Rich don’t cry

Намджун выходит из автобуса и поправляет жилетку с эмблемой новой школы. Он совсем недавно вернулся из Австралии, где проучился три года в такой же частной школе. Его руки слегка трясутся, потому что переход в другую школу в середине семестра — ситуация не из легких. Однако после того, что случилось с его отцом, другого выхода не было. Следуя пути, проложенном в навигаторе, Намджун идёт. Сегодня его ознакомительный день, а уже завтра он начинает учиться. Он очень переживает, сможет ли влиться в устоявшийся коллектив. Все его школьные друзья остались в Австралии и иногда пишут ему, только Намджун знает, что дружба на расстоянии еще менее вероятна, чем отношения. Со временем все общение сойдёт на нет. И от этого еще грустнее. Завернув за угол, он видит фасад школы. Он просто шикарен. Даже не возникает сомнений, что это элитная школа, где все ученики соответствуют статусу. Намджун быстро проносится по школьному двору, потому что уже немного опаздывает. Очень грубо заставлять кого-то ждать в свой первый день. Отец всегда учил его уважать людей вокруг себя. В дверях школы его встречает охранник, который сначала не желает пропускать ученика без пропуска. — Я новенький. У меня встреча с директором. Ким Намджун. Мужчина сверяет имя со списками и впускает Намджуна внутрь. Сейчас, видимо, время урока, потому что в коридорах нет учеников. Охранник объясняет, как пройти к кабинету директора, и усаживается обратно на свой стул наблюдать за камерами. Большие двери из темного дерева и позолоченная табличка с именем директора выглядят масштабно. Намджун уже понимает, что перед ним будет заносчивый тип, крепко держащийся за свое место. Тем не менее, он делает вдох и стучит. — Здравствуйте. Я Ким Намджун, новенький, — заходит он в кабинет с поклоном. — Здравствуй, проходи. Внутри кабинета все сделано в выдержанном минимализме, но каждая вещь просто кричит о том, насколько она дорогая. Большой стол и шкаф, выполненные из дуба, картина известного корейского художника, имя которого Намджун забыл, обтянутые кожей кресла. Это очень впечатляет. — Сегодня у тебя ознакомительный день, а завтра уже приходи на занятия. Смотрю, форму тебе уже сшили, — улыбается директор. Свет из окна отражается от белизны его виниров и буквально ослепляет. — Да, она очень красивая и удобная. — Ну, тебе есть с чем сравнить, — ухмыляется мужчина. — Мы уже определили тебя в класс и в группы по английскому и математике. Ты показал отличные результаты на экзаменах. — Спасибо, я очень старался, чтобы попасть сюда. — Это неудивительно. Самолюбование директора прерывает стук в дверь. В кабинет заходит парень в такой же форме, как у Намджуна, и первым делом кланяется на девяносто градусов. — Добрый день, директор Хван. — Да, Хосок, знакомься — это Намджун. Он будет в классе с нашими звёздами. Хосок активно кивает и улыбается такой же лучезарной улыбкой, как у директора. — Покажи ему всё и введи в курс дел. Надо бы еще в кружки записать… в общем, разберёшься. — Да, директор, все сделаю в лучшем виде, — парень снова кланяется и переводит взгляд на Намджуна. — Привет, я Чон Хосок, президент совета старшей школы. — Рад познакомиться. Ким Намджун. Они пожимают друг другу руки и выходят, снова откланявшись директору. В этот раз Намджун тоже опускается на девяносто градусов. — Говорят, ты из Австралии приехал? — Хосок перебирает какие-то бумажки, пока они идут по коридору. — Я учился там три года. — Классно. Как тебе вообще удалось сюда попасть в середине семестра? Боюсь представить, — хихикает Хосок, думая о чём-то своем. — Ну, вступительные экзамены, — пожимает плечами Намджун. Хосок резко останавливается и смотрит на него, нахмурившись. — Вступительный взнос? — Эм, нет, экзамены… Там английский, корейский, математика… Собеседник застывает на пару секунд с поднятыми вверх бровями. — Впервые слышу, что у нас есть вступительные экзамены. Намджун ничего не отвечает. Они продолжают дальше идти по коридору. Хосок рассказывает, где что находится, и даже выдает карту школы. С ума сойти… В Австралии такого не было. Урок уже закончился, и студенты заполнили коридоры. Каждый одет с иголочки, хоть и в обычной школьной форме. На руках многих блестят часы Rolex, а на спинах рюкзаки Gucci и Dior. Намджун неловко сжимает в руках свой старенький портфель Prada, кожа на котором уже протерлась в нескольких местах. Это папин, а в Австралии всем было всё равно на бренды. — Здесь кафетерий. Давай, я тебя познакомлю с ребятами заодно, — Хосок открывает перед ним двери в помещение со стеклянным потолком и панорамными окнами. Намджун сдерживается, чтобы не раскрыть рот от удивления, а то еще решат, что он из деревни приехал. В Австралии все было гораздо скромнее, а сейчас его семье не до роскоши. Хосок размахивает руками, объясняя, где можно купить еду, и провожает его до столика почти в самом углу. — Всем привет. Знакомьтесь, это наш новенький — Ким Намджун. Ребята за столом поднимают заинтересованные взгляды и осматривают его с головы до ног, а уже потом приветствуют. — Гук, отлипни от Хёнбина хоть на полсекунды и поприветствуй одноклассника, — цокает Хосок на парня, который лезет с поцелуями к своему парню. — Привет. Я Чон Чонгук, — быстро бросает он и возвращается к чужим губам. — Не обращай внимания, — вздыхает Хосок и отмахивается. — О, так ты в классе с нами? Круто! Я Ким Тэхен, а это Пак Чимин — тоже твой одноклассник, — вскакивает с места парень с повязанным на шее платком Hermes. — Приятно познакомиться, — улыбается Намджун. — Я Мин Юнги, — салютует парень с другого конца стола. — Ты даже не представляешь, с какой звездой будешь учиться в одном классе. Хочешь, покажу интересные фото нашего Чимина? По столу проходит вздох негодования, даже Чонгук отвлекается от любовных утех и бросает на Юнги осуждающий взгляд. — Прекрати уже… — тихо отзывается сам Чимин. — Я не думаю, что Чимину будет приятно, если я увижу это. Намджун звучит уверенно, и Тэхен удовлетворенно кивает в ответ его словам. Он что-то говорит о том, что в мире еще остались воспитанные люди, а Намджун не сводит глаз с Чимина, который уже на грани срыва. — За длинный язык тебе еще один игрок в команду, — говорит Хосок и что-то пишет в одной из бумаг. — Ты угораешь? У нас все укомплектовано! Тем более соревнования через две недели. Мне что с ним делать? — возмущается Юнги и даже вскакивает со своего места. — Не мои проблемы. Вопрос с секцией решен! Хосок с Юнги сверлят друг друга злыми взглядами, а тем временем парень Чонгука подаёт голос. — Я не представился. Ли Хёнбин. — Ой, я тоже. Ким Сокджин, — говорит парень, который до этого клевал носом в тарелку. — Тебе повезло попасть в их класс. Наша историчка просто бешеная. Намджун понимающе кивает. Кажется, нет человека, который не сталкивался с хоть одним неадекватным учителем в школьные годы. — Намджун, кстати, приехал к нам из Австралии. — Вау! И как тебе только удалось попасть сюда в середине семестра? — Тэхен, кажется, больше всех рад новому однокласснику. — Вступительные экзамены, — поджимает губы Намджун, понимая, что практически все попали сюда другим способом. — Вступительный взнос то есть? — озвучивает Хёнбин вопрос всех присутствующих. — Экзамены, Хёнбин. Это не для дебилов, — фыркает раздраженный Юнги. — Но ты же тоже их не сдавал, — выгибает бровь Сокджин. Хосок громко вздыхает, предчувствуя очередную перепалку. — Ладно, мы пошли дальше. Юнги, отпрошу тебя со следующего урока, расскажешь Намджуну всё о тренировках. И пока в ответ не прилетела очередная колкость, Хосок подталкивает Намджуна к выходу. Новенький наспех прощается, улыбаясь всем. Чимин тоже поднимает глаза и одними губами произносит: «Добро пожаловать». Намджун не может отвести от него взгляд, пока Хосок не выводит его обратно в коридор. *** Активист продолжает знакомить его со школой, показывает, где спортивный зал, туалеты, кабинеты предметников. Он широко улыбается, но Намджун видит дикую усталость в его глазах. Наверно, это действительно тяжело, когда тебе приходится возиться с новенькими, готовиться к разным мероприятиям в школе. Чего только стоит какой-то осенний фестиваль, про которых Хосок уже успел прожужжать все уши. Намджуна никогда не привлекала такая самоотверженная активистская деятельность, хоть отец всегда говорил, что нужно быть полезным членом общества и помогать людям, тратить свою жизнь на рисование плакатов не хочется. Намджун мечтает стать хирургом и спасать людям жизни. Именно это он считает своей жизненной миссией. Но в последнее время фокус внимания с медицины пал на юриспруденцию. Быть хорошим адвокатом — тоже своего рода спасение жизней людей, которые были несправедливо осуждены. Мечась из стороны в сторону, одно Намджун понимает точно — он совершенно не понимает своего места в этом мире, особенно после того, что случилось с отцом. Размышляя о себе, Хосока он слушал в пол-уха. В какой-то момент они оказались в спортзале, где их уже ждал Юнги. Он оказал далеко не самое приятное впечатление, но, видимо, придется потерпеть, раз уж Хосок запихал его в эту команду по баскетболу. — Я отпросил тебя только с одного урока. Не затягивай, — грозно говорит Хосок и направляется к выходу. Начало их разговора Намджун прослушал, огромными глазами осматривая спортзал. Уже который раз за день он удивляется как маленький. Это элитная школа, естественно здесь всё по высшему разряду. Юнги хмыкает и переключает внимание на Намджуна. Когда они остаются в зале одни, капитан вздыхает и лениво рассказывает о графике тренировок и о том, как они проходят. — Знаешь, — Юнги остановился и зачем-то оглянулся по сторонам. — Хоть ты абсолютно бесполезен для команды, все-таки приятно видеть новые лица. Ты не представляешь, как меня задолбали лентяи. Намджун кивнул, не зная, что на это ответить. Он, честно говоря, тоже не собирался тренироваться с утра до вечера. — Ну, ладно. Мне что-то не хочется идти на урок. Поболтаем? — ухмыльнулся он. — С нашей тухлой компашкой особо не перемыть кости. Они там все за мир и дружбу. Так что тебе повезло. Расскажу тебе о всех них все, что знаю. Я копил эти знания годами! Намджун перед ним молча хлопает глазами. Собирать сплетни? Такое Намджуну не по душе, хоть и жутко интересно узнать о всех всё и сразу. — Отказ не принимается, как ты понимаешь. Здесь, правда, эхо, — Юнги задумчиво смотрит в сторону. — Ладно, пошли в раздевалку. Юнги заходит в просторную комнату с кучей шкафчиков и лавочек. — Раз уж мы тут, давай покажу тебе всё. Шкафчик можешь занимать любой, кроме этого, — он тыкает пальцем на табличку, где написано его имя. — Понял, — кивает Намджун. Мин лениво расхаживает по раздевалке, показывая, где что. Он проводит новенького к небольшой аптечке, которой можно экстренно воспользоваться, чтобы не идти к врачу, затем показывает душевые. Очень просторные душевые. Кабинки тут закрываются полупрозрачными дверьми и выглядят супер стильно. — На этом, вроде бы, всё. Юнги устало опускается на одну из лавочек и разваливается на ней, как будто он отпахал целую тренировку. Намджун мечется взглядом, не зная, что ему делать сейчас. Он все же садится на лавочку рядом и выжидающе смотрит на Юнги. — Начнем с Хосока, — говорит он с закрытыми глазами. — С ним ты знаком пока что дольше, чем с другими, и наверняка задаешься вопросом, нахера ему нужна эта общественная деятельность. У него умерла мама, когда ему было двенадцать. Сердце не выдержало во время пластической операции, которую её заставил сделать отец Хосока. Он и в самом деле просто мудак. Он женился на какой-то молодой девке меньше, чем через год после смерти. Если честно, мне было так жалко его тогда. — Юнги вздыхает, и Намджун видит, как хмурятся его брови. — Мы вместе учимся еще с начальной школы. После того, как я узнал все это, мы начали дружить. Я очень хотел его поддержать. Моим… — он осекся, — А впрочем обо мне тебе расскажет кто-нибудь другой. Так вот. Хосок перепробовал кучу разных хобби, только чтобы не быть дома и не смотреть в глаза отцу-мерзавцу и его подстилке. В конце концов он начал заниматься всей этой общественной деятельностью. Кажется, ему это и правда нравится. Юнги делает паузу, видимо, чтобы Намджун переварил услышанное. А для этого действительно требовалось немного времени. Как только он встретился с Хосоком, в этих глазах он увидел столько радости и любви к людям, что он бы никогда в жизни не догадался о таких пережитых им трудностях. — Теперь давай охватим нашу раздражающую парочку, — прервал тишину Юнги. — Хёнбин занимается музыкой с детства, его родители считают, что он невероятный талант. Они мечтают, что он будет солировать в итальянской опере. Ну, а вообще его отец учредитель фирмы по производству электронных чипов. У них большой процент экспорта, так что даже удивительно, что Хёнбина не готовят в бизнесмены, особенно учитывая, что его младший брат натуральный раздолбай… И вот в один прекрасный день отец Чонгука знакомится с отцом Хёнбина на какой-то выставке технологий. У родителей Чонгука бизнес связан с комплектующими для компьютеров, так что они решили объединить компании. И этот шаг был очень успешным, скажу я тебе. Сейчас на рынке шестьдесят процентов компьютеров напичканы составляющими именно «ЧонЛи Электроникс». Отец Чонгука мечтает открыть офис в Кремниевой Долине. У его родителей просто какое-то помешательство на Америке, они с ног до головы одеваются в Balenciaga и Yeezy от шизофреника Канье Уэста. И все это сопровождается кринжовым американским слэнгом не к месту. В общем, те еще чудаки. А из Чонгука они готовят супер-человека. Он учит английский, играет в нашей команде по баскетболу и постоянно выслушивает от них замечания, что нужно больше стараться. — Юнги делает паузу и ухмыляется. — А сейчас ты будешь в шоке. Они заставляют его встречаться с Хёнбином, потому что в Америке модно быть ЛГБТ, ну и это помогает им быть в хороших отношениях с бизнес партнерами, конечно. У Намджуна от услышанного открывается рот. Заставляют встречаться с парнем? Чтож, он знал, что родители часто способны на многое, но на такое? — А он… гей? — осторожно спрашивает Намджун, немного смущаясь своего любопытства. — Доподлинно неизвестно, но ты сам видел, что он не отлипает от Хёнбина. Намджун молча кивает. Чонгук и в самом деле выглядит по уши влюбленным. — Третий с ними — это Сокджин. Они с Хёнбином вместе выросли, ну, знаешь, родители были слишком заняты, чтобы заниматься воспитанием, так что лет до пяти они прожили в Гуми. Их бабушки близко дружили, так что подружили и их двоих. Именно поэтому Хёнбин постоянно таскает Сокджина за собой, даже если рядом Чонгук. — А почему их родители не занялись совместным бизнесом, как с родителями Чонгука? — Намджун начинает вливаться в рассказ и смело задаёт вопросы. Он списывает это все на здоровое любопытство. — У Сокджина родители не бизнесмены. Мать — ректор женского вуза, а отец трётся в думе. Депутат демократической партии. Они хотят, чтобы Сокджин стал дипломатом в Швейцарии, поэтому у него по три дополнительных часа в неделю по английскому и немецкому, а еще он ходит на курсы ораторского искусства и этикета. Именно поэтому он вечно такой сонный. Намджун улыбается. Хоть Юнги и раскрывает всю подноготную своих друзей, но делает это с какой-то теплотой в голосе. Он совсем не мерзавец, каким показался Намджуну сначала. — Тэхен… — Юнги почему-то делает паузу. — Ох, Тэхен. Он, конечно, частенько такая заноза, но удивительно, как ему удается сохранять позитив, несмотря на его родителей. Они просто спуску ему не дают. И если ты до этого думал, что родители Чона верх неадекватности, то ты ошибался. Тэхену говорят с кем дружить и общаться, его постоянно сватают с «отличными партиями», поэтому он каждую неделю таскается на бесполезные свидания, потому что, как правило, родители выбирают ему каких-то стрёмных девушек. Но, правда, он пару лет назад встречался с одной, но они типа даже не целовались, а потом у нее выявили диабет первого типа, и родители настояли на расставании. А Тэхену-то она правда нравилась, хотя, на мой вкус, смахивала на пацанку. Ах, да, его родители явные гомофобы, и они даже были против того, чтобы Тэхен учился в одном классе с Чонгуком, но и денег зажали, чтобы его перевели в другой. У него есть старшая сестра, которую выдали замуж в восемнадцать лет за сына своих партнеров. Тэхен редко о ней рассказывает. Думаю, ему её очень жаль. По слухам, она была беременна от своего одноклассника, с которым собиралась тайно пожениться, но результат ты уже знаешь. Намджун внимательно слушает. Если изначально идея услышать все сплетни показалась ему немного неловкой и неправильной, то теперь он участно кивает, сопереживает ребятам. Он и не представлял, какие скелеты порой могут храниться в чужих шкафах. В его семье все было спокойно, по крайней мере до недавнего времени. — О, также они католики до мозга костей. Тэхена сначала хотели отправить в воскресную школу, но ограничились только церковным хором. В его рюкзаке всегда лежит тяжеленная Библия, и, вроде как, он очень этим гордится. Юнги потягивается и ерзает на неудобной лавочке. У Намджуна закрадываются подозрения, что родители Юнги примерно такого же склада. Невооруженным взглядом видно, как его злит то, что он говорит. Но все-таки больше всего вопросов вызывает то, что он вообще решил все это рассказать Намджуну. — Ну и Чимин. — продолжает Юнги, надя удобное положение. — Раньше он был таким заносчивым, ты не представляешь. Перечил учителям, срался со всеми, но как только его отец выиграл выборы — он, если что, мэр Сеула — Чимин сбавил пыл. Думаю, отец доходчиво объяснил, что проблемы на посту ему не нужны. — Юнги сделал паузу и как-то грустно улыбнулся. — А потом Чимин вляпался по полной. На вечеринке по случаю своего дня рождения его угораздило переспать с каким-то придурком, а потом он же развел его на фотки голой жопы и отправил кому-то из нашей школы. Я так и не понял, откуда всё пошло. Я предложил тебе посмотреть, зная, что ты откажешься, но мне интересно было посмотреть мелькнет ли любопытство в твоих глазах. Очень приятно удивлен, что ты оказался не придурком. Иначе я бы все это тебе не рассказал. Намджун молчит, даже не зная, что на это ответить. Он видел, как Чимину тяжело от упоминания этой темы, но даже подумать не мог, что с ним так поступили. Нахмурившись, он думает о несправедливости этого мира. Как же он скучает по отцу. — Я видел, как ты смотрел на него. Понравился? — голос Юнги внезапно прерывает нахлынувшую грусть. — Я… он красивый, — хрипло ответил Намджун. — Чимин очень любит себя, поэтому следит за своей внешностью. И это он сейчас такой тихий, ты не думай. Скоро вся ситуация уляжется, и он снова станет занозой. — Ну, я ничего и не планировал. — Это пока. Он… умеет очаровывать, — Юнги задумчиво улыбается, и Намджун почему-то ощущает укол ревности. — Понятно, — сухо отвечает он. — Я не встречаюсь ни с кем из школы, так что Чимин весь твой. Пока его прекрасную задницу никто не увел из-под твоего носа, конечно. — Буду иметь в виду, но мы даже не общались, так что, может быть, я ему не понравлюсь. Юнги оценивающе смотрит на него, прищурив глаза. — Это маловероятно. Но если ты попробуешь навредить Чимину, то знай — они все тебя уничтожат, и я тоже. — Я и не собирался ничего такого… — Я предупредил. Юнги потягивается и зевает. — Спасибо, что все это рассказал. Теперь ты, наверно, ждешь моих откровений? — Не сегодня. Хосок отпросил меня только с одного урока, поэтому иди отсюда, я хочу побыть в тишине. Намджун улыбается и встает. Он забирает с лавочки свою сумку и шагает к выходу. — Кстати, на тренировки приходишь уже завтра. А обо мне можешь посплетничать с Хосоком. Юнги окликнул его прямо в дверях, после чего накрыл глаза ладонями, чтобы лампы не светили в глаза. Намджун снова поблагодарил его и вышел.