Гостинец

–Лилия Павловна, ну чем нам эта Морозова сдалась? — спрашивает Катя у женщины, специально называя её не «мама» или «матушка», а по имени, дабы показать своё негодование. Лилия Павловна продолжает складывать фрукты в корзину, невзирая на слова дочери. –Полина очень приятная и талантливая девочка, что не устраивает? — она протягивает ей вышеупомянутую корзину, но Смирнова бойко отвернула голову, отчего коса ударила по ней. –Я что, таксист что ли? — негодует она. –Вообще-то доставщик. — подмечает Лилия Павловна, поправляя «лисьи» очки. Катя опять хочет сказать что-то язвительное, но её перебивают, буквально пихая плетеной корзинкой. –Екатерина Смирнова, сделайте одолжение матери, пожалуйста. — подхватывает женщина агрессивную атмосферу, витающую между ними. И в итоге Катя сдаётся, выполняя поручение.

***

Вот она уже стоит у порога дома Морозовых, что был окрашен в ярко-зеленый цвет. Колеблется пару секунд перед тем, как постучаться, переменаясь с ноги на ногу и сверля ручку взглядом. Набравшись смелости, Смирнова все же подносит руку к двери, издавая своеобразный «тук-тук», который разбавил звук непрекращающегося ветра. В ожидании, когда ей откроют, она успела мысленно проклянуть мать и её глупый гостинец в корзинке. Наконец, по ту сторону двери послышался хриплый голос, спрашивающий –Кто там? «Видимо, дедушка Морозовой, о котором она говорила Антону.» — вспомнила Катя подслушанный разговор между одноклассниками. –Я — одноклассница Морозовой. Принесла ей гостинец! — кричит она в дверь, которую через секунду открывают. Смирнова входит в помещение, и тело сразу же чувствует тепло, заставляя вздрогнуть. Она принялась осматриваться в доме, который показался ей неистово противным — тут точно не помешал бы ремонт. А, может быть, и два ремонта. На обоях красовались грязные пятна чёрт знает от чего, а из богатого тут были только охотничьи награды и телефон. Запах тоже был противным, будто в этом доме собаки дохнут. А может и не будто. –Я тут гостинец принесла... — протягивает Катя корзинку деду. –Возьмите. Но тот только отмахнулся от её предложения. –Отдай её Полинке сама. Не правильно будет мне отдавать то, что принесла её подруга. – искренне улыбнулся дед. Катя поморщилась. Хотелось вежливо послать Харитона куда подальше, но за это можно отхватить. Как минимум, от самого Харитона точно. Быстро разувшись, девочка двинулась в комнату, на которую указал старый, даже не удосужившись снять куртку. Коротко постучавшись, она приоткрыла дверь, ожидая увидеть ещë одну противную и обшарпанную комнату. Однако, на её удивление, комната Морозовой блестела чистотой, если сравнивать её с остальным домом. В глаза сразу же бросилось пианино посередине комнаты, далее — плакат с Сейлор Мун на стене, которую Катя любила смотреть в детстве. Слева стоял диван, на котором сейчас и расположилась хозяйка комнаты. На груди у неё лежала кошка, которая проснулась сразу же, как только пришла «названная гостья». Смирнова тихо прошла вглубь помещения, дабы оставить корзинку с фруктами на пианино и поскорее уйти, пока Джоанна не начала громко мяукать, приняв её за опасность. Полина тут же проснулась, посмотрев сначала на кошку, а после – на объект раздора. «Тварь пушистая…» — пронеслось в Смирновской голове. –Катя? — Морозова потерла глаза, дабы проверить, не было ли это всё сном или галлюцинациями от горячки. Однако Смирнова оказалась настоящей. –Ну да, Катя. –Что ты тут делаешь? Ещё и в куртке… — спросила Полина, из-за чего гостья опомнилась и сняла вышеупомянутый предмет одежды. В комнате больной было теплее, чем в коридоре. Или, по крайней мере, ей так показалось. –Матушка моя просила тебе передать. — Катя поднимает корзинку вверх, демонстрируя её однокласснице. –Там апельсины. Гостинец тебе. –Понятно. — Морозова вновь устало прикрывает глаза, а рукой поглаживает кошку, дабы она не набросилась на Катю. –А мать почему не заботится о тебе? Этот твой дед даже за собой ухаживать не может, куда уж ему внучка больная… –Во-первых, для тебя он — Харитон. — Морозова открывает глаза лишь для того, чтобы злобно взглянуть на собеседницу. –А мама… Её у меня нет. Екатерину шокировала новость, и стало даже жалко Морозову. К тому же, она сейчас лежала на диване, не в силах хотя бы приподняться, отчего звучали эти слова ещë грустнее. –Понятно. — невозмутимо отвечает Смирнова, не выражая ни капли жалости. Полина понимает, что, наверное, зря сказала такое главной сплетнице класса, а может даже и школы. –Может, компенсируешь мне её? Почистишь апельсинки там… Не знаю. –Ты безрукая что ли? — гнусным голосом спрашивает Катя, неприятно ухмыляясь. –А ты — бессердечная. — спокойно парирует скрипачка, на что Катя строит недовольное лицо, вновь накидывая куртку. –Была бы ты повежливее, я бы, может, почистила. А ты – хамка. — бросает Смирнова однокласснице, выходя из комнаты. Ну и сожрал её в коридоре дед, приговаривая «Скырлы скырлы», ибо нефиг так делать.