Pet Owner Anxiety

“Соске, похищать детей - это неправильно. Даже для такого ублюдка, как ты” Шинджи схватила Айзена за руку, слегка отводя его в сторону, чтобы лучше расмотреть мальчика, стоящего позади него с дерьмовой ухмылкой, которая чаще встречается у неё самой. Видеть, как это отражается на ком-то другом, жутко. “Капитан, пожалуйста, воздержитесь от таких серьезных обвинений. С чего вы вообще взяли что я его похитил?  Кроме того, у меня и так весь распорядок дня забит из-за ваших вечных отлываний”.  Сказал это Айзен, и не поведя и мускулом на своем "смазливом" личике. Лживый ублюдок. “Это Ичимару Гин”. “Мне все равно, как его зовут!” с жаловливым тоном сказала Шинджи. Айзен был невыносимым человеком, но никто этого не видел за фасадом невинности. Все они думали, что Шинджи чересчур драматизирует, но когда Айзен наконец раскроет свое истинное лицо, она будет первой, кто скажет: ”А я же говорила”. “Почему он здесь? Откуда ты подобрал этого ребенка? Где его родители?“ “Руконогай. Он был один”, - просто сказал Айзен. Шинджи возненавидела то, что его слова заставили ее почувствовать непосредственное родство с ребенком. Зная Соуске, он, должно быть, сделал это нарочно. “Вы сказали, что любите детей”. Добавил он. “Но это не значит, что ты должен притаскивать их ко мне!”. Шинджи была в ярости. “Мне вот тоже нравятся джазовые пластинки, но я ни разу не видела, чтобы ты мне покупал их!” “Он будет нашим третьим офицером”. Айзен продолжил, как будто она ничего не говорила. Шинджи. почувствовала, как у нее выпадают волосы. Назначение Айзена еë лейтенантом точно приведёт её к облысению. “Черта с два я его приму! Посмотри на него! У него еле еле молоко на губах обсохло. Он чут ли не младенец” Они оба повернулись, чтобы посмотреть на Гина, который зодорно помахал им, как невинный ребенок. Шинджи сузила глаза - этот мальчик точно что-то скрывал под своими змеиными улыбочками и лисьими глазками. “У него полностью развитые конечности, и он может ходить и говорить”, - сухо сказал Соске. “Это не младенец, уверяю вас”. “Это не то, что я имела в виду! Сколько ему лет? Десять?” “Он гений, Капитан”. сказал Айзен, не обращая внимания на ее вопрос. Но Шинджи поверила его ответу, хотя она знала, что Соуске был непревзойденным лжецом. Реяцу парня закручивалось вокруг него подобно водовороту, и она видела будущего кровожадного хищника, которым он станет. Хотя не такого кровожадного, как Айзен. “Он пропадет в Руконогае. Я не мог оставить его там, Капитан”. “Тогда мы отправим его в Академию. Если он закончит её, тогда мы возьмем его”. Твердо сказала Шинджи. “Соуске, я черт возьми не принимаю детей в свое подразделение. Я...” женщина указала на мальчика. “Ичимару Гин?” “Да, капитан Хирако!” Мальчик стоял по стойке смирно, но на его лице была та же широкая улыбка. “Тащи свою задницу в академию. Я не принимаю неучей. Если ты все еще хочешь быть служить моему отряду, то сначала отучись!” “Да, Капитан Хирако! Я с нетерпением жду возможности служить вместе с вами!” “Не будь таким радостным, сопляк, я посмотрю как ты будешь работать”, - сказала Шинджи, ее рука потянулась, чтобы взъерошить волосы ребенка. Она заметила, как он на мгновение вздрогнул, как будто ожидал, что Шинджи схватит его за волосы и швырнет в стену. Разве это мысль не удручающая? Чертов ребенок. Она посмотрела на Айзена уголком глаза. Он, должно быть, знал, что у нее слабость к проблемным детям с потенциалом. И она должна была присматривать за ним. Она не доверяла Айзену настолько, насколько могла, но этот мальчик не застрял полностью в паутине лжи, которую так усердно плел Соуске. Рядом с ней Айзен на мгновение замер. Он хотел порадоваться, то что план по использованию Гина, чтобы пробиться эдакий круг доверия капитана Хирако, но крошечная часть его испытывала странное чувство… ревности. Гин привлек больше ее внимания за 5 минут без всяких попыток, чем Соуске за 5 лет. Но это было прекрасно. Это было частью его плана. Кроме того, это соответствовало концентрации внимания капитана Хирако и ее склонности к поиску новизны. Ребенок в ее подразделении - это в новинку, но со временем она привыкнет к этому и будет относиться к нему так же, как относилась к Айзену, как к особенно упрямому, но полезному стулу, на котором она могла бы сидеть, какими бы подозрительными ни были его мотивы. Айзену не о чем было беспокоиться. ------ Айзен изобразил улыбку на лице, наблюдая, как Шинджи хлопочет над царапинами на руках Гина, ее длинные светлые волосы переливаются на свете, словно жидкое золото, она полностью сосредоточена на мальчике, а не на Айзене, стоящем позади нее с чайным сервизом. Это было нелепо. Как Гин посмел прервать их послеобеденное чаепитие? Это была одна из вещей, которых Айзен с нетерпением ждал весь день, поскольку прибытие Гина полностью нарушило утренний распорядок Шинджи. Шинджи теперь больше не требовалось, чтобы Айзен уговаривал ее проснуться или расчесывал ей волосы, когда она сонно зевала и смотрела на свой завтрак. Это означало, что ему больше не удалось увидеть проблески уязвимости Шинджи, прежде чем она облачится в свою капитанскую мантию и приступит к делу. Как он мог пережить день тяжелой работы без воспоминаний о том, как его капитан мягко жевала рис, едва приоткрыв глаза, ее волосы почти падали в мисо-суп, который он старательно зачерпнул для нее? Вместо этого его капитан внезапно стала несколько ответственной, просыпаясь утром, чтобы отвезти Гина в академию, прежде чем вернуться в кабинет, но не раньше, чем сделать несколько прогулок вокруг всего подразделения, которые отняли у нее по меньшей мере час работы. Затем Айзену пришлось бы догонять ее и тащить обратно в капитанскую каюту, а она всю бы дорогу дулась, как будто он оказывал ей огромную медвежью услугу. Ее руки были бы заняты подарками, которые она купила для Гина. (И ничего для Айзена, которому пришлось преследовать ее. Фаворитизм был почти невыносим, но он терпел. И все для того, чтобы воплотить свои планы в жизнь.) Это становилось абсурдным. У Гина были руки и ноги и он с лёгкостью мог бы справиться с дюжиной взрослых без особых усилий. Он мог понять, почему Шинджи сопровождала его в академию в его первый учебный день. Он мог даже терпеть, что она делала это в течение первого месяца, потому что Шинджи боялась, что над Гином могут издеваться. (Айзен усмехнулся. Если бы Гин был вовлечен в издевательства, он, безусловно, был бы тем, кто издевается, а не тем, над кем бы издевались, и его всё равно бы не поймали, так что Шинджи не о чем было беспокоиться.) Но прошло уже шесть месяцев, а она не выказывала никаких признаков того, что собирается остановиться. Айзен был в отчаянии, но он утешал себя, зная, что, по крайней мере, Гин большую часть времени был в академии. Только для того, чтобы Гин внезапно вернулся днем, прервав их послеобеденный чай. Айзен с нетерпением ждал этого весь день, это был один из редких шансов, которые у него были, выпить чаю со своим капитаном и перекинуться колкостями с ней. Внезапно он почувствовал странное бурление в животе. Обычный шинигами классифицировал бы это как несварение желудка, но Айзен был выше таких распространенных недугов. И все же это ощущение все еще сохранялось, когда он продолжал наблюдать, как Хирако Шинджи, капитан Пятого отряда Готей 13, осторожно смазывает раны Гина лечебной мазью, даже дуя на них, чтобы уменьшить жжение. Обычно раненому офицеру приказали бы посетить Четвертый или даже заставили смириться с этим и терпеть, но когда дело дошло до травм Гина, внезапно это стало вопросом серьезной важности, наравне с жизнью и смертью, и она почти потащила Гина обратно в свою каюту, Айзен беспомощно следовал за ней. Либо он обнаружил ее долго скрываемую материнскую натуру, либо она втайне хотела домашнее животное, и Гин был подходящего размера и темперамента для нее. Если бы Айзен мог предсказать такой исход, он бы просто тайком привез несколько бездомных кошек, чтобы она случайно нашла их! Вместо этого Айзену пришлось наблюдать за тем, как это происходит, своими собственными глазами. “Капитан Хирако, я в порядке”, - сказал Гин, лежа у нее на коленях, как нуждающийся кот, требующий большего внимания, несмотря на тонкие попытки Соске заставить его уйти. Завуалированные комментарии о том, что ему следует посетить Четвёртый, вызвали только неодобрение Шинджи, которая утверждала, что Айзен был слишком резок и бесчувственен по отношению к бедному ребёнку. “Я лучший в своем классе. Я не думаю, что это мне навредить.”. Разве это не правда? Айзен отправлял Гина на более опасные задания по ночам после окончания его занятий. Он видел, как Гин справлялся с более серьезными ранами, и лично залечивал те раны, которые нельзя было залечить без помощи кидо. И все же он всё равно вел себя жалко, чтобы привлечь ее внимание! В следующий раз Айзен оставит его истекать кровью. Это научит его быть более осторожным в будущем. “Я знаю, что ты очень умный, я читала отчеты, которые мне давали твои инструкторы. Лучший по всем предметам! Молодец, малыш!” Сказала Шинджи, уголки ее губ изогнулись в довольной усмешке. Гин улыбнулся в ответ, его улыбка была точным отголоском ее улыбки, он чут ли не сиял от ее похвалы. “Вы читали? Почему вы тогда не прочитали отчеты, которые я вам отправил?” Айзен не смог удержаться от замечания, когда, наконец, поставил чайный сервиз на стол. Шинджи никогда не любила читать отчеты, но теперь она охотно следила за успехами Гина. Айзен хотел проклинать ее инициативу - если бы она просто предоставила все ему, он мог бы сфальсифицировать информацию, чтобы Гин смог закончить учебу в течение года, а она так ничего бы и не узнала. Гин не должен был быть чем-то большим, чем просто премичанием в ее жизни, почему он вдруг стал привлекать к себе так много внимания с ее стороны? Не слишком ли хорошо сработал его план? Если так, то почему Айзен не смог убедить ее просто обратить на него внимание? Как ребенок мог добиться того, чего не смог он? Он никогда не был в центре ее внимания. У него также были лучше оценки, чем у Гина, когда он был студентом. Как же это по детски и мелочно. Но это было правдой. Шинджи закатила глаза. “Конечно, я умею читать, Соуске. Просто твои отчеты такие скучные и тягомотные, поэтому я не хочу их читать. И, кроме того, ты все время читаешь их мне вслух, при чем таким занудным тоном! Ты можешь сделать их более интереснее?” Бровь Айзена дернулась, прежде чем он вернул своему лицу безмятежное спокойствие. Хирако Синдзи ухмыльнулся ему, заметив его небольшую оплошность. Она всегда наблюдала за ним, готовая застать его врасплох, но никогда по-настоящему не утруждала себя тем, чтобы по-настоящему "увидеть" его. Она была совершенно невыносима. Сводила с ума. И он не мог отвести от нее глаз. Тем временем Гин озорно хихикал с пола. Айзен чувствовал, что он замышляет что-то недоброе, но сейчас ему не нужно было беспокоиться о том, что Гин поставит под угрозу его планы. Гин был недоверчивым ребенком по натуре, и никакое проявление нежности со стороны Хирако Шинджи не могло поколебать его лояльности. Айзен позаботился об этом. Это не означало, что Гин не был склонен создавать проблемы. Показательный пример, прямо сейчас. “Капитан Хирако, ты знаешь, что мои одноклассники думают, что ты моя мама?” “Что?” Шинджи разразилась лающим смехом, и она чуть не упала назад от удивления и смеха: “Теперь я слышала все! И почему же они так думают?” “Наверное, потому что Вы уделяете ему слишком много внимания”, - раздраженно сказал Айзен. Синдзи подняла бровь от его тона, накручивая прядь своих волос. Соске захотелось самому прикоснуться к залотистому шелку. “Ну, Соске, в твоем голосе звучит почти ревность. Ты теперь старший брат. Подай хороший пример Гину!” Гин продолжал хихикать. “Он не мой брат”. “Гин, я знаю, что Соуске выглядит как ботаник в этих очках, но ты не можешь так оскорблять его. Он не виноват, что он скучный ботаник”. “Вы единственная, кто оскорбляет меня здесь, капитан Хирако. И я бы никогда не принял вас как свою мать”, - добавил Айзен, закатывая глаза. “О, нет, капитан, ты ни в коем случае не мама лейтенанта Айзена”, - сказал он со злой усмешкой. “Потому что я слишком красивая? Не могу винить их за то, что они так думают, я сногсшибательна, ” Шинджи взмахнула своим венцом, и длинные золотистые пряди замерцали под светом, завораживая своим очарованием. Пальцы Айзена дернулись, инстинктивная, непроизвольная реакция. Как будто его душа жаждала провести пальцами по ее волосам, доказывая правильность ее слов. Он отбросил эту мысль, но недостаточно быстро. В глазах Гина появился понимающий блеск. “Не-а, капитан. Они думают, что он твой муж”. “Что?!” воскликнула Шинджи , поворачиваясь, чтобы посмотреть на Айзена, как будто он был единственным, кто был ответственен за этот слух. Что за чушь. Он никогда бы не стал распространять что-то настолько нелепое. У него были дела поважнее, чем тратить свое время, и более возвышенные цели, к которым нужно стремиться. При этом у него возникло странное желание послать ответственному за это огромную корзину фруктов, просто чтобы он мог поздравить их с тем, что они заставили Хирако потерять дар речи. “Откуда вообще взялась эта чушь?” “Ну, я выгляжу как вы, Хирако-тайчо. И говорю я тоже, как вы. И они видят, как вы и лейтенант Айзен по очереди присматриваете за мной и оплачиваете мою учебу. Поэтому мои одноклассники думают, что вы оба тайно встречаетесь и я ваш ребенок ”. “Твои одноклассники идиоты? Как я могу быть замужем за Соуске?” Синдзи была в ужасе только при одной мысли о том, что студенты академии поверят, что они с Айзеном живут как милая парочка вместе с тайным ребенком. Неудивительно, что ни один мужчина не осмеливался поболтать с ней в барах, даже когда она использовала свои приемы пикапа. Айзен всегда был там, маячил сзади, следил за тем, чтобы поднять ее и оттащить обратно в ее каюту, прежде чем что-нибудь могло случиться, упрекая ее за то, что она выставляла себя дурочкой, пока он гладил ее по волосам… Это был его план с самого начала. “Соуске! Ты сделал это! Неудивительно, что никто не приглашает меня на свидания! Ты разрушаешь мою личную жизнь!” Шинджи воскликнул с нарастающим гневом. “Вам не следует искать так называемую "любовь" в баре”. сказал  Айзен. “Достойные мужчины не часто посещают такие места”. “Ты видел там Кьëраку на прошлой неделе!” “Именно это я и хочу сказать”. Шинджи подавила улыбку, которая угрожала появиться. Ее лейтенант мог быть забавным. Иногда. “Он определенно не из тех, кто ищет любви”. “Кто сказал, что я ищу любовь? Возможно, я ищу хорошего траха. И он не разочарует меня ”, - парировала Шинджи, просто чтобы она могла наблюдать, как у Айзена слегка подергивается глаз. Он ненавидел, когда она упоминала других мужчин в таком роде, в его присутствии, ненавидел это настолько, что каждое упоминание бросало тень на змеиную кожу, в которую он был облачен. Вот почему она продолжала это делать. Ей определённо нравится снимать этот невинный, милый слой, чтобы показать жестокую подноготную, которую он прятал от мира. “Воздержись от такой грубости в присутствии нашего сына”, - сказал Айзен, ведя себя как девушка из любовного романа. Его глаза были широко раскрыты от шока, который был настолько явно фальшивым, что Шинджи захотелось сорвать очки с его лица. “Ему всё равно придется узнать, как делаются дети”. Шинджи повернулся к Гину. “Малыш, не забудь предохраняться, когда подрастешь. Не обрюхать какую-нибудь девушку по незнанию в ближайшие 100 лет, или я тебя убью ”. “Да, уважаемая мама”. Сказал Гин с змеиной ухмылкой на лице. Шинджи в ответ ущипнула его за щеки. “Но что, если я хочу брата или сестру?” сказал Гин, бросив взгляд на Айзена. “Зря надеешься, малыш. Я не заведую детским садом”. Шинджи сердито посмотрел на Айзена. “Тебе лучше не подбирать мне другого ребенка”. “Я бы не посмел”. сказал Айзен. Гин уже был сущим наказанием, даже если он формировался, чтобы стать одним из самых полезных инструментов в его арсенале. Шинджи была склонна потакать детскому поведению Гина, оставляя Соуске нянчиться с двумя детьми вместо одного. Вероятно, это была ее месть за то, что он привел Гина в отряд без спроса. Кроме того, если бы у Хирако были дети, они были бы его, а не какого-то случайного бродяги. Гин лукаво улыбнулся. “Капитан, означает ли это, что вы хотите завести ребенка от лейтенанта Айзена вместо этого?” “Нет, прекрати мечтать”. Шинджи ответила прежде, чем Айзен смог бы придумать умный ответ. Его мозг временно остановился при мысли о том, чтобы завести детей от своего капитана. “Я не сплю с ним, неудевлюсь если Соуске окажется девствеником”. “Это вовсе не так! ” выкликнул Айзен, его голос почти надломился так, как не было с момента полового созревания 50 лет назад. Он прочистил горло и взял себя в руки. “Это совсем не так. Пожалуйста, воздержитесь от распространения лжи о моей персоне, капитан Хирако. Это граничит с вторжением в личную жизнь”. Гин зажал рот руками. Мимо проходящие рядовые могли подумать, что он просто в ужасе от темы десскусии, но Шинджи знала, что Гин сделал это, чтобы физически не закричать от смеха. “Соуске, нет необходимости лгать. Я слышала это от других капитанов, которые слышали это от своих лейтенантов. Ты девственник. Все в порядке. Я очень отзывчивый капитан ”. У Хирако хватило наглости утешительно похлопать его по плечу, наконец-то взглянув ему в глаза и оценив дешевую цену ущемленного достоинства Айзена. “Даже если ты импотент, все в порядке. Я принесу тебе какие-нибудь таблетки”. “Я. НЕ. ДЕВСТВЕННИК”. Сказал Айзен, стиснув зубы, его очки угрожающе блеснули под светом, когда он посмотрел на своего капитана, который выглядела невозмутимой. “Уверяю вас, нет ничего плохого с моей… эрекцией”. “Эрекция”, - повторила Шинджи, смеясь так сильно, что она едва могла дышать, осев на пол, как будто у нее была рана в животе. Рядом с ней Гин практически лаял, как гиена. Айзен напомнил себе, что у него были планы переделать саму структуру Общества Душ, и, следовательно, он не поддастся на провокацию, чтобы выйти из себя и разрушить собственную репутацию. Хотя, судя по тому, как рассказал об этом его капитан, казалось, что все это было давно разрушено. “Могу я узнать, кто вам это сказал?” Айзен спросил с холодной вежливостью. “Черта с два я тебе расскажу!”, - сказала Шинджи с тонким надменным фырканьем со своего места на полу, что означало, что она либо придумала эту ложь, чтобы увидеть его смущенным (и это сработало) ... либо это был Урахары Киске. Мускул на челюсти Айзена дёрнулся, ещё больше раззадоривая Шинджи. “Гин, возвращайся в казармы”. Приказал Айзен. Гин склонил голову набок и подождал, пока Шинджи согласится. “Да, малыш, иди и хорошенько отдохни”. Шинджи отмахнулась от него, и Гин поспешил прочь. Затем они остались одни, и напряжение между ними усилилось без Гина в качестве буфера. Айзен подошел к своему капитану, лежащему на земле, ее золотистые волосы окружали ее подобно ореолу. Она лениво моргнула, глядя на него, как будто она была кошкой, пригревшаяся на солнце, а Соуске был незваным гостем, который посмел заслонить ей свет. Раздражает. Как легко было бы схватить ее за волосы и зацеловать до бесчувствия. “О-о-о, малыш Соуске сердится?” Шинджи игриво захлопала ресницами, когда он навис над ней, на расстоянии вытянутой руки. “Вряд ли. Капитан Хирако, вы, кажется, уделяете много внимания моей личной жизни”. “Хах. Мой лейтенант настолько популярен, что чуть ли не каждую ночь пропадает чер знает где. Что, если ты появишься с другим ребенком, которого я буду растить?” Шинджи подняла бровь. Айзен почувствовал, как дрожь пробежала по его спине. Его рот наполнился слюной от понимающего блеска в глазах Шинджи. Как восхитительно, что его капитан наблюдал за ним все это время. Она видела. Кьека Суйгецу удовлетворенно хмыкнул. “Не ревнуйте, капитан Хирако. Если бы вы хотели меня, все, что вам нужно было сделать, это попросить”. Айзен наклонился еще ближе, его тело превратилось в жаждущую обладания дугу, он обхватил руками своего дорогого капитана под собой, их тела прижались так близко, что их движения слились воедино. Так близко, он мог сосчитать каждую ресничку Синдзи и почувствовать тепло ее кожи. Он с немалым удовлетворением наблюдал, как Шинджи сглотнула. ‘моя’. Его язык пробежался по краям зубов, когда он уставился на нежную кожу ее шеи. Его собственную кожу покалывало от желания. “И ты думаешь, я этого не знаю?” С придыханием пробормотала Шинджи. Он выпотрошил бы любого, кто попытался бы посягать на неё. “Так попросите меня, капитан Хирако”, - Айзен коснулся губами раковины ее уха, ему понравилось, как Шинджи заерзала от ощущения щекотки. “Я могу быть вашим, лишь попросите”. Смотри только на меня. Думай только обо мне. Позволь мне заразить твои мысли так же, как ты заразила мои. Губы Шинджи безмолвно шевельнулись, когда румянец пополз вверх по ее шее. Айзен не представлял, что кто-то столь бесстыдный, как его капитан, может краснеть, но Шинджи всегда была непредсказуема. “Капитан, я забыл свой меч”. Вежливо сказал Гин, распахивая дверь без приветствия, только для того, чтобы увидеть, в каком компрометирующем положении оказались Айзен и Шинджи. “Неважно. Извините, что помешал”. Гин юркнул прочь, словно краб. “Гин! Это не то, о чем ты думаешь!” Шинджи взвизгнула, ударившись головой о голову Айзена, когда она вскочила на ноги, чтобы догнать его. Айзену хотелось кричать от отчаяния. Он был так близко. Если бы он знал, что Гин прервет его, он бы сначала поцеловал Шинджи, к черту последствия. Вот и все. Гин собирается на экскурсию в мир живых. Желательно на ближайшие десять лет.