Эта дерзкая грёбаная улыбка

«Я чертовски нелеп» — подумал Эндрю, глядя на груду одежды на кровати. Возможно, он действительно произнёс это вслух, судя по весёлому взгляду, который бросил на него Сэр, прежде чем вскочить, чтобы свить гнездо из отвергнутых рубашек. Отлично. Для полноты образа не хватало только белой кошачьей шерсти по всей одежде. Ему действительно следовало бы купить те штуки для вычёсывания ворса. Судя по тому, что Нил Джостен одевался как ребёнок в одежду своего отца, его это нисколько не волновало. Как этот наглый говнюк умудрился засунуть карточку в карман, он до сих пор не понимал. Почему — ещё большая загадка. Не то чтобы Эндрю был неуверен в себе, скорее, он был реалистом. Но от этого не менее нелепо выглядело то, что он примерял рубашки перед тем, как отправиться пить кофе с человеком, с которым познакомился час назад. Остановившись на чём-то не слишком заметном и не слишком покрытом кошачьей шерстью, Эндрю пришёл в кафе на несколько минут раньше и сел на скамейку у входа, чтобы выкурить сигарету. Он уже почти дотянулся до фильтра, когда к нему подбежал Нил, одетый в слишком большие треники, раскрасневшийся и слегка запыхавшийся. Эндрю вдруг почувствовал, что и сам немного запыхался. Я просто охренел. — Ты что, бежал сюда? — спросил Эндрю, когда Нил остановился перед ним и, казалось, вдыхал дым с почти религиозным выражением лица. — Да? — Нил, казалось, был удивлен вопросом. — Я живу всего в нескольких кварталах отсюда. — У тебя есть машина? — ему было необычайно трудно сохранять безучастное выражение лица; вместо этого он позволил своим пальцам подергиваться. Нил закатил глаза. — Да, ты видел меня с ней. — А, ну, — сказал Эндрю, — я подумал, что ты мог её одолжить. Или украсть. Нил опустился на скамейку в двух шагах от него, не обращая внимания на их близость. — Я не угонял эту машину. — Эту, — Эндрю не подумал, что ему показалось, что румянец на шее Нила стал еще темнее. Он встал, чтобы нечаянно не прогнать мужчину. Нил последовал за ним в кафе, натягивая на голову капюшон, несмотря на то, что на его лице все еще виднелся пот. Эндрю бросил на него взгляд, когда тот заказал фруктовый коктейль; Нил недоверчиво посмотрел на тройной шоколадный мокко фраппучино Эндрю. — Это кофе или десерт? — спросил он, когда они нашли свободный столик у окна. Эндрю лишь недоверчиво посмотрел на него, и Нил усмехнулся. Несколько минут они сидели молча, потягивая напитки, а Эндрю пытался не обращать внимания на непривычное бурление в животе, которое усиливалось с каждым взглядом ледяных голубых глаз. — Итак, чем ты занимаешься? — спросил Нил. — Правда? Это твой вступительный вопрос? — Эндрю покачал головой в насмешливой печали. — Я ожидал гораздо большего от карманника, защищающего кошачью гендерную неконформность. Лицо Нила было несколько скрыто капюшоном, но было видно, что оно снова стало розовым. — Мои… коллеги сказали мне, что это нормальный вопрос для начала разговора. Ну, это точно не было нормальным вторым предложением в разговоре. Эндрю приподнял бровь. — Твои коллеги — скучные маленькие засранцы, не так ли. — Нет. Да? Не знаю, они находят вещи, которые я говорю, «тревожными» и «мудацкими». Не то чтобы это вообще было слово, но Жан назвал это именно так, — он пожал плечами. — Я имею в виду, что он свободно говорит на трёх языках, можно подумать, что он мог бы найти что-то более креативное, но неважно. Эндрю обнаружил, что смотрит на рот Нила, пока тот говорит. Когда дурак потянулся за своим напитком, Эндрю поднял глаза вверх; ему не нужно было смотреть, как Нил что-то сосёт в этот момент. — Как бы ты предпочёл начать разговор? — Не знаю, наверное, я бы хотел спросить, почему твой кот грызёт кости. Разве это не собачье занятие? — Ты видел моего кота, да? — Нил кивнул, и Эндрю стукнул костяшками пальцев по столу. — Тогда ты можешь понять, что он из тех существ, которые щиплют дерьмо из мусорных баков, включая, очевидно, куриную тушку сегодня утром. — А ты? — Ты спрашиваешь, ворую ли я еду из мусорного бака? Теперь я знаю, почему твои коллеги считают, что им нужно давать тебе чаевые. Нил рассмеялся, покачав головой. — Нет, мне интересно, как ты начнёшь разговор. Эндрю откинулся на спинку стула и слишком долго тянул свой фраппучино, стараясь не морщиться от наступившей в результате этого «заморозки» мозгов. — Зачем ты сунул мне в карман карточку? — О, — он моргнул и опустил взгляд на стол, его пальцы играли с обёрткой от соломинки. — Наверное, мне понравилась наша стычка в ветеринарке. Люди постоянно говорят мне, что я должен заводить друзей, так что… Друзья. Понятно. — Значит, ты использовал свои навыки ковыряния в карманах. — Это сработало, не так ли? — спросил Нил, вернув себе наглую ухмылку. — Это привлекло твоё внимание. Эндрю фыркнул от такой нелепости. — А твои коллеги-полиглоты тоже мелкие преступники? — Не совсем, — Нил рассмеялся. — Я работаю в банке, занимаюсь устным и письменным переводом вместе с Жаном. Остальные — банкиры. — Значит, преступники, только не мелкие. Нил хмыкнул в ответ и ткнул соломинкой в свой напиток, зажав конец пальцем и приподняв его, а затем отпустив и наблюдая, как жидкость льется обратно. Казалось, он никогда не замирал в своих движениях, что резко контрастировало с залом ожидания в клинике, где он, казалось, делал все возможное, чтобы превратиться в мебель. Что-то в нем не сходилось, но Эндрю всегда нравилось вычислять людей. Затем глаза Нила поднялись на него, и Эндрю запнулся. Он слишком хорошо узнал этот взгляд. Бля. — Я собираюсь поступать на юридический факультет, — решил он. Что угодно, лишь бы согнать с лица эту мрачность. — Чтобы ответить на вопрос, который так скучно предложили твои друзья. Это сработало. — Ты шутишь, — Эндрю покачал головой. — Ты не похож на того, кто гоняется за помощью. — Я польщён, что ты такого высокого мнения обо мне. И о моей будущей профессии. — Ну, все ненавидят адвокатов, верно? — в его тоне снова прозвучал намек на поддразнивание. — Кроме адвокатов. Снова этот смех, этот яркий звук. Я в полной заднице. Нил изучал его с небольшой улыбкой, играющей на его губах. — В чем разница между адвокатом и стервятником? — спросил он. — Бонусные мили, — ответил Эндрю. Улыбка стала шире. — Я всё ещё не определился. Если бы я увидел, как тонут адвокат и налоговый агент, я бы пошёл обедать или читать газету? Эндрю хмыкнул и покачал головой, добавив ровным голосом: — Очень жаль, что девяносто девять процентов юристов создают дурную славу всей профессии. — По-моему, это слишком большая заслуга оставшихся одного процента, — Нил продолжал играть со своей пустой чашкой, изучая Эндрю. — Серьёзно, почему ты пошел в адвокатуру? — Система устроена таким образом, чтобы надувать обездоленных в угоду корпорациям и богатым людям. — И ты хотел в этом поучаствовать, — Нил говорил игриво, но выражение его лица не было таким. — Естественно, — сказал Эндрю. Нет смысла рассказывать обо всём, чем он хотел бы заниматься, о том, что он только через пару месяцев закончит университет, но уже наметил свой путь в защиту детей. Это потребовало бы слишком много объяснений. Он подумывал о том, чтобы указать Нилу на то, что он не умеет говорить, поскольку работает в банке, достаточно крупном, чтобы потребовались два переводчика, но не хотел, чтобы в его глазах снова забрезжила безнадёжность. — Чем ты занимаешься, когда не устно и не письменно или чем ты там ещё занимаешься на работе? Очевидно, это был не совсем правильный вопрос, судя по тому, что на лице Нила мелькнуло недоумение. — Я играю со своей кошкой. — Она у тебя месяц. Нил пожал плечами. — Я сейчас изучаю тагальский язык, — сказал он. — И что, ты тратишь всё своё время на то, чтобы научиться говорить всякую хрень на других языках? — Я могу сказать «дерьмо» на шестнадцати языках, — ответил Нил. — Это другие слова, над которыми я работаю. — Ха, ха. Телефон Эндрю пиликнул, и он взглянул на него. Чёртов Ники. Лучше не опаздывай на ужин, я готовлю энчиладас. Судя по часам на телефоне, у него был еще целый час. Нил поднял на него голову. — Проблемы? — Нет, просто мой кузен-идиот. Я согласился поужинать с ним и его мужем и с тех пор жалею об этом. — Все равно мне пора, — сказал Нил, вставая и оглядываясь в поисках мусорного ведра. — Тяжёлый вечер, изучаешь другой язык? — спросил Эндрю. Нил скорчил гримасу, и Эндрю пришлось подавить желание поцеловать его. — Нет, я должен встретиться с парой своих коллег. Они хотят устроить вечер тривиальных игр в каком-то баре. Не знаю, когда они узнают, что я не разбираюсь в них, — коллеги Нила, казалось, были странно заинтересованы в нем. Эндрю задавался вопросом, насколько это было следствием идеального строения его костей и худощавого тела бегуна, а насколько — компенсацией за шрамы на руках, лице и, несомненно, в других местах. Оказавшись на парковке, Нил откинул капюшон и наклонил голову, чтобы мелкий дождь играл на его лице. — Знаешь, большинство людей поднимают капюшоны, когда находятся на улице под дождем, и опускают, когда находятся под крышей, — сказал Эндрю. Нил наклонился так, чтобы смотреть на Эндрю. — Я устал от того, что люди смотрят на это, — сказал он, показывая на необычные шрамы, которые резко выделялись на его щеках. — И я не против небольшого дождя. — Я сомневаюсь, что они смотрят на шрамы, — Нил выпрямился и посмотрел на него в замешательстве, которое Эндрю не потрудился прояснить. — Тебя подвезти домой? — Это всего пара кварталов. Поездка туда займёт столько же времени, сколько и бег. Это был самый вежливый из возможных отказов. Эндрю кивнул и повернулся, чтобы уйти, когда Нил окликнул его по имени. Обернувшись, он увидел ухмылку, такую прекрасную, что её следовало бы запретить, на этом идеальном лице. — Кто-то должен дать тебе виагру. — Что? — Эндрю ослышался, должно быть. Он подошёл ближе и вгляделся в него. — Ты что, не слышал? Даёшь виагру адвокату, и он становится только выше. Смех вырвался из Эндрю раньше, чем он успел его остановить. Только этот сумасшедший мог умудриться совместить короткую шутку с шуткой про адвоката. — Да, но если эффект длится дольше четырёх часов, я должен вызвать врача. Смех Нила придвинул его ближе, и Эндрю почувствовал жар от его тела даже сквозь толстовку и дождь. Ему казалось, что он сходит с ума; когда он нашел в кармане ту карточку, он думал, что этот парень будет просто более приятным, чем обычно, способом развеяться. Черт побери. Теперь он был… заинтересован. Он не хотел быть заинтересованным, у него не было на это времени и на всю ту кучу эмоций, которая сопутствовала этому, а Нил… ну, он понятия не имел, о чем думает Нил, и это было опасно. — Я не очень понимаю, как это работает, — резко сказал Нил, и Эндрю моргнул, выныривая из своих мыслей. — А как ты хочешь, чтобы это работало? Нил пожал плечами в восьмидесятый раз за время их разговора. — Я не знаю. То есть, мне нравится с тобой разговаривать? — Это вопрос или утверждение? — Утверждение? Эндрю чуть не рассмеялся снова, что могло бы побить какой-то рекорд и испортить его репутацию. К счастью, ему удалось сдержаться. — Так ты хочешь сделать это снова? — Да. Но, может быть, с настоящей едой, — он выглядел задумчивым. — Видимо, я мало ем. — Хорошо, — Эндрю подождал, чтобы проанализировать этот комментарий. — Завтра у меня поздний семинар, но я тебе напишу. Через минуту он уже сидел в машине, проезжая мимо идиота, который бежал трусцой по дороге, и дождь мочил его русые волосы в почти чёрной тюбетейке. Он подумывал о том, чтобы сразу поехать к Ники, но бутылка Джека, которую он купил, чтобы пережить ужин, не совершив убийства, стояла на столе. Сэр приветствовал его сонным щебетанием с кучи одежды на кровати. Толстяк, несомненно, даже не удосужился встать в последние пару часов. И, скорее всего, не встанет до тех пор, пока Эндрю не вернется домой и не откроет ему банку. Би и Ники говорили ему, что домашнее животное будет хорошим компаньоном. Он все еще сомневался, особенно когда почувствовал, как тучное чудовище шагает по кровати, и в панике вскочил на ноги, но должен был признать, что мурлыканье и тепло утихомирили кошмары. И даже его привычка разгребать мусор может иметь свои преимущества. Он достал из кармана визитку ветеринарной клиники и провел большим пальцем по нацарапанным буквам и цифрам на обратной стороне. Был ли Нил благом или проклятием, еще предстоит обсудить. Время покажет. Ругаясь под нос на свою глупость, он стащил со стола бутылку Джека, бесполезно попрощался с комком меха, который сейчас портил его рубашки, и отправился мучить кузена.