my personal bloody mary

— хенджин-а, детка, это он сделал?  взгляд минхо пугает сильнее. намного сильнее, чем заряженный пистолет, который в данный момент приставлен к чужой голове незнакомца и неприятным холодом отдает в висок, а оттуда — вниз по загривку. глаза мечутся лихорадочно между двумя фигурами в чёрном, возвышающимися прямо перед ним.  — ублюдок, — веет холодом, — решил его за зад полапать? жизнью настолько разбрасываешься?    — я.. пр-ростите я.. я не знал, что он и вы.. — незнакомец переходит на шёпот, от которого неистово свистит где-то в солнечном сплетении и гогочет пульс. его мысленно душат, и из горла вылетает лишь беспомощный хрип, когда минхо снимает пистолет с предохранителя ровно в тот же момент, как хван решает размять свои ладони, похрустывая суставами, и эта симфония звуков проходится по ушам смертельной колыбелью. смешок хенджина эхом отскакивает от мраморных стен, и плечи минхо еле заметно расслабляются.  — ах.. не знал, значит.. — ли чуть отклоняется назад, встряхивая затёкшей рукой. следующий момент — удар дулом оружия по чужому виску — недостаточно сильно, чтобы заставить человека отключиться — но и недостаточно слабо, чтобы отделаться подобием легкого испуга и света в конце затемненного тоннеля. жидкость льется сиреневым водопадом вдоль брови и скулы; сгустки крови мешаются с выступившим от липкого страха перед ними потом.  — ещё один взгляд в сторону моего принца — и ты покойник, — теплее кидает минхо, подходя к хенджину и по-собственнически укладывая ладонь, в которой только-только держал оружие, на хванову ягодицу. — я самолично спущу на тебя своих псов, а затем выдам ему, — кивок в сторону красноволосого, — пистолет и разрешу прострелить тебе что-нибудь. — ну или пристрелить, посмотрим.