Самый сильный медиум

— Ну, то что Саше не нравится осиновый кол — быстро кинутый взгляд на старшего медиума, был встречен хитрым прищуром синих глазах — я уже понял по клыкам. Претензий нет. — Чеснок очень люблю, очень люблю. Полезная штука. С молоком и мёдом от горла вообще прям — тонкие пальцы ловко сложились в кулак с поднятым вверх большим пальцем, а губы растянулись в клыкастой ухмылке. С ответом Шепс старший не теряется, никогда бы не потерялся. Он опытный, сильный и очень хитрый. Улыбается всегда, давая лицезреть свои белоснежные виниры, хотя от винир в них одно только слово. Не скрывает своих глаз, что так полюбились фанатам. Что уж говорить про манеру поведения, которую все приняли за необычную изюминку. Взять даже тот случай, когда Саша просил приглашения прежде чем войти в дом. И ведь почти никто не подумал, что это может быть подозрительно. Почти. Потому что Дима подумал, понаблюдал и сделал вывод, что, если хочешь что-то спрятать, прячь на видное место. — А, Дима, на что вы по поводу клыков намекаете? У меня тоже есть клыки! О, Матвеев никогда не сомневался, что у Марата есть клыки, только они скорее как дополнение к внутреннему образу. Башаров вытягивает не кровь, а душевную энергию. И судя по тому, что о нем говорят, способы у ведущего примитивные. Да и не похож он на тех, о ком сейчас говорит чернокнижник. — А у меня есть топор — с ухмылкой отвечает парень. Топор у Димы и правда есть. Лежит в шкафу на третьей полке под вещами, куда частенько косится один молодой вампир, который стал частым гостем в доме Матвеева. И иногда Диме кажется, что этот вампир допускает мысль, что шкаф с топором внутри входит в топ-3 действительно опасных вещей для кровопийц. А вот самого чернокнижника, который по всем законам и стереотипам должен быть на первом месте, он почему-то решил в наглую игнорировать. Например, вчера приперся к нему домой во втором часу ночи, долбился в дверь не меньше пяти минут, за которые он по идее Матвеева, должен был понять, что в квартире либо никого нет, либо ему просто не хотят открывать. Потом топтался на пороге еще минуты две, выслушивая ворчание разбуженного чернокнижника о тактичности и банальном уважении. И только потом его соизволили позвать в дом, предлагая чай. Невоспитанные вампиры крови не заслужили. Тем не менее Олега это все, кажется, не останавливает от какого-то маньяческого желания регулярно посещать квартиру Димы. А ведь Шепс младший как-то обронил, что ему не очень нравится энергетика в доме. Но, видимо, это были мелочи, потому что говорил он это, гордо расхаживая по кухне чернокнижника в одних трусах. — Слушай, а че у тебя ничего вкусного нет? Кровь, вон, ток донорская, прям как Саша приносит. Вы че, сговорились что ли? Олег роется в его холодильнике, спасибо, что хоть в шортах и футболке, (это пижама, ниче ты не понимаешь), специально игнорируя ранее упомянутые питательные пакетики. Дима не помнит точно, когда в его доме начала появляться кровь. Может быть в тот момент, когда, сидя на кухне поздно вечером и доедая свою порцию макарон с сыром, чернокнижник подумал, что неплохо было бы и Олегу поесть. Минимум потому что есть одному, когда за столом сидят двое, не очень приятно, а максимум, ну, не одной же диминой кровью Шепсу питаться. Хотя насчёт последнего, у младшего медиума наверняка имеются свои мысли. — Д-и-и-им, але, земля вызывает! —перед глазами возникла чужая рука и пару раз пощёлкала пальцами, выдёргивая в реальность. Оказывается, Олег поменял локацию и теперь стоял за спиной у чернокнижника - Ты че, спишь? Вымотался, старичок? Можно я тогда по быстренькому уку... Договорить ему не дала уже рука Матвеева, что прилетала прямо по лицу, заставляя отшатнуться от любимой татуированной шеи, к которой ему все не давали притронутся. — Нет, Олежик, нельзя. Научись сначала правильно ходить в гости. — не то что бы Дима злился по-настоящему, но повыебываться немного можно. - Я спать. — Дим, ты обиделся что ли? Ну, стой, Дим! Дима! Ночевать в тот день Олег все равно остался в чужой квартире. На чужой кровати. А после неудачной попытки покушения на чужую шею, был выгнан на чужой диван. Хотя назвать «чужими» свои вещи по отношению к Шепсу становится все труднее, ведь последний стал захаживать все чаще и чаще. Как таракан какой-то, честное слово. До конца шоу остались считанные минуты, за которые Марат успевает попрощаться в камеру, проговаривая заученные фразы. Как только звучит громкое "снято", экстрасенсы облегчённо выдыхают, потихоньку давая себе расслабиться. Съёмки закончились и стоять ровно уже не принципиально. Шеренга быстро рассыпается из-за стремительно уходящих участников. Кем бы они не были, ведьмы, медиумы, ясновидящие или чернокнижники, они в первую очередь люди, которые устали переснимать один и тот же момент десять раз подряд. В гримёрке Матвеев долго не задерживается. Переодевается из черного костюма в футболку и удлинённые шорты, складывает вещи и попрощавшись со всеми, покидает особняк. На улице его ожидаемо ждут. — Значит, по клыкам понял? — Саша опять улыбается, скалится. Рядом стоит Олег, который от брата мало чем отличается, разве, что улыбка у него мягче, а взгляд влюблённый-влюблённый, что чернокнижнику даже стыдно немного становится. Он хоть и получил расположение старшего медиума, а неловкость в его присутствии, все равно, иногда проскальзывает. В особенности, когда Матвеева награждают таким взглядом. — По клыкам — не поднять уголки губ в ответной лёгкой улыбке, кажется физически невозможно. — и по тому, что они оставляют. И где. Шею Дима не дает кусать не просто так, а по одной весомой (для него) причине. Татуировки. Он не хочет, чтобы все его старания преобразить себя, покрылись рубцами и "мазками" от острых клыков. То же самое касается некоторых мест на руках и ногах. Хотя Олег, кажется, не сильно и расстраивается, кусает его чуть ниже плеч, грудь, торс, и остальные, не тронутые иглой, участки кожи. Частенько прикусывает фаланги диминых пальцев, старательно избегая черные линии. Старший вампир тем временем усмехается, будто прочитав мысли чернокнижника и, говорит, что вызвал две машины. И Дима даже не удивляется сильно, ни тому, что вампиры возможно умеют читать мысли, ни тому, что сегодня поедет домой в компании одного из Шепсов. Такси Саши приезжает быстрее и тот, недолго прощаясь, оставляет двоих парней. Пару минут они стоят в полной тишине. Потом Олегу становится скучно. — Дим, а можно я... — Нет, нельзя. — прерывает его Матвеев. — Ты даже не дослушал! Как ты можешь знать, что я имею в виду, если слушать не хочешь? — возмущённо фыркает Олег. — Мы вместе уже три месяца, поэтому я могу догадаться, что ты хотел спросить. Ну, а еще я экстрасенс, но это так, к слову. — Экстрасекс, Дмитрий Матвеев — краш всех девчонок, встречается с самым сильным медиумом, самим Олегом Шепсом. В словах вампира так много гордости, а в глазах восхищения, что не улыбнуться у чернокнижника просто не получается. Но про «самого сильного медиума» он обязательно расскажет Саше. — И в итоге, ни азиаточек, ни плеток. — Ни девочек. — Все карты мне попутал. На несколько минут они замолкают, обдумывая каждый свое. А потом приезжает такси. В салоне еле заметно пахнет каким-то ароматизатором, сиденье чистые и водитель к разговорам явно не настроен. Половина пути проходит в тишине, мужчина за рулём полностью сосредоточен на дороге, Олег нашел смысл жизни в созерцании окна, а Дима в профиле Олега. Кто бы мог подумать, что между чернокнижником и вампиром возникнет такая связь. Шепс вообще по мнению Димы странный. Снаружи весь такой серьёзный, собранный, сильный медиум Олег Шепс с большой буквы. Людям помогает, с мертвыми душами разговаривает, проклятья находит и снимает, говорит всегда четко и по делу. А потом оказывается, что этот грозный и сильный медиум на самом деле нежный, ласковый, солнечный, как бы иронично это не звучало. И это уже не Олег Шепс, это Олежа, который по утрам похож на растрёпанного воробушка, а по ночам лезет обниматься и все жмётся-жмётся-жмётся, как огромный, ласковый кот. После таких сравнений вампира можно смело называть зверьём. С ласковым подтекстом разумеется. Полностью погруженный в себя, Дима не сразу слышит, как его зовут. Зато чувствует, как его руку неожиданно сжимают. Прикасаются едва ощутимо, чтобы просто обозначить, но Матвеев все равно мелко вздрагивает и растерянно фокусирует взгляд на знакомом лице, на которое все это время видимо пялился. — Ты чего завис? Шепс спрашивает тихо, почти шёпотом. А взгляд у него встревоженный, обеспокоенный немного. Он слышал, да и сам знает, что может раз на раз привидится. Матвеев чернокнижник опытный, но случится может всякое. Дима моргает пару раз, приводя мысли в порядок и, улыбается, уверенно сплетая свои пальцы с чужими. Странное, но не менее приятное чувство разливается где-то внутри. — Задумался просто. Олег еще пару минут внимательно исследует чужое лицо, будто ищет какое-то опровержение диминых слов, и не найдя его, выдыхает, кивая. Оставшийся путь они едут молча, разглядывая ночной пейзаж столицы. Когда машина останавливается у подъезда, оба экстрасенса еле заставляют себя вылезти на улицу и дойти до лифта. В кабине медиум подходит ближе и приваливается к плечу Матвеева, нажимая на нужный этаж. Дима не против, лишь прикрывает глаза, надеясь, что в такой час, никому не приспичит вызвать лифт. Не приспичило. До квартиры они добираются в тишине, нарушаемой лишь звяканьем ключей. Заходят и закрывают дверь, шебуршат одеждой, застёжками на обуви. Олег справляется со всем быстрее, поэтому Дима справедливо решает отдать ему свои кроссовки и куртку. Первый закончил, пусть помогает. А то стоит, прохлаждается. — На. Повесь и убери, а я в душ. — Ты из меня каблука какого-то делаешь. — фыркнул Шепс, убирая чужую одежду. — Я из тебя воспитанного вампира делаю. Что б на Сашу хотя бы похож был. — Хотя бы на Сашу? — Ага. Он вон какой. — И какой? — Воспитанный, Олег. — А я значит, не воспитанный? — Ну что ты, очень воспитанный. Разве может невоспитанный вампир ежедневно приходить ко мне под дверь и по часу тарабанить по ней? — Если бы ты открывал быстрее, то не приходилось бы тарабанить. И я сначала звоню вообще-то. — Ага, и строчишь мне по десять сообщений в секунду. — А ты их читаешь, игноришь и не хочешь меня впускать. — Что бы это могло значить? — Не понимаю намеков, что поделать? — Придурок. Еду закажи. — кидает Матвеев, прежде чем скрыться за дверью в душе. — То повесь, то убери, это закажи. Рабство. И абьюз. Но несмотря на это, медиум плетётся на кухню, чтобы поставить чайник и заказать ужин на излюбленном димином сайте. Курьер приезжает через минут тридцать, за которые Шепс успевает пролистать пару видео в тик-токе с фейкового аккаунта, дважды вскипятить воду, (Диме об этом знать не обязательно) и пару раз открыть-закрыть холодильник. А от Матвеева ни слуху ни духу. Воду только, то включает, то выключает. В раковине утопился что ли? И сигналы SOS теперь передает. Олег своим мыслям усмехается, но за чернокнижником идти не спешит. Знает уже, чем может обернуться его вмешательство в ванные ритуалы Димы. — Так, сейчас есть и спать. Ну вот, вспомнишь лучик... Парень заходит на кухню в чёрных шортах до колен, голым торсом и полотенцем на татуированных плечах, на которые изредка падают капли с влажных темных волос. Медиум с тихим вздохом встает и в пару шагов доходит до Матвеева, который слегка задирает голову, выгибая тонкую бровь. Шепс берет полотенце в руки и накидывает на чужую голову, наклоняя ее. Аккуратными движениями взъерошивает мокрые волосы, проходит по концам и вновь накрывает чужую макушку, повязывая полотенце в виде косынки. — Тебе очень идет, такой же вредный как те бабки — ехидно улыбается Олег, предусмотрительно отходя подальше от парня, что стягивает импровизированный аксессуар. — Никакой нежности от тебя — бухтит чернокнижник, еще раз проходясь полотенцем по волосам. — Курьер уже приходил? — Ага, еда ещё не остыла. Парень выкладывает на стол контейнеры с едой и садится напротив Димы. С ужином Матвеев заканчивает быстро, после чего, уже порядком разомлевший, тянет Шепча в сторону спальни. — Ди-и-им, мне в душ надо. — Давай потом, я хочу спать и тебя рядом со мной. — Я тоже, но я не хочу на утро слушать твои тирады. — Ладно, ты скоро? — быстро сдавшись, спрашивает чернокнижник, падая на кровать лицом вниз. Устал. — Очень — заверяет вампир и уходит в душ. Олег и правда долго не задерживается. Возвращается в комнату к Диме, который находится в состоянии полусна, раскинувшись звездочкой на всю кровать. Наскоро надевает черные шорты и футболку, после чего пару секунд думает, как ему подобраться к чернокнижнику. В итоге принимает решение просто навалится сверху на ничего не подозревающего Матвеева. — Сука, Шепс... — задушено кряхтит парень, пытаясь скинуть с себя чужое тело — Я тебя сейчас прокляну! Слезай, давай! — Ты там что-то говорил про невоспитанного вампира — тянет медиум, обнимая любимое тело. — Ты не невоспитанный! Доволен? — шипит чернокнижник. — Чет как то не искренне. — Я тебя сейчас вообще выгоню! Очень искренне! — Все, все, молчу. Олег послушно отпускает парня, скатываясь на кровать. Дима приподнимается, облокачиваясь на локти и, раздражённо смотрит на Шепса. — Что? — невинно хлопает глазами медиум. — Я тебя завтра прибью. Сегодня сил нет. — недовольно бухтит чернокнижник, переворачиваясь на бок, что бы лечь рядом с любимым, но временами невыносимым экстрасенсом. — У тебя есть пара минут, пока я не усну. Шепс сначала не понимает, о чем говорит парень, озадаченно смотря на чужую спину. И спустя минуту бездействия, Матвеев, видимо, понимает это, поэтому цокает и призывно двигает плечом, мол "не тупи, а кусай". — А-а-а — многозначительно тянет младший медиум и двигается ближе, придирчиво выбирая место для укуса. И опережая бухтения чернокнижника, припадает губами к белой коже, чуть ниже татуировок. Плавно, почти лениво, зацеловывает любимую спину, едва заходя на плечи. Руки незаметно перемещаются на чужую талию, то поглаживая, то пытаясь прижать еще ближе. И только после того, как Дима полностью расслабился, Олег позволяет себе прокусить нежную кожу, слыша тихий, недовольный вздох. Вкус свежей крови на языке на пару минут выбивает все мысли из головы, оставляя лишь чувство наслаждения, граничащее с эйфорией. В реальность его возвращает неразборчивое бурчание и не сильные толчки в плечо. Шепс понятливо отстраняется, слизывая последние капли крови и оставляя пару ласковых поцелуев, словно извиняясь. Рук с талии чернокнижника не убирает, все так же прижимает к себе. — Я тебя люблю — сейчас медиум похож на сытого кота, который все ластится и требует ласки взамен. — Я знаю — сонно улыбается Матвеев, чувствуя, как Шепс зарылся носом в его волосы и многозначительно фыркнул — Я тебя тоже люблю. И прежде чем окончательно дать себе заснуть, чернокнижник думает, что обязательно расскажет Саше о самом сильном медиуме.