Холодный порыв ветра разбудил Леона и заставил его недовольно поморщиться. Протерев единственный — правый — глаз, Кеннеди смог лицезреть закат в самом его разгаре.
Багровое солнце медленно скрывалось за вершинами гор, создавая поистине невероятную и захватывающую дух картину, которую Леон наблюдал со старенького небольшого деревянного причала на маленьком озере. Бывший федеральный агент любил приходить сюда за несколько часов до заката, садиться на прихваченное из дома раскладное кресло и наблюдать за природой. Вдыхать лесной аромат, следить за покачиванием деревьев, слушать стрекотание насекомых, восхищаться окрашенной поверхностью озера во время заката. Всё это, пусть и совсем ненадолго, приносило умиротворение его душе. Иногда он пытался рыбачить, но быстро понял, что рыбак из него никудышный. И отсутствующая правая рука явно никак не могла поспособствовать в подобном занятии. Нередко, находясь в гармонии с природой, Леон засыпал. Так вышло и сегодня.
— Ну и ветер. До костей пробирает, — стуча зубами, пробормотал Леон. — Похоже, придётся нарубить дров. Жалко, что лето не может длиться вечно.
Поднявшись на ноги, Леон сложил кресло, поднял упавшую удочку, последний раз окинул взглядом озеро, лес, горы и уходящее солнце и направился домой. Холодные деньки пришли слишком внезапно и рано, поэтому Кеннеди ускорил шаг, хоть обычно любил возвращаться неспеша.
— Может Крис прав, и действительно стоит завести собаку. Не такая уж и плохая идея. Составит мне компанию, — задумался Леон, приближаясь к своему надёжному убежищу.
Вот уже как два года приземистый одноэтажный дом, затерянный где-то меж деревьев в лесу, окружённый горами, служил Леону надежным убежищем от всего остального мира, в частности, от множества террористических организаций, безумно помешанных на биооружии, страдающих от тех же предпочтений корпораций, сект и прочих долбанных психов, желающих скормить мир древним паразитам, вирусам, грибам и бактериям-мутантам. Обязанности по борьбе со всем этим сбродом Леон с великой радостью передал Крису, когда лежал на больничной койке, и улыбнулся бы во весь рот, если бы только не мешали бинты. Врачам пришлось сильно постараться, чтобы собрать по кускам то, что осталось от его тела после очередного задания. И потрудились они на славу, это уж точно, но порой смотря на отражение в зеркале, Кеннеди с трудом узнавал человека, которого видел там раньше.
Нынешняя крепость Леона однако была лишена всех привычных и столь удобных достижений человека двадцать первого века, что впрочем ни сколько не расстраивали самого Кеннеди. Тепло давала печь из красного кирпича; вода добывалась из скважины и очищалась угольным фильтром; электричество вырабатывал генератор, бензин для которого регулярно привозил сам Крис раз в пару месяцев, в том числе чтобы повидаться, поговорить о былом и пропустить несколько стаканчиков за здоровье старого друга.
Вся эта повседневная рутина держала Леона в тонусе, позволяла отвлекаться, дарила призрачную надежду, что он ещё хоть на что-то способен, хотя бы позаботиться о себе самом. Но с каждым новым днём Леон всё больше ощущал, что это всего лишь самообман. На что он в самом деле остался способен без обезболивающих и прочей кучи лекарств? Что и кому он пытался доказать, бросить вызов? Всё и так всем было очевидно! Тогда ради чего всё это? Ради бесполезных доказательств и оправданий перед самим собой из прошлого? Жалкая ложь! Если бы не таблетки, он даже не смог бы нормально замахнуться топором, такая невероятная боль сковывала всё тело.
Леон горько вздохнул.
— Может, и правда, пора перестать? Собака. Ха. Скоро я буду не в состоянии помочь самому себе, не говоря уже о том, чтобы позаботиться о животном. Как же это отвратительно, — вздохнул Кеннеди, подходя к двери дома, и вдруг замер.
Что-то определённо было не так. Отличную память Леон сохранил, поэтому отчётливо помнил, как выглядела местность вокруг дома перед его уходом.
Практически неразличимые для обычного человека следы на земле, явно принадлежавшие человеку, а не животному. Слегка сдвинутый со своего места топор; в некоторых местах отсутствовала пыль — кто-то стёр её кончиками пальцев.
Кто-то проник в дом и теперь поджидал его!
— Вот тебе и самое надёжное место на земле, знать о котором будет от силы пять человек, — шёпотом выругался Леон, отходя немного в лес.
В стволе одного из деревьев на подобный случай Леон сделал тайник с пистолетом. Кто бы это ни был и зачем бы он ни пришёл, сдаваться без боя Кеннеди не собирался. Даже если они пришли по его душу, он окажет максимум сопротивления, на какое только способен в своём состоянии.
Но от чего же тогда кажется, будто бы никакой опасности нет, а внутри дома ждёт знакомый?
Остановившись, Леон принюхался. Этот запах! Он не смог бы забыть ни при каких обстоятельствах, даже спустя столько лет. Неужели это и правда она? Леон с трудом мог в это поверить. Но он понятия не имел, зачем ей понадобилось найти его. Кеннеди вообще никогда не мог понять, что у неё на уме.
Засунув пистолет за пояс, он открыл дверь и вошёл внутрь тёмного дома. Пройдя на кухню, он поставил заранее подготовленный чайник на плиту и включил её.
— Зачем ты пришла? — со стороны могло показаться, что Леон говорит сам с собой в абсолютной пустой комнате.
Но через мгновение после вопроса из мрака на свет, просачивающийся через окно, звонко постукивая каблуками, вышла Ада Вонг, чем заставила Леона обернуться. Он не видел её десять лет и, стараясь не подавать виду, жадно пытался рассмотреть каждый сантиметр, подметить любую, самую незначительную мелочь.
Неизменно в красном платье и на высоких каблуках, казалось, она не постарела ни на год и не утратила ни капли своей соблазнительной и опасной красоты.
— Не стоит так откровенно пожирать меня глазами, дорогой. Я вполне могу расценить это как домогательство и вызвать полицию, — кокетливо усмехнулась Ада, делая шаг ближе к Леону.
На автомате выхватив из-за спины пистолет, Кеннеди направил его на девушку.
— Повторю вопрос ещё один раз. Зачем ты явилась сюда? — оскалился он. — Здесь нет образцов никаких смертельных вирусов, файлов с инструкциями по их созданию и выведению монстров. Нет ничего, чтобы ты могла украсть и продать своим многочисленным нанимателям. Так что же тогда могло тебе здесь понадобиться?
Ада замерла на месте как вкопанная. На секунду её взгляд наполнился грустью, и она опустила глаза в пол. Леон был шокирован. Это точно было не её шикарно отточенное актёрское мастерство?
— Позволь мне в этот украсть лишь тебя одного, Леон Скотт Кеннеди. Самое дорогое, что я встретила в своей жизни, — поднимая взгляд, произнесла Ада.
— Что ты сейчас сказала? — ошеломлённо переспросил Леон. — Это очередная уловка, Ада?
Воспользовавшись замешательством бывшего агента, женщина в красном внезапно рванула вперёд, сделала блестящий пируэт и выбила пистолет из руки Леона, схватила его за ладонь и прижала к стенке.
— Будь добр, милый, выслушай меня. Я прекрасно осознаю, что жила неправильно. Я совершила множество непростительных ошибок, часто поступала ужасно, просто отвратительно и даже думать не хочу, сколько людей погибло по моей вине. Но кое-что в моей мерзкой жизни ошибкой никогда не являлось, пусть долгое время я считала абсолютно иначе. Это встреча с тобой, Леон! Она была и есть моим спасением! — прошептала Ада, в уголках глаз которой скопилась влага. — Я знаю, что почти всегда обманывала и скрывала правду от тебя. Врала, манипулировала, использовала тебя, считала глупым и послушным мальчишкой. И ты не представляешь, как я ошибалась, насколько сейчас жалею об этом. Знаю, что не заслуживаю ни прощения, ни тем более доверия, но молю поверить мне на этот раз. Я говорю от всего сердца, Леон. Назвать его чистым язык не поворачивается, — вздохнула Ада, положив голову на грудь Кеннеди и прижавшись к нему всем телом.
— Ты хочешь… — прошептал Леон.
— Остаться с тобой. Таких титанических трудов стоило найти место, где они тебя спрятали. Я пришла сюда с надеждой, что ещё не поздно исправить самую огромную ошибку: из раза в раз бросать тебя, Леон. Я люблю тебя и хочу быть с тобой до самого конца, — сказала Ада, крепче сжимая пальцы Леона своими, но Кеннеди вырвал руку и оттолкнул её.
— Говоришь искренне? Да неужели, Ада. Думаешь, если признаться во всех грехах, то моё отношение к тебе сразу изменится и как по-волшебству появится доверие? Отличная попытка, но ты сама научила меня не верить никому, а тебе в первую очередь, если забыла. Любишь меня? Нет, Ада, нет. Это я любил тебя, может быть, люблю до сих пор, просто не могу избавиться от этого, будто бы эти чувства часть меня. Но ты точно нет, все твои слова — ложь, — сухо усмехнулся Леон. — Я больше не тот наивный, глупый и безумно влюблённый дурачок, которым ты могла помыкать и использовать его, словно инструмент, каждую встречу. Как видишь, даже бестолковый пёс смог усвоить такой простой урок.
— Леон, послушай, я… — попыталась прервать его Ада.
— Ты профессионал, Ада. Прекрасно разбираешься в людях, блестящая наёмница. Ты любишь только себя, а ещё больше — деньги, щедро выплаченные за заказы, и ради них пойдёшь на всё! Ты лицемерный, продажный и эгоистичный профессионал. Вот это настоящая ты, Ада. Это твоя жизнь, и в ней однозначно нет места для меня. Не знаю, как меня может продолжать влечь к тебе, но я рад, что в конце концов смог это понять, — сказал Леон, выключая закипевший чайник. — По какой причине ты сейчас пытаешься выпросить мою любовь, мне понять, увы, не дано. Чтобы потешить своё эго, чтобы усыпить мою бдительность и убить, ведь уверен, что ради денег ты сделала бы и это без колебаний, по какой-то ещё причине, не суть. Будешь чай? Можем выпить по чашке, за встречу так сказать, а потом, пожалуйста, уходи, — попросил Леон.
— Всё сказал? Закончил? — спросила Ада, скрестив руки на груди. — Люблю деньги больше всего на свете? Ради них могла бы убить тебя? Ты это серьёзно, Леон Скотт Кеннеди? — со злостью в голосе, спросила женщина в красном.
— Вполне. Будешь всё отрицать? Попробуешься найти оправдание всей лжи за эти годы?
— Ещё раз повторю, что переступив порог твоего дома, я ни разу не солгала тебе. Я знала, что будет не просто восстановить твоё доверие после всего, что я сделала, но, боже мой, Леон, ты и правда полный кретин. Очень больно было услышать твой окончательный вердикт обо мне! Убила бы тебя ради денег? Скажи, Леон, тогда почему же я, циничная элитная наёмница до мозга костей, не убила тебя ещё в Раккун-Сити? Зачем несколько раз спасала тебя, а не устранила как ненужного и особенно опасного свидетеля?
— Чтобы с моей помощью добыть образец Г-вируса, зачем же ещё? — усмехнулся Кеннеди. — Разве не ради этого ты страстно поцеловала меня в том фуникулёре, чтобы замотивировать бежать напролом?
— Тогда зачем же, уже обладая образцом вируса, я скинула тебе ракетницу? А не просто позволила Тирану разорвать тебя на куски, — парировала Ада.
— Э-это была ты? — не веря услышанному, переспросил Кеннеди.
Ада вздохнула.
— Каждый раз, спасая тебя, я шла против задания, косвенно нарушала все поставленные приказы, подвергала себя сумасшедшей опасности. А один раз сделала это напрямую, нарушив приказ Вескера, когда отогнала от тебя гориллу Краузера, который почти зарезал тебя. Согласись, крайне не похоже на эгоистичную и продажную прожённую наёмницу, — улыбнулась Ада. — Ты всегда был дорог мне, Леон. Я ошибалась, обманывала саму себя, думая, что делаю это только ради того, чтобы использовать тебя. Это было вовсе не первопричиной! — прошептала Ада, опять подходя ближе.
Леон не предпринял попытки защититься, и бывшая наёмница обняла его за шею.
— Тогда в Раккун-Сити ты покорил моё сердце, Леон. До той ночи я действительно была именно той, кем ты меня описал. Хладнокровным, бессердечным и беспринципным наёмником! Мир никогда не был добр ко мне, и я всегда старалась отплатить ему той же монетой вдвойне, была равнодушна к смертям других людей, привыкла, что люди жестоки и готовы пойти на всё ради выгоды и сохранности собственной шкуры. И я была ничем не лучше до встречи с тобой. Такой молодой, смазливый, наивный, честный и до смешного добрый. Ты казался мне несмышлёным ребёнком, которого выпустили в коварный мир взрослых. Но видя, как ты старался помочь людям, как искренне рисковал собой ради призрачной надежды спасти хоть кого-то в бьющемся в агонии умирающем городе, весь избитый и израненный отправился в самый эпицентр заражения ради противоядия, чтобы в будущем подобное в Раккун-Сити никогда не могло повториться. И всё это вместо того, чтобы как можно скорее искать выход из переполненного зомби города и бежать со всех ног куда подальше. Всё ради людей, а не выгоды или себя самого. Что-то дрогнуло во мне в этот момент, пока я наблюдала за тобой. Я осознала, насколько кошмарна и ничтожна моя жизнь, мои идеалы и стремления перед твоими. Пусть я и смеялась, но в глубине души понимала всё их величие. Твоё величие, Лёон! — почти на одном дыхании произнесла Ада, по щекам которой стекали слёзы. — Ты не представляешь, насколько я стала счастлива, когда услышала, что возможно ты всё ещё любишь меня и не можешь отпустить свои чувства до сих пор. Я не заслуживаю этого, я соблазнила тебя лишь ради того, чтобы ты принёс образец. Как же мне противно от самой себя. Когда мне недавно рассказали, что с тобой произошло во время последнего задания, я потеряла сознание. Отказывалась верить, что подобное могло произойти с тобой! Я поняла, что настало время сделать правильный выбор! Дура! Жалкая лицемерная дура. Почему я опомнилась так поздно, почему не смогла уберечь тебя?! Как они посмели притронуться к тебе хоть пальцем?! — сквозь слёзы, прорычала Ада.
Леон нежно взял Аду за подбородок.
— Тебе не противна моя внешность? Я ведь теперь инвалид. Быть может, ты сейчас обнимаешь то, что осталось от прежнего меня, через силу?
Женщина в красном отвесила ему пощёчину.
— Не смей больше так говорить. Ты ещё и оглох что ли? Тот Леон, которого я знаю, которого я обожаю и помню, никуда не пропал. Он прямо здесь рядом со мной, — отрезала Ада, кладя руку на грудь бывшего агента в области сердца. — Как мне может быть противно обнимать самого дорого человека на свете? Конечно, прежним смазливым и напыщенным красавчиком, мечтой каждой женщины, тебе больше не быть, но можешь не переживать — я старательно позабочусь о тебе, а о твоём теле с особым трепетом. Можешь напрочь забыть обо всех возникших комплексах, — кокетливо подмигнула мужчине Ада.
Томное дыхание обоих заполнило комнату. Леон единственной рукой обхватил Аду Вонг за талию и ещё крепче прижал к себе. Подозрения, сомнения и недоверие разбились в пух и прах, уступая место возбуждению и ненасытной страсти, накал которой в крови повышался с каждой секундой. Он так долго мечтал о ней. Так долго влечение к этой роковой женщине пылилось под замком. И наконец-то он был сорван, разбит в дребезги. Хлынувшие на свободу эмоции вот-вот были готовы завладеть разумом Леона без остатка, вытеснить из него всё, кроме дикого желания! Бывший агент судорожно сглотнул.
— И как же именно ты хочешь обо мне позаботиться? — спросил Леон, глаза которого начинала заволакивать пелена, а щёки гореть огнём.
— Смотри очень внимательно, — облизнулась Ада, после чего впилась в губы Леона.
Они чувствовали, как бешено колотились их сердца, как обжигало частое, прерывистое и невероятно горячее дыхание, пока их языки, то сплетаясь, то расплетаясь, словно в борьбе, пытались коснуться и изучить каждый уголок во рту друг у друга. Они казались ненасытными, старались нагнать всё, что упустили за долгие годы, будто бы через мгновение опять расстанутся, но на этот раз навсегда. Тело Леона пронзил электрический импульс такой мощности, что окончательно выжег любые мысли в его голове. В ней осталась только Ада! Перед тем как отстраниться, наёмница легонько оттянула и прикусила его нижнюю губу. Теснота в штанах стала причинять боль. Уже не владея собой и не отдавая отчёта в своих действиях, Кеннеди одним движением закинул Аду себе на плечо и на автомате отправился в спальню. Его зверски голодный взгляд в данный момент был похлеще, чем у любого зомби.
— Только не съешь меня, ковбой, — рассмеялась Ада, крепко схватив Леона за задницу.
Бросив наёмницу на кровать, Кеннеди накинулся на неё сверху. Пока его рука пыталась расстегнуть ярко-красное платье или, точнее сказать, разрывала его на лоскуты, губы мужчины скользили по скулам Ады и опускались на шею, оставляя за собой горячие и влажные следы.
Ада поспешила избавиться от всей лишней ткани, сбросив на пол также и своё кружевное белье, спасённое от растерзания Леоном. А в это время губы мужчины спускались всё ниже по обнажённому телу, останавливаясь и лаская ключицы.
— Ты так прекрасна, — прошептал Леон, а после продолжил покрывать грудь наёмницы жаркими поцелуями.
Ада запрокинула голову и невольно застонала, когда губы Леона коснулись её сосков. Он осторожно и нежно покусывал их, сводя её с ума. Тело начала пробирать адская дрожь, а внизу стало невыносимо жарко. Она разочарованно цокнула, когда он оторвался от её груди и спустился ниже, оставив влажные дорожки поцелуев на животе.
— Не мучай меня так сильно, милый, — сквозь стоны попросила Ада, когда Леон начал целовать и засасывать кожу на внутренней стороне бедра и одновременно поглаживать пальцами её лоно.
— Не могу понять, о чём ты говоришь, — прошептал Леон так, чтобы обжигающее дыхание обдало её в самом чувствительном месте и заставило выгнуть спину.
Желая подразнить сильнее, довести до грани горделивую наёмницу, считавшую его когда-то послушным котёнком, и заставить её впервые в жизни молить, Леон прикоснулся губами к лобку и легонько провёл языком по складкам, обделив вниманием клитор. Ада беззвучно застонала, сильнее содрогаясь, приподнимая и раздвигая бёдра шире, чтобы постараться почувствовать издевающегося над ней возлюбленного ближе и сильнее. Прижав её бедра к кровати, не давая двигаться, Леон приподнялся, чтобы посмотреть Аде в лицо. Растрёпанные волосы; опухшие от поцелуев губы, которые она прикусывала, сражаясь с желанием; ладони, сжимающие простынь.
Она нахмурила брови, понимая, чего он ждёт и хочет от неё. Впервые одержать верх, почувствовать власть над ней! И у неё не было ни капли желания ему в этом сопротивляться.
— Леон, пожалуйста, прошу. Умоляю тебя, пожалуйста, — просила она, произнося слова заплетающимся языком. — Я сгорю. Остуди мой жар своим языком, молю.
Два пальца мужчины проникли в неё, слегка изогнувшись и собрав смазку. Леон вынул их и поднёс к лицу Ады.
— Оближи, — приказал он, проведя влажными пальцами по её нижней губе.
Она подчинилась и, обведя их языком, взяла в рот. Старательно облизывая каждый палец, чтобы почувствовать свой вкус, она неотрывно смотрела ему в глаза. Леон нервно сглотнул.
— Я заслужила поощрение? Пожалуйста… — молила Ада, шире раздвигая ноги, которые, казалось, больше ей совсем не подчинялись.
Леон вновь опустился вниз и провёл языком от клитора до входа во влагалище, оставив влажную дорожку.
— Ты хочешь этого? — спросил он.
— Да, молю, — застонала Ада, прихватив его за волосы непослушными пальцами, при этом изгибаясь и прижимая его ещё ближе.
Леон провёл кончиком языка вокруг её лона. Сначала болезненно медленно, а после стал постепенно наращивать темп. Пальцем же он тем временем ласкал клитор, вызывая у Ады дрожь во всём теле. Её громкие стоны эхом отдавались в его голове, отчего он уже едва держался в трезвом уме. Своими острыми, длинными ногтями Ада впивалась ему в спину, напоминая требовательную кошку, вцепившуюся в свою добычу, и стоило ему только толкнуться в неё языком, он понял — теперь она никогда его не отпустит.
— Леон, я почти, боже, вот-вот… — срываясь на хрип, молила Ада, ещё крепче сжимая волосы Леона и заставляя его чувствовать приятную боль.
Услышав это, он ввёл внутрь неё два пальца, поглаживая стенки, и всосал её клитор. Ада словно забилась в судорогах. По её телу мощными разрядами разошёлся электрический ток, вызвав протяжный громкий стон, после чего она обмякла. Леон притянул её к себе и страстно поцеловал, давая время прийти в себя.
— Мне ещё никогда не было так хорошо. Но это нечестно, что такое удовольствие досталось мне одной. Ведь это я обещала о тебе позаботиться, — тяжело дыша, сказала Ада. — Садись и наслаждайся, милый, — наёмница повернулась вместе с Леоном и толкнула его на кровать, заставляя сесть.
Раздвинув его колени и пристроившись на полу между его ног, Ада расстегнула ремень, стянула вниз боксеры, освобождая от адской тесноты налившийся от возбуждения член. Ладонью она обхватила его и слегка сжала, заставив Леона вздрогнуть и судорожно втянуть воздух. Ада хитро улыбнулась, на секунду задумавшись, не отомстить ли любимому за его наглость, но всё же решила пожалеть, отложив коварную задумку до более подходящего момента. Девушка стала водить ладонью вверх-вниз по всей длине плоти, наслаждаясь тихими стонами, которые издавал бывший агент. Проведя несколько раз языком по выступающим надувшимся венам, Ада лизнула член в самом чувствительном месте под уздечкой, а Кеннеди хрипло охнул и подался тазом вперёд.
— Мне так нравится твоя реакция, милый, — усмехнулась Ада, стараясь в отличии от мужчины держать свой рассудок хоть капельку трезвым, но осознание того, как сильно он её желал, всё равно затмевало разум.
Ада захватила губами пухлую головку в свой влажный рот и засосала нежную и чувствительную кожу. Леон почувствовал, как язык с нажимом провёл по плоти, и тут же протяжно застонал. Наёмница опустила губы ниже, взяв в рот примерно треть длины, а потом сразу же вернулась назад, заставив Леона вновь податься тазом вперёд. Желая немного подразнить, она повторила это движение несколько раз подряд, прежде чем взяться за дело всерьёз. Она вобрала член в рот до половины, плотнее смыкая губы.
— Боже, ты потрясающая, — задыхаясь от удовольствия, простонал Леон, обхватывая её голову рукой.
Ада протолкнула половой орган агента на полную длину и практически коснулась кончиком носа лобка. Головка члена упёрлась в горло, и она постаралась задержать его насколько смогла, пока к глазам не подступили слёзы. Еще несколько минут Ада прилежно сосала его жилистый ствол, несколько раз повторив глубокое проникновение, после чего Кеннеди, не в силах сдерживаться, с позволения девушки начал задавать правильный темп. В конце концов Леон кончил ей прямо в рот. Ада проглотила первую порцию, затем вынула его и принялась нежно водить рукой, позволяя семени стекать на губы и язык.
— Ты не выдержал и пяти минут, милый. Я польщена, — рассмеялась Ада, вытирая ладонью губы. — Но не смей расслабляться. Я хочу тебя внутри, — сказала девушка.
Она вернулась на кровать и легла на живот. Изящно и плавно выгнув спину, она приподнялась на коленях так, что её ягодицы теперь манили своей округлостью Леона.
— Скорее возьми меня, милый, — прошептала она, бросив на мужчину полный желания взгляд через плечо.
Ещё минуту назад выдохшийся Леон ощутил, как член снова начал каменеть, а силы возвращаться. Он навалился на Аду сверху, прикусил мочку её уха и прошептал:
— Я люблю тебя, Ада. И я не смогу долго держаться, когда ты в такой позе.
— А до этого ты как-будто сдерживался? — усмехнулась она.
Он покрывал поцелуями её красивое, невероятно сексуальное тело. Целовал и массировал макушку, скулы, шею, плечи лопатки и между ними, скользнул языком вдоль линии позвоночника, собирая влагу и соль. Шлёпнул её по ягодице, но скорее игриво, нежно.
— Я не шутила, когда просила не есть меня, — рассмеялась Ада. — Не сдерживайся, можешь быть грубым, — разрешила она и тут же застонала, когда зубы Леона дотронулись кожи.
В той же последовательности он принялся кусать её, оставляя отметины на белой коже. Пальцами до боли сжимал ягодицы, чередуя это со шлепками, оставляющими красные следы. Девушке явно это нравилось: она извивалась, громко стонала и виляла задницей, будто выпрашивая ещё. Обхватив член у основания, Леон провёл им между ягодиц Ады, а затем принялся натирать им её промежность. Ада закрыла глаза от удовольствия и нетерпения, прерывисто дышала, издавая томные стоны, истекала соками, обильно покрывая член Кеннеди смазкой.
Леон вошёл в неё легко, одним плавным движением. Ада содрогнулась всем телом и громко вскрикнула, скорее от неожиданности. Не давая ей привыкнуть, он начал двигаться, поначалу медленно, а затем постепенно увеличивая скорость и амплитуду движений. Ада свела лопатки вместе, сжала руками и зубами простынь от накрывающего её удовольствия. Кеннеди всё ускорялся. Прикрыв глаза, он издавал протяжные гортанные стоны. Так невероятно приятно было скользить внутри Ады.
— Ты словно горишь изнутри. Внутри так тесно. Это сводит с ума, — прорычал Леон.
Леон понял, что Ада приближается к пику: стоны стали намного громче, она ещё сильнее сжалась вокруг его члена. Послюнявив пальцы, Кеннеди просунул руку между её ног и начал ласкать клитор. Ада содрогнулась, а затем сама начала подаваться бёдрами назад - навстречу возлюбленному. Её сбитое дыхание ласкало слух и на секунду Леону показалось, что он кончит куда быстрее неё. Но последовавший за этой мыслью крик на секунду оглушил его, и тело наёмницы выгнулось и содрогнулось в конвульсиях. Больше не сдерживаясь, Леон в последнюю секунду вышел из Ады и кончил, покрывая густой и липкой жидкостью её ягодицы и поясницу.
Они лежали рядом, держась за руки, и пытались привести в норму сбитое дыхание. Отголоски недавнего наслаждения до сих пор эхом разносились по их телам.
— Я люблю тебя. Я так сильно люблю тебя. Хочу быть с тобой всегда. Как долго я об этом мечтал, — шептал Леон, находясь на грани реальности и сна.
— Отныне так и будет, любимый, — нежно и тихо прошептала она, крепче сжимая его мозолистые пальцы.
— Ты так прекрасна, — успел сказать Леон, прежде чем провалиться в сон.
***
Он бежал. Не помнил сколько, но точно достаточно для того, чтобы закалённое годами тренировок тело вышло за рамки всех пределов и находилось на грани истощения. Не ощущая ног, едва способный сделать очередной вдох и всей душой желающий выплюнуть лёгкие, он отчётливо понимал, что остановка будет означать смерть. Но как бы упорно он ни старался, тварь, от вида которой скручивало живот, а его содержимое само просилось наружу, не отставала от него ни на сантиметр. Быть может, она не двигалась с самого начала, и это он бежал на месте? Оглядевшись по сторонам, он осознал, что так и есть: мир вокруг застыл в мёртвой неподвижности. Безмолвие насквозь пронизывало воздух. Гармонию тишины нарушали только глухое рычание монстра и тяжёлое дыхание полностью мокрого от пота Леона. Он не знал, сколько ещё отчаянно пытался бороться, спастись, но в конце концов силы разом оставили тело: выжатый, словно лимон, он упал пластом в холодную грязь. Не способный пошевелить ни одним мускулом, Леон всё же ощутил толику радости от того, что не сможет в таком положении лицезреть, как его будут пожирать заживо. Кеннеди слышал медленное приближение бесформенных конечностей, чувствовал зловонный гнилостный смрад из нескольких пастей, прежде чем они все поочерёдно принялись вырывать из его тела куски плоти. Ночное небо разрезал адский нечеловеческий крик.
***
Леон вскочил, обливаясь липким холодным потом, сбивчиво дыша, трогая себя за места, куда впивались зубы. Не полностью вырвавшись из кошмара, бывший агент пытался нащупать отсутствующую руку.
— Посмотри на меня, дорогой, посмотри на меня, — откуда-то совсем близко раздался голос.
Чьи-то мягкие и тёплые, несомненно женские, ладони взяли его за щёки и повернули его голову набок.
— Всё хорошо. Ты в полной безопасности. Здесь нет никого, кто причинит тебе вред, и никогда не было. Всё хорошо, я здесь с тобой, — ласково сказал голос, принадлежавший Аде.
Туман перед глазами рассеялся, к Кеннеди вернулось зрение. Рядом с ним на кровати сидела Ада, продолжая удерживать его лицо между ладонями. Леон заново вспомнил прошедший вечер и начало ночи. Дыхание и пульс стали приходить в норму, а спокойствие заполнять душу. Он взял её ладонь в свою, поцеловал и крепко сжал, стараясь не причинить боль.
— Я забыл выпить лекарства. С ними такое бывает редко. Сейчас схожу за таблетками, — сглотнул Леон.
— Они тебе не нужны. Два года ты был в его власти, но скоро это останется позади. Ты победишь его. Мы победим его! Вместе! — решительно кивнула Ада, помогая Леону опуститься обратно на подушку.
Крепко обняв возлюбленную, которая положила голову ему на грудь и стала нежно и успокаивающе водить по ней пальцами, Леон медленно начал возвращаться в дремоту.
— Я с тобой, я вместе с тобой, — едва слышно нашёптывала Ада, прежде чем Кеннеди уснул крепким, спокойным и здоровым сном впервые за долгое время.
Как и обещала бывший лучший наёмник, кошмары этой ночью больше не вернулись.
***
Открыв глаза и увидев лежащую рядом Аду, которая уже проснулась, гладила его по волосам и полностью стащила одеяло, Леон был крайне удивлён.
— Это был не сон и не галлюцинация. Очень странно. Ты правда здесь и никуда не исчезла, — сказал Кеннеди, будто бы до сих пор не мог поверить в действительность, за что получил крепкий щелбан.
— И куда же я должна была исчезнуть? — колко спросила Ада.
— Не знаю. Но ты постоянно исчезала из моей жизни. Каждый раз на несколько добрых лет, — Леон притянул наёмницу к себе и поцеловал. — Порой я задумывался, не призрак ли ты.
— Почему же ты не стал охотником за привидением? Последовал бы за мной, нашёл и поймал в свои сети, — лукаво усмехнулась Ада.
— Я думал, что не нужен тебе, что каждая встреча для тебя лишь забавная игра, — улыбнулся Леон.
— Больше не исчезну. Клянусь! — ответила девушка переполненным виной голосом. — Разрешаю тебе насладиться местью сполна, — после поцелуя, продолжила Ада.
— Мне жаль, что ночью ты увидела меня таким. Прости, мне очень стыдно. Больше подобное не повтор… — договорить ему наёмница не позволила.
— Каким таким, милый? Заканчивай с этим и как можно скорее. Ты всегда старательно пытался покрасоваться передо мной, но это выходит за все границы. Думаешь, если тебе сложно справиться с душевной травмой самостоятельно, то я посчитаю тебя жалким слабаком? Предупреждаю в последний раз — если продолжишь так говорить, то я буду заслуженно считать тебя тупоголовым кретином, — заявила Ада.
— Ты не оставляешь мне ни одного шанса, — на этот раз виноватым голосом говорил Леон. — Только сейчас заметил, как же мне холодно. От тебя вчера мне так снесло крышу, что я забыл нарубить дров и разжечь огонь в печи. Надо в экстренном порядке это исправлять.
— Поспеши, ведь за окном всё укрыто снегом, — улыбнулась Ада.
— Не может быть, — Леон вскочил и посмотрел в окно. — Вечером не было ни намёка на снегопад. Всего за ночь столько снега. Поразительно, — воскликнул бывший федеральный агент, словно видел это явление впервые.
— Радуешься, как ребёнок, — от души засмеялась девушка. — Некоторые вещи порой остаются неизменными. Пока будешь разбираться с печью, чтобы не терять времени, я займусь завтраком, — сказала Ада, поднимаясь с кровати и собирая разбросанную по комнате одежду, сумевшую уцелеть.
— Ты умеешь готовить? — изумлённо поднял бровь Кеннеди.
— Обещаю, что будешь сражён наповал, милый. Только прошу, надень уже что-нибудь.
***
Они лежали вместе на причале, укутавшись тёплым толстым пледом, ожидая закат. Хоть официально уже и наступила весна, но зима затягивалась, капризничала и не желала уходить до последнего. Леон обнимал Аду, лицом зарывшись в шею любимой, периодически покрывая её поцелуями.
— Порой я впадаю в ступор, теряю связь с реальностью и отчётливо ощущаю, что происходящее не может быть правдой, — прошептал он, крепче прижимая к себе девушку.
— И от чего же ты такой недоверчивый? — спросила бывшая наёмница, перебирая локоны мужчины.
— Я…я счастлив. Не могу вспомнить, когда последний раз испытывал подобное чувство. Может быть в детстве. Или когда Шерри наконец была в полной безопасности. Не знаю. Постоянно жить в страхе за кого-то, постоянно бороться за жизни тех, кто дорог, за жизни обычных людей. Я будто отвык от того, что можно быть счастливым. И сейчас, когда это чувство возвращается, мне почему-то становится страшно, — пояснил Леон.
— Я научу тебя его не бояться. Обещаю. Будет трудно, но уверена, что мы справимся, — рассмеялась Ада.
— К тому же боль прошла. И кошмары канули в небытие. Как? Как ты это сделала? Ты ведьма что ли? — спросил Леон, в тысячный раз целуя её шею.
— Самая настоящая. И как ты поступишь, когда правда раскрыта? Хочешь наказать меня? Сжечь на костре? — коварно улыбнулась Ада.
— Не думаю, что мы зайдём так далеко, но… Наказание действительно имеет место быть, — кивнул Леон.
— И когда оно начнётся? — уточнила девушка.
— Как только вернёмся, — улыбнулся Леон, проведя рукой по её губам. — Скажи, Ада, а ты счастлива?
— Увы, ты не сможешь представить насколько, даже если бы я попробовала тебе описать, — вздохнула бывшая наёмница.
— И тебя точно устраивает такая жизнь?
— Меня устроит любая жизнь, если рядом со мной будешь ты, милый. В сравнении с холодной и бессмысленной пустотой, что раньше выступала в роли моей жизни, сейчас я излучаю счастье и нахожу смысл в каждом новом дне! И пока Леон Скотт Кеннеди будет рядом, это останется неизменным, — решительно заявила Ада.
— Нельзя же так постоянно смущать меня, — заявил Леон, жадно и долго целуя девушку в губы. — Ты точно заслуживаешь строгого наказания, ведьма.
