ну, для ценителей. — А-а, — Вандер поднес ладонь ко лбу, — точно! Ты же о Лаци, так? — О ней самой! Думаешь, Лаци такой… ну, ты понял, какой… В общем, думал, она такой изначально родилась? Она была такой же как и мы до тех пор, пока не… — Бензо умолк и многозначительно закивал. Вандер смежил брови и посмотрел на Силко, которая как раз поцеловала в щеку какую-то невзрачную оборванку. Вспомнил Лаци, мускулистую, крепкую полукровку с мужской фигурой, небольшой грудью и примечательным кое-чем, сравнил с Силко… В нем теплилось странное чувство, природу которого он не мог понять.*
— Говоришь, ты хочешь быть пацаном? — спросил Силко Вандер. Силко ответила не сразу: она сосредоточенно оттирала пол от крови, оставшейся после недавней поножовщины; и она, и Вандер, и отец были злыми как собаки — кровопролитные потасовки влияли на имидж не только самого бара, но и тех, кто им заправлял. — Иди в задницу, Вандер. — Я побывал во множестве задниц, зачем мне еще одна? — рассмеялся Вандер, и Силко ощерилась — он знал, как ее завести. — Бензо мне кое-что рассказал. — И что же? — Что ты целовалась с той девкой из Переулков. Как ее там зовут, Симна? — Симна — моя девушка. Мы с ней встречаемся. Вандер всплеснул руками — эва оно как! Уже и девчонку себе подыскала, замызганную, конечно, — но уже кое-что! — Я тебя поздравляю, Силли! — Вандер встретил заявление аплодисментами. — Ну и как она на вкус? Силко посмотрела на него и невольно состроила гримасу. — В каком смысле? — Ну вы же, девочки, обычно друг другу… — Иди и трахай чужие задницы дальше, а не лезь со своими гадостями, — прошипела Силко. — И никогда, повторяю, никогда не называй меня Силли. — А то что? — А то получишь по морде. Канделябром, — на лице Силко появилась довольная ухмылка. Вандер засмеялся — а девчонка-то не промах! Либо это Бензо никак не научится держать язык за зубами… — Признавайся, где выведала? — спросил он со смешком. — У Бензо, у Бабетты или у этой твоей, как ее… Силко насмешливо фыркнула. — Да любой дурак в Линиях в курсе, как тебя отшила шлюха, к которой ты приперся пьяным и без гекса в кармане. Да еще и маску попытался с нее сорвать. А потом отмывал свою блевотину с пола, потому что сердобольная Бабетта сжалилась над тобой. Вандер поджал губы и многозначительно кивнул. — А ты не такая простушка, какой порой кажешься, Силко. — А вот ты — простак тот еще, — Силко покривила рот и, вооружившись щеткой, продолжила гонять кровавую пену по полу. Вандер следил за ней, и его терпение иссякало по секундам. Отмывать кровь Силко не умела ни в какую; у Вандера же опыт был значительный. — Возишься, а толку ноль… — сказал он наконец. — Давай сюда щетку и тряпку, я покажу, как надо. — Это моя работа, а не твоя. Иди лучше поиграй в карты или трахни кого-нибудь, — огрызнулась Силко. — А ты мне не указывай, — в голосе Вандера зазвенел металл. — Больное место, да, братец? — Силко довольно ухмыльнулась. И произнесла, стоило ему сделать шаг вперед: — Давай, избей меня еще, припри к стене, покажи мне, что ты настоящий мужик. Не такой, как я, а… — Да какой ты там мужик, Силко! — Вандер фыркнул. — Баба была — баба и есть. Если трахаешься с бабами, мужиком от этого не станешь… Да даже если ящики таскать наловчишься, шишка всё равно не вырастет. Запомни, Силко: ты — просто — страшная — баба. Всё. А потом произошло странное: Силко каким-то невероятным образом сбила его с ног; Вандер упал спиной на один из столов и крепко приложился затылком о столешницу, а Силко, воспользовавшись тем, что его оглушило, со всей силы ударила его кулаком по лицу. Удар был поставлен плохо — драться Силко никто не учил, но ей повезло: Вандер взвыл от боли, и это дало ей время соскочить с него на пол. — Еще раз так скажешь, и я тебе кочергой голову размозжу, как котенку, ясно? — прошипела она зло; дистанцию Силко предусмотрительно соблюдала — она всегда была начеку. Вандер поднялся с пола — стол треснул под его крепкой спиной; голова гудела, перед глазами мелькали мушки, но злоба оттого только нарастала. Он чувствовал себя раненым зверем, подстреленным волком-переростком, и боль не делала его слабее — лишь злила… Он не заметил, как разбаловал девчонку своей опекой — а это значило, что Силко вконец зарвалась и получит по заслугам. Немедленно. Силко глупой не была — быстро всё смекнула и тут же кинулась к окну, но ставни ее подвели: пока она возилась с щеколдой, гнев Вандера настиг ее, как молния — башню пилтоверской Академии. — Отпусти, блмхмм… — начала Силко, когда Вандер скрутил ее, но он тут же зажал ей рот ладонью и прошипел: — Я не понимаю, Силко, зачем ты всё время нарываешься? Может, тебе показать, что в Зауне делают с девчонками, которые нарываются? Силко истошно замычала; она изо всех пыталась вырваться, лягнуть Вандера, но могла только беспомощно сучить тощими ногами. — Я слышал, что таких как ты когда-то просто трахали, чтобы исправить. До знакомства с тобой я считал это бредом, но, может быть, они были правы? Может, тебе просто хочется, чтобы кто-то действительно сильный сделал тебе по-настоящему больно? Я умею делать больно. А еще лучше умею делать больно и хорошо, — шипел Вандер ей на ухо. — Ты же ведь просто строптивая девчонка. Уродина, которая жаждет внимания. Тебя не хотят пацаны, потому что ты страшная — и ты решила выбрать других баб?.. Силко трясло; Вандер, умолкнув, провел носом у нее за ухом, вдохнул запах ее волос. Силко пахла подвальной сыростью, щелочным мылом и пылью — не так, как остальные. Она пыталась быть особенной — и, черт возьми, у нее получалось. Получалось просто великолепно — Вандер прежде не видел настолько злобных, упрямых и мерзких девок… А еще он прежде не видел девок, которые не хотели бы его — его, сильного, уверенного, не писаного красавца, конечно, но человека с яркой харизмой… Силко была первой. И, святая Жанна, как же ему хотелось сломать эту суку. Показать ей наконец, где ее место, рассказать, кто она такая — чтобы не мешалась. Поставить на ней если не точку, то кляксу, заткнуть ее поганый рот — а может быть трахнуть. Да так, чтобы текла, чтобы умоляла, просила и выла, как шлюха, как дешевка, как… — Скажи, Силко, хотя бы одна девка умеет делать это так, как это делаю я? — он усмехнулся ей в шею. Приложился горячими губами к коже за ухом, чуть ниже — под челюстью, смакуя, пробуя ее на вкус… Силко задышала чаще. Вандер осторожно высвободил ее руку из захвата — так, чтобы она не вырвалась, — скользнул ладонью по ее талии к паху, провел пальцами по грубому шву и опустился ниже. — Что ты скажешь, если я сделаю вот так? Вандер знал: от этого млела любая девчонка — и Силко, наверняка еще девочка, не была исключением: ее дыхание стало тяжелым, напряженное тело в его руках слегка расслабилось, стиснутые бедра раскрылись навстречу его ласкающей руке… Ей нравилось. Нравилось, как он ее трогал. Не будь на ней этих идиотских мальчишеских штанов, он бы наверняка почувствовал, какой мокрой и горячей она стала… Вандер ухмыльнулся: это была его маленькая победа, — и Силко вдруг, воспользовавшись тем, что он потерял бдительность, выскользнула из его лап как змея — отдавила каблуком сапога ногу Вандера, с силой двинула локтем ему в живот и бросилась к дверям, ведущим из бара на улицу. — Никчемный, — выплюнула Силко, замерев у стойки на мгновение, и пролетела мимо задремавшего вышибалы раньше, чем Вандер успел разогнуться. — Ах ты ж… с-сука… — прошипел он вне себя от ярости, а потом вдруг взревел, точно таргонский зверь: — Поганая СУ-КА!..*
Только после побега Силко Вандер понял, насколько она была полезна. Он не успевал ровным счетом ничего: то, с чем Силко управлялась на раз-два, выходило у него из рук вон плохо; теперь он вынужден был не только заниматься действительно важными делами, но и разносить заказы, мыть пол и столы, следить за чистотой на стойке, состоянием пойла и за самим барменом, а еще — терпеть насмешки посетителей. «И где же твоя шавчонка, а, Вандер? Сбежала от тебя, как от плохого хозяина?» «Слышали, от Вандера теперь и девки бегают!.. Теряешь хватку, дружище!» «Смотрите-ка, гроза Линий собственной персоной подался в официантки!» «Эй, Вандер, девочка, Та-ши опять заблевал весь пол, тащи сюда ведро и тряпку!» И ему приходилось терпеть — ради «Последней капли», ради прибыли, ради обнаглевших посетителей, которых могло отпугнуть любое неосторожно брошенное слово: увы, «Последняя капля» была не первым баром в Линиях, и всем этим остолопам в случае чего было куда податься. На улицах без Вандера начались беспорядки, в баре всё реже появлялись шлюхи, ни один официант не хотел лезть в «Каплю» за те деньги, которые Вандер с отцом могли ему предложить, и Вандер проклинал уже не вероломно сбежавшую Силко, а себя. Теперь над ним подтрунивал уже Бензо, и Вандер злился настолько, что однажды не сдержался и наградил Бензо парой крепких тумаков. Завязалась драка, после которой Бензо насупился и заявил Вандеру, что они больше не друзья, и теперь Вандер в редкие часы досуга бродил по улицам злой как собака и готовый свернуть шею любому, кто полез бы к нему — а таких типов в Линиях водилось полно. Как-то вечером его занесло в какую-то замызганную забегаловку; Вандер, заказав блюдо у симпатичной девчонки за стойкой, попытался с ней пофлиртовать, но потерпел неудачу и отправился за стол, злой и расстроенный. Он бы просидел так, не притронувшись к еде, наверное, до глубокой ночи, как вдруг с улицы донеслись знакомые голоса: кажется, творилось что-то неладное. «Силко», — почему-то подумалось Вандеру. Он тут же поднялся со стула и направился к выходу. На улице собралась компания парней; Вандер знал из них примерно половину. Парни выстроились кругом и, смеясь, вели с кем-то недвусмысленную беседу. Громче всех звучали голоса двух приятелей Вандера, один из которых, ноксианец по кличке Ки, в прошлом работал у Бабетты эскортником, а второй, пёсоподобный вастайя Чи’Вакке, с утра до вечера шатался по Променаду, заговаривал проезжим пилтошкам зубы и стрелял из их плохо застегнутых карманов мелочевку и портмоне. И Ки, и Чи’Вакке славились своей любвеобильностью; на счету каждого из них было как минимум несколько уличных девочек, разведенных на секс в обмен на безопасность, пищу или кров. Вандер всегда пресекал такую деятельность и в данную минуту изменять привычкам также не намеревался — особенно с учетом того, что в окружении, скорее всего, стояла его лучшая официантка. — Думаешь, детка, ты извинилась, и мы тебя просто так отпустим? Ты ошибаешься. А за ошибки, сама понимаешь, приходится платить. Так что давай-ка, пока я не… — Эй, девчата, какие-то проблемы? — подал голос Вандер. «Девчата» разом обернулись, и глумливый восторг на их лицах сменился непониманием, — но ненадолго. — Нет, Вандер, всё в порядке, — бросил Чи’Вакке, который и заправлял весельем. — Иди куда шел, это наша добыча. Ты больше не наш вожак, делиться с тобой мы не будем. — А мне и не нужно, чтобы вы делились. Просто оставьте девку в покое, и обойдемся без крови. «Девчата» разразились хохотом. Вандер знал, что они не отступят просто так, но попробовать решить вопрос мирно всё равно стоило. — Теперь ты вожак, да, Чи? Нравится власть? А ведь ты получил ее только благодаря этой девочке. Не будь ее, ты бы и дальше на верхних уровнях побирался. — Материал израсходован, — Чи’Вакке осклабился, и «девчата» одобрительно загудели. — Вандер! — послышался вдруг голос, и Вандер вздрогнул: голос принадлежал Силко. — Прошу, помоги!.. Бедовая, мать ее, дама. В который раз он был вынужден голыми руками вытаскивать ее из кучи дерьма… Кем бы Силко себя ни считала, она была типичной девчонкой: постоянно влипала в неприятности, и разобраться с ее проблемами мог только мужчина — мужчина, не мальчик. Мальчик бы уже бежал со всех ног, а Вандер… Вандер стал мужчиной благодаря Чи’Вакке: когда Чи’Вакке подставил его, он понял, что всем доверять нельзя — даже самым близким. Ему было тринадцать в день первого предательства… и девятнадцать — сейчас. Вандер знал: «девчата» помнили запах и силу его кулаков, и потягаться с ним не смог бы ни один из них, но сейчас они стояли толпой, и это давало им чувство защищенности, а еще — уверенность в победе. — Чи, — сказал Вандер, — не хочешь побыть настоящим вожаком и доказать девочкам, что ведешь их за собой не просто так? — К чему ты ведешь? — спросил Чи’Вакке насмешливо. — Предлагаю тебе бой один на один. Выиграешь — девка твоя, а я опозорен и ничтожен. Проиграешь — девка моя, а опозорен и ничтожен уже ты. Ну, как, идет? Или ты только в кругу своих такой уверенный? Да, твои руки хороши, чтобы шарить по чужим карманам, в этом ты виртуоз, но вот чтобы наподдать кому-то хорошенько… Лицо Чи’Вакке на мгновение омрачила тучка. — Ты можешь пугать меня сколько угодно, Вандер, но проще было просто попросить меня отпустить твою официантку… Если бы не одно «но», — Чи’Вакке нехорошо оскалился. — Ну? — Вандер нахмурился. — Она нам чутка поднасрала и должна быть наказана. Так как она твоя, с тебя и спрос. — Сколько вам надо? — Сколько есть. Вандер вздохнул: похоже, отступать они не собирались. Он пошарил по карманам и вытащил небольшой мешочек, примерил, сколько шестеренок в нем могло уместиться, и кинул мешочек Чи’Вакке. Тот поймал его и ухмыльнулся. — Негусто, — отметил Чи’Вакке. — Видели, парни, во сколько Вандер оценил свою девчонку? Несильно, видать, она ему и нужна… В общем, радуйся, что я сегодня в хорошем расположении духа. Идем, ребята, сверху скоро подкинут еще порцию пилтошек… Вандер не стал ждать, пока компания удалится — он грубо схватил Силко за запястье и потянул ее за собой. — Эй, Вандер… — воскликнула она. — Вандер, постой! Куда ты меня тащишь? Мне больно! Отпусти!.. — Подальше от проблем, которые ты себе ищешь, — буркнул Вандер ей в ответ. — Куда мы идем? — не унималась Силко. — Ко мне домой, — он резко остановился, и Силко, запнувшись, едва не рухнула на землю. — Или хочешь остаться здесь и попасться кому-нибудь еще? Губы Силко вздрогнули, и она отвела взгляд. Вандер надменно улыбнулся. — Так-то лучше. Идем. — Вандер, а почему… Почему ты не стал с ними драться? Они же тебя боялись, я видел их лица!.. — Знаешь, не все проблемы можно решить дракой. И… что ты… Впрочем, нет. Об этом позже. Отца в баре, закрытом после наступления темноты, не было; Вандер отпустил руку Силко только у порога, и Силко сама взбежала по ступеням вверх и по старой привычке кинулась к стойке, но тут же вспомнила, что больше здесь не работает, и присела за ближайший стол, скромно сложив руки на коленях. Вандер нацедил стакан светлого, сел рядом с Силко и придвинул стакан к ней. — Пей. Ты вся дрожишь. — Алкоголь не спасает от холо… — начала было Силко, но под тяжелым взглядом Вандера тут же умолкла, придвинула стакан к себе обеими руками, отпила и скривилась. Вандер только сейчас заметил, насколько миниатюрные у нее кисти. Это показалось ему милым, и он улыбнулся. Благо, Силко эту улыбку не заметила — или, во всяком случае, сделала вид. — Можно я не буду пить эту гадость? — спросила она, сделав еще пару мелких глотков. — Ну же, ты же мужчина, Силко, — поддразнил ее Вандер. — Все уважающие себя мужчины должны любить пиво! — Кто тебе сказал такую херню? — фыркнула Силко, с неохотой пригубив стакан, и Вандер… расхохотался. Кажется, все понемногу налаживалось — по крайней мере, теперь у него снова была официантка.*
— Признавайся, что ты сделала тем парням? — спросил Вандер. В Пилтовере еще не рассвело, на улицах Зауна постепенно затихала бурная ночная жизнь, а они с Силко уже были на ногах и готовились к открытию бара: домывали его после вчерашнего аншлага. Силко в ответ лишь фыркнула; она стояла на четвереньках с щеткой в руках — это был ее персональный вариант утренней зарядки. От усердия Силко даже прикусила кончик языка. Вандер невольно залюбовался на нее: да, Силко была действительно очень хорошей работницей — казалось, будто эта чертова чистоплюйка была рождена для того, чтобы убираться. Пока ее не было, «Последняя капля» заросла пылью; теперь же полы блестели, а на столах не осталось ни пятнышка. Правда, все ее старания сходили на нет после того, как сюда заваливалась очередная компания повес, которые все время бросали огарки мимо пепельниц, но каждый вечер Силко бралась за тряпку, и «Последняя капля» снова сверкала чистотой. Зато поговорить с ней было невозможно: после того случая с побегом она не просто дулась на Вандера — она его боялась. Силко делала вид, будто ей просто на него наплевать, но Вандер страх чувствовал, как собака, нутром, — а еще он прекрасно читал людей и видел, как она смотрит на него, как отводит взгляд, избегает контакта и старается не подходить к нему близко… Признаться, это его забавляло. Но вот то, что теперь против него ополчились Чи’Вакке и его новоиспеченная шайка, его совсем не веселило. Он во что бы то ни стало должен был узнать, чем Силко так им насолила — и из соображений безопасности, и из чистого любопытства: ведь она казалась совершенно безобидной. Но тем не менее эта девочка как-то прожила на улицах Зауна несколько лет без помощи старших и выжила. Вандер до сих пор не вытянул из Силко ни слова о ее прошлом — только что недавно у нее был день рождения и что исполнилось ей целых шестнадцать лет. Вандер, узнав новость, усмехнулся; он в ее возрасте уже вытворял такое, что отец за голову хватался… Хотя, впрочем, Силко вполне могла дать ему фору: попадать впросак было ее коньком — и когда она наконец влипала, за голову хватались абсолютно все. Он подошел к столу, возле которого она убиралась, выдвинул стул, сел и сцепил пальцы в замок. — Силко, ты уже взрослый человек и должна понимать, что конфликты с бандами — действительно опасно. Ты обязана мне рассказать, понимаешь? Это не шутки. Думаю, ты сама понимаешь, что Чи’Вакке может тебе навредить. И я даже не хочу думать, что именно он сделает с тобой, если меня не окажется рядом… Силко вдруг отшвырнула щетку, ее лицо исказилось — сработало. — Я сам решу свои проблемы, ясно? — Нет, Силко, не ясно. Даже мне иногда бывает нужна помощь… Ну же, неужели я должен тебе объяснять? Не веди себя как маленькая. Силко покачала головой и тяжело вздохнула. Вандер улыбнулся — он делал успехи. — Ладно… Я их подставил. — Подставил? — нахмурился Вандер. И… Силко вдруг засмеялась — захохотала радостно, громко, довольно. — Ага-а, наконец-то ты сказал всё правильно! — протянула она. — Что… Ты о чем?.. — Вандер смутился: она явно обвела его вокруг пальца, а он впервые не понимал, что именно было не так. Это раздражало. — «Подставил» — не «подставила». Ну, хорош я? Хорош, а? — веселилась Силко. Вандер подкатил глаза — о Дева, такая важная тема, а эта девчонка опять за свое. Неймется же ей… — Хороша ты, да, хороша, — проговорил он и ухмыльнулся, увидев, как изменилось ее лицо. — Ну так что? Как ты их подставила? — Не начнешь правильно ко мне обращаться — соснешь хуйца, ясно? И хер тебе, а не информация. Выбирай: одно из двух. Вандер едва не поперхнулся — так вот как она заговорила! Несносная… Ребенок ребенком — он ей о важном, а она ему о… так еще и с руганью. Приличная на вид, она порой умела жалить. — Мне прижать тебя снова? — спросил он холодно. — Можешь убежать еще раз, я не против. Но, сама понимаешь, долго ты там не протянешь — Чи с ребятами тебя на части разорвут. А перед этим непременно пустят по кругу, не сомневайся. Станешь шлюхой — самой настоящей. Кстати… ты слышала, куда они могут тебя продать? В Ноксус, не иначе. В тамошние бордели. Знаешь, какая там обстановка? Значешь, что там делают с девочками?.. А Чи с приятелями вполне себе могут такое провернуть — у них есть там связи и они уже как-то отослали туда пару девч… — ЗАКРОЙ — СВОЙ — РОТ! Лезвие ножа уперлось Вандеру аккурат в яремную вену. Лицо Силко было так близко к его лицу, что он чувствовал ее сбитое дыхание. Такого он, признаться, не ожидал. — Умница, Силко, — он улыбнулся. — Умеешь удивить. — Я убью тебя, блять! Еще одно слово — и я тебя, твою мать, пришь… Пара резких движений — и нож оказался рукоятью в ладони у Вандера. Он действовал без промедлений: подхватил Силко под талией так, чтобы она не вырвалась, рывком отбросил нож в сторону, наклонился и поцеловал Силко в губы. Это был прыжок в пропасть без дна. То самое одно из двух — пятьдесят на пятьдесят. Силко сдавленно пискнула, попыталась высвободиться — а потом вдруг раскрылась, прильнула к нему, ловко протолкнула язык ему в рот… Целоваться она не умела, но жара в ней было достаточно — и Вандер вел ее как опытный партнер. Как учитель. Как наставник. Как мужчина… — Эй, голубки, не отвлекаю? Вандер вздрогнул — и Силко, высвободившись, отскочила и, едва не врезавшись в пустые ящики, оставшиеся с последней поставки, убежала в подвал. Отец стоял на пороге с мешком, полным шестеренок, в руке. — Быстро ты ее склеил, — сказал он, поравнявшись с Вандером. — Никого получше найти не смог? — Что она сделала? — спросил вдруг Вандер. — Что сделала? — отец было нахмурился, но складка меж его тяжелых бровей быстро разгладилась. — А ты не знаешь? Весь город на ушах стоит. — Не тяни кота за яйца, говори, — прорычал Вандер. — Они с этой уличной прошмандовкой, как ее, Симной, сговорились с твоим дружком Чи и заложили в здании Совета взрывчатку. Бросили его на полпути, и теперь Чи наверх путь заказан. — А Симна что? Губы отца вытянулись в линию. — Что-что? Трахнули эту Симну и выпотрошили. Так что ты вовремя свою Силко спас, она у Чи следующая была на примете.