Меч

Ветер тихо шумит, проходя сквозь решетчатое маленькое окошко и добираясь до щели массивной каменной двери. Дверью это сложно было назвать. Орихиме чувствовала себя огражденной, ограниченной во всех отношениях и единственный выход, выглядящий в точности как прямая стена, еще раз об этом напоминал. Скука съедает ее, похуже чем всякий голодный пустой. А еще сегодня, не смотря на воющий ветер, чертовски душно. Уэко Мундо лишь выглядел холодной пустыней, но на деле третий день Орихиме обливалась потом и платье с длинными полами в этом никак не помогало. Уже под вечер первого дня нестерпимой жары она сдалась и сняла пышную юбку. На второй день верхняя часть липкого от кожного сала платья тоже была выкинута в корзину для стирки. Беспокоиться было совершенно не о чем: слуги с едой и по уборке приходили в строго назначенное по расписанию время, в одиночку. Только к их визиту Иноуэ кое-как натягивала на себя хоть какую-то одежду. Хоть в одних трусах щеголяй почти весь день - никто и не заметит. Почти так она сегодня и поступила, потому что на сей раз жарко было, как в духовке. Орихиме уже второй час просто лежала на диване в одгом белье, глядя то в окно, то в потолок и почти не шевелясь: всё, лишь бы лишний раз не нагреваться от ненужных телодвижений. Да и других занятий, по правде, не осталось. Улькиорра давно ее не посещал. Книги, которые он принес с собой в последний раз, уже были прочитаны и теперь пылились на столике. Их было много, но в отсутствие телевидения, общения и любых мало мальских дел, даже толстый талмуд взахлеб читался за сутки. А Улькиорры не было уже полторы недели. Об одном Орихиме жалела больше всего - волосы снять и положить на полку не получится. И обрезать их, понятное дело, было бы жалко. Больших заколок или лент, чтобы можно было собрать хвост или пучок, ей не выдали, да и не думала она, что те ей пригодятся: распущенная рыжая копна была ей привычной. Но не сейчас. На любые соответствующие запросы слуги сдержанно отвечали, что мелкие металлические предметы, веревки и другие вещи, способные привести к травматизации или удушью строго запрещены. В эти моменты Иноуэ явственно чувствовала себя трехлетним ребенком, которому запрещены игрушки из "киндер-сюрприза". Рыхлый шершавый скрип камня о камень заставляет Орихиме резко подорваться и обвязать тело простыней - до полотенца или корзины с одеждой бежать было бы слишком долго. Да и надевать вонючее тряпье не было никакого желания. - Я вхожу - произносит знакомый сухой мужской голос. Глаза мрачного надсмотрщика были направлены в пол, однако он неожиданно остановил свой шаг, в момент когда поднял взгляд на пленницу. Иноуэ показалось, что в этом действии выразилась некоторая озадаченность. От скуки она пыталась при каждой удобной возможности обнаружить у своего стража с эмоциональным диапазоном бревна хоть какие-то жестовые или мимические нюансы. В основном находилось только раздражение. Но на этот раз прослеживалась и... Девушка чуть сщурила глаза, присматриваясь. Усталость? - Почему ты надела простыню? - говорит арранкар без упрека. - Потому что вся остальная одежда уже грязная. - ответила Орихиме с досадным вздохом. - Слуги должны стирать твою одежду по графику. Они игнорируют свои обязанности? - девушка заметила, что на этом вопросе брови ее собеседника нахмурились чуть больше обычного. - Ни в коем случае, они все молодцы! - Иноуэ тут же отвернула в сторону все подозрения о непослушании уборщиков, чтобы бедолагам не досталось. - Просто в последнее время... уф, как бы сказать... Никакой стирки не напасешься. Очень жарко. Женщина не обманывала. Лоб ее действительно блестел от пота. - Я распоряжусь, чтобы тебе регулярно приносили охлажденную воду, для питья и помывки. - Я и так уже просила, каждый раз отказывали. - на девичьем лице читалось недовольство, а в речи слышалось негодующее пыхтение. - Потому что слуги непосредственно подчиняются только мне, а я велел им не приносить воды в количестве достаточном для утопления. - Кватро подошел чуть ближе, привычно не вынимая рук из карманов. - Но с учетом того, что ты ни разу не продемонстрировала самодеструктивных тенденций за последнее время, поблажка допустима. Орихиме немного нагло хмыкнула в ответ. Утопиться? Не дождутся, она рассчитывает им еще долго досаждать своим присутствием. Столько, сколько сможет. - А почему так жарко то? - спросила пленница, вытирая лоб краешком простыни. - Здесь же ночь всё время, как это вообще возможно? - Согласно некоторым данным, в пределах Уэко Мундо, вероятно в одном из глубинных ущельев, есть брешь, соединяющая даннное пространство с адом. В случае наплыва в пекло грешников температура там может повышаться и доходить до нас. Но большинство пустых не ощущают слабого тепла или холода, а потому эта информация мало для кого содержит интерес. - Тогда почему ты это знаешь? - озадаченно спросила Орихиме, чуть почесывая зудящий от жары затылок. - Просто знаю. - Улькиорра не дал ей конкретного ответа. Видимо, потому что сам понятия не имел, на что ему интерес в чем-то бесполезном. - Вообще забавно, похоже на описание наших земных вулканов. - женщина явно оживилась и начала тараторить. - Это ведь тоже по сути какое-то пекло под землей и... - Мне нужно осмотреть твоё тело. Разверни простыню. - перебил ее арранкар. Лицо девушки тут же стало пунцовым. - ЧТО?! - она вопросительно вскрикнула. - Я должен убедиться в том, что твое физическое состояние удовлетворительное и что на тебе нет никаких повреждений. - И ЛИФЧИК ТОЖЕ СНЯТЬ?! - интонация женщины перешла на возмущенный визг. Улькиорра все же вытащил одну руку из кармана, закрыл глаза и утомленно надавил пальцами на переносицу на пару секунд. - Белье можешь оставить. - ответил он с по прежнему никакой эмоциональной окраской. Женщина недовольно пробурчала себе что-то под нос но перечить не стала: простыня была развязана и оставлена на диване. - Руки оставь в свободном положении по бокам. - прозвучал приказ и Орихиме пришлось убрать скрещенные конечности с груди. Иноуэ хотелось прикрыться хотя бы так, но даже этого ей не дали. - Хорошо. - она послушно выполнила действие. - Повернись спиной. - холодный голос дал очередное указание. Пожав плечами, девушка направилась лицом в противоположную сторону. И вдруг взвизгнула, ощутив холодное прикосновение к своей ноге, ближе к икрам. - Не мельтеши, женщина. Откуда у тебя синяк в этом месте? - нагнувшись, пальцами арранкар вновь провел по той же точке, повторно обозначая место находки. В помещении был тусклый свет, но зрение пустых в темноте по понятным причинам, определенно превосходило человеческое. Орихиме выдохнула с облегчением, поняв, что это действительно рядовая проверка и ей ничего не грозит. - Сама ударилась об стол. - отметила она свою собственную неуклюжесть. - Люди действительно очень слабы. - Улькиорра произнес довольно тихо, словно исключительно для себя. Орихиме ощутила его дыхание у себя на бедре и покраснела: если он сейчас в приседе, это значит, что его голова совсем близко, вот прям на уровне ее... - Я распоряжусь, чтобы углы были спилены или... - Не нужно и хватит пожалуйста! - у нее уже не было никаких сил терпеть это унижение. - Со мной все в порядке, а это просто маленький синяк! В нем нет ничего особенного. - В мои обязанности входит контроль твоего физического состояния и... - И в мои обязанности тоже входит! Я же присягнула господину Азену на верность?! - Верно. Женщина, не повышай тон, а то... - Значит я не буду себе вредить! Если эта присяга ничего не стоит, тогда зачем ее давать?! - вопреки зардевшимся щекам, Орихиме уже возмущалась, развернувшись в сторону собеседника и дерзко глядя ему в глаза. Улькиорра все еще находился в приседе и стороны всё могло выглядеть так, как будто она начальник, а он - подчиненный, склонившийся подле нее. К их общему благополучию, никакой "стороны" чтобы это узреть, в комнате не было. - Принято. - произнес Кватро и поднялся. Однако через пару секунд снова сел, на диван. Орихиме озадаченно наклонила голову: арранкар единожды уже случайно уснул в ее покоях. Случится ли это снова? Если арранкар может спать, значит он может уставать. Совсем как человек? - Доложи обстановку. - Улькиорра ровным тоном задает очередной вопрос. - Происходили ли попытки вторжения в данную комнату, покушения на твою жизнь? Если тебя выводили отсюда, то кто и куда? - он смотрит в сторону, не на нее. От чего-то Орихиме вспомнилась странная соседская кошка у ее дома, которая игнорировала всякий зов, но от чего-то намеренно раз за разом приходила к ней во двор просто чтобы посидеть рядом. Интересно, приходит ли она туда до сих пор?.. - Покушений не было. Слуги выводили меня только раз на плановый медицинский осмотр в восьмую башню. - заслышав о Заэле, Улькиорра вновь нахмурился больше обычного. - Были выявлены какие-то проблемы? Орихиме поморщилась. - У меня обнаружилась только небольшая нехватка некоторых витаминов… но меня сильнее беспокоит то, насколько упорно каждый раз господин Гранц приглашает меня участвовать в своих… «экспериментах». - Ты отвечаешь ему так, как я велел? - Да. - Орихиме, уже не пыталась прикрыться простыней перед своим надсмотрщиком, так как перестала ощущать в нем угрозу, но неприятные воспоминания об осмотре заставили ее вновь схватиться за хлопковую материю. О том, как Гриммджоу разок заглянул к ней в окно, шутки ради, и даже побеседовал с ней немного, она решила умолчать. - Улькиорра-кун, ты… - Только Улькиорра. - он перебил ее повисшую в воздухе попытку задать вопрос. - Я вижу, что ты прочла принесенные ранее книги. - пустой окинул взглядом чуть запылившуюся стопку. - Да, я как раз хотела попросить еще. - Иноуэ чуть оживилась от предвкушения нового досуга. - Можно на этот раз больше энциклопедий, пожалуйста? Я немного скучаю по привычной обстановке, а там обычно много фотографий… Улькиорре не нравилось, когда она проявляла интерес к своей прошлой жизни, но на этот раз он ей не отказал, а просто молча кивнул. Из его уст не прозвучали даже обычные попытки поспорить или возразить. Неужели задание его утомило? Девушке хотелось спросить, где он находился и чем был занят, почему он так надолго пропал, но она не решалась. Глупо было расчитывать, что ее мрачный страж ответит. - Я пребывал на разведывательном задании. - неожиданно для нее самой, он сам поднял интересующую ее тему, но от чего-то все еще был сконцентрирован на голой и ничем непримечательной стене, словно избегал направления взгляда на собеседницу. - Здесь изложена часть рапорта, касающаяся только функционирования данной башни. - Кватро достал из широкого кармана аккуратно сложенный лист… и протянул ей. - Завтра, когда слуги тебя выведут на прогулку по графику, ты отдашь данный рапорт управляющему по ресурсам. Сопровождающий укажет тебе направление в нужный кабинет. Задание ясно? Орихиме чуть замешкалась, принимая бумагу в руки. В этой ситуации, даже после присяги, она все равно не была единой с окружающей обстановкой. Обвинять было некого: она добровольно согласилась на «сделку» и только придурок стал бы относиться адекватно к перебежчице и предательнице, особенно в замке, где друг другу не доверяет вообще никто. Мелкие слуги, не смотря на попытки новой «гостьи» к вежливому общению и отсутствие угрожающих факторов с ее стороны, относились к постоялице с долей опаски, пытаясь выполнить свои задачи как можно скорее и спешно улизнуть. Но Улькиорра действительно, без шуток, серьезно воспринимал Орихиме как часть Лас Ночес. Или как минимум рассчитывал, что она будет таковой. Прямое доказательство этого сейчас лежало у девушки в ладонях. - Задание ясно? - арранкар повторил приказ, но на этот раз направил зеленые глаза на пленницу. - Да, ясно. - она отложила письмо на столик. - Открывать нельзя? - Ничего о твоих друзьях там нет. - Улькиорра язвительно ответил. - Я и не собиралась о них спрашивать. - горько солгала Иноуэ, себе и ему. - Слуги с холодной водой и чистой одеждой явятся в течение получаса. Книги будут принесены тебе в течение дня. - резко, но с еле заметной неохотой, арранкар поднялся с насиженного места. - При возникновении каких-либо дополнительных проблем незамедлительно сообщи прислужникам. Не обогащая речь прощальными словами или хотя бы завершением беседы, Кватро направился к выходу. Когда каменная дверь вновь заперлась, Иноуэ вздохнула, вновь вспомнив об окружающей ее духоте. С характерным бумажным шорохом, она развернула выданный ей бумажный раппорт и действительно не обнаружила там почти ничего для себя интересного. Но только при первом взгляде. Список сухо перечислял определенные вещи, а также места в мире людей, где те можно было обнаружить. Девушка издала легкий смешок и потеребила рыжую прядь волос. Очевидно Лас Ночес промышлял воровством для самообеспечения. Это было удивительно, но логично - в бесконечной песчаной пустыне действительно почти не было пригодных материалов и ресурсов. А все здесь ходили одетые, чистые и были заняты различными делами. Детально изучая текст, Орихиме плюхнулась на диван… и ойкнула от неприятного ощущения. Под ее спиной определенно находилось что-то жесткое и твердое. Такого раньше никогда не было. Приподнявшись на локте, девушка повернула голову, чтобы изучить предмет своего дискомфорта… и обнаружила меч в ножнах. - Стоп, что?.. Как он его забыл? - тихо пробормотали девичьи губы, ошарашенные внезапной находкой. Догнать его? Да никак, на человеческих то ногах, он наверняка уже умчался на другой конец замка. Дверь очень тяжелая, да и выходить не разрешено, хоть та сейчас и не заперта. Поперек приказа господина Айзена, никто не станет на нее нападать, только если совсем уже не рехнется. Наверное просто стоит сообщить слугам, когда те явятся с водой. Так ведь? Легки на помине: дверь вновь закряхтела и в проеме показался пустой с тележкой. Иноуэ снова завернулась в простынь. На металлической поверхности отблёскивали несколько кувшинов. - Вода и несколько сменных комплектов одежды. - сказал посетитель в костяной маске и поклонился, принявшись доставать свежие платья из нижнего отсека конструкции на колесах. - Ой, радость то какая! Спасибо большое! - Иноуэ тут же налила себе стакан холодной влаги и жадно отпила. - Извините, - сглотнув, Орихиме указала на диван, - господин Улькиорра забыл свой меч. Вы можете его ему передать? Если бы слуга мог побледнеть лицом, он бы это делал, но маска не позволила. Резко выгрузив все привезенное, бедолага, спешно пятясь, с тележкой поспешил к выходу. - Нам з-запрещено его касаться. - черные как копоть руки пустого явно подрагивали от страха. - Но вы же сообщите ему? - Орихиме пытливо наклонила голову. - Д-да. Г-господин велел не тревожить его сон, но мы с-сообщим.. - пробормотав и проглотив слова, выдал слуга и скрылся. Значит он действительно ушел спать. Допив первый стакан и наливая еще один, девушка вновь окинула взглядом чуть поблескивающее в тусклом свете лампы оружие. Отчего меча запрещено было касаться? Она буквально плюхнулась, улеглась на него со всей дури пару минут назад, но ничего страшного не случилось. Неужели он порет слуг за мельчайшую провинность? Улькиорра был не очень то похож на человека, столь строго относящегося к материальным вещам. Впрочем, человеком он и не был. Орихиме начало одолевать жгучее любопытство. Она поставила стакан на стол, вновь обустроилась на диване и, схватив меч за ножны, попыталась его приподнять, только чтобы обнаружить, что он был крайне увесистым. - Что ж ты такой тяжелый? - пробурчала девушка, когда катана, пошатнувшись в ее хватке, гардой повалилась промеж пышных грудей. - А с виду выглядишь легким. Иноуэ прилегла на диванную спинку, сложив ноги в "позе йога", но отодвигать от себя оружие не стала: опереть тяжелый металл на тело было проще, чем удерживать его в ладонях. Изумрудная по цвету рукоять привлекала внимание. Ладонью Орихиме медленно провела по рельефной плетеной поверхности, изучая ее, а затем крепко ухватила, представляя себя потехи ради в роли воительницы. Зеленая узорная оплётка оказалась прохладной, шелковой и на удивление гладкой на ощупь, под стать своему владельцу. В памяти невольно всплывал взгляд хозяина меча, такого же глубокого оттенка. И холодного. Интересно, если попросить научить ее владению оружием, согласится ли он? Перед глазами невольно возник образ Улькиорры с обнаженным торсом замахивающегося тренировочным клинком, и Орихиме тут же потрясла головой, гоня картинку прочь. Что за дурь лезет ей в голову? Серые глаза, скрытые за ширмой рыжих ресниц, присмотрелись к сияющей в свете луны серебристой гарде: форма была незатейливой, но любопытной. Никаких сложных орнаментов, только плавный контур. Одним пальцем Иноуэ медленно повторила поверх простые линии. На что они похожи? В голову приходило всё, и одновременно с этим, совсем ничего. Что это? Лодка? Речная волна? Всевидящее око? Вихри ветров? Серая пустынная дюна? На металле остались отпечатки. - Надо будет потом протереть их тканью. - тихо сказала Орихиме себе под нос. Лакированное покрытие ножен также поблескивало. Стоит ли взглянуть на остриё? Сердце быстрее застучало в груди от любопытства. Иноуэ попыталась достать катану, но та сразу не поддалась: какая-то сила или механизм крепко держали меч внутри. Орихиме пезуспешно попыталась нашупать какую нибудь кнопку или замок, но не нашла ничего подходящего. Словно от ее поглаживающего прикосновения, клинок вдруг сам немного показался из ножен. Проглядывающий оголенный металл манил к себе чистым серебристым отраженным светом. Девушка кончиком большого пальца дотронулась до прохладной поверхности, и осторожно попробовала на ощупь лезвие. Острое, как сама смерть. В сознании внезапно промелькнули хаотичные образы мечущихся крыльев летучих мышей, статичных белых деревьев, стучащих когтей, льющейся черной крови. Орихиме почувствовала, будто что-то длинное, похожее на хвост, обвило ее руки, дрогнула от испуга и сразу с щелчком закрыла меч в его привычном заточении. Она могла поклястья, что ей померещилось что-то черное, а над ухом послышалось хищное дыхание, но в комнате никого не было. Единственным звуком по прежнему оставался тихий вой ветра, проходящего через маленькое окошко наверху. Девушка цикнула от неприятного ощущения и поместила палец в рот, облизывая ранку: острая катана все же немного оцарапала ей кожу, неглубоко, словно бумага. Чуть терпкий аромат слегка защекотал ноздри и Иноуэ нагнулась поближе к его источнику. Копна мягких рыжих волос покрыла рукоять блестящей огненно оранжевой волной и проглядывающий сквозь пряди изумрудный цвет выглядел в них так же естественно, как зеленые листья на кроне дерева. Ножны меча источали еле заментое древесное благоухание, похожее на можжевельник. Если материал уже лакированный, разве он может пахнуть? Значит ли это, что сейчас она вдыхала запах владельца оружия? Орихиме отдалила лицо от катаны. Это было слишком личным. Чувство постороннего присутствия вновь вернулось. По плечам поплыло ощущение чужих когтистых рук, холодные пальцы словно медленно прошлись по ключицам и остановились в мягкой ложбинке, выглядывающей из неприметного и намокшего от пота лифчика. Девушка зажмурилась, вновь мотнула головой из стороны в сторону и странное ощущение вновь пропало. Видимо от жары ей стало совсем плохо. Не отпуская смертоносную находку, Иноуэ нагнулась к столику за стаканом прохладной воды и оружие прижалось к мягким складкам ее тела. Даже будычи скрытым в ножнах, меч фонил легким холодом, а потому отложить его прочь в такую духоту не было никакого желания. Усталая рука дрогнула и вода залила белую кожу, пропитала насквозь тонкое белье. Ткань противно липла. Нужно переодеться. Орихиме кое как расстегивает лифчик и откидывает его всторону. Мелкие капли, слетевшие крупных чашек бюстгальтера, покрыли струйками зеленую древесину. Девушка тут же, позабыв о необходимости одежды, схватила простыню и спешно вытерла явно дорогостоящую вещь: вдруг от влаги поверхность разбухнет? Только этого не хватало. Улькиорра-кун тогда ее точно прикончит. Под хваткой на рукояти тоже было мокро. Шелк промок и тоже капал, видимо его она залила прямо из стакана. Плохо дело. Что же делать? Выжать никак не получится. Орихиме не находит ничего лучше, кроме как обхватить материю губами и попытаться высосать из нее воду. Каменная дверь распахивается. Улькиорра стоит в проёме, тяжело хватая воздух. С длинных прядей, черных как уголь, льется пот. Выражение бледного лица, украшенного узором схожим со слёзными дорожками, было преисполнено одновременно всем и ничем. Орихиме замерла в ужасе, забыв отцепить уста от залитой катаны и прикрыть свой срам: никогда она прежде не видела на лике своего топорного характером стража такого глубокого эмоционального спектра. - Что ты делаешь?! - хрипло, почти с рыком, задает вопрос арранкар, шаткими шагами направляясь к дивану. - Ой, я.. Я прошу прощения! - женщина внезапно осознала свой постыдный внешний вид и в панике скрестила руки, закрывая грудь и ненароком прижимая катану к себе. Слезы встали у нее в глазах. Когда меч погрузился в ее непреднамеренные объятия, ранее стремительно шагающий в сторону Иноуэ Кватро Эспады со странным, болезненным стоном пошатнулся и упал на одно колено. В прошлом их разговоре он сам упоминал, что пустые не ощущают жары, но сейчас выглядел так, как обычный человек, пробежавший сквозь невыносимую духоту. Неужели он так мчался за забытой вещью? Она так важна для него? - Женщина... - лицо арранкара было обращено к полу, глаза его скрылись за густыми и темными как смоль волосами. Одной рукой он расстегнул воротник, задыхаясь. - Еще одна выходка... и я более не буду сдерживаться. - мужской голос звучал обессиленно, изможденно. Приняв отчаянное предупреждение за угрозу, Орихиме замельтешила с объяснениями: - Я прошу прощения! Я нашла меч и хотела его вернуть, но случайно опрокинула стакан с водой и... Он намок, но я выжму ткань и высушу его, я всё поправлю! - девушка со всей силы сжала рукоятку, в попытке выдавить из шелковых нитей влагу... и побледнела, когда в ответ на ее действие стоящий на одном колене стражник тут же издал сдавленный вогзлас с придыханием. Подступающее осознание медленно забирало краски с испуганного лица Иноуэ. Слуги боялись катаны, не потому что оружие можно навредить дотронувшемуся. А потому что всякое касание к мечу отражалось на его хозяине. Она погибла. Ей конец. Орихиме всегда представляла себе, что перед лицом смерти будет стоять гордо, но сейчас, в тряске от страха, выглядела лишь жалко. Каждый день пленница выискивала в выражениях своего надсмотрщика мелкие проявления эмоций, только чтобы сейчас это оказалось всецело бесполезным, ведь лицо Улькиорры в данный миг смешало абсолютно всё и было совершенно нечитаемым. Гнев? Страх? Замешательство? Уверенность? Измотанность? Готовность? Напряжение? Высвобождение? Бешенство? Спокойствие? Что это? Холодная рука длинными пальцами взяла тонкие кисти Иноуэ в захват крепче всяких наручников, в то время как свободной конечностью арранкар вырвал из девичьих ладоней свою собственность. Кватро отодвигает коленом одну ногу Орихиме всторону и зловеще нависает над ней, как зверь готовый вцепиться жертве в шею. Она зажмурилась, готовясь принять судьбу. Даже мысли о дорогих друзьях не посетили ее в эту минуту. - Сделай это снова. - бархатный голос заставляет ее очнуться. Открыв глаза, несколько секунд она ничего не соображает, пытаясь прийти в чувство. - Ч-что? - девушка спрашивает, запнувшись на полуслове. - То, что ты делала, когда я вошел. - задыхаясь, он приближает рукоять катаны к ее лицу. - Повтори. Орихиме пытается вспомнить, что она делала минутой ранее, и в возвышающихся над ней очертаниях явственно проясняется, раскрывается, как цветок, образ чувства, не расшифрованного ею с первого взгляда. Боль и блаженство сшитые воедино. Разрывающее противоречие. Сладкая пытка. Жар по телу. Влага на коже. Стоны и тяжелое дыхание. Страсть. Зеленый взгляд не сходит с нее, но Улькиорра не движется. Он ждет. Подчиниться или воспротивиться? Орихиме мокрая, почти совсем голая и совершенно открытая. Он видит ее всю, но ей не страшно от этого. Она не боится. Мягкие губы снова нежно обхватывают шелковое плетение и это становится ответом. Жадные напряженные мужские вдохи и выдохи тут же учащаются, а в крепкой хватке белых рук прослеживается блаженная дрожь. Когда женщина высасывает из намокших нитей прохладную влагу, выпивая ее, арранкар не выдерживает и издает возглас полный желания. Рыжие волосы - последнее, что прячет розовые набухшие соски от его взора, и зубами Кватро убирает мешающиеся пряди прочь, заставляя Орихиме дернуться от неожиданности. Намокшее от воды белое белье, оставшееся последним надетым на ней элементом одежды, своей прозрачностью не оставляет почти никакого пространства для воображения. Нежно розовый оттенок просвечивает сквозь тонкую ткань, приглашая. Улькиорра хватает рукоять катаны и оттягивает направленными вниз ножнами мешающееся исподнее, задевая сокрытое под ними. Ощущение чего-то твердого между ног принуждает бедра девушки покрыться мурашками, задрожать и раздвинуться шире, податься навстречу. Ранее незнакомое чувство горячного возбуждения заставляет ее течь. Орихиме скользит о гладкую поверхность, раскрываясь. Древесина покрывается ее влажностью. Холодный зеленый и телесно-розовый, контрастируют друг с другом, образуя тандем. Каждое движение вырывает с мужских уст трепетные стоны. Обнажив лезвие клинка большим пальцем одной руки, одним движением Улькиорра рассекает хлопковую материю, оставляя женщину перед ним полностью неприкрытой. Он все еще крепко держит ее запястья и чувствует, как пульс отбивает такт горячей живой кровью. Две холмистости на женской груди поднимаются и опадают не только от сбитого дыхания, но и содрогаются от каждого жадного биения девичьего сердца. Надавливая на гарду сверху, пустой заточает меч в ножны снова, предзнаменуя своим действием грядущее. Зардевшаяся женщина подле него смущенно отводит очи в сторону, не выдерживая пристального взгляда. Не от страха. Он нависает над ней сильнее, опираясь на локоть левой руки, и направляет серебристый гладкий наконечник ножен к входу в женское лоно. Пульс под его крепкой хваткой тут же начинает отбивать свой такт чаще. - Я... Я еще... - задыхаясь, Орихиме пытается сообщить, что она всё еще девственница, но касание мокрого языка к ее соску заставляет всякий набор слов голове рассыпаться, как бисер. От холодного металла прижатого к клитору, она сочится сильнее, отчего чувствует собственную липкость даже на бедрах. Улькиорра кусает ее, а затем лижет промеж грудей, там где сердце отчаянно бьется под клеткой плоти и, забывшись, Орихиме дрогнула низом, насадившись на кончик меча. Отпустив ее руки, и схватив рыжие волосы, пустой поглощает первый ее дрожащий стон жадными губами, медленно продвигая гладкие ножны дальше в ее нутро. Слезы покидают глаза девушки, рисуя на зардевшихся ланитах рисунок, такой же, как у ее осквернителя и она более не знает, это от боли или от услады, от злости... или от любви. Трепетные руки расстегивают воротник арранкара дальше, обнажая его напряженную жилистую плоть и зияющую в теле дыру, случайно касаясь края последней и Улькиорра со вздохом слизывает с девичьего лица соленые дорожки, обрамляет перстами раскрасневшиеся щеки, заправляет рыжие локоны за горящие румянцем уши. Сквозь белые хакама, напряженный член упирается в липкое женское столь желанное бедро, но Кватро не принимает попыток раздеться. Ножны дошли до упора и арранкар остановил свою руку, не двигаясь дальше. Он дает женщине возможность перевести дух. Мыслей более не существует, они затерялись в дымке телесных ощущений. Орихиме чувствует как каждая ее часть отзывается эхом на всякий новый стимул. Иноуэ мечтала, что когда-нибудь ее будут держать мужские руки, но все, что она сейчас испытывала, не было похоже ни на какие из ее ожиданий. Улькиорра что-то нашел в ней и достал из самых глубин, забирая в свою собственность. Их отношения больше никогда не смогут вернуться к статусу простого стража и отстраненной узницы. Ножны меча вошли в ее мокрое отверстие безо всякого усилия, не оставляя за собой болезненного саднящего чувства. Неосознанно Орихиме сжимается, "пробуя" вторгшийся предмет внутри, и это тут же отражается на лике ее пленителя. Он погружается в рыжие волосы, в попытке сокрыть нежелательные проявления, но действие лишь сильнее изобличает наплывшие на него порывы. Серые глаза приметили черное пятно на бледной коже и девушка провела пальцами по твердой мужской груди, отодвигая белые одежды всторону. Под ладонью красовалась цифра четыре. Иноуэ выдохнула в удивлении. Она не ожидала, что, будучи лишь пешкой в игре, будет доверена под защиту кому-то настолько высокого ранга. Вместе с этим противоречивое предположение точило разум мыслью, что возможно Улькиорра сильнее, чем кажется. Нарастающее чувство опустошения вынуждает вспомнить о происходящем в сию минуту. Арранкар медленно и нежно тянет меч с ножнами из нее, только чтобы затем мягким толчком загнать его снова. Мужское лицо приникло к женскому плечу, но один зеленый глаз пристально следит за разворачивающимся непристойным действом. Двое настолько вымокли от собственной страсти, что Орихиме кажется, что сама она и ее страж тают, сливаясь воедино. Улькиоррс снова замер, сосредоточившись. Тело девушки дрогнуло, когда она ощутила, как через покоящийся в ней меч прошла рябь. По оружию разливалось слабое зеленое свечение, воздух переполнился духовной энергией владельца клинка. Иноуэ чудится, будто это она погружена в него, в его глубинную суть, но мелькающие странные образы не дают точного ответа: только черные крылья, мерещащиеся перед глазами, отчего-то охватывают чувством печали. Но, вместе с этим, под их покровом ей спокойно и по горькому отрадно. Чувство рук с острыми когтями по телу, ранее испугавшее ее, более не кажется хищным и зловещим: в каждом их движении прослеживается осторожность. Нечто похожее на длинный хвост, подобно змее, оплетает ее бедра, живот и шею, но в расходящемся по телу обхвате нет грубости или цели установить оковы. Только ощущение входящих и выходящих гладких ножен, напоминает Иноуэ о том, что где-то существует реальность, но в данный сладострастный момент утопания в неизвестности ей ясно только одно: она более не осквернена, она полна. Это - большее, чем любой физический контакт. Орихиме разливается в своем первом оргазме, позволяя волне тепла унести ее сознание в ничто и в никуда. Знакомый древесный аромат можжевельника и звук тяжелого мужского дыхания становится последним, что мелькает в ее рассыпающемся рассудке. Она очнулась секундой позднее в его объятиях. Меч, гордый виновник произошедшего, лежит встороне, обагренный небольшим алым пятном. Зеркально ему, из черной дыры в груди Улькиорры льется тонкая струйка черной крови. Мужской торс полностью оголен, мешающаяся одежда покинула его плечи и была откинута всторону. Пустой все еще жадно дышит, не смотря на то, что в воздухе у него нет потребности, змеевидные зрачки зеленых очей расширены, его волосы насквозь мокрые от былого напряжения и липнут к бледному лицу. Он с трудом опирается на локоть, чтобы не упасть. Нахмурившись, свободную руку Улькиорра запускает в свои хакама, чтобы отметить появившуюся там неприятную липкость. В комнате жарко, чертовски жарко, но двум телам совершенно не хочется отпускать друг друга. Похоже слугам придется выстирать двойной объем одежды.