Светофор

      Мягкое тёплое солнышко разгоняет остатки холодных облаков, согревая ветви голых деревьев, крыши панелек и серый асфальт своими лучами. Прохладный утренний ветерок легонько касается кончиков пальцев, выглядывающих из рукавов лёгкой джинсовки. Свет режет глаза, приятно тянет холодом, пахнет цветущая слива, небо необыкновенно голубое, нежное, ещё вчера бывшее серым и нудным. Веет наступающей весной. Хорошо.       С рану, особенно в выходной день, приятно выбраться в свежесть и благоговение. Правда, Жене очень сонливо и лениво, и даже хотелось отменить все планы, но Тима настоял на своём, мол, малолюдно и уютно. В чём, в чём, а в этом он был прав: одиночное солнечное утро умиротворяло, дарило душе новый запас сил, насыщало тело свежим воздухом.       Встретиться было решено на Вокзале — на остановке, через которую ходят двойки и прочие маршрутки. Жене предстояло выйти из глубин Прималки, когда Тима вышел на место из не столь далёкой Белой Акации. Казалось, второй в самом расцвете духа: довольный взгляд, пританцовывающая походка… а вот первый ещё клюёт носом, словно бы его только что подорвали. А может, так и было. Но даже несмотря на это, Женя умудрился уложиться и приодеться поприличнее.       Вышли они из домов голодными, дабы насладиться свежей вокзальной шаурмой да душистым кофе на ларьках. На самом деле ещё то место для сборища быдла, но утром в нужное время — отличное.       Женя непринуждённо садится на пластиковый стул у ларька, из которого слышится солёный и жаренный запах мяса, пока Тима продолжает маяться кругом и вытворять своими ногами что-то невообразимое, не способный устоять спокойно, что уж говорить о том, чтобы сесть? Любезная тётенька заваривает кофе «три в одном» и общая атмосфера этого места наполняется ещё и кофейным ароматом.       Тимофей с милой улыбкой забирает тёплую шаурму, оставляя любезное: «Спасибо большое, удачного дня!» и подскакивает к Женьку.       — Вот, держи, — говорит Тима, — Пры-ы-ыятного тебе аппетита, — и дополняет сказанное чудным пожеланием.       — Хах, спасибо, — благодарит Женя, — Тебе тоже, — мягко улыбаясь.       Тима становится словно бы ещё радостнее и невольно его губы расплываются в улыбке.       Следующие несколько минут прошли в блаженном молчании, перебиваемом разве что довольным мычанием Тимы и тихим хихиканьем Жени. Шаурма оказывается на редкость вкусной и аппетитной. Это только улучшает настроение и будит организм.       Так проходит полчаса, пока сытный завтрак не кончается и стаканчики с кофе не истощают себя. Мальчики скомкали оставшуюся фольгу и выбросили, отправившись прогуливаться дальше.       По Головко совсем не людно. Из приоткрытых форточек нижних этажей слышится жизнь: стук ложки о стенки кружки, телевизоры, даже людские голоса. А Женя с Тимой не спеша бредут своей дорогой, о чём-то беседуя. Хотя… Тимофей особенно оживлённо что-то выкрикивает и постоянно огибает друга кругом.       — Пойдём в лес! — внезапно произносит он и резко останавливается перед Женей, вынуждая пошатнуться и тоже встать.       Женя недоумённо молчал, пока не проронил: — Зачем?       — Затем, — оговаривается Тима. — В лесу круто! Там Малка, и атмосферно. И людей быть не должно! До вечера не набегут.       — Да, голые деревья, мусор, коричневая реч...       — Молчи! — Тима прервал его на полуслове. — Ну ради меня!       — Ах… — Женя замолкает, а потом с лёгкой улыбкой продолжает, — Ладно, хорошо.       Тимофей хохочет и совершает поворот на пятке, пока не отпрыгивает вперёд, как акробат на манеже. Если так подумать, он вполне себе годится в акробаты, ведь занимается гимнастикой. Уделяет этому немало времени, и потому такой активный во всех отношениях.       Забавно, как это контрастирует с натурой Жени. Ведь Женя домосед. До неприличного. Весь его комфорт находится дома, за этим следует, для чего вообще покидать дом, кроме как на учёбу? Но от недостатка витамина D его спасает Тимофей, напоминающий, какие в конце концов бывают уютными улицы их города.       По дороге они проходят заправку, что терпит вечные перестройки. За ней перекрёсток, разделяющий пути: влево до городской больницы, прямо до рынка, а вправо — на Шанхай. Им прямиков налево, только не до госпиталя. Они идут прямо, игнорируют ещё один поворот, точно ведущий в город, и упираются в «Светофор», где нередко закупаются вкусняшками. Или какой-нибудь икрой, настроение бывает разным…       От «Светофора» дорога ведёт вниз — далеко вниз, до реки Малки, через которую стоит мост. Эта улица всегда выделялась и удивляла: вроде как, обычные дома, где-то неаккуратные и скучные, а перед самой рекой роскошные нововыстроенные жилища, двухэтажные и всё такое… хотя стоят для продажи не один год. Значения они не имеют, но взгляд Жени и Тимы цепляют каждый раз, и вряд ли только их.       И вот он мост: тускло-синий, ржавый, пыльный и шумный, где-то даже можно найти замочки, сцепленные возлюбленными. Интересно, как долго эти замки держали людское благополучие.       Тима впрыгивает на мост, расшатывает его, создаёт дрожь и шум, чем пугает Женю. «Тимофей, ради всего святого!» — пыхтит он и боязливо хватается за мост. Как он не любит, когда тот так делает. А Тима только смеётся, ведь ему смешно наблюдать за реакцией друга. И к тому же, не упасть же мосту от обычного прыжка каких-то пятидесяти килограмм, когда по нему ездят машины? Не упадёт. Пусть и правда тошно от его скрежета и содрогания.       Тима прекращает свои издевательства и доходит до другой стороны спокойно, куда может сорваться и сбежать с невысокой возвышенности. Открывается чудный вид: молодая травка, выросшая на скромной поляне-дорожке, жёлтые одуванчики, случайные полевые цветы… а запах свежий и ласковый.       Женя невольно пробирается лёгкой дрожью и холодом, вглядываясь в эти скромные красоты. И свободного и счастливого Тиму. Он убегает не далеко, но и не скажешь, что прямо под боком где-то вертится. Тимофей на ходу стягивает куртку и бежит с ней, развивая, словно плащ. Каштановые волосы, кажущиеся пламенными при свете солнца, колышутся и развиваются, будь то восторженный зал. А потом он спотыкается и падает с характерным шмяком.       — Ох, боже мой! — Женя срывается с места и торопиться к другу, в минуту перепугавшись. — Ты как? — обеспокоенно спрашивает он, смотря сверху вниз на Тиму.       А тот только беззаботно перевернулся на спину и залился хохотом. Для Тимы синяки и ссадины — обычное дело. Женя в недоумении захлопал глазами, но после его неожиданно потянули вслед за собой, сваливая на свежую траву. Он невольно вскрикивает, а лёжа на земле, недовольно корчится, ведь из лёгких мгновенно выбился весь воздух.       — Придурок!       — Хах, тоже люблю тебя, — дразнится Тима и обращается к Жене хитрым, но мягким взглядом. От комментария Женя сразу замолкает и только больше сдвигает брови на лбу, но не противится. Бледные, почти пепельные каштановые кудри безобразно лежат на почве, некогда бывшие красиво уложенными. Ах, а ведь сегодня Женя старался над ними.       — Ладно, — тут он поднимается и хорошенько отряхивается, скривившись ещё несколько раз. У него весьма брезгливая и дотошная натура, потому наблюдать что-то подобное — совсем вот не ново. С Женей из одной бутылки пить сложно, если и не страшно.       Тима присел, обхватив колени руками, улыбнулся и спросил: — Давай музыку включим?       — Зачем? — без промедлений интересуется Женя, и ответ не заставляет себя ждать.       — Так веселее! Потанцуем, попоём! — Тимофей вскочил, почти подпрыгнул, и уже начал отходить к деревьям, а точнее — к кривому обваленному стволу, на котором оставил включённый телефон, из которого с минуту на минуту должна была политься музыка, но началась реклама. — Ах, собака! — ругнулся он от нетерпения.       Женя беззаботно приземлился на ту же корягу, предварительно постелив на неё свою джинсовку. С плеча сполз ремешок чёрного комбинезона, который он сегодня подобрал для своего образа. На грудь упала крохотная скляночка, в которой содрогнулись ещё менее крохотные осколки кристаллов, которые он некогда выращивал сам.       — Ура! — возрадовался Тима, когда вдруг между ними загуляло вступление «Sadie Killer and the Suspects!» и героиня мультсериала запела знакомые строчки.       «Teens by day, we're alright!       Teens by day but EVERY night we're! »       — Ой! — вдруг выдавил Женя.       — Sadie Killer and the Suspects! — вторил ей подпевающий Тимофей, уже растряхивая руками под заводной лад музыки, довольно завывая.       Женя пропел вместе с ним и сразу воссиял, раскачивая головой, словно бы эта музыка была наилучшим бальзамом для его души. А ведь это действительно было так! Женя — преданный фанат Вселенной Стивена, любовь к которой не угасает уже который год. Ни что иное, как идея живых камней и космоса поселило в него желание выращивать кристаллы дома — и пусть это хобби для батанов, коим он, на самом деле и являлся, но не суть. Пробовать новые наборы, давать имена новым кристаллом — чем не очаровательно?       Тима поддерживал его, и даже некогда пробовал вырастить кристалл в форме звезды в подарок самостоятельно. Форма обросла, только немного неравномерно, но Женя был ужасно польщён и рад такому внимаю. Он назвал его Астероид, ведь настоящие астероиды — непропорциональной формы.       Продолжая тему Вселенной Стивена и камней — Тима тоже был фанатом, пусть и запоздалым, познакомившись с этой вселенной благодаря Женьку. Музыку они обожали, а в Ляпис и Перидот видели друг друга.       Короткая песня Сэйди и Подозреваемых заканчивается на трепещущей ноте, и начинается следующая. Тимофей особенно любил песни группы и Грэга, и собрал отдельный плейлист с их песнями, потому следующей оказалась «Let Me Drive My Van Into Your Heart».       — Обожаю её! — Уже начал Тима. — I know I'm not that tall. I know I'm not that smart, — под эффектом музыки он пафосно протянул руку Жене и жестом запросил встать и выйти танцевать с ним.       — Что? Нет, хах, не моё совсем, — отнекивался он.       Но Тимофей пропел месте с Грэгом — «Let me drive my van into your heart» — дважды и вселил в его тело трепет, подаренный смыслом песни и всем настроением в целом. Женя так и остался сидеть на месте, пока его в конце концов не схватили за руки и не вынудили встать.       — Да ладно тебе, ну станцуй со мной!       Женя неуверенно встал перед ним, а Тима продолжил, и стал водить одной рукой назад, другой в перёд, создавая образ несложного танца. Тот даже и не заметил, как начал повторять за ним и перескакивать с ноги на ногу, синхронно двигаясь с другом. Улыбка всплыла сама собой, а серотонин стукнул в головы обоих.       Тимофей одаряет Женю счастьем, которое имеет, вживляя в него новую энергию и веселье. Рваные джинсы с цепью и футболка с тирексом, повязанная на пояс куртка, множество браслетов чуть ли не по самые локти — создавали свой особый шарм в этой вечеринке для двоих.       Песни шли одна за другой, пока за танцами и пением не пробежал час. Звучала разная музыка: от чувствительной Вселенной Стивена до Короля и Шута с их волшебными сюжетами. Мимо мог пройти кто угодно, но мало кого это беспокоило. Пусть Женя и мог признаться, что напрягался.       — Давай сходим на «Светофор»? Уже как-то и день давно, и перекусить нужно бы, — предлагал он.       — Так и скажи, что проголодался, — Тимофей хихикнул и закинул руку на плечо Жени, заговорщицки притянув к себе. Женя фыркнул. — Можно в пекарню сходить, — тут он подумал. — О-о-ой, молоко с клубникой возьму! Ладно, я согласен.       — Так-то лучше, — ухмыльнулся Женя, и выбравшись из захвата друга, поднял свою джинсовку с коряги, которой тут же тряхнул, дабы избавить от пыли и грязи.       Дорога назад — до «Светофора» — была совсем не такой долгой. Может, даже немного быстрее, нежели, когда Тима и Женя спускались к Малке.       На парковке «Светофора» уже стоял передвижной ларёк с овощами и фруктами и, само собой, автомобили городских жителей, что приезжают сюда каждый день за покупками. Первое это здание или нет, но оно наиболее всего напоминало какой-нибудь малый торговый центр. Прохладный — достаточно маленький город, и никаких ТЦ, что уж говорить о ТРЦ, не бывало в нём в полной мере. Даже некогда бывший «Маяк» у городского парка, в котором разместился всем известный Fix Price и магазин одежды «Доступ», столько не напоминал это место.       Мальчики знали свою цель, потому долго в магазине не торчали. Тимофей нашёл для себя молочный коктейль с клубникой, и даже позволил себе две коробочки, и даже подпись «Детский» ему не мешала в выборе. А Женя, в очередной раз… как и всегда… взял энергетик, чему Тима молча противился. Он был не только активнее друга, но и в определённой степени правильнее, но и заносчивее, и душнее.       Он совсем не любил, когда Женя пил при нём, как он выражался, «Эту гадость», ведь лично он был запуган мрачными историями о сердечных приступах, и в общей сложности придерживался здорового образа жизни. Мог терпеть и тоже пить кофе, но никак не энергетические напитки. Пусть Женя и знал это и понимал, и даже помнил о нелюбви друга к его предпочтениям, он уже вошёл в такой жизненный поток, когда на фоне усталости и внутреннего душевного нагромождения совсем не хочется задумываться ещё и о вреде какой-то газировки. Пусть это и неправильно… но это его дело.       Тимофея радовало одно — Женя не курил, и надеялся, что не начнёт.       В пекарне, о которой он вспоминал, они взяли для себя скромный обед: Тима купил небольшой закрытый бургер, когда Женя чесночно-сырный багет. Не будем этого скрывать: их прогулки нередко сводились к еде и обычного путешествия до уютного места, где можно было перекусить, будь то парк или какие-нибудь качели в недалёком дворе, в которой они, к слову, направились и в этот раз.       Давнишний день, как выразился Женя, уже близился к двум часам, усмиряя и затуманивая погоду. Небо обрело более размеренный, может даже сероватый оттенок. Облаков уже совсем не было — их развеял поднявшийся лёгкий ветер. Двор был почти пуст: где-то у скамеек на дорожке детишки рисовали классики. А Женя с Тимой, совершенно этого не стесняясь, заняли качели. Вернее, Тима занял, ведь качели были всего одни, а их он особенно любил.       Пшикнула банка с энергетиком, а пластиковая трубочка с щелчком проткнула тонкую плёночку в коробочке. Цепь на качели то и делает, что скрипит, пока Тима медленно раскачивается. Женя о чём-то негромко говорит. О планах на будние дни, об предметах в колледже, о практике… Ничего необычного, но просто приятно поделиться мелочами и послушать друг друга. Тима улыбается и отвечает что-то весёлое, пока не просит Женьку дать попробовать ему свой багет.       — Дай куснуть, — говорит он, а Женя молча протягивает ему выпечку, одновременно с этим пожёвывая свой укус. Тима откусывает и довольно начинает жевать, приговаривая с набитым ртом: — Вкусно!       — Тоже теперь делись, — в ответ заявляет Женя и Тимофей не медлит, чтобы протянуть ему свой бургер. Ему тоже понравилось.       Трапеза уже постепенно кончалась, а на небе только больше намешивалось грязных пасмурных красок.       — Женя, глянь! — крикнул Тима, и в ту же минуту вскинул руки к верху, и склонившись вперёд, опустил их до земли, следом поднимая ноги.       Женя, опьянённый безмятежностью, не сразу понял, что тот собирался сделать, а Тимофей уже стоял на руках, легонько пошатываясь.       — Ого… — тихо проронил он. — А ты не боишься сломаться пополам?.. — неуверенно произнёс Женя, уже готовый подскочить и придержать друга, но в следующую секунду увидел, как тот медленно становится на ноги обратно.       Тима расправил руки и выдохнул. — Вот.       — Я, конечно, поражаюсь твоим умениям, но ты меня не пугай так, — лепетал Женя несколько обеспокоенно, но обычный и в конце концов целый вид Тимы вселял в него спокойствие.       Тима ехидно хихикнул, и словно в слоумо положил руки на плечи Жени. Пусть он и сделал это медленно, но Женю всё равно передёрнуло, и он вылуплено уставился на друга. Со стороны это выглядело странненько, да и в целом Тима мог сотворить странное движение в неожиданную минуту: просто так схватить Женю за руку и начать бездумно перебирать его худые пальцы.       Небо совсем смешало с грязью: оно посерело, побледнело, окутав всё вокруг скукой. Опустило на землю прохладу, и не такую приятную как с утра — а наоборот противную и пробирающую. Становилось сыро, и, кажется, заморосило.       — Ай… — удивлённо просипел Женя, когда ему на лоб вдруг упала капля дождя.       — Что? — удивился Тима вместе с ним.       — Ой! Вот ещё! Дождь собирается!       — Ну блин! — раздосадовано произнёс Тима. — Ты домой сейчас побежишь?       — А… да, а ты ещё не хочешь домой?       — Нет, особо желания не было.       — Придётся тебя огорчить, Тим, извини, — спокойным и несколько сухим тоном продолжает Женя. — Не хочу, чтобы на лице всё размазалось. Да и у тебя тоже.       Интересное замечание: мальчики любили макияжиться. Только не часто и невычурно, дабы в этом городе их ненароком не избили. Это достаточно тяжёлая тема, на которую они нередко дискуссируют.       — Эх… — Тима тяжело вздохнул и огорчённо опустил руки, скривившись в расстроенно выражении. — Ладно, давай уже выдвигаться, — произнёс он и параллельно уже потихоньку двинулся к выходу со дрова. Стянул куртку с пояса и натянул на плечи.       Женя молча последовал за ним, пока не нагнал. — Ну… мы ещё успеем погулять в какой-нибудь другой день. Правда ведь?       — Ага, — тихо согласился Тима.       Кажется, тот совсем раскис. Женя немного растерялся, но потом его посетила неожиданная идея: он взял Тиму под руку и легонько потянул на себя. Тот случайно ойкнул и удивлённо хлопнул зенками, взглянув на задумчивого Женю, что шёл с ним в ногу. Но потом невольно улыбнулся.       Погода заплакала чаще, зашумел ветер, забегали люди, торопясь укрыться от влаги. Тима и Женя тоже заторопились. И так же торопливо распрощались на перекрёстке. Тимофей крепко-крепко обнял друга на прощание и настоятельно попросил написать, когда тот будет дома. Женя негромко хихикнул ему в ответ и дал обещание, а после поторопился обратно в низ к Малке, ведь через неё лежал путь к его дому. А Тима вышел обратно на улицу Головко, и быстрым шагом потопал обратно, надев на голову капюшон.       Они ещё обязательно найдут время друг для друга. Снова вкусно покушают и потанцуют, может, кто-нибудь шмякнется. Ещё обязательно погуляют допоздна и поделятся самым сокровенным. А сейчас…